Худшие страны для инвесторов. Топ-3 мест, где с деньгами лучше не появляться

29 сентября 2019

938

Худшие страны для инвесторов. Топ-3 мест, где с деньгами лучше не появляться

Но не все так просто, иначе все инвесторы мира толпились бы со своими капиталами в условный Сингапур, Швейцарию или Новую Зеландию. Но нет. 

Низкий риск – равно низкие доходы. А аппетиты к рискованным вложениям высоки всегда. Да и заманчивые природные ресурсы манят – при всей прелести и благополучии Швейцарии, если вы мечтаете разбогатеть на нефти или алмазах – вам не сюда. Большинство стран со дна рейтинга – бедные, коррумпированные, слаборазвитые. Инвестору здесь и делать то нечего. Но есть другие, опасные, но притягательные, сулящие высокие доходы. И инвесторы идут, рискуют, иногда теряя не только деньги. Однако есть страны, которые даже самым отчаянным рекомендуют обходить стороной. Так какие страны, потенциально интересные инвесторам, самые проблемные и опасные?

Венесуэла, 188-я в рейтинге Doing Business 2019

Чтобы объяснить интерес к этой латиноамериканской стране, фактически замыкающей рейтинг Doing Business, достаточно сказать, что Венесуэла обладает крупнейшими в мире доказанными запасами нефти. Нефть – основа экономики страны, она обеспечивает 95% экспортных доходов и формирует половину госбюджета и треть ВВП. 

Она же обуславливает и самые масштабные проблемы страны – в частности, голландскую болезнь в острой форме. В стране фактически нет другой промышленности – импортируются все товары народного потребления, вроде туалетной бумаги и хлеба, не говоря уже про лекарства, продукцию машиностроения и т.п. Семьдесят лет назад страна процветала – самый высокий уровень жизни в Латинской Америке и пример демократии – как минимум – для нее же. Но последние несколько лет это нищая диктатура с массовыми акциями протеста, разгулом преступности, тотальным дефицитом и периодическими масштабными блэкаутами, парализующими всю страну. 

Правительство Николаса Мадуро не справилось с ситуацией в условиях падения цен на нефть, попыталось удержать завышенный курс национальной валюты, чтобы не допустить резкого роста цен, вынужденно было вводить запреты на доступ к валюте и ужесточать контроль над импортом, спровоцировав весь набор проблем, от тотального дефицита до множественности курсов. Начала раскручиваться спираль инфляции, усугубляя и без того сложное положение. Доходы бюджета от нефти падали, и в работу включился печатный станок. 

Так что в мастерстве создания макроэкономических проблем Мадуро переплюнул своего предшественника, Уго Чавеса. С 2006 года Чавес делал ставку на национализацию и установление государственного контроля над стратегическими секторами экономики, нефтью, энергетикой, металлургией и горнодобывающей. 

Иностранные компании, включая американские и британские компании, пострадали от этой политики. Впрочем, некоторые страны, к примеру, Россия и Беларусь, продолжали пользоваться благосклонностью президентов Венесуэлы, и в итоге, возможно, потеряли больше тех, кто оказался в опале раньше. 

Венесуэла по официальным данным должна России 3,15 млрд долларов. Основная сумма – кредит, выданный во времена Уго Чавеса под финансирование поставок вооружений. Эксперты прогнозируют, что после введения США санкций в отношении правительства Мадуро, Россия, вероятнее всего, не сможет рассчитывать на своевременные платежи. 

Несколько крупных инвестпроектов также было начато во времена дружбы Уго Чавеса и президента Беларуси Александра Лукашенко. В итоге у белорусской компании «Белзарубежстрой» завис долг на 110 млн долларов. Венесуэла долг признавала и даже предлагала рассчитаться самыми экзотическими способами – к примеру, криптовалютой. Средства постепенно гасятся, и компания продолжает работать, не решаясь выйти из проекта и зафиксировать убытки. 

Венесуэла также осталась должна Минскому тракторному заводу (почти 50 млн долларов) и Минскому автомобильному заводу (около 170 млн долларов в 2018 году). Эти два белорусские госпредприятия создали в Венесуэле предприятия по сборке тракторов и грузовиков из белорусских машинокомплектов.

Беларусь рассчитывает и на проекты по добыче нефти – СП в этой сфере действует в Венесуэле с 2007 года, за 2008—2017 годов добыто более 9 млн тонн нефти и 6,8 млрд куб. метров газа. 

Впрочем, в последнее время страна подумывает о привлечении иностранных инвесторов в некоторые проекты. В частности, в 2017 году венесуэльская PDVSA подписала новые соглашения с «Роснефтью» на разработку газовых месторождений. Ранее, весной 2015, как пишет Reuters, глава «Роснефти» Игорь Сечин одобрил план защиты инвестиций, но вскоре PDVSA сообщила о своем техническом дефолте. Но «Роснефть» продолжила вложения. Как говорят источники – по политическим мотивам. Присутствовать в стране по иным мотивам смысла пока нет – слишком рискованно. 

Туркменистан, нет в рейтинге Doing Business

Еще один притягательный и опасный обладатель богатейших залежей природных ископаемых и непредсказуемых правителей – Туркменистан. 

ВР Statistical Review оценивает запасы газа в Туркменистане в 19,5 трлн кубометров - четвертые в мире после Катара, Ирана и России. По официальным данным, в Туркменистане открыто более 190 нефтяных и газовых месторождений, не считая глубоководных запасов на Каспии, где находится порядка 12 миллиардов тонн нефти и более 6 триллионов кубометров природного газа. В стране есть также несколько месторождений калийных солей. 

Это то, что инвесторов притягивает. Опасения вызывает то, что, к примеру, в рейтинг условий ведения бизнеса Doing Business, где Венесуэла замыкает рейтинг, Туркменистана вовсе нет. И по самой прозаической причине – страна не предоставляет о себе сколько-нибудь достоверную информацию.  А для инвестора это – красный свет. 

Впрочем, и в других экономических рейтингах Туркменистан - в конце списка. Американский The Heritage Foundation совместно с газетой The Wall Street Journal в своем докладе «Индекс экономической свободы 2018» отвели туркменской экономике 169 место среди 180 стран. 

Эксперты центра «Евразийское развитие»  Туркменистан наименее привлекательной страной Центральной Азии для потенциальных инвесторов. То есть страна не смогла составить конкуренции Азербайджану, Армении, Грузии, Казахстану, Кыргызстану, Узбекистану и Таджикистану. 

«Рейтинг восприятия коррупции» по итогам 2018 года ставит Туркменистан на 161 место из 180 - худший показатель среди всех республик бывшего Советского Союза. Эксперты говорят, что с приходом к власти в 2007 году Гурбангулы Бердымухаммедова цена для иностранных компаний за встречу с президентом поднялась на 10-15 процентов, а цена контрактов на строительство была выросла на 30 процентов для оплаты взяток высоким должностным лицам правительства. 

Впрочем, желающих рискнуть деньгами в загадочной центрально-азиатской стране в последние годы было немало. Из них сотни на себе оценили прелести ведения бизнес в Туркменистане. Больше всего вопросов по двум базовым индикаторам Doing Business - «защита инвесторов» и «обеспечение исполнения контрактов». 

Интересно, что министр иностранных дел Туркменистана Рашид Мередов при этом не только благополучно сохраняет портфель, но и наращивает политический вес и влияние в стране. Более того, события июля-августа 2019 года, когда действующий президент Гурбангулы Бердымухамедов три недели не показывался в СМИ и на людях, а по миру поползли слухи о его смерти, функции первого лица и гаранта для инвесторов исполнял именно Рашид Мередов. 

По данным Международного центра по урегулированию инвестиционных споров при Всемирном банке в Вашингтоне, в течение последних девяти лет зарегистрировано 11 инвестиционных споров, которые вели и ведут сейчас иностранные инвесторы с Туркменистаном. Инвесторы обвиняют туркменскую сторону во вмешательстве в проект и прекращении контракта без его полной оплаты и пытаются получить через  суд компенсацию за потерянные в Туркменистане активы. 

Самые свежие дела – иски управляющего активами в рамках дела о несостоятельности немецкой компании Uniomatex Indusrienanlagen Дирка Герцога (32 млн евро с процентами) и российской телекоммуникационной компании МТС (на 750 млн долларов при общем убытке за счет проектов в Туркменистане в 1,5 млрд долларов). 

Не сложилось у Туркменистана конструктивных отношений и с российским «Газпромом». С 2016 года «Газпром» полностью отказался от покупки туркменского природного газа – Ашхабад оказался слишком не сговорчивым после падения мировых цен на газ. Туркменская сторона, правда, настаивает, что российские партнеры отказывались платить по долгам.

Из-за многочисленных судебных тяжб Туркменистана с турецкими строительными компаниями, а также инвесторами из Великобритании и Германии, западные деньги стали обходить страну, несмотря на щедрые обещания президента и его команды. Пришлось Бердымухамедову и Мередову заняться заманиванием бывших соседей по Союзу.

Но здесь тоже все закончилось не просто плохо, но скандально плохо. 

Два иска от российского мобильного оператора МТС в ICSID впечатлили мировое сообщество: телекоммуникационного гиганта дважды выдворяли из страны, суммы исков составляли 800 миллионов долларов в 2011 году и 750 миллионов долларов — в 2018 году.

Не лучше сложился проект с Беларусью. Строительство Гарлыкского горно-обогатительного комбината ценой в 1 миллиард долларов удалось даже закончить — то есть построить основные объекты, сдать их в эксплуатацию, дать руду на обогатительную фабрику. Но желание Туркменистана не заплатить белорусам 200 млн долларов оказалось выше здравого смысла. Проект прерван в шаге от полноценного запуска, а в верхах говорят, что так дешево президентскую дружбу, а Бердымухамедов и Лукашенко не раз демонстрировали тесные братские отношения, еще никто не продавал. 

Гурбангулы Бердымухамедов, кстати, принимал объект лично, обнимал прилетевшего по такому случаю Лукашенко и радовался, как новое предприятие каждый год будет выдавать 1,4 миллиона тонн удобрений.

Сейчас стороны оказались в Арбитражном институте Торговой палаты Стокгольма: белорусский подрядчик потребовал взыскать с Туркменистана и госконцерна «Туркменхимия» задолженность в размере более 150 млн долларов.  Всего Минск получил 700 млн долларов из обещанного миллиарда. В «заложниках» у туркмен осталось также более 60 единиц строительной и проходческой техники белорусов на 7 миллионов долларов. Не удивительно, что желающих построить туркменам второй ГОК, Карабильский, просто не нашлось. Себе дороже выходит.

Зимбабве, 155-я в рейтинге Doing Business 2019

Зимбабве - одно из беднейших государств африканского континента, но с впечатляющим потенциалом за счет природных ресурсов. Здесь вторые в мире запасы платины и хрома. А еще - алмазы, уголь, золото, платина, медь, никель и олово. Еще один бонус – приличная по африканским меркам инфраструктура. 

Правительство страны видит именно в иностранных инвестициях возможность выбраться из нищеты и освоить имеющиеся ресурсы. В Зимбабве создано Инвестиционное управление Зимбабве (ZIA), своеобразное «одно окно» и орган завлечения и поощрения инвесторов. Результатом такого фокуса на привлечении прямых иностранных инвестиций стал некоторый прогресс страны в рейтинге Doing Busines за 2019 год, переместившись на четыре позиции вверх. 

Но рассчитывать на скорый прогресс в рейтинге стране не приходится из-за непредсказуемости экономической политики правительства и нестабильной политической и экономической ситуации. Кроме того, обращают внимание на приоритет национальным инвесторам в некоторых потенциально интересным иностранцам отраслям. 

В Зимбабве действует программа натурализации через инвестиции (CBI), однако актуален и применяется в некоторых секторах «Закон коренного населения», требующий, чтобы иностранный инвестор 51% своего предприятия оставлял в собственности коренных зимбабвийцев. 

Впрочем, в 2018 году Зимбабве внесла поправки в этот закон, ограничив распространение правила о владении большей частью акций в местных компаниях с иностранным участием только на алмазные и платиновые рудники. Остальная часть добывающего сектора и других секторов экономики больше не будет подвергаться действию правила о соотношении акций 51/49 для компаний с иностранным капиталом.

Сейчас инвесторы аккуратно присматриваются к Зимбабве. Австралийцы инвестировали 165 млн долларов в литиевую промышленность, китайская Huajian Group планирует расширять здесь свое обувное производство, Россия продвигает все – от атомных электростанций до военного сотрудничества, уже договорившись об освоении месторождения платины. Но состояние экономики страны настолько нестабильно, а протестные настроения столь высоки, что бизнес здесь – удел самых рисковых. 

Автор: Павел Никитин