Как Игорь Сечин поссорился с Вагитом Алекперовым

12 октября 2018

1174

Как Игорь Сечин поссорился с Вагитом Алекперовым

В отношениях «Роснефти» и «Лукойла» очередной лихой поворот. Принадлежащая «Роснефти» компания «Башнефть» обвинила «Лукойл» в завышении тарифов на перевалку нефти через терминал Варандей, который является собственностью компании Вагита Алекперова. В ответ Алекперов заявил о сокращении «Роснефтью» инвестиций в проект разработки месторождений Требса и Титова. Спор из заочного перейдет в очный 22 октября, когда жалобу «Роснефти» рассмотрит Федеральная антимонопольная служба.

С одной стороны, тарифы на перевалку в Варандее действительно существенно выше стоимости услуг портов на Балтике, что вроде бы позволяет «Роснефти» идти в ФАС. Однако в этой истории слишком много «но», которые бросаются в глаза. И дело не только в технической сложности самого северного российского нефтяного терминала, чем «Лукойл« и объясняет более высокие тарифы. Начнем с того, что в последнее время тарифы на Варандее не росли, а падали. «Лукойл» шел навстречу «Роснефти», но ей этого оказалось недостаточно.

«Лукойл« публично предлагает найти обоснованную модель ценообразования, скажем, привязав тариф к себестоимости добычи на месторождении Требса и Титова. В ответ через СМИ звучит предложение самой «Роснефти» сделать «Башнефть-Полюс» (оператора Требса и Титова) центром прибыли. Иными словами, «Лукойл» должен отдать свой актив под управление компании, где у него лишь миноритарная доля, и ждать, когда мажоритарный акционер начнет верстать тарифы под себя.

Интересно, что, когда «Башнефть» принадлежала «Системе», никаких споров по тарифам у компании с «Лукойлом» не возникало. Стороны договаривались без привлечения государственных арбитров. А началось сутяжничество с момента смены акционеров. Причем недовольство «Башнефть» высказывает далеко не первый раз. Несложно сделать вывод, что конфликт связан именно с фирменным корпоративным стилем «Роснефти», которая всегда и везде жестко преследует свои интересы, оплачивать которые приходится другим.

Что, кстати, видно по истории с Варандеем. «Роснефть» уже предлагала избавиться от «Лукойла« в перевалке. Был вариант строительства трубы от Варандея до порта «Индига» на Баренцевом море. Казалось бы, вот решение: не нравится тариф «Лукойла» — строишь альтернативу. Но хитрость в том, что, по версии «Роснефти», трубу эту должна была строить «Транснефть», беря деньги из общего тарифа на прокачку нефти. Иными словами, все должны были скидываться на стройку трубы, которой пользовалась бы «Башнефть» — «дочка» «Роснефти».

Или еще один похожий случай. «Роснефть» продает нефть в Китай, и часть поставок идет через Казахстан. В реальности это своп, и казахи не транзитируют российскую нефть, а продают свою, используя российскую нефть для своих внутренних нужд. Хитрость в том, что качество казахской нефти выше, и они стали требовать доплаты. В итоге ФАС понизила тариф по прокачке нефти на российском участке, а Казахстан резко повысил тариф на своем. «Роснефть» сохранила суммарную выплату за транзит — но заплатить за это пришлось «Транснефти». Здесь, в отличие от Индиги, отбиться от монополии не удалось.

Или вспомним шумную историю с получением фискальной льготы по Самотлорскому месторождению. Кабинет министров так и не объяснил внятно, почему льготу получила только «Роснефть». Другие компании также имеют обводненные месторождения, они тоже были готовы использовать полученные льготы для роста инвестиций, среди них была и государственная компания (если именно госсобственность была формальным критерием).

Или вот совсем свежая история про те же налоги — пресса пишет, что «Роснефть» была недовольна итогами совещания у премьера по проблемам нефтяной отрасли, в результате чего протокол мероприятия несколько недель не могли подписать. Центральной темой были субсидии нефтеперерабатывающим заводам от государства для сдерживания цен на топливо на внутреннем рынке. «Роснефть» посчитала, что ее интересы учли не в полной мере.

В споре по Варандею «Роснефть» полагает, что стала жертвой использования «Лукойлом» монопольного положения. Но совсем недавно всплыл сюжет о том, что ряд добывающих предприятий «Роснефти» предложил подрядчикам — сервисным компаниям — перенести срок выплат по контрактам с конца 2018 года на начало следующего. И это уже не первая такая история. «Роснефть» — крупнейший заказчик на рынке сервисных услуг. И такой подход очень похож на использование своего доминирующего положения. Но ФАС этим вопросом не спешит заниматься.

Список примеров можно продолжать. Главный вывод — в госрегулировании отрасли все же нужно исходить из равенства подходов ко всем игрокам. Стиль «все равны, но некоторые равнее» неизбежно провоцирует межкорпоративные конфликты. Адресные льготы, уступки, персональные подходы — все это не слишком помогает отрасли, рискующей потерять прежнюю хорошую производственную динамику.