Война на Донбассе обострила отношения между Путиным и Кириллом — Центр Карнеги

05 января 2018

1119

Война на Донбассе обострила отношения между Путиным и Кириллом — Центр Карнеги

Архиерейский собор Русской православной церкви (РПЦ) впервые прошел с участием президента России – Владимир Путин посетил мероприятие в последний день его работы. Визит к священнослужителям несколько потерялся на фоне стандартных предвыборных мероприятий типа бесед с рабочими о пользе спорта и встреч с железнодорожниками.

Тем не менее речь Путина на соборе вполне можно назвать программной – в ней он, пожалуй, впервые четко высказал свою точку зрения на роль церкви в обществе. Никакой мистики и сверхзадач – по мнению президента, у церкви вполне утилитарные функции, она вписана в государство и должна помогать хранить «стабильность и единство».

На службе государства

Все части речи Владимира Путина, от исторических экскурсов до постановки задач перед РПЦ (эти нотки тоже звучали), были посвящены участию церкви в делах государственных. Церковь в понимании президента всегда была неким идеологическим отделом, который вдохновляет на «дела созидания и подвиги защиты Отечества, объединяет представителей сословий», а патриархи этим отделом руководили. После революции, по словам главы государства, церковь смогла «сохранить культуру, историю, обычаи, традиции, национальный характер».

«Именно подлинные ценности, патриотизм явили свою силу и стали опорой для наших воинов – солдат Великой Отечественной войны. Во всех храмах совершались тогда молебны. Русская православная церковь, представители других религиозных организаций собирали средства для нужд фронта», – рассуждал президент перед священнослужителями.

В 90-е годы, по его словам, церковь призывала «к согласию и единению», а сейчас она «достойно несет свою высокую и ответственную миссию, год от года расширяет свое общественное, социальное служение». «Плодотворно работает на ниве нравственного просвещения и благотворительности, окормляет российское воинство, оказывает помощь пожилым и нуждающимся людям, тем, кто оступился в жизни», – приводил примеры Владимир Путин.

Нетрудно увидеть, что президент уже с самого начала речи говорил о мирской, государственной пользе РПЦ. Церковь для него – это один из утилитарных инструментов власти. Примерно так же советские вожди говорили о пользе, например, искусства – оно в первую очередь воспитывало, сохраняло, учило и объединяло граждан. То же самое, в представлении российской власти, должна делать и церковь.

Политинформация для священников

Слова «мораль», «нравственность» и «духовность» президент в своей речи произносил часто, но эти понятия давно стали приметой российского пропагандистского дискурса. Они используются в определенном контексте – политики и чиновники противопоставляют «аморальный» Запад российской «духовности и нравственности». На Западе гей-парады, однополые браки и засилие мигрантов (это почему-то тоже признак аморальности), в России – традиционные семьи, армия, патриотизм и вера – эти понятия стоят в одном ряду.

В таком духе постоянно высказывается и сам Владимир Путин. В качестве приметы западного разложения российский президент называл, например, фейковую новость о том, что в Австрии мигрант изнасиловал мальчика и был оправдан. Ту же линию глава государства проводил и на соборе. «Сегодня мы видим, как размываются традиционные ценности во многих странах, и это ведет к деградации [института семьи], к взаимному отчуждению в обществе, обезличиванию людей. Равнодушие и безразличие, утрата ценностных ориентиров оборачиваются ростом радикализма, ксенофобии, конфликтами на религиозной почве. Разрушающий человека эгоизм превращается в агрессивный национализм», – объяснял президент архиереям.

По его словам, церковные иерархи ведут себя правильно: «Честно и прямо высказывают свое видение процессов, происходящих сегодня как в нашей стране, так и в мире в целом». Таким образом, церковь в понимании Путина помогает российской власти на мировой арене вести пропаганду и поддерживать статус «маяка традиционных ценностей», которым президент явно считает Россию.

«Все больше людей смотрят на Россию как на ориентир незыблемых традиционных ценностей, здравого человеческого бытия. Убежден, чтобы достойно ответить на вызовы будущего, мы должны отстаивать справедливость, истину, правду, сохранить свою самобытность и идентичность, опираться на нашу культуру, историю, духовную, ценностную основу. Идти вперед, впитывая все новое и передовое и оставаться Россией – навсегда», – эта фраза стала заключительным аккордом речи президента.

Исторические примеры, которые приводил Путин, тоже достаточно знаковые – для президента важны случаи помощи церкви государству, именно так она и должна проявлять себя. Обращение к годам Великой Отечественной неслучайно – в годы войны Иосиф Сталин дал церкви некоторые послабления: РПЦ наконец-то выбрала патриарха, начали открываться прежде закрытые храмы.

У такого поворота государства к церкви были вполне прагматичные причины: советская армия начала контрнаступление на гитлеровские войска, которые в пропагандистских целях открывали закрытые церкви. Кроме того, более мягкое отношение к религии могло способствовать переговорам с союзниками. После войны церковь уже прямо не выступала против компартии и бюрократии, а многие священники сотрудничали со спецслужбами. Советские власти воспринимали церковь как один из инструментов пропаганды, только пропаганды неправильной, за которой нужно было присматривать, а иногда и использовать в своих целях – не допускать верующих до волнений.

Это тот же самый утилитарный взгляд, которым смотрит на РПЦ Владимир Путин, только церковь для него – часть «правильной» пропагандистской машины. Скорее всего, президент человек верующий, но вера его особая. Он не цитирует Священное писание и, очевидно, плохо его знает – например, Владимир Путин считает слова из Евангелия о «бревне в своем глазу» «хорошей пословицей».

Зато труды российских философов Ивана Ильина, Льва Гумилева, Николая Бердяева на грани религии и геополитики ему хорошо знакомы. У России свой особый путь, православие – его часть и примета, но только часть, наряду с особыми российскими властями и воинством.

Эти представления очень далеки от традиционного устава православной жизни. Для верующего человека первична вера: кесарю кесарево, а богу – богово. Для Владимира Путина – богово должно помогать кесареву. У этих взглядов есть исторические корни: в царской России церковью управляла светская власть, император. Он назначал членов правительствующего Священного синода, имел в нем менеджера-представителя – обер-прокурора. Церковь была вписана в госвласть и была ее элементом.

Разлом на дороге к храму

Тезисы ответного выступления патриарха Кирилла выглядели возражением речи президента. Патриарх раскритиковал влияние государства на церковь, причем критика коснулась и царской России. Он вспомнил о записке, которую премьер-министр Сергей Витте подал царю Николаю II в 1904 году. «Витте говорил о том, что одна из причин потери влияния церкви на народ заключается в том, что между церковью и высшей церковной властью, церковью и народом есть некая бюрократическая прослойка. И действительно, через вмешательство государства не существовало прямого диалога церкви со всем обществом», – прямо заявил патриарх.

В политике советских властей он увидел преемственность: они «через особые институции, включенные в спецслужбы тогдашнего Советского государства, начали попытку формировать ту же самую политику, какая была до революции». «Вмешиваться в церковную жизнь, преследуя конкретные цели. А в то время к каким-то общегосударственным, может быть, интересам активно подключились интересы идеологические», – пояснил первоиерарх.

Разумеется, президент и патриарх прямо не спорили: первый упоминал «самостоятельность» церкви, второй благодарил власть, что эту самостоятельность никто не пытается ограничить, как в былые времена. Однако за всеми формальными реверансами речи Кирилла и Путина обнажили противоречия между ними, разное понимание роли церкви.

Давно известно, что отношения между президентом и патриархом стали напряженными после начала украинского кризиса и конфликта в Донбассе. Для Владимира Путина поддержка церкви, которая могла раскритиковать украинские власти, была бы значимым пропагандистским инструментом – РПЦ, по его представлениям, должна была поддержать российское государство. Но для патриарха и РПЦ были важны хорошие отношения с украинскими властями – на территории Украины работает Украинская православная церковь Московского патриархата.

Сейчас в ходу конспирологические теории, что в Кремле мечтают сменить ставшего строптивым патриарха на человека с более государственническими взглядами. Например, на епископа Тихона (Шевкунова), которого многие считают духовником Владимира Путина. Это, скорее всего, не так, но этот иерарх умело пользуется слухами и всячески подчеркивает свою близость к Кремлю. В религиозных кругах он воспринимается как «патриарх от власти», и это устраивает далеко не всех верующих и священников.

Многие среди них не готовы воспринимать церковь как министерство пропаганды или вовсе один из его подотделов. Православных либералов (типа дьякона Андрея Кураева и людей с подобными воззрениями) излишнее внимание государства к церкви беспокоит, православные радикалы – типа Всеволода Чаплина и Натальи Поклонской – наоборот, полагают, что это государство должно помогать церкви. Роль РПЦ как инструмента Кремля не устраивает ни тех ни других.

Программная речь президента перед архиереями незадолго до президентской кампании только обострит эти противоречия. Не порадует она и равнодушных к религии граждан, которых беспокоит проникновение церкви в светские сферы жизни под государственно-пропагандистскими предлогами. Владимир Путин, вместо того чтобы попытаться сгладить острые углы, наоборот, подогрел опасения. Для атеистов он делает шаг в сторону церкви, для многих верующих – пытается установить контроль государства над церковью. Речь президента – свидетельство того, что в Кремле видят ситуацию в обществе в целом и в РПЦ в частности в искаженном свете.