Следователи 11 раз отказали в возбуждении уголовного дела о пытках в ОМВД Анапы

07 ноября 2017

1609

Следователи 11 раз отказали в возбуждении уголовного дела о пытках в ОМВД Анапы

Год назад четверо жителей Анапы рассказали о том, как их пытали в городском ОМВД. Их избивали, пытали током и насиловали резиновой дубинкой. Все это делалось ради того, чтобы «выбить» признания в разбое. Несмотря на громкую огласку этой истории, уголовное дело против силовиков возбуждать отказались. Медуза предполагает, потому, что отец одного из полицейских возглавляет северокавказское представительство «Роснефти» и считается в регионе влиятельным человеком.

Одним из тех, кого пытали, был 21-летний житель Анапы Артем Пономарчук. 8 августа 2016 года, находясь под домашним арестом, он вышел покурить и проверить свой почтовый ящик. В ящике было письмо из Следственного комитета. Парень, который пережил мучительные пытки, наконец, дождался ответа на свое заявление.

В письме приводились показания свидетеля, который видел следы пыток на теле Пономарчука, а также свидетельства фельдшера скорой помощи, который осматривал тело парня. Также в письме были результаты судмедэкспертизы, в которой были зафиксированы многочисленные ссадины, ушибы и раны от использования для допроса электрического тока.

В конце письма был вывод следователя, который привел Пономарчука в замешательство. «Достоверно установить и сделать однозначный вывод об образовании [повреждений от электротока] не представляется возможным». В ответе из СК были названы фамилии оперативников, которые, по словам юноши, пытали его, но следователь отмечал, что, согласно Конституции и УПК, «любые неустранимые сомнения в виновности лица трактуются в его пользу», а значит, ответственности эти люди не понесут.

Ответ Следкома вызвал у Пономарчука истерику. Как могут люди, которые для получения явки с повинной, изнасиловали человека резиновой дубинкой, оставаться ненаказанными? В тот день Пономарчука госпитализировали с диагнозом «анальная трещина, осложненная кровотечением; параректальный абсцесс». Из больницы он вышел только через месяц, перенеся операцию.

Адвокат Пономарчука, естественно, пытался обжаловать решение суда об отказе в возбуждении уголовного дела. Тогда следователь назначил комиссионную медицинскую экспертизу больничных документов молодого человека. По ее результатам эксперты пришли к заключению, что трещина могла образоваться не позже чем за две-три недели до момента обращения за медицинской помощью либо «при акте дефекации», либо «при введении в заднепроходное отверстие полового члена». Этой версии Следственный комитет по Краснодарскому краю придерживается и сейчас.

Артема задержали в декабре 2015 года по подозрению в разбойном нападении на торгового представителя, который привозил на базу к ИП «Арустамян» табачные изделия. Потерпевший якобы опознал Пономарчука по голосу. Сам Артем работал на продуктовой базе экспедитором. В конце смены неизвестные схватили его, вытащили из салона его служебной «Газели» и усадили в легковой автомобиль. Там ему надели наручники и мешок на голову. Доставив Пономарчука в ОМВД Анапы, его стали избивать, так как он отрицал свою причастность к преступлению. После первого избиения ему на голову надели противогаз с линзами, закрашенными черной краской. Артем вспоминает один из самых мрачных эпизодов в своей жизни.

«[Надев противогаз, они стали наносить] мне удары по всему телу и при этом говорили, чтобы я покаялся, и тогда они не будут меня бить. Но каяться мне было не в чем, так как преступление, о котором они говорили, я не совершал. Тогда один из сотрудников полиции взял какой-то металлический предмет и стал наносить мне множественные удары по ступням. При этом в кабинете громко играла музыка. Какая именно, не помню, похоже, что это была музыка радиоэфира. В кабинете, где я находился, был стойкий запах алкоголя, это я почувствовал, когда мне сняли мешок. Они говорили — быстрее расскажешь, быстрее это все прекратится. Я говорил, что ничего не знаю, на что они стали меня бить ногами, прыгать коленями на спину и по ногам и бить какой-то палкой по ступням. Когда они стали понимать, что я ничего не говорю, они сказали мне, что пришло время детектора лжи. Поначалу я обрадовался, но потом понял, что это не то, о чем я подумал», — рассказал Пономарчук.

Вместо детектора лжи Пономарчука стали бить током. Клеммы прикрепляли по всем телу, доставляя ужасную боль. Но и этого сотрудникам полиции оказалось мало. После пыток током сотрудники органов обмотали резиновую дубинку скотчем, смазали гелем и ввели Пономарчуку в задний проход. Боль оказалась настолько сильной, что юноша потерял сознание. Очнувшись, он не нашел другого выхода, кроме как признаться в преступлении и подписать все необходимые документы. По предложению оперативников он подписал протокол об административном правонарушении — юноша якобы шел по улице и отказался предъявить документы остановившим его полицейским (неповиновение законному распоряжению сотрудника, статья 19.3 КоАП). После этого его перевели в камеру для административно задержанных.

На следующий день полицейские задержали товарища по работе Пономарчука 28-летнего Карена Енгояна. Его также доставили в ОМВД и отвели на допрос. На допросе следователь наносил пощечины задержанному с требованием признаться в разбое. Другой следователь объяснил Енгояну, что оправдываться ему поздно, так как трое других задержанных, включая Пономарчука, уже дали признательные показания. Его завели в другой кабинет. Там находился его двоюродный брат Эрик Енгоян, также работавший на базе, и Пономарчук, затем — еще в один, где сидел сын владельца базы Арам Арустамян. «Братан, напиши, что мы там были, напиши, как просят», — вспоминал позже Енгоян его слова.

Вскоре Енгояна снова отвели в кабинет допроса. Там ему пояснили, что речь идет о разбойном нападении на машину, которая перевозила сигареты. У Енгояна вроде как было алиби, потому что в момент преступления он был либо дома, либо в кальянной, однако слушать это следователи отказались. Его продолжали всячески пытать всю ночь, а на утро Енгоян подписал административный протокол.

На следующий день всех четверых отвели в суд, который назначил им по 12 суток ареста в ИВС за мелкое хулиганство.

27 декабря Енгояна вновь привели в кабинет уголовного розыска и показали ему явки с повинной, которые уже написали трое других подозреваемых. В явках говорилось, что в разбойном нападении учувствовали четверо, а значит ему тоже надо написать такую же. Тогда Енгоян не стал писать, он отрицал свою причастность. Полицейские намекнули ему, что он все равно скоро все подпишет. Через два дня Енгояна под предлогом встречи с адвокатом ночью вывели из камеры и затащили в тот же кабинет. По его словам, он сразу понял, что находившиеся там оперативники пьяны.

«[Там меня] положили на пол на живот, руки завели за спину и надели наручники, сверху поставили стул, [на голову надели противогаз, ноги связали скотчем]. <…> Кто-то из них стал мне наносить удары по стопам в среднюю часть подошвы. <…> Удары были сильные, я чувствовал сильную боль, от чего стал кричать. Кто-то из них на большую громкость включил музыку. Удары по подошве наносились без перерыва около 30 минут с частотой примерно один удар в секунду или две. При этом спрашивали: «Будешь писать?». Я отвечал, что писать мне нечего. Когда перестали наносить удары по подошве, [один из них] сказал, что сейчас начнется самое веселое. Я подумал, что может быть больнее ударов палкой по подошве?» — вспоминал Енгоян позже.

«После этого я почувствовал, что мне между ягодиц налили какую-то жидкость. […] Я понял, что они специально льют жидкость, чтобы засунуть в задний проход какой-то предмет. Я стал им угрожать, что сделаю все возможное, чтобы отомстить им, если они посмеют ввести мне в задний проход что-нибудь, даже грозил убить их. На что они сказали, что им «** ***» [без разницы]. И я почувствовал, что мне к анусу приставили какой-то предмет, который давил на него. Я понимал, что они находились в сильном алкогольном опьянении и не остановятся. Тогда я сказал им, что подпишу все, что им нужно», — утверждал Енгоян.

Енгоян не мог держать ручку после побоев. Оперативники стали массировать ему пальцы рук. После подписания явки с повинной его вернули обратно в камеру.

После отбытия 12 суток ареста всех четырех подозреваемых отправили под домашний арест. Им было предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 162 УК (разбой, совершенный организованной группой). По данным обвинения, Арустамян предложил Пономарчуку, братьям Енгоян и «трем неустановленным лицам» ограбить Алексея Свечникова, работавшего торговым представителем московской компании «СНС-ЮГ», которая снабжала табачными изделиями торговые точки Анапы.

С тех пор начался долгий процесс по этому делу. Прошло уже более 50 заседаний суда, и это еще далеко не конец.

Все понимают, что это дело строится исключительно на порочных доказательствах и что надо вернуть его следствию, но кто-то давит на судью, и она этого не делает, потому что знает — будет хана. Она сама бегает, на каждом углу орет, что дело никуда не годится, что надо всех оправдывать. Но она не может. И пишет полный бред в этих своих постановлениях», — отмечает адвокат Арустамяна Павел Тарасов.

«Комитет против пыток» уже долгое время пытается обвинить полицейских, причастных к пыткам. 19 октября 2017 года был получен очередной отказ в возбуждении уголовного дела о пытках. 11 по счету отказ вынес следователь по особо важным делам первого отдела следственного управления кубанского краевого главка СК Воловодов. В отказе следователь поясняет, что «кроме заявлений и жалоб» ему не удалось найти «каких-либо других объективных данных» о применении пыток в отношении обвиняемых.

«То есть следователь по какой-то причине не хочет обращать внимания на очевидные факты: есть судмедэкспертиза, которая подтвердила, что телесные повреждения были у всех четверых, что было незаконное задержание, все это установлено и документами, и свидетелями. Но СК Кубани это не волнует, поэтому мы хотим, чтобы дело забрали из края. Мы идем в прокуратуру, там нам говорят: «Ребят, мы-то знаем, там вообще уже должно быть возбуждено дело». Они пять раз выносят требование, где следователю дают целый список указаний, что нужно сделать. Но следователь добавляет к предыдущему постановлению об отказе в возбуждении дела только один абзац и выносит новое. То есть желания у следствия расследовать это нет», — объясняет юрист «Комитета против пыток» Сергей Романов.

Романов считает, что возникшая ситуация исходит напрямую от того факта, что отец одного из полицейских, которые могли пытать подозреваемых, имеет большую власть в регионе. Речь идет о Викторе Щербакове. Ранее он возглавлял УВД Анапы, а сейчас занимает пост главы представительства «Роснефти» на Северном Кавказе: «Мы подозреваем, что влиятельный отец не дает своего сына в обиду, поэтому СК как может тянет кота за хвост. Тем временем оперативные сотрудники, участвовавшие в пытках, получают новые звания — один из них, Арутюнян, уже стал майором полиции», — высказался Романов.