Noka использовали для обслуживания судоходного маршрута Lamira, который связывает Латакию с другими портами Восточного Средиземноморья. Его открыли за четыре месяца до того, как греческая береговая охрана задержала судно.
По всей видимости, вскоре после этого маршрутом пользоваться перестали. Однако кто именно его контролировал, определить сложно. Журналисты не нашли данных о регистрации компании Lamira ни в Ливане, ни в Сирии.
Более того, помимо упоминания в Facebook Министерства транспорта Сирии в декабре 2018 года (в посте говорится, что 8 ноября 2018 года Noka достигла Бенгази по Lamira), нет никаких доказательств его существования.
В августе 2018 года ливанская газета Al-Akhbar – издание поддерживает «Хезболлах», союзника сирийского режима – опубликовала заметку, сообщив, что Lamira контролирует зарегистрированная в Латакии компания Neptunus.
Однако Каяли сказал OCCRP, что принадлежащая ему Neptunus сдала Noka в аренду фирме Lamira для обслуживания маршрута. Он также рассказал, что его компания рекламировала маршрут, но не раскрыл, кому принадлежит контролировавшее его предприятие.
В судебном документе по греческому делу содержится более подробная информация. В нем говорится, что Noka управляла компания Li-Marine Inc., зарегистрированная в Бейруте и Латакии – на арабском написание названия схоже с Lamira.
На этом след оборвался. Офис-менеджер Li-Marine Inc. сообщил OCCRP, что компания отвечала только за технический осмотр машинного отделения и корпуса судна по запросу Neptunus.
Представитель Li-Marine в Бейруте настаивает на том, что это вовсе не Lamira. Он сказал, что это «ливанская компания… ответственная за доставку», и отметил, что она заключила контракт с Neptunus. В ответ на просьбу предоставить копию документа он направил OCCRP адрес электронной почты Neptunus.
Крепость семейства Асад
С развитием торговли каптагоном усилились подозрения в причастности к ней сирийского режима. Латакию, откуда отплыла Noka и где открыл компании Каяли, называют неприступной крепостью семейства Асад. В последние годы город стал также одним из главных мировых поставщиков каптагона.
Раньше незаконным производством каптагона занимались в Восточной Европе, Турции и Ливане. В 2006 году между Израилем и «Хезболлах» разгорелся конфликт, после чего объемы производства в Ливане значительно выросли – группировка искала способ заработать. Расположенная на границе с Сирией долина Бекаа, где незаконно выращивают марихуану, стала крупным производственным центром.
Гражданская война в Сирии стала поворотным моментом: на ее фоне резко вырос спрос на каптагон среди боевиков. Производство постепенно переместилось в Сирию, чему поспособствовал охвативший страну хаос и налаженная производственная и транспортная инфраструктура – дороги, электричество и водоснабжение. До конфликта Сирия была вторым по величине поставщиком лекарственных препаратов в регионе.
Согласно публикации в издании Колумбийского университета Journal of International Affairs за 2016 год, на основе проведенных к 2013 году конфискаций можно сделать вывод, что Сирия стала «новой мировой столицей каптагона». Сельское хозяйство, нефтедобыча и производство пришли в упадок, в связи с чем экспорт наркотиков стал для Сирии одним из основных источников иностранной валюты.
Хотя надежных данных мало, есть основания полагать, что торговля каптагоном – один из самых прибыльных секторов экономики Сирии. Так, конфискованная в Салерно партия – 14 тонн каптагона на миллиард евро – стоила больше, чем страна официально заработала на экспорте в 2019 году, – порядка 700 миллионов долларов.
Проанализировав пять партий наркотиков, которые отправили из сирийских портов с июня 2019-го по август 2020 года (их изъяли в Греции, Италии, ОАЭ, Саудовской Аравии и Румынии), в лондонском «Институте развития судоходства в странах Ближнего Востока и Северной Африки» подсчитали, что контрабанда наркотиков может приносить Сирии порядка 16 миллиардов долларов в год.
Цена за таблетку варьируется в зависимости от качества и страны: по некоторым данным, в Сирии наркотик можно купить за несколько долларов, а в Персидском заливе цена доходит до 25 долларов за таблетку. По оценкам итальянских властей, стоимость таблетки из изъятой в Салерно партии составила примерно 12 евро.
Аднан Хадж Омар, возглавлявший исследовательскую группу, рассказал OCCRP, что на основе объема конфискованных партий и того факта, что о них молчат сирийские государственные СМИ, можно сделать вывод, что за контрабандой стоит организованная сеть преступников со связями в госучреждениях и руководящих органах. По его словам, для беспрепятственного вывоза каптагона требуются «пособники в экспорте, таможенных службах и порту», которые помогут подготовить документы, а значит, у бандитов есть «союзники» в правительстве.
Сирийская таможенная служба, отвечающая за контроль морского экспорта, импорта и транзита товаров, не ответила на запрос о комментарии.
Другие исследователи пришли к аналогичным выводам.
В статье, опубликованной в The Journal of International Affairs, отметили возможность быстро изменить маршруты контрабанды в случае усиления контроля со стороны правоохранительных органов. Так, в 2015 году после того, как турецкие пограничники изъяли партию наркотиков, движение на альтернативных маршрутах, проходящих через Иорданию и Ливан, стало намного активнее. В докладе сказано, что кто-то координирует контрабанду каптагона или деятельность преступных группировок, что вновь указывает на причастность правительства Асада.
Исследователи также отмечают, что большую часть конфискованных партий каптагона отправляли из Латакии. Прибрежные районы Сирии занимает проживающее в стране алавитское меньшинство, представителями которого являются члены семьи Асад. Во время войны этот регион стал основным центром поддержки лоялистов. Родной город семьи Асад, Кардаха, находится менее чем в 30 километрах от Латакии.
Портовый город чаще всего ассоциируется с младшим братом Башара аль-Асада Махером аль-Асадом, который возглавляет Четвертую дивизию.
По словам местного журналиста, «ничто не покидает этот район» без одобрения войск Махера Асада, и он же добавляет, что торговля каптагоном – «источник огромного дохода для них и подконтрольных военных группировок».
Каяли открыл в этом районе кафе на территории курорта, принадлежащего другому родственнику Асада – его двоюродному брату Мудару аль-Асаду.
Ливийские связи
Каптагон также доставляют по суше через соседние Иорданию и Ирак в богатые нефтью государства Персидского залива, однако морские маршруты популярны среди контрабандистов, потому что позволяют им обойти контрольно-пропускные и пограничные пункты, а значит, перевозить большие объемы наркотика можно с меньшим риском.
По мнению расследователей, Ливия стала ключевой точкой на этом маршруте – оттуда наркотики доставляют в соседние Чад, Египет или непосредственно в Персидский залив.
По всей видимости, связь между Сирией и Ливией укрепилась после событий 2014 года, когда мятежный ливийский генерал Халифа Хафтар начал операцию «Достоинство Ливии», изгнав силы исламистов из Бенгази и взяв под контроль большую часть востока страны. Хафтар и режим Асада оказались по одну сторону регионального геополитического разлома: их поддерживала Россия, а их противников – Турция.
В мае 2020 года Фатхи Башага, министр внутренних дел Правительства национального согласия Ливии (ПНС, признанное ООН и Турцией), обвинил Хафтара и режим Асада в получении выгоды от поставок наркотиков из Сирии в Ливию.
В распоряжение OCCRP попал документ из связанного с грузом Noka судебного дела в Бенгази, который раскрывает, как устроена торговля. Больше всего информации удалось получить, проследив действия банды, которую, предположительно, возглавлял гражданин Сирии и Ливии Махмуд Абдулила Дадж (суд заочно приговорил его к смертной казни через расстрел).
Банду разоблачили после того, как Таможенное управление Бенгази провело рейд на складе, который Дадж арендовал в Буатни, жилом и промышленном районе к востоку от Бенгази, и изъяло «огромное количество гашиша». Наркотик спрятали в под вторым дном контейнеров – так же, как на Noka.
Согласно судебным документам, отправителями были Мухаммед Хани Абдин из Дамаска (по данным греческих властей, этот же человек был одним из получателей поставки Noka) и Libya East Company из Бенгази. Фирма получила груз и помогла Даджу с таможенным оформлением.
По некоторым данным, Дадж также нанял в Сирии двух помощников – Мухаммеда Саада и Хашема Аджана.
Согласно ливийскому приговору, принадлежащая Даджу компания Al Tayr International Trading арендовала склад в Буатни и заплатила местному жителю аренду за год вперед – ежемесячный платеж составил 8000 ливийских динаров (порядка 5700 долларов). Сам Дадж обычно приезжал в Ливию за два дня до прибытия груза и уезжал после разгрузки контейнеров.
Согласно судебным документам, Дадж попросил представителя Libya East Company подкупить таможенников, чтобы прибывающие в Бенгази грузы не проходили досмотр.
Компании обещали 5500 ливийских динаров – чуть больше 3900 долларов – за каждый 40-футовый контейнер и 3500 динаров за 20-футовый контейнер. Местный таможенный агент Libya East Company сообщил суду, что деньги ему заплатил бухгалтер на складе Даджа.
Как только торговцы забирали «легальные товары», включая печенье и соки, пустые контейнеры доставляли на склад, где преступники вскрывали поддельное днище и доставали наркотики.
Саад и Аджан сообщили следователям, что работали на Даджа и получали по 10 тысяч долларов за каждый контейнер. Они заворачивали наркотики в одеяла, упаковывали их в картонные коробки и грузили в авторефрижератор, который, по их словам, Дадж увозил в неизвестном направлении.
По словам судебного чиновника, приговоренные к расстрелу Саад и Аджан находятся в тюрьме.
В письме в адрес OCCRP представитель дамасской Al Tayr International Trading написал, что компания не имеет никакого отношения к Noka, добавив, что склад на самом деле принадлежал ливийской фирме Nutunus. Несмотря на решение суда, Al Tayr продолжает работать, рекламируя морские перевозки между Сирией и Ливией на своей странице в Facebook.
Процветающая торговля
Сейчас, когда экономики Сирии и Ливии переживают кризис, а часть их территорий контролируют вооруженные группировки и боевики, надежда на то, что в ближайшее время торговля каптагоном пойдет на спад, слаба. Так, в рамках одной из последних операций в Саудовской Аравии обнаружили более 5,3 миллиона таблеток, спрятанных в партии гранатов.
Мухаммед Абдул Рахман аль-Фитури, советник нового министра внутренних дел Ливии Халеда Тиджани Мазена по взаимодействию со СМИ, рассказал OCCRP, что новое правительство национального единства, созданное в рамках мирного соглашения между Хафтаром и правительством в Триполи, не сможет сократить объемы контрабанды. Он считает, что временным властям будет сложно справиться даже с такой простой задачей, как «установка в ливийских портах сканеров для выявления контрабанды».
Самому Каяли обвинения в причастности к Noka не нанесли серьезного ущерба, и он, по всей видимости, активно пользуется связями с семейством Асад.
У него годовой контракт на управление кофейней в курортном комплексе Marina Resort & Spa в Латакии, а в соседнем клубе пришвартована его 16-метровая яхта.
Пристань контролирует Syrian Investment and Development Corporation, половина акций которой принадлежит кузену президента Башара Асада Мудару аль-Асаду.
Хотя Рифата аль-Асада, отца Мудара, в 1984 году изгнали из страны после неудачной попытки госпереворота – он хотел сместить брата, бывшего президента Хафеза аль-Асада, – похоже, что у Мудара с нынешним режимом все складывается гладко.
В переписке с журналистами OCCRP Каяли назвал Мудара «другом, которого ему посчастливилось найти», и сказал, что они никогда вместе не вели бизнес. Журналисты попытались связаться с Мударом, направив письмо курьерской службой в его компанию в Дамаске, однако посылку не приняли.
В ответ на вопрос о Махере аль-Асаде – брате президента, который возглавляет Четвертую дивизию, контролирующую Латакию, Каяли сказал, что для него будет «честью» встретиться с ним.