Откровения экс-чекиста — изгоя .Часть вторая

22 сентября 2020

182

Откровения экс-чекиста — изгоя .Часть вторая

В Англии в 1999-м году я пробыл около двух месяцев (с 29-го сентября по 26-е ноября) во временном заключении и был в конце концов освобожден, согласно решению, которое принял Высший Королевский суд (High Court of Justice). После бюрократической тягомотины - дело о возможной экстрадиции из Британии было закрыто. Сразу же оговорюсь - несмотря на недавние и, совершенно очевидно, лживые заявления латвийской Генеральной прокуратуры о том, что они, якобы, были «не в курсе» о реальных причинах отказа британских официальных властей выдать меня Латвии в 2002-м году, поясняю и расставляю все точки над «i», что данное заявление является, как и многие прочие (о которых чуть погодя) комментарии латвийской Генпрокуратуры и прочих «смежных» латвийских госорганов на данный счет, предоставленные британской стороне, не только не соответствовали действительности, но и находились в очевидном серьезном противоречии с имеющимися документальными доказательствами. И о которых, несомненно, были прекрасно осведомлены латвийские власти.

Итак, о том что меня не вернут обратно было хорошо известно латвийской Генпрокуратуре и прочим «компетентным» ведомствам — в силу такого простого обстоятельства, что интересы Латвии в том 20-ти летнем запросе, как и сейчас, представляли сотрудники британской Королевской прокуратуры — CPS. Причем отказ британской стороны в 2002-м году был мотивирован статьей 3 Европейской Конвенции по соблюдению прав человека. Согласно которой следует, что ни один человек не может быть насильно выслан в страну, которая его «хочет», если будет официально признано, что человеку «светит» какая-либо угроза жизни. Поясню - именно такая формулировка значилась в тексте первого отказа Великобритании выдать меня Латвии в июне 2002-го года.

Как постепенно открылось, латвийской Генеральной прокуратуре было, что скрывать и, как результат, всячески пытаться запутать британское правосудие.

C самого начала своего появления в Великобритании, я ни от кого из местных официальных властей никогда не скрывался. Как стремясь ввести в заблуждение, недавно пытались вещать в английском суде представители латвийской Генпрокуратуры.

Приехал я в Британию 21-го июня 1998-го года. Как до сих пор помню, дело было в душный воскресный день, когда я со своей семьей прибыли в портовый город Харвич пассажирским паромом из Гетеборга. Буквально на следующий день, в понедельник, 22-го июня, я прямиком направился в британское министерство внутренних дел (называется оно тут Home Office), где в специальном иммиграционном ведомстве, занимавшемся прибывавшими соискателями убежища (тогда оно называлось Immigration and Nationality Directorate) лично подал заявление на получение статуса беженца, как лицо, преследующееся латвийскими властями по политическом мотивам. При этом особо замечу, что за время моих последующих, достаточно регулярных контактах с различными местными официальными ведомствами, с самого начала своего пребывания в Великобритании и на протяжении всех последующих лет, я никогда не пытался скрывать факта, что в Латвии против меня имелись открытые уголовные дела, которые были возбуждены в качестве, своего рода, инструмента манипуляции и шантажа, с целью вынудить меня предоставить вполне конкретным выскопоставленным латвийским коррупционерам эксклюзивные материалы и информацию. Все это было прекрасно известно британским законникам, которые даже письменно подтвердили все изложенное вскоре после моего появления в стране и задолго до того, как первый запрос на мою экстрадицию был послан от имени латвийской Генеральной прокуратуры в Великобританию в октябре 1999-го года.

После того, как в 2002-го году в экстрадиции Латвии было отказано, я продолжал оставаться жить в Британии почти беспрерывно (с одним отрезком времени длинной чуть более года, между июнем 2006-го и октябрем 2007-го года, когда находился в Новой Зеландии, но это отдельная история) на протяжении всех этих уже более чем 22-х лет. Причем, опять-таки, ни от кого из местных властей не «скрываясь». Да и зачем, собственно, мне это было делать?

Британским госорганам прекрасно известны как мое имя-фамилия, так и детали адресов моего проживания в Англии в любой отрезок времени.

Для чего я это, собственно, так подробно объясняю? Чтобы сразу же «на берегу» развеять всякие возможные сомнения на счет того, что я мог «прятаться» и, тем самым, «не давать возможности» представителям «бескомпромиссной» и «кристально честной» латвийской «Фемиды» найти меня в Великобритании. Что они, в частности, и пытались лепетать на недавно закончившихся судебных слушаниях в Англии.

Деятели латвийской Генпрокуратуры пытались представить дело так, что они меня, якобы, «не могли найти» долгие годы, несмотря на «многократные попытки» установить место моего пребывания в Англии. Что являлось откровенной ложью.

Продолжение следует.