Миссия Гитлера в Швейцарии в августе 1923 года

07 мая 2020

897

Миссия Гитлера в Швейцарии в августе 1923 года

Один из них — грубоватый на вид поэт-любитель из Баварии Дитрих Эккарт, безудержный антисемит. Второй — интеллигентной внешности берлинский химик и аптекарь Эмиль Ганссер, в целом разделяющий взгляды Эккарта на счет евреев. И, наконец, третий господин — урожденный австриец со странным горловым тембром голоса, водянистыми голубыми глазами и неловкими движениями. Адольф Гитлер.

На 30 августа Швейцарская метеослужба прогнозирует пасмурную погоду с осадками. Хорошо, что главное мероприятие этого дня пройдет под крышей. Гитлер намерен произнести большую речь перед представителями право-бюргерских кругов Швейцарии. От гостиницы «Сен-Готард», расположенной на фешенебельной цюрихской улице Банхофштрассе, до виллы Шёнберг чуть больше трех километров. Можно покрыть это расстояние пешком, можно проехать на трамвае номер 7. А может быть Ульрих Вилле-младший, устроитель мероприятия, пришлет за гостями автомобиль?

Вилле-младший был к тому времени полковником швейцарской армии. Он — сын генерала Ульриха Вилле, командовавшего швейцарскими вооруженными силами во время Первой мировой войны и жестоко подавившего в 1918 г. организованную левыми силами общешвейцарскую забастовку. Именно 46-летний У. Вилле-младший пригласил Гитлера выступить перед швейцарскими буржуа. Задача выступающего — увлечь своей речью собравшихся гостей и заставить их пожертвовать в пользу НСДАП как можно больше денег.

Гитлер в Цюрихе

Факт пребывания Гитлера в Цюрихе в августе 1923 г. был открыт швейцарским историком Вилли Гаучи в 1978 году, пишет . Швейцарский писатель Никлаус Майенберг красочно описал этот визит в 1987 году в книге «Мир как воля и безумие». Американский историк Раффаэль Шек добавил в 1998 году новых деталей. Летом 2004 г. швейцарский историк Алексис Шварценбах случайно, в ходе архивных изысканий для своей книги по истории собственного рода (А.Шварценбах происходит из семьи потомственных швейцарских промышленников), натолкнулся на сжатое изложение гитлеровской речи.

Речь, которую произнес Гитлер 30 августа 1923 года, доказывает — уже на раннем этапе своей «карьеры» он был искусным тактиком и умелым оратором, способным тонко учитывать особенности аудитории. В центре речи Гитлера находится детальный анализ политической ситуации в Германии, при этом нацистский вождь ни словом не обмолвился ни о евреях, ни о других политических фантазиях НСДАП. Гитлер требует ведения решительной борьбы против дефицита германского госбюджета, выступает за сокращения государственных расходов, требует массовых увольнений в управленческом аппарате, отмены 8-часового рабочего дня, уменьшения заработной платы.

Упоминает Гитлер и рейхсканцлера Густава Штреземана, который «наверняка потерпит поражение в вопросе обеспечения Германии продовольствием». Он говорит о «крестьянах, которые потеряли все», о «полиции, зараженной бациллой большевизма», о «голоде, который грозит распространиться в городах». Документ датирован 31 августа 1923 г. и снабжен грифом «vertraulich» («доверительно»). Тексту речи предпослано небольшое вступление. Изложение речи озаглавлено «Zur Lage in Deutschland» («К положению в Германии»), затем следуют такие строки: «Баварский политик, который в ближайшее время может быть призван для того, чтобы сыграть гораздо более значительную роль, высказался в своем выступлении 30 августа следующим образом — положение в Германии неуклонно развивается в сторону катастрофы».

Ни слова о еврейском вопросе

Как уже отмечалось, А. Гитлер, вопреки ожиданиям того же Эккарта, ни словом не упоминает «еврейский вопрос». Эта речь выглядит уникальным явлением, с учетом того, что он никогда не упускал возможности заклеймить «мировой еврейский заговор». В Швейцарии, однако, ситуация несколько иная. Швейцарским крупным буржуа далеко не чужд антисемитизм, однако и У. Вилле-младший, и другие присутствующие не считают, что «еврейский вопрос» следует решать «при помощи пулеметов». Возможно, накануне выступления организатор мероприятия предупредил А.Гитлера, отчего тот согласился не упоминать еврейскую тему. В конце концов, речь идет прежде всего о сборе средств в пользу партии, поэтому один раз можно и промолчать.

Вилле-младший и в самом деле считал, что «ликвидация евреев при помощи пулеметов является ошибкой». Об этом он четко заявил в своем письме от ноября 1922 г. в адрес Рудольфа Гесса. 29-летний Гесс, вступивший в НСДАП в 1920 году, учился зимой 1922/23 гг. в Высшей технической школе Цюриха (ВТШ). Ульрих Вилле-младший регулярно приглашал немца на студенческие вечера на вилле Шёнберг. Фаворит Гитлера, Гесс был в Мюнхене любимым учеником «геофизика» и основателя теории политической экспансии Карла Хаусхофера (1869-1946). Студент ВТШ Гесс, организовавший вместе с Ульрихом Вилле-младшим визит Гитлера в Цюрих, стал затем, как известно, заместителем фюрера по партии. Кстати, Вилле поддерживал связи с Рудольфом Гессом даже тогда, когда он давно уже был заключенным берлинской союзнической тюрьмы в Шпандау.

В этом же письме к Гессу Вилле-младший приветствует «стремление НСДАП уничтожить марксизм» («…die Bemühungen der NSDAP, den Marxismus zu bodigen»), указывает, однако, на отсутствие в партийной программе нацистов «зажигательной действенной идеи». Вилле-младший, прошедший в Потсдаме жесткую военную школу прусского образца и через свою мать Клару породненный с кланом Бисмарков, был, без сомнения, самым «германофильским» слушателем среди всех тех, кто присутствовал 30 августа на вилле Шёнберг. Любопытно, что в своем дневнике Клара Вилле (запись от мая 1923 года) отзывалась о сыне как о «возможном Муссолини для Германии».

Бурное время Европы

В годы после Первой мировой войны Европа переживает бурное время. Во многих странах растет недоверие к системе парламентской демократии, которая, как кажется, не способна эффективно противостоять кризисам и бороться с безработицей, а также успокоить людей, страдающих от быстрой индустриализации и стремительного исчезновения структур патриархального общества. В этих условиях коммунизм обещает людям избавление. 

С другой стороны, в Европе начинают консолидироваться и крайне правые силы, стремящиеся любым способом остановить распространение большевистского влияния. В октябре 1922 г. в Италии Б. Муссолини приходит к власти под лозунгами фашизма, корпоративного государства и антикоммунизма. В декабре 1922 г. У. Вилле-младший уже встречался два раза с Гитлером. Его цель — прозондировать почву и выяснить, насколько полезной могла бы оказаться партия нацистов для установления правой диктатуры в Баварии.

Вместе с адмиралом Альфредом фон Тирпицем (1849-1930), придерживавшимся крайне националистических и консервативных взглядов, У. Вилле-младший даже разработал примерный план переворота. После бесед с Гитлером он пишет адмиралу: «Сегодня я хочу только сообщить о том, что Г(итлер) произвел на меня хорошее впечатление, а его личность и работа имеют для будущего большое значение». Будущее нацисткой партии, и в самом деле, кажется блестящим. Начиная с февраля 1923 года, число членов НСДАП неуклонно увеличивается. К ноябрю их количество превышает 55 тыс. человек, число боевиков «штурмового отделения» партии («Sturmabteilung» — «SA») достигло 15 тыс. человек.

Роберт Гримм, один из лидеров швейцарского социалистического движения, примерно в 1920 году в Берне. Выступая в Цюрихе, А. Гитлер пытался представить себя спасителем западного мира от большевистской угрозы. (Keystone)

Однако рост партийных структур сопровождается катастрофической нехваткой финансовых средств. Заработная плата «штурмовика» составляет от 80 до 90 швейцарских франков, ближайшие соратники Гитлера получают по 200 швейцарских франков в месяц. В то время нацисты получали заработную плату не в рейхсмарках, а именно в швейцарских франках. Причина проста — швейцарская валюта была одной из самых надежных, а главное, она не была подвластна галопирующей инфляции, от которой в начале 1920-х гг. страдала Германия.

К середине 1923 года НСДАП находилась в «предбанкротном» состоянии. Она срочно нуждается в пополнении валютных запасов. Уже упоминавшийся нами Ганссер несколько раз ездил в Швейцарию за пожертвованиями, однако этого уже не хватало. Теперь сам Гитлер обязан приложить руку к сбору средств. Харизматическая личность вождя должна поспособствовать быстрому пополнению партийной кассы. Как видно, это ему удалось. В ноябре 1923 года, расследуя неудавшийся «пивной путч», мюнхенское министерство внутренних дел пришло к выводу, что накануне мятежа «Гитлеру удалось в Цюрихе, Винтертуре и Базеле собрать сумму в размере 30 тыс. швейцарских франков» (сегодня это были бы 600 тыс. франков). Речь, идет, очевидно, о результатах совместных усилий Ганссера и Гитлера.

Денег могло бы быть гораздо больше — если бы не Дитрих Эккарт. «Выступление Гитлера… было событием огромного значения. Людей здесь почти полностью удалось убедить в нашей идее, если бы не Эккарт, который в последующие часы позволил себе выпить лишнего, принялся стучать кулаком по столу и вообще вести себя как слон в посудной лавке. Эти баварские методы здесь совершенно неуместны». Обо всем этом рассказывает Ганссер в телефонном разговоре из Цюриха с находящимся в Мюнхене другим функционером партии, Эрнстом Ханфштэнглем. Совершенно случайно Ханфштэнгль записал этот разговор. В отличие от Эккарта, Гитлер держит себя в руках. Умело и наглядно разворачивает он перед слушателями перспективу грядущей большевистской революции.

«Достаточно искры, чтобы устроить взрыв. Может быть застрелен большевистский лидер или может случиться любое другое неконтролируемое происшествие — и наступит революция. В Берлине она произойдет, вероятно, в сентябре, а может быть только в октябре, в зависимости от того, насколько большевики уверены в своем деле. Однако революция настанет, обязательно, и она увенчается успехом, если не найдется организации, которая преградит ей путь».

Выгодный момент

Визит Гитлера в Цюрих состоялся в очень выгодный для нацистов момент. Со времени общешвейцарской забастовки 1918 года в стране растут опасения относительно того, что революционный социализм из Германии перекинется и на Швейцарию. В этом смысле Гитлер очень точно уловил превалирующее среди своих слушателей настроение. И если бы не Эккарт… После окончания речи Гитлера он вместе со всеми остальными переместился из гостиной в столовую виллы Шёнберг, где решил как следует отпраздновать удачное мероприятие.

Вскоре он напился, потерял контроль над собой, завел разговор о «Вечном Жиде», но что самое досадное — потребовал вернуть Швейцарию обратно «в лоно империи». Это во многом испортило все то, что уже было достигнуто. Для швейцарцев национал-социалисты были предпочтительнее коммунистов, однако нейтралитет и независимость Конфедерации все-таки оставались для слушателей, несмотря на все их германофильство, на первом месте. На следующий день после выступления на вилле Шёнберг Гитлер лично посещает Ульриха Вилле-старшего в городе Фельдмайлен. Гитлер занес свое имя в книгу посетителей имения Марияфельд, расположенного на высоком берегу Цюрихского озера.

Клара Вилле, урожденная Бисмарк, записывает в дневник: «Гитлер очень симпатичен. Когда он говорит, человека охватывает дрожь; говорит он великолепно». Ее супруг не разделяет такого мнения. Аннемари Шварценбах, его внучка, слышит, как генерал говорит раздраженно: «Боже мой, отчего этот человек все время так кричит?» Днем раньше Гитлер, как мы помним, вел себя гораздо сдержаннее, в том числе и в содержательном плане. Этот эпизод лишний раз показывает, что Гитлер, выступая перед широкой швейцарской аудиторией с целью сбора денег, вел себя как искусный тактик, выдавая себя за трезвого аналитика и тонкого мыслителя.

Утром 9 ноября 1923 года мятеж был подавлен силами баварской полиции, Гитлера обвинили в измене родине и предали суду, во время которого лидер нацистов дает волю своему ораторскому таланту, постепенно убеждая самого себя в том, что он, Гитлер, и есть будущий спаситель Германии. Суд приговорил его к пяти годам заключения, обещав при этом выпустить на свободу уже через шесть месяцев, в случае его безупречного поведения. Главное, однако, для нас заключается в другом — привезенные из Цюриха деньги сыграли одну из важнейших ролей в истории «пивного путча».

Как развивались события, если бы денег добыть не удалось? Так или иначе, американский историк Р. Шек приходит к выводу, что добытые в Швейцарии деньги «вероятно, сыграли весомую роль в том, что осенью 1923 года нацисты смогли в значительной степени активизировать свою деятельность». Представляется, что эти слова недалеки от истины.

Кто этот «баварский политик»?

Однако почему в изложении гитлеровской речи говорится об «одном баварском политике», почему Гитлер не называется по имени? Адольф Гитлер запросил швейцарскую визу в консульстве Конфедерации в Мюнхене 25 августа 1923 года. Визу он получил, однако при этом он вынужден был дать официальное заверение в том, что на территории Швейцарии он не будет заниматься политической деятельностью. Официально Гитлер отправлялся в Конфедерацию «с учебными целями».

Немаловажную роль играет и то обстоятельство, что швейцарская пресса к этому времени уже достаточно подробно проинформировала общественное мнение страны о том, кто такой Гитлер и какие цели преследует НСДАП. Очевидно, что швейцарские профессора, предприниматели и офицеры не желали рисковать своей репутацией, оказавшись в одном помещении с таким «политиком», как Гитлер. Но коль скоро это произошло, то имя выступавшего должно было остаться скрытым. И, конечно же, общественность Швейцарии не должна узнать о том, что в партийную кассу нацистов эти люди внесли немалые деньги.

В дальнейшем и сам Гитлер придерживался той же тактики. Сохраняя в тайне свои финансовые источники, на процессе по делу «пивного путча» он заявил, что он никогда в жизни не был в Швейцарии. Лишь в 1942 году, в одной из своих «застольных бесед», он упомянул, что действительно побывал в альпийской республике и удивился величине тамошних блюд. Швейцария, де, которая может позволить себе жить в такой роскоши, вызвала у него чувство отвращения. Что касается швейцарских денег, то против них он как раз ничего не имел.