Сексуальное насилие и война: почему молчат жертвы?

 Над ними издевались в незаконных местах лишения свободы. Большинство людей оказались жертвами членов незаконных вооруженных формирований «Л-ДНР».

При этом в докладе отмечается, что сегодня количество таких мест на неконтролируемой территории уменьшилось, поскольку сократилось количество группировок, которые конкурируют между собой. Достоверно известно о двух тюрьмах, где содержат украинских военных – в Макеевской исправительной колонии в «ДНР» и Луганском СИЗО.

В докладе Управления Верховного комиссара ООН по правам человека говорится, что случаи сексуального насилия на неконтролируемой территории чаще всего фиксировались на первых этапах конфликта – в 2014 году, когда незаконные группировки не состояли в силовой вертикали «ЛНР» и «ДНР».

Здесь стоит добавить, что уже длительное время стороны не обменивают заложников и осужденных – некому свидетельствовать об увиденном или пережитом. Но есть и те, кто освободился из плена, однако не хочет или скорее не может себя заставить рассказывать кому-либо о том, что с ним происходило в неволе.

 «Очень сложно найти человека, который бы захотел рассказать о пережитом сексуальном насилии. Людям тяжело об этом говорить, даже в случаях, когда насилие осуществлялось не по отношению к ним, а они лишь были свидетелями», — рассказал руководитель проекта по документированию фактов сексуального насилия, глава Восточноукраинского центра общественных инициатив Владимир Щербаченко.

Правозащитники насчитали 162 случая различных форм сексуального насилия. Стоит отметить, что согласно положениям Римского статута международного уголовного суда (документ не ратифицирован Украиной), не все сексуальное насилие заключается в физическом контакте. Юристы отмечают, что принудительное оголение или принуждение смотреть на акт сексуального характера – это тоже форма сексуального насилия.

 Эксперты отмечают, что в Украине нет государственной программы медицинской и психологической помощи пострадавшим от насилия в местах несвободы. По данным Коалиции «Справедливость ради мира на Донбассе», только 28% пострадавших от насилия респондентов обратились за медицинской помощью по месту жительства. При этом, в ООН отмечают, что в Украине действует широкая сеть учреждений, оказывающих медицинскую помощь и социальный уход. Но здесь есть свои нюансы: большая нагрузка на соцработников, нехватка персонала, отсутствие должного опыта при работе с теми, кто пострадал от сексуального насилия в зоне вооруженного конфликта. Жертвам пыток и насилия часто помогают общественные организации.

Что касается медпомощи, важно учитывать: в небольших городах и сельской местности, такая особенная помощь доступна только в ограниченной форме или недоступна вообще. Это касается в первую очередь постконтактной профилактики — приема антиретровирусных препаратов (АРВ) как можно скорее после выявления риска инфицирования для того, чтобы человек не заразился ВИЧ. Это нужно сделать в течение 72 часов.

Еще один неутешительный момент в данной и без того сложной ситуации: законодательство Украины не содержит определения гендерно-обусловленного или сексуального насилия. Статьи Уголовного кодекса Украины не предусматривают ответственность за преступления против половой свободы и неприкосновенности, не учитывают специфику насилия, как во время конфликта, так и в мирное время.

«Оказывая помощь пострадавшим, мы видим, что национальное законодательство не учитывает контекст вооруженного конфликта, правоохранительные органы не готовы фиксировать эти преступления, они их не фиксируют», - отметил Щербаченко.

Он отметил, что случаи сексуального насилия на востоке Украины отличаются от того, что происходило во время конфликта в Югославии и некоторых африканских странах.

«Преимущественно насилие было частью пыток. Это умышленное унижение сексуального характера, потому квалифицируя эти преступления, их надо выделять отдельно. Это нужно делать для того, чтобы лица, которые осуществляли это насилие, были наказаны именно за него. Есть случаи  расследований преступлений, о которых мы знаем, однако они не квалифицируются относительно фактов сексуального насилия. Как результат, расследование получается неэффективным», — рассказал эксперт.

Представители правозащитных групп уже не в первый раз отмечают, что случаи сексуального насилия и пыток были зафиксированы также на территории, подконтрольной украинской власти. Пока известно о единичных случаях, но расследование этих дел проходит неэффективно.

Щербаченко отметил, что в случаях, когда преступления совершены представителями ВСУ, причина неэффективности расследований другая.

«Часто ситуацию умалчивают», сказал эксперт.

Согласно информации Военной прокуратуры сил АТО, в течение 2015 года расследовались два уголовных производства в отношении военнослужащих по статье 152 (изнасилование) Уголовного кодекса Украины. Оба дела были закрыты из-за отсутствия состава преступления.

А вот еще одна иллюстрация ситуации: в Луганской области по результатам опроса освобожденных из плена мужчин и женщин в течение 2014-2016 годов, случаев сексуального насилия, совершенного представителями незаконных вооруженных формирований, установлено не было. Об этом сообщили в полиции Луганской области.

Единственное уголовное производство по делу о сексуальном насилии, которое не закрыто и продолжается по сей день, было начато следственным управлением Главной военной прокуратуры в 2015 году. Это скандальное дело членов роты патрульной службы милиции особого назначения «Торнадо». Трое членов роты обвиняются в изнасилованиях гражданских лиц. Слушания дела закрыты для общественности.

Юристы отмечают, что Уголовный кодекс Украины устарел и на практике не соответствует международным стандартам в вопросе защиты жертв сексуального насилия. Пока в нем есть пять статей: изнасилование (152), насильственное удовлетворение половой страсти неестественным способом (153), принуждение к половой связи (154), половые отношения с лицом, которое не достигло половой зрелости (155) и развращение малолетних (156). Все статьи предусматривают срок лишения свободы от 3 до 15 лет.

Также в национальном законодательстве Украины есть две уголовных статьи, которые касаются преступлений сексуального насильственного характера, связанных с конфликтом. Это статья за насилие (в том числе сексуальное) против мирного населения в районе военных действий (433), а также за жестокое обращение с военнопленными и гражданским населением (438).

Юристы, которые занимаются проблемой насилия в военном конфликте, подчеркивают, что в делах об изнасиловании следователи и сотрудники прокуратуры принимают в качестве доказательств лишь некоторые виды судебно-медицинских экспертиз. Пожалуй, самой важной является имунно-биологическая, которую необходимо провести также не позднее 72 часов после акта насилия. Конечно, ни о чем подобном нельзя и думать в условиях незаконного заточения людей. Если времени прошло не так много и у человека на теле еще есть следы побоев, сторона обвинения в суде может взяться за дело на основании статей Уголовного кодекса 124, 125 (умышленное нанесение тяжких и легких  телесных повреждений). Вдобавок будут рассматриваться обстоятельства, среди которых — незаконное лишение человека свободы.

«Независимо от масштабов, сексуальное насилие, особенно в контексте конфликта, является серьезным нарушением личной неприкосновенности. Такие случаи требуют немедленного, эффективного расследования и комплексной системы услуг для жертв. Сейчас правительство не готово реагировать на такие случаи из-за пробелов в законодательстве и юридической практике. Мониторинговая Миссия ООН по правам человека считает, что изменения в законодательство, а также развитие способности правоохранительных органов является важным элементом, чтобы обеспечить доступ жертв к правосудию», — отметила сотрудница Мониторинговой Миссии ООН по правам человека Наталья Филиппов.

Правозащитники утверждают, что лучшие международные практики документирования и расследования актов сексуального насилия изложены в Стамбульском протоколе и Международном протоколе по документированию и расследованию сексуального насилия в конфликте. Однако правоохранительные органы Украины не используют ни одного из этих документов. Существует также Римский статут Международного уголовного суда — это первый международный документ, в котором четко определены различные формы сексуального насилия, которое совершаются во время международных и немеждународных вооруженных конфликтов.

Римский статут предусматривает различные формы ответственности, в том числе ответственность командиров и других начальников.

Но все это возможно лишь на территории, где действует закон. Там, где территорию контролируют вооруженные группы, гражданское население не имеет доступ к правосудию.

На неконтролируемой территории также есть случаи «расследования» подобных преступлений. Осенью 2014 году в интернете появилась видеозапись «народного суда» в Алчевске (Луганская область). Двух мужчин, один из которых — член незаконного вооруженного формирования, «приговорили» к смертной казни. Судьбу подозреваемых решали порядка 400 человек в одном из домов культуры. «Суд» устроили представители группировки «Призрак», среди которых уже покойный боевик Алексей Мозговой. Судьба мужчин, которых публично судили, на сегодняшний день неизвестна.

В докладе Верховного комиссара ООН по правам человека говорится, что лица, которые пережили насилие, особенно те, кто пострадал от членов «ЛНР», не готовы сообщать о случаях насилия в местную «милицию» и даже отказываются говорить с международными правозащитниками. Они опасаются мести. Организации, оказывающие услуги таким людям на территории, контролируемой украинским правительством, подтверждают, что жертвы сексуального насилия от рук боевиков редко раскрывают детали того, что произошло с ними, поскольку не верят, что преступников когда-нибудь привлекут к ответственности.

cripo.com.ua