Похороненные «пленки судьи Вовка»

20 ноября 2019

2495

Похороненные «пленки судьи Вовка»

Несколько человек в мантиях получили подозрения, а общество узнало, что группа судей могла ощутимо влиять на жизнь страны. Началось расследование, ответственным за которое стала СБУ. Впрочем, длилось оно недолго, чуть меньше полугода, потому что 7 ноября Шевченковский райсуд Киева отказался продлевать сроки следствия.

До истории с обысками и «пленками Вовка» Окружной админсуд регулярно попадал в информационное поле. Не в последнюю очередь из-за своих странных решений. Здесь и отмена национализации ПриватБанка, и прекращение процесса переименования Украинской православной церкви Московского патриархата, и попытки освободить бывшую исполняющей обязанности министра здравоохранения Ульяну Супрун. Наконец, именно этот суд в свое время запрещал евромайдан. А все это потому, что ОАСК наделен необычными полномочиями: он может остановить или отменить любое решение министерства или иного органа власти, находящегося в Киеве. Более того, он даже может установить наличие или отсутствие властных полномочий у чиновника.

26 июля с обысками в ОАСК пришли детективы Национального антикоррупционного бюро и ныне ликвидированного Управления спецрасследований Генпрокуратуры. В день обысков руководители этих структур дали пресс-конференцию, во время которой продемонстрировали довольно интересные аудиозаписи. По словам силовиков, они прослушивали кабинет председателя Окружного админсуда Павла Вовка и узнали много интересного.

На записях зафиксированы голоса, похожие на тех, которые имеют Вовк и его подчиненные. Между собой они якобы обсуждали, как избежать аттестации, как повлиять на Людмилу Денисову и Высшую квалификационную комиссию судей, которая за эту аттестацию отвечает. В общем если эти аудиозаписи, известные ныне как «пленки Вовка», настоящие, то их вполне может хватить на несколько крупных уголовных производств. А фигурантами будущих расследований, вполне вероятно, могут стать не только Павел Вовк и его подчиненные, но и представители украинской власти.

Впрочем, проблемы у следствия начались еще с момента обысков. Скажем, подозрения судьям ОАСК тогдашний руководитель Генпрокуратуры  подписал только через неделю после того, как разгорелся скандал. Несмотря на то, что руководитель УСР Сергей Горбатюк заявлял: нужны документы доставлены в офис Генеральной прокуратуры еще в день обысков. Наконец, в начале августа подозрения получили председатель Окружного админсуда Киева Вовк, его подчиненные Игорь Погрибниченко и Евгений Аблов и судья Суворовского райсуда Одессы (который также якобы фигурировал на записях из кабинета Вовка) Иван Шепитко. Их обвинили во вмешательстве в работу ВККС.

В то же время Генеральная прокуратура обратилась в Высший совет правосудия (ВСП) с ходатайством, в котором просила временно отстранить от должностей судей Вовка, Погрибниченка и Шепитко. Ведь их подозревали в совершении преступления и, вполне вероятно, могли привлечь к уголовной ответственности. Однако ВСП решил оставить фигурантов «пленок Вовка» на своих должностях. Генпрокуратура пыталась обжаловать такие действия Совета правосудия в Кассационном суде и 11 ноября получила решение: в обжаловании отказать, поскольку прокуратура не может обжаловать решение ВСП.

Самое интересное происходило с самим расследованием. Как упоминалось в начале текста, Шевченковский районный суд Киева 7 ноября отказал прокуратуре в продлении сроков расследования. Поэтому она была обязана или закрыть следствие, или передавать дело в суд «как есть». Это произошло по ряду причин.

Причина первая и едва ли не основная - печально известные поправки депутата от Радикальной партии Андрея Лозового. Напомним, что Верховная Рада VIII созыва приняла их среди тысяч других поправок в президентском законопроекте о судебной реформе 3 октября 2017 года. Если коротко, то правки Лозового привязывали следствие к судебным разрешениям. Скажем, принятие решений о тех или иных следственных действиях, проведении экспертиз - на все нужно было получать судебное разрешение (ранее большинство таких решений принимала прокуратура, которая следила за соблюдением законности при расследовании). Так же нужно было разрешение суда на продление сроков расследования. Это вызвало возмущение не только у активной общественности, но и у самих судей и прокуроров.

Причина вторая, по которой следствие по делу ОАСК внезапно завершилось, - затянутый судебный процесс. Как отмечалось выше, для продления сроков расследования прокуратура должна получить судебное разрешение. По словам представителя группы прокуроров, которые вовлечены в это расследование, Юлии Малашич, ходатайство в Шевченковский райсуд о продлении сроков прислали за неделю до дедлайна, 25 октября. Сроки же следствия истекали 2 ноября.

Чтобы расследование продолжалось, решение должны были принять не позднее 2 ноября. Однако судебное разбирательство затянулось. Адвокаты фигурантов «пленок Вовка» во время заседания 30 октября, на котором решается судьба следствия, объявляют судье Шевченковского райсуда Елене Мелешак отвод. Рассмотреть этот вопрос должны в тот же день, однако защитники подозреваемых Вовка и Погрибниченко хотят присутствовать лично. Но 30 ноября они не могут, поэтому суд переносят на следующий день. Адвокаты не являются и в этот день, но Мелешак отводят. Формальная причина - ее допрашивали в качестве свидетеля по делу о противодействии акциям протеста времен Революции достоинства. Дело «пленок Вовка» якобы связано с этим расследованием, и судья, которая превратилась в свидетеля, уже не может рассматривать вопрос продления сроков следствия «пленок Волка».

Разбираться с будущим дела ОАСК и судьи Вовка теперь был должен другой судья Виталий Циктич, которого также допрашивали по делу Майдана. Прокуратура пытается выяснить, будет ли он по этим причинам брать самоотвод. В суде утверждают, что настроены рассматривать и никаких отводов не будет. Но 1 ноября, за день до окончания сроков расследования, в начале судебного заседания Циктич самоустраняется. То есть берет самоотвод. Дело еще раз отправляют на перераспределение. И в конце аж 7 ноября Шевченковский райсуд таки вынес решение: в продлении сроков расследования отказать. Решение обжалованию не подлежит.

Прокуратура, ожидая судебного решения, успела даже приостановить расследование, чтобы не истекли сроки. Поскольку надо было выполнить международное поручение, которое, по данным источников в прокуратуре, касается поиска одного из возможных фигурантов дела на территории Королевства Испания. Узнать больше теоретически общество могло бы в суде. Так же, как и результаты фоноскопической экспертизы, которая должна дать ответ на вопрос: разговоры в кабинете председателя ОАСК настоящие или же смонтированные? Сами фигуранты скандала настаивают: продемонстрированные аудиозаписи - только «некачественный монтаж». Они даже сделали собственную экспертизу, о результатах которой рассказали во время пресс-конференции 11 ноября.

В частности, адвокат Андрей Заяц заявил: «По заявлениям стороны защиты были открыты уголовные дела, в которых были все-таки проведены эти экспертизы и установлен факт монтажа диалогов на обнародованных записях Генпрокуратуры». Впрочем, что за структура делала экспертизу и каких именно записей, неизвестно. Поскольку аппаратура с оригиналами «пленок Волка» должны находиться на другой экспертизе, назначенной ГПУ. Сам Вовк якобы хотел провести экспертизу в экспертном центре при МВД, фактически подконтрольном министру Арсена Авакова. А на обнародованных записях голос, похожий на голос Павла Вовка, утверждает, что имеет хорошие отношения с господином Аваковым.

«Экспертиза назначена за прокуратурой. И оригиналы записей нельзя копировать. В целом у нас 59 тыс. файлов. Ожидаемо, что делать экспертизу всех невозможно, потому что это, по приблизительным подсчетам, займет лет 50. Но мы надеемся, что получим выводы экспертизы значительно быстрее и они будут отвечать требованиям законодательства», - убеждена Малашич.

В истории с экспертизой стоит также обратить внимание на слова адвоката Зайца. А именно о «уголовных делах по заявлениям стороны защиты». Сейчас известно, что Государственное бюро расследований (ГБР) зарегистрировало производство, в котором подозреваемыми стали прокуроры, ответственные за расследование «пленок Вовка». Им якобы инкриминируют ч. 2 ст. 365 Уголовного кодекса. А именно превышение власти, что повлекло за собой тяжкие последствия. Впрочем, эта же статья говорит, что тяжелые последствия - это либо телесные повреждения, или материальный ущерб. Фигурантов дела ОАСК никто не бил. Также возникают вопросы относительно причиненного «материальный ущерб». Поэтому такая квалификация, на первый взгляд, вызывает удивление.

Однако если читать украинское законодательство, то становится понятно, что это обвинение в тяжком преступлении, что дает возможность ГБР вести негласные следственно-розыскные действия. То есть прослушивать телефонные разговоры прокуроров, устанавливать «жучки» в их кабинетах, в общем следить за ними. В то же время если обращаться к уже опубликованным «пленкам Вовка», то голоса, похожие на голоса судей Окружного админсуда Киева, якобы в кабинете председателя суда фактически отдают приказы якобы следователю ГБР о том, какие данные вносить в Единый реестр досудебных расследований, кого именно и как следует допрашивать и тому подобное. И хотя эти разговоры не касались расследования по прокуроров, независимость следователей Госбюро под большим вопросом.

Собственно, сейчас трудно оценить, попадет и когда именно попадет в суд дело о «пленках» из кабинета судьи Павла Вовка. Ведь уже на этапе досудебного следствия, имея лишь информацию из открытых источников, можно сделать вывод о попытках противодействия. В пользу этого свидетельствует и затягивание с объявлением подозрений, и длительное судебное разбирательство о продлении сроков расследования, и расследование против прокуроров, запущенное ГБР. Хотя суд по этому делу обещает быть довольно резонансным.

Ведь если записи аутентичны, то общество сможет узнать много интересного об украинской власти. Уже из опубликованной одной записи создается впечатление, что группа людей в мантиях имела мощное влияние на жизнь страны. И эти люди фактически могли отдавать приказы тем или иным государственным структурам. Однако уже сейчас можно уверенно сказать: круг подозреваемых, а в дальнейшем и обвиняемых, в этом деле будет несколько меньше, чем при полноценном расследовании.

 Аргумент