«В тюрьме меня все называли Раша». Бутина дала первое интервью после возвращения в Россию

26 октября 2019

1695

«В тюрьме меня все называли Раша». Бутина дала первое интервью после возвращения в Россию

Освобожденная из тюрьмы в США россиянка Мария Бутина рассказала, как проходило ее заключение.

— Мария, вы всего несколько часов как покинули США после полутора лет заключения. Вы уже осознали, что все закончилось?

— У меня такое ощущение, что вся моя жизнь разделена на две. Вроде бы все, что было, — было, но как-то не со мной. Мне кажется, это меня спасло, когда меня арестовали. Мне кажется, сейчас у меня все только в положительную сторону. Как рай. Все так хорошо.

— Как складывался день, последний для вас в тюрьме?

— Все было не по плану. Мне выдали корешок, на котором написано, что меня должны забрать в восемь утра. Естественно, меня не забрали в восемь утра. Меня забрали в шесть утра, до того как выпустили всех на завтрак.

Всех закрыли по отделениям. Меня провели по темноте. Я пять месяцев жила в общем режиме. Вот зачем это шоу было опять устраивать? Меня отвели в кассу, выдали до копейки деньги все. 11 центов сверху посчитали — все, идеально. Наличными. Долларами. Стопочками разложили. Сложили в конверт, сказали: «Мария, положите в карман».

За каждый месяц мне удалось заработать 28 долларов 80 центов. Поэтому вам, товарищам, которые считают, что в американской тюрьме рай, — это не так. В американской тюрьме ад. И это рабство, потому что ты не можешь отказаться работать. Если ты откажешься работать, то тебя отправят в изолятор. Поэтому в Америке рабство существует.

Отвели, опять заперли в клетке. Я попыталась добиться завтрака — мне какие-то там хлопья выдали. Даже завтрак не был предусмотрен. Потом через час меня забрали маршалы, через задний ход меня вывели, посадили в две машины: в одну — меня, в другую — маршалов. Снова вот это все. Потому что вроде как журналисты были на выходе.

Опять всех загнали по отделениям, провели меня через задний двор. Потом привезли в офис миграционки. В миграционке еще четыре часа меня держали. Мне не сказали, когда меня отвезут. Опять же не дали никакой еды. Разогрели что-то, что нашли у себя в холодильнике. Воду просила — дефицит воды в Америке, что ли?

В конечном итоге просидела четыре часа в пустой камере. Потом меня забрали, довезли до аэропорта. В аэропорту наконец-то посадили на рейс Таллахасси — Майами. Только приземлились, меня встретило шесть бойцов опять в полном обмундировании. Что ж, я опасная такая, что ли?

Опять везли куда-то, опять в клетку засунули. В этой клетке не закрывалась дверь. В конечном итоге приставили стул и посадили маршала, чтобы я что, не вырвалась из этой клетки? Опять не сказали, когда меня увозят. Опять я требовала еду. Нашли мне какой-то там хлеб, накормили. И потом я там опять сидела. Почему нельзя сказать?

Мне звонок обещали — папе позвонить. В конечном итоге ребята из «Аэрофлота» мне здесь помогли. Хоть папе написали. Меня опять обманули. Мне обещали один звонок родителям: сказать, когда рейс мой прилетает.

Потом держали в клетке с туалетом. Я, вообще, женщина. Через стекло можно все видеть. У них даже туалетная комната не огорожена никак. Там написано «Для мужчин», но я же женщина. И потом уже задним ходом привезли меня к самолету, дали мне корешок и сказали: «До свидания».

— В чем заключалась ваша работа в тюрьме?

— Я была добровольцем в обучении математике. Учила тех, кому требовалась помощь. В Америке есть экзамен типа нашего ЕГЭ. Большая часть находящихся в тюрьме не имеют образования совершенно никакого. Наш школьник младших-средних классов знает больше, чем девочки там, которым за 30-40 лет.

Они делить-то и умножать не умеют. Они, кстати, теперь там по-русски делят. Я учу, как могу. У меня все студенты сдали. Я больше рада, чем они, потому что, если сдать этот ЕГЭ в тюрьме, тебе вычитают семь дней в году от срока. Это дорогого стоит.

— Удалось ли подружиться с кем-нибудь?

— В Таллахасси моя лучшая подруга. Мы с ней, собственно говоря, проводили все время вместе. Это взрослая женщина, ей за 60 лет, у нас с ней духовная связь на почве религии, веры. Мы проводили очень-очень много времени, изучая Библию вместе. Она для меня, наверное, как ангел-хранитель. Мои родители, хоть и не знают ее, всегда передавали привет. Я очень надеюсь, что, когда она освободится, она приедет и посетит мою семью.

Она для меня стала наставницей и фактически моей второй мамой. Ее зовут Финляндия. Представляете?

— Как вы сошлись: Финляндия и Россия.

— Кстати, те, кто не могли запомнить моего имени, потому что там очень много было мексиканского населения, латиносы, они многие Марии. Вот, меня все называли Раша (Russia). Раша, иди сюда! Так что да, Финляндия и Россия.

— Заключенные слышали о вас? Узнавали?

— Сперва в Таллахасси было какое-то напряженное ко мне отношение, потому что новости все смотрели. У нас русская шпионка, все такое. Но все встало на свои места, потому что не все просто смотрят СМИ.

Наверное, самое главное было, что мне дали всего 18 месяцев. С этого все началось. А потом была опубликована первая статья в мою защиту моим другом Джеймсом Бенфордом. Эта статья появилась в тюрьме, она стала переходить, как самиздат, из рук в руки. Потом уже охранники стали ко мне подходить и говорить, что что-то там не так и что их, кажется, обманули. Я очень надеюсь, что простые американцы осознают, что их подло обманули в моем деле, – рассказала Бутина в интервью RT.

В субботу Бутина вернулась в Россию из США.

Бутина была задержана в 2018 году. В апреле этого года ей вынесли приговор, признав виновной в «сговоре с целью незаконной работы на правительство России».

Она признала себя виновной, в противном случае ей грозило бы многолетнее тюремное заключение. Срок заключения Бутиной истекал 5 ноября, но его сократили на десять дней.