Леонид Рейман требует со своих бывших заводов 6,5 миллиардов рублей

02 сентября 2019

2951

Леонид Рейман требует со своих бывших заводов 6,5 миллиардов рублей

Чипы Реймана

«Ангстрем-Т», по данным «СПАРК-Интерфакса» на 2016 г., принадлежал кипрской Runica Investments, а она – сначала «Группе Ангстрем» (тогда принадлежала Рейману), затем – «Альтернативе капитал», которой Рейман владеет до сих пор (также данные СПАРК). Он оставался единственным бенефициаром «Ангстрем-Т» и в августе 2018 г., указано в материалах суда по банкротному делу.

Рейман был в курсе дел «Ангстрем-Т» еще в то время, когда завод оказался на грани банкротства, будучи не в состоянии платить по кредитной линии ВЭБа на 815 млн евро. Она была открыта в 2008 г. (тогда 54% «Ангстрем-Т» принадлежали АО «Ангстрем») на покупку оборудования, технологий и создание нового завода по производству чипов 130 и 110 нм (чем меньше чипы, тем больше их на процессоре: память и производительность увеличиваются, энергопотребление снижается). По проекту кредитного соглашения («Ведомости» располагали его копией, содержание подтверждали люди, близкие к сторонам соглашения) 100% акций «Ангстрем-Т» были заложены, а еще – оборудование завода, его участок и оборудование, на покупку которого и был выделен кредит. Но сроки запуска производства затянулись, случился экономический кризис и компания уже не могла выполнить свои обязательства, рассказывал бывший сотрудник завода. В 2009 г. ВЭБ полностью остановил финансирование «Ангстрем-Т», говорил сотрудник госкорпорации.

«Будем забирать [«Ангстрем-Т»] в собственность», – заявил «Ведомостям» в 2010 г. работавший в то время председателем ВЭБа Владимир Дмитриев. Вскоре в этом проекте и возник Рейман: летом 2011 г. он объявил себя совладельцем одной из структур «Ангстрема» (НПО «Ангстрем») и рассказал журналистам о переговорах «Ангстрем-Т» и ВЭБа о возобновлении кредита. В октябре 2011 г. ВЭБ сообщил, что не только не заберет «Ангстрем-Т», но даже разморозит кредитную линию.

Но запуск производства чипов 130 и 110 нм все откладывался. А Рейман тем временем подавал разные ходатайства в ФАС о покупке долей в «Ангстрем-Т» и АО «Ангстрем» – и в 2012, и в 2016 гг. Заявки были от принадлежавшей Рейману «Группы Ангстрем», но о сделках информация так и не появилась. Сама «Группа «Ангстрем» в 2018 г. присоединилась к «Альтернативе капитал» Реймана.

В январе 2019 г. ВЭБ все же забрал 100% «Ангстрем-Т» за неуплату долгов и запустил его банкротство. Госкорпорация предоставила заводу все 815 млн евро, утверждал в суде ее представитель, а в назначенный срок – 1 августа 2018 г. – завод так и не внес первый платеж в 195 млн евро. В марте 2019 г. по делу была начата процедура наблюдения.

Всего суд принял требования к первому собранию кредиторов на 98,8 млрд руб., из них 97,5 млрд – от ВЭБ.РФ, подсчитали «Ведомости» по федеральному реестру сведений о банкротстве. Госкорпорация потребовала от «Ангстрем-Т» весь основной долг, проценты за пользование кредитом и неустойку, говорится в материалах суда.

В числе кредиторов и структуры Реймана: «Альтернатива капитал» и «Логика» (75% напрямую у Реймана, остальное – через «Альтернатива капитал») требуют от «Ангстрем-Т» 3,9 млрд руб. Суд планирует рассмотреть их заявления в октябре 2019 г. Это требования по договору займа 2008 г. на 2 млрд руб., поставкам оборудования на 743,7 млн и договору уступки (новации) на 1,1 млрд, поясняет человек, близкий к «Альтернативе капитал».

Еще 28,8 млн руб. требует НПО «Ангстрем», совладельцем которого Рейман ранее себя признавал. Сейчас в банкротном деле у НПО тот же представитель, что и у структур Реймана, сравнили «Ведомости».

Помимо 3,9 млрд руб. через свои структуры лично Рейман потребовал от завода еще 423,9 млн руб., но это требование суд отклонил, и Рейман пытается обжаловать его решение. В августе 2018 г. Рейман одолжил эти деньги «Ангстрем-Т», сказано в материалах суда. В то время он фактически осуществлял корпоративное финансирование «Ангстрем-Т», зная о положении завода и будущем банкротном деле, считает суд, давая заем, Рейман «пытался завуалировать кризисную ситуацию, создать <…> иллюзию благополучного положения дел». Если бы Рейман хотел извлечь прибыль, «он должен был бы проверить контрагента на предмет его платежеспособности, прежде чем заключать сделку», критичен суд. Переговоры с ВЭБом о реструктуризации долгов и новом финансировании шли очень долго, но была договоренность, что до их завершения Рейман будет финансировать завод для поддержания его платежеспособности, поясняет человек, близкий к «Альтернативе капитал».

21 млрд рублей

такую сумму обсуждал наблюдательный совет ВЭБа – она могла бы пойти на развитие завода.

Пока же в мае председатель ВЭБа Игорь Шувалов сообщил, что ВЭБ уже утвердил выделение 4,5 млрд руб. «Ангстрем-Т» на зарплаты и налоги. Все деньги должны пойти из федерального бюджета, считал Шувалов.

Представители правительства, Минпромторга и ВЭБа отказались комментировать предоставление сумм.

Если правительство выделит деньги, то именно ВЭБу, и может ограничить их использование, предупреждает Бенедская. В отсутствие ограничений ВЭБ сможет использовать эти средства при банкротстве завода, предоставив, например, новый кредит или увеличив уставный капитал, рассуждает она. Или же ВЭБ может помочь расплатиться заводу, если он заключит мировое соглашение с кредиторами, продолжает Бенедская: как правило, они соглашаются отсрочить или уменьшить требования, на этом дело заканчивается.

Если владелец добросовестный, то в случае проблем у актива он должен внести вклад в уставный капитал или имущество, а не пытаться дать заем, который позже потребует с компании при ее банкротстве, считает партнер юрфирмы BCLP Иван Веселов. Если суд уже отклонил часть требований человека, то может отклонить и требования его компаний – они, вероятно, действовали в его интересах, отмечает партнер юрфирмы «Рустам Курмаев и партнеры» Дмитрий Клеточкин.

2,2 млрд руб. долга

В августе «Альтернатива капитал» Реймана подала иск и к «Ангстрему», с которого хочет взыскать 2,2 млрд руб., указано в картотеке арбитражных дел, – суд принял заявление, но его суть в картотеке еще не описана. Компания добивается взыскания долга по разным договорам займов начиная с 2012 г., объясняет человек, близкий к «Альтернативе капитал».

Рейман на протяжении года с июня 2016 г. был членом совета директоров АО «Ангстрем», указано в отчетах общества. С июля 2013 г. гендиректором «Альтернативы капитал» был Алексей Черников (связаться с ним не удалось). Человек с таким же именем входил в совет директоров АО «Ангстрем» с июня 2011 г. по июнь 2017 г. После этого в совете директоров «Ангстрема» постоянно были и другие представители «Альтернативы капитал», все они указаны в отчетности АО «Ангстрем». С июня 2019 г. это советник компании Павел Розенфельд.

Согласно квартальному отчету «Ангстрема», на 3 июня 2019 г. почти 36% завода принадлежит «Элементу» – совместной структуре «Ростеха» и АФК «Система». Содержание и цели подачи иска «Элементу» неизвестны, заявил представитель АФК «Система», подтвердив долю «Элемента» в активе. Других комментариев он не предоставил. Еще по 25% – у «Ангстрем инвеста» (он ликвидируется, принадлежит бывшему гендиректору Дмитрию Матвееву, других сведений нет) и «Контрактфинансгрупп». По отчетам АО «Ангстрем» за I–III кварталы 2011 г., владельцем «Контрактфинансгрупп» тогда была «Группа Ангстрем». Но «Группа Ангстрем» стала принадлежать Рейману только с февраля 2012 г. До этого ее владельцами были Runica Investments и Millateck Enterprises. Кто был бенефициарами этих офшоров в 2011 г., установить не удалось. С конца же 2013 г. Runica Investments тоже принадлежит Рейману – через «Группу Ангстрем», после ее присоединения – через «Альтернативу капитал».

Сейчас «Ангстрем» контролируют структуры Реймана, утверждает человек, близкий к одному из акционеров завода. По его словам, миноритарии обеспокоены: у них нет доступа к оперативному управлению и объективной информации о компании. Подтвердить это «Ведомостям» не удалось.

Представитель ВЭБа отказался от комментариев. Представители АО «Ангстрем» и «Ангстрем-Т» не ответили на запросы. Леонид Рейман отказался от комментариев, сославшись на отпуск.

Уже много лет бывшие менеджеры и собственники банкротящихся компаний пытаются оказаться среди прочих кредиторов, рассказывает Клеточкин. Но суды стали часто отклонять их требования, объясняя это тем, что они сами и могли довести предприятие до банкротства. Кроме того, суд может привлечь самого бывшего владельца к субсидиарной ответственности, если докажет, что его действия привели к банкротству, указывает Клеточкин. Это может произойти, если суд установит, что владелец знал о тяжелом положении завода, но не обеспечил запуск банкротства завода и мог все больше погружать завод в долги, соглашается советник коллегии адвокатов «Муранов, Черняков и партнеры» Ольга Бенедская.