Есть ли жизнь без антрацита

17 мая 2017

2613

Есть ли жизнь без антрацита

Украинцев обманывала - и обдирала, загоняя в нищету, украинская же власть.

Реальность последних месяцев подтвердила, что критическая зависимость украинской энергетики от ОРДиЛО была лишь искусственно навязанным мифом.

Более двух лет после оккупации Россией части Луганской и Донецкой областей стране навязывалась мысль о невозможности нормального функционирования украинской электроэнергетики без стабильного снабжения антрацитовым углем оттуда. Этим обосновывалась необходимость масштабных финансовых вливаний и сохранение беспрепятственной торговли с подконтрольными врагу территориями, которые использовались главным образом для финансирования войны против Украины. И представители энергетического монополиста ДТЭК, и чиновники разных уровней убеждали, что иначе страну ждут катастрофический сценарий, дефицит и резкое подорожание электроэнергии. Однако первое же испытание практикой опровергло все эти мифы. В частности, подтвердились и прогнозы, и расчеты Тижня, который еще до начала (см. «На межі штучного блекауту», № 32/2016, «Олігархи на боці ворога», № 49/2016) и в разгар блокады ОРДиЛО (см. «Підгодовуючи ворога», № 6/2017, «Енергетична незалежність vs монополія Ахметова», № 10/2017) на конкретных цифрах обосновывал, что отказ от угля из ОРДиЛО вполне возможен и не приведет ни коллапсу украинской энергетики, ни существенному удорожанию электроэнергии. Опыт последних месяцев наглядно подтвердил соответствующие аргументы и расчеты и опроверг все страшилки.

Прежде всего анализ данных ГП «Энергорынок» за февраль, когда впервые были приняты меры по экономии антрацита и замене генерации электроэнергии блоками ТЭС, работающих на нем, на электричество с АЭС, ГЭС и произведенного из газового угля, подтвердил расчеты Тижня о возможности почти полного отказа от дефицитного топлива с оккупированных территорий. В последнюю декаду февраля, а также в марте и апреле доля Энергоатома и ГЭС в поставках электроэнергии на оптовый энергорынок в сравнении с аналогичным периодом 2016-го выросла примерно с 60-64% до 70-72%, а доля ТЭС, наоборот, уменьшилась с 28-27% до 19-21%, то есть на 30-35%. А поскольку генерация блоками, которые работают на антраците, традиционно составляла около 40% всего производства ТЭС, это позволило отказаться от большей части их мощностей и соответствующего сжигания дефицитной марки угля.

Отчетность Минэнерго о производстве электроэнергии за март 2017 года свидетельствует, что в целом в этом месяце производство тока в стране незначительно уменьшилось по сравнению с аналогичным периодом 2016-го в результате падения потребления. Однако при этом изменение структуры - с точки зрения преодоления искусственной зависимости от поставок антрацита из ОРДиЛО -

оказалась действительно радикальной. В годовом балансе генерация электроэнергии на март 2017 года планировалась на уровне 14 млрд кВт•ч, тогда как фактически было произведено 13,27 млрд кВт•ч, на АЭС - соответственно 7,6 млрд кВт•ч и 8,03 млрд кВт•ч, на ТЭС - 5,1 млрд кВт•ч и 3,9 млрд кВт•ч, на ГЭС - 0,9 млрд кВт•ч и 1,2 млрд кВт•ч. При этом уменьшение генерации на ТЭС в значительной мере достигли именно благодаря антрацитовым теплоэлектростанциям. Так, антрацитовые ТЭС ДТЭК в Днепропетровской области (Приднепровская и Криворожская) сократили производство с 496,6 млн кВт•ч в марте 2016-го до 241,6 млн кВт•ч в марте 2017 года. Антрацитовые ТЭС государственной Центрэнерго (Трипольская и Змиевская) - с 432,4 до 205,4 млн кВт•ч, а Славянская ТЭС, которую связывают с Александром Януковичем, вообще остановила свою работу и выработала только 3,4 млн кВт•ч, тогда как в марте 2016-го - 254,7 млн кВт•ч. Генерация на Луганской ТЭС ДТЭК упала с 325,4 до 289,1 млн кВт•ч.

В результате всего в марте 2017 года из антрацита было произведено на 0,77 млрд кВт•ч меньше электроэнергии, чем в марте 2016-го. Для сравнения: на блоках, которые работали на газовом угле, падение генерации составило лишь 0,37 млрд кВт•ч. И произошло оно в основном за счет ТЭС «ДТЭК Западэнерго» из-за резкого падения спроса на Западе и Правобережье, где производство уменьшили даже АЭС (на 0,45 млрд кВт•ч). Зато на юго-востоке страны четко заметно замещение поколения антрацитовых блоков ТЭС на атомную электроэнергию. Так, Запорожская и Южноукраинска АЭС произвели в марте 2017 года 5,05 млрд кВт•ч против 3,84 млрд кВт•ч в том же месяце год назад, вполне компенсировав таким образом уменьшение генерации антрацитовыми ТЭС Днепропетровской, Донецкой и Харьковской областей.

Всего в марте все антрацитовые ТЭС страны, кроме Луганской, работающей в режиме энергоострова, сожгли менее 0,26 млн т антрацита. 21 марта прекратила работу Славянская ТЭС, использовав в марте лишь 3,7 тыс. т антрацита. 5 апреля остановились Приднепровская ТЭС ДТЭК (потребив в апреле только 5,5 тыс. т антрацита) и Трипольская (6,5 тыс. т), 6-го - Змиевская (13,3 тыс. т), 11 апреля - Криворожская (11,6 тыс. т). Поэтому в апреле все ТЭС, кроме «островной» ЛТЕС, использовали только 38,3 тыс. т антрацита. Луганская ТЭС, работающей в режиме энергоострова, резко уменьшила потребление топлива после прекращения с 25 апреля поставки неоплачиваемой электроэнергии на оккупированные территории. По данным Минэнергоугля, 26-27 апреля она сжигала только по 3 тыс. т угля в сутки, тогда как еще 23-24-го - 3,9-4 тыс. т.

Как показало время, критической потребности в работе названных ТЭС нет, энергосистема успешно обходится без их мощностей. Более того, уже 21-24 марта среднесуточная нагрузка на ТЭС/ТЭЦ уменьшилась до 5,2-4,9 ГВт против 7,2-7,6 ГВт в тот же период год назад, а на АЭС, наоборот, превысила 11 ГВт против 9,7-9,2 ГВт. То есть, были достаточные возможности для полной остановки блоков, работающих на антраците на всех ТЭС за исключением Луганской, которая работала в режиме энергоострова. Однако это было сложно сделать, потому что еще продолжался отопительный сезон, а антрацитовые ТЭС кроме производства тока обеспечивали теплом близлежащие населенные пункты. В результате их остановка стала возможной только через две-три недели работы на минимальной мощности.

Поэтому было не только развеян миф о зависимости от угля из ОРДиЛО и энергоблоков, которые на нем работают, но и доказано, что при активном содействии или бездействии менеджмента госмонополий Энергорынок, Укрэнерго и чиновников Минэнерго украинским потребителям искусственно навязывали чрезмерную зависимость от дорогой электроэнергии ДТЭК. К тому же произведенной из антрацита, который монопольно поставляли с оккупированной территории вместо дешевой атомной и гидроэнергии украинских государственных компаний.

Возможное «невозможно»

Сравнение данных о нагрузке на блоки ТЭС и АЭС весной 2016-го и 2017-го наглядно иллюстрирует, что остановка или хотя бы перевод на минимальную нагрузку антрацитовых станций при наличии соответствующей политической воли было вполне возможным и в 2016-м, и даже в 2015-м. И Тиждень не раз обращал на это внимание.

Зато при отсутствии должной позиции государства ДТЭК и Центрэнерго активно сжигали антрацит с подконтрольных врагу территорий, а страну убеждали в безальтернативности таких поставок и тотальной энергетической зависимости Украины от поставок из ОРДиЛО. Фактически не только откровенно пророссийский менеджмент ДТЭК, но и представители украинского правительства принимали активное участие в информационной войне против Украины на стороне врага.

Опыт последних месяцев подтвердил и выводы Тижня о том, что искусственная зависимость от антрацита поддерживалась и стремлением ДТЭК сохранить добычу и поставки на украинские ТЭС угля с подконтрольных врагу территорий. Поэтому менеджмент этой компании умышленно саботировал реализацию мероприятий, которые уже давно могли положить этому конец. И все это при полной бездеятельности Минэнерго, правительства и государства в целом.

Так, еще в ноябре 2016 директор по генерации «ДТЭК Энерго» Сергей Куриленко в интервью изданию «Дело» прямо заявлял: «Компания сама должна определять, может ли она обеспечить свои компании углем и каким». Украинцев убеждали, что переоборудование на газовый уголь будет очень дорого стоить, займет много времени и вообще не нужно, потому что, оказывается, уже и газового угля не хватает. Например, генеральный директор ДТЭК Максим Тимченко рассказывал сказки о том, что, чтобы перевести блоки Приднепровской ТЭС на газовый уголь, необходимо остановить всю станцию на 200-300 дней, а руководитель департамента по производству Александр Нагорский сетовал на взрывоопасность газового угля.

Через полгода их риторика кардинально изменилась. В недавнем интервью «Экономической правде» тот же Тимченко уже заявил, что перевод двух блоков Приднепровской ТЭС совокупной мощностью 300 МВт на газовый уголь уже начался и до начала отопительного сезона завершится, а к следующему вся эта ТЭС будет переведена на газовый уголь. На Криворожской ТЭС ДТЭК также намерены перевести на газовый уголь половину блоков. «Мы сейчас развиваем всю идеологию бизнеса на увеличение добычи марки «Г» (газовый. - Авт.), чтобы заменить антрацит, потерянный на Донбассе. Нам выгоднее перейти на марку «Г», инвестировать в наш угольный бизнес (в увеличение добычи Добропольеуголь и Павлоградуглем), чем бесконечно импортировать (антрацитовый. - Авт.) уголь», - заявил Тимченко. Этот пример ярко иллюстрирует, почему так нужна была полная блокада ОРДиЛО.

Прогноз Минэнерго по структуре топлива на май предусматривает производство на антрацитовых блоках лишь 6% всей электроэнергии украинских ТЭС (180 млн кВт•ч из 29,7 млрд кВт•ч), тогда как в прошлые годы их доля достигала 35-40%. Речь идет о генерации на пока изолированной от остальной страны Луганской ТЭС, которая в режиме энергоострова обеспечивает подконтрольные Украине районы. Все это в условиях, когда электроэнергии хватает не только для внутреннего рынка, но и для внешнего, когда динамично растет ее экспорт. В частности, согласно прогнозному балансу производства электроэнергии в мае Минэнерго ожидает увеличения поставок почти вдвое по сравнению с маем 2016-го (до 583 млн кВт•ч) за счет активных поставок в Молдову (до 272 млн кВт•ч). Еще раз подчеркнем: все это без восстановления работы антрацитовых блоков ТЭС.

Выяснилось также, что нет никакого дефицита газового угля, которым обосновывали невозможность перевода антрацитовых блоков на него в ДТЭК и связанных с компанией экспертных и политических кругах. Так, потребление газового угля в марте 2017 года составило всего 1,05 млн т, в феврале - 1,34 млн т, в апреле - 1,3 млн т. При этом запасы газового угля с 0,87 млн т в 28 февраля 2017-го выросли до 1,68 млн т на 5 мая.

На пути к полному отказу

Лишь очередной манипуляцией является и муссирование в СМИ необходимости масштабного импорта после прекращения закупок в ОРДиЛО дорогого антрацитового угля (называют цифры от 3 до 5 млн т и более до конца года). Такие цифры основаны на откровенно завышенных объемах потребления и способны материализоваться только в случае возвращения к политике бесконтрольного наращивания производства электроэнергии на антрацитовых блоках ТЭС. Прогноз Минэнерго предусматривал потребление ТЭС (без ЛТЕС) в марте 285 тыс. т антрацита, в апреле - 150 тыс. т. На самом деле в марте было потреблено 260 тыс. т, в апреле - 38 тыс. т. Таким образом, только за эти два месяца умеренного потребления было сэкономлено 135 тыс. т антрацита по сравнению с прогнозируемым объемом.

Продуманные меры оптимизации потребления антрацита на уровне критически необходимого для энергосистемы минимума на основе опыта весны 2017 года, дополненные уже анонсированным переводом на газовый уголь в июне - августе 2017 года двух блоков Змиевской ТЭС, и до начала отопительного сезона 2017-2018-го двух блоков Приднепровской ТЭС ДТЭК, способны уменьшить годовую потребность в антраците до 3,5-4 млн т (с июня 2017 года по июнь 2018 года) против 10,6 млн т фактического потребления в 2016-м.

Соответствующий вывод позволяют сделать следующие факты. Потребление антрацита на ТЭС и ТЭЦ страны в объеме 3,3 млн т зимой 2016-2017-го могло быть, по крайней мере, вдвое меньше при условии принятия мер экономии вроде тех, к которым прибегли после введения режима чрезвычайного положения со второй половины февраля. За весну 2017 года его сжигание можно оценить в 0,7 млн т (с учетом фактических данных за март - апрель и обнародованного министерского прогноза на май).

Причем такой результат достигнут в условиях поставки до 25 апреля электроэнергии на оккупированные территории и неполного использования возможностей замены антрацитовых блоков работающими на газовом угле, а также АЭС и ТЭС в начале весны (пока не приняли решение о блокаде ОРДиЛО на государственном уровне и пока там не были захвачены предприятия, а следовательно, были надежды на скорое возобновление поставок). Но, главное, он достигнут еще до планируемого на лето - осень текущего года перевода четырех блоков антрацитовых ТЭС на газовый уголь. После чего потребление антрацита осенью должно быть меньше, чем весной, а зимой не превышать 0,4-0,5 млн т в месяц.

Поэтому с учетом мер экономии и диверсификации части блоков потребность в импорте до конца 2017 года можно оценить в пределах 1,5-2 млн т, а к концу ближайшего отопительного сезона - не более чем в 3-3,5 млн т. В следующем году в случае реализации заявленных планов ДТЭК о переводе остальных блоков Приднепровской ТЭС и половины - Криворожской, а также четвертого блока Трипольской ТЭС Центрэнерго на газовый уголь вся годовая потребность в дефицитном в стране антраците должна уменьшиться примерно до 2 млн т. А главными его потребителями должны стать только ТЭЦ и пока изолированная от остальной энергосистемы Луганская ТЭС.

Косвенно соответствующие умеренные объемы потребности украинской энергетики в дефицитном антраците подтверждаются и умеренными объемами законтрактованного антрацита его основным потребителем в Украине - ДТЭК Энерго, который до конца года законтрактовал лишь 600 тыс. т импорта антрацита из ЮАР с опцией увеличения до 1 млн т.

Отдельно стоит вопрос о закупках этой дефицитной марки угля в РФ. Такие поставки осуществлялись и раньше, даже до начала транспортной блокады ОРДиЛО. Только ДТЭК в прошлом году, по данным корпоративной отчетности, завез 0,3 млн т угольного концентрата со своей шахты «Обуховская» в Ростовской области. В апреле 2017 года Минэнерго, по сообщению министра Игоря Насалика, подало в Кабмин проект постановления о запрете ввоза энергетического угля из России. Однако, несмотря на комментарии гендиректора ДТЭК Тимченко, лоббизм компании помешал принятию правительством соответствующего решения. Мол, там нет железнодорожного сообщения с остальной Украиной, а лишь с РФ и оккупированными ею частями Луганщины. На самом деле и этот вопрос при желании решается без эксклюзивных лазеек для сохранения поставок угля из РФ. Во-первых, сегодня работает только два блока Луганской ТЭС, которые, по словам министра энергетики, вполне могут быть компенсированы блоками на газовом угле Северодонецкой ТЭЦ. Во-вторых, давно нужно решить вопрос с ЛЭП, которая соединила бы энергоостров подконтрольной Украине части Луганщины с единой энергосистемой страны. В-третьих, недопустимым является отсутствие железнодорожного сообщения между половиной подконтрольной Украине Луганщины и остальной нашей территорией, которое после оккупации россиянами южной части области может пролегать только через РФ. Построение железнодорожного сообщения между Сватово и Старобельском - это вопрос не только энергетической безопасности, но и в целом экономического развития восточной части Луганщины в составе Украины.

Олександр Крамар, опубликовано в издании Тиждень.UA