Что «не так» в уголовном преследовании Дениса Сугробова

15 мая 2017

567

Что «не так» в уголовном преследовании Дениса Сугробова

Блогер Антон Орехъ разбирался в этом деле и выяснил, что не так с делом генерала Сугробова .

Я с 2009 года защищал десятки обвиняемых по уголовным делам, возбужденным на основании материалов ДЭБ МВД России и ГУЭБ и ПК МВД РФ, поэтому у меня есть тоже мнение по данному уголовному делу, основанное на материалах конкретных уголовных дел. Изложу основные выводы по пунктам. 1. Почти все уголовные дела, где мне приходилось защищать обвиняемых, - результат фабрикации и фальсификации.

Поэтому я считаю, что Сугробов и его соучастники осуждены вполне обоснованно по всем вменяемым им преступным эпизодам. Дело в том, что в указанная структуру примерно с середина 2000-х внедрили новый метод работы - провокацию.

Шли слухи, что эту идею при министре внутренних дел Нургалиеве проталкивал его помощник, также выходец из ФСБ - Витвинов, за что и получил звание генерала. В помощь оперативникам набирался большой штат инициаторов-подстрекателей (т.е. провокаторов). Эти методы были засекречены (это отдельная тема разговора). Хотя Нургалиев как-то высказался в СМИ за то, чтобы провокацию сделать методом ОРМ (оперативно-розыскных мероприятий) официально, путем внесения изменений и дополнений в Закон «Об оперативно-розыскной деятельности». 

И обоснование подогнали, мол, в некоторых западных странах провокация используется для борьбы с коррупцией. Чуть более чем за год подразделения так научились стряпать уголовные дела по методике провокаций, что перестали работать по серьезным групповым экономическим преступлениям, ибо там нужно было ВЫЯВЛЯТЬ и документировать преступников, заниматься их установкой и розыском. Зачем оперативникам такие хлопоты, если быстро можно было разработать сценарий провокации и втянуть в него любого подобранного чиновника, разумеется, не «пушистого», с учетом определенных склонностей и не чуравшегося получить «легкие» деньги, что упрощало спровоцировать его на планируемую подставу (психологический портрет всегда прорабатывался).

Дела пошли потоком, награды посыпались градом, звезды росли на плечах не по годам, а по месяцам. Таким образом, после внедрения провокационных методов работы, структура перестала выполнять свои основные функции борьбы с экономическими преступлениями и коррупцией. В общем, дел ДЭБ МВД России (ГУЭБ и ПК МВД РФ) выдавали очень много, а в обществе ничего не менялось - воровство в астрономических размерах, незаконные выводы активов за границу, отмывания денежных средств, незаконная банковская деятельности и т.п. групповые преступления процветали крупным цветом. Я не соглашусь с мнением, что «дело Сугробова» - результат борьбы двух ведомств МВД и ФСБ.

Считаю, что негатив в методах работы ГУЭБ и ПК МВД РФ рано или поздно должен был проявиться, слишком обширен он стал для России. И попытка применить отработанный метод провокации на сотрудниках ФСБ РФ продемонстрировала эту обширность в циничном применении провокаций и безнаказанность (из-за прикрытия этого преступного метода в прокуратуре и судах). Это как раз тот счастливый случай, из-за которого ослабился поток провокационных дел.

А то ведь сколько еще могло быть жертв таких провокаций. И, наконец, главный вывод по первому пункту (оправдывающий Сугробова): не он главный разработчик и внедритель провокаций в работу ГУЭБ и ПК МВД России, он был лишь отличным продолжателем «грязных дел». 2. Что еще в деле Сугробова «не так»? Во-первых, людей незаконно привлекали в качестве обвиняемых и затем осуждали и направляли в зоны не только на основании материалов оперативно-розыскной работы.

Ведь далее были фильтры законности, качества и объективности: следователи, кураторы следствия (по конкретным уголовным делам), надзирающие прокуроры (по конкретным уголовным делам на стадии предварительного следствия и в судах), судьи первой и вышестоящих инстанций. Знали ли они о провокациях и фальсификациях? - Они не могли не знать. Они видели все и продолжали оформлять и «липовать». Я в этом убежден, ибо лично на эту тему говорил открыто и не раз и следователям, и помощникам прокуроров и некоторым судьям. Они могли «отфильтровать», чтобы было в се по закону, однако решили выступить соучастниками. Следователи, прокуроры и судьи однозначно по всем провокационным делам «сугробовцев» являются членами вмененного только последним ОПС (организованного преступного сообщества).

При такой ситуации несправедливо вменять ст.210 УК РФ только «сугробовцам» и давать только им большие срока лишения свободы. Во-вторых¸ после заключения под стражу и осуждения Сугробова не факт, что провокационные методы работы структуры исчезнут, ибо провокации стали нормой многолетней работы довольно таки большого количества оперативных сотрудников. Они, наверное, по другому и не захотят работать. А со временем вернутся к этим же методикам.

 Есть еще несправедливости в «деле Сугробова». К ним я бы отнес следующие: - Сугробову и соучастникам вменена лишь небольшая часть из очевидно сфабрикованных дел; - не отменено ряд приговоров, по которым люди либо уже отбыли наказание, либо продолжают отбывать, хотя они были осуждены по таким же сфабрикованным «сугробовцами» материалам. Только ко мне как адвокату приходят десятки писем с просьбой о помощи либо в порядке консультаций, как быть.

Тут немаловажную отрицательную роль играет так называемая политика «стабильности судебных решений», исходящая из Верховного Суда РФ. Прискорбно, что даже Верховный Суд России не хочет реагировать по фактам фабрикации уголовных дел, а в отчётах все отмечают «высокую квалификацию» судей, выносивших такие решения.

Отмечу, что по каждому пункту можно привести массу конкретных материалов, я отметил некоторые и лишь штрихами. Заметка написана для обсуждения проблем «провокации» и «справедливости дела сугробоцев». Мнения всех приветствуются. Решил написать на эту тему по причине того, что есть попытки обелить черные дела сотрудников ДЭБ МВД России (ГУЭБ и ПК МВД РФ), чего делать не следует и я попытался пояснить почему.