«Любой собственник банка может быть осужден на любой срок»

Тверской районный суд 1 октября 2018 года признал Бармина виновным по части 4 статьи 160 УК РФ («Хищение чужого имущества путем присвоения»), экс-банкира взяли под стражу в зале суда. В настоящее время он находится в следственном изоляторе. Адвокат Евгений МАРТЫНОВ рассказал о том, как велось судебное следствие и на каких основаниях его подзащитный намерен обжаловать приговор. 

— Поводом для апелляции послужил приговор, который был вынесен 1 октября 2018 года Тверским районным судом под председательством судьи Затомской и который трудно назвать законным, обоснованным и справедливым.

— Я бы хотел остановиться на моментах, которые могут быть интересны представителям банковского сообщества. Ситуация, с одной стороны, типичная, с другой стороны, нетипичная. В ООО «КБ «Эргобанк» образовалась, говоря сленговым языком, «дыра», то есть кассовый разрыв. Собственники, не желая терять банк и надеясь его сохранить, прикрывали этот кассовый разрыв, действуя (и это установлено судом, и мой подзащитный этого не скрывал) не совсем в рамках правил. Когда этот кассовый разрыв был выявлен Центральным банком России, у Эргобанка была отозвана лицензия и встал вопрос: кто будет отвечать? По обстоятельствам, которые известны мне и которые частично установлены судом, совладельцы банка решили назначить крайним одного из своих товарищей. Для этого придумали немудрящую схему: выписать ордер на получение денег под отчет, которые реально никто получать не будет (потому что их реально нет), но кассовый разрыв будет прикрыт документально.

Реализуя свой замысел по спасению банка, кассовые сотрудники выписали расходный кассовый ордер на получение наличными 790 миллионов рублей, который был обнаружен в кассе сотрудниками временной администрации. По этим обстоятельствам и было возбуждено уголовное дело. В последующем следствие сделало крутой разворот, вменив чуть меньшую сумму, но которая якобы была выдана в трех валютах: доллары, евро и рубли.

По версии следствия, безоговорочно поддержанной судом (фабула обвинения дословно перекопирована в приговор из обвинительного заключения), Бармин посреди рабочего дня на глазах сотрудников и достаточно многочисленных посетителей банка, но при этом никем не замеченный спустился в кассу, где в течение 30—40 минут без пересчета получил около 150 килограммов денег, неизвестно куда их разместил, незаметно вынес через посты охраны и неизвестно куда дел. Такова фабула обвинения. Хотя надо понимать, этот банк не из первой, не из второй, даже не из третьей сотни, и странно представить, что в одном из хранилищ банка находились сотни миллионов, которые при этом специально не аккумулировались. Так же трудно представить, чтобы никто не видел, как Бармин входил в кассовое помещение и как уходил из него, неся в руках несколько объемных сумок с деньгами.

Почти все аргументы в пользу защиты не поместились в приговоре либо немотивированно, вопреки обстоятельствам дела, были отклонены судом. И эти восемь лет реального лишения свободы, которые назначены судом в качестве наказания, для меня выглядят как месть системы за то, что человек посмел защищать свои права. Получается, что любой владелец или управленец банка может быть осужден на любой срок просто на основании одной бумажки, происхождение которой не подтверждено ни по одной из предусмотренной нормативными актами процедур. Надеюсь, что суд апелляционной инстанции поправит и исправит те ошибки, которые были допущены судом первой инстанции.

Это дело уникально еще одним фактом — одним из основных свидетелей обвинения был адвокат Бармина, который на момент дачи показаний на стадии предварительного следствия оставался его адвокатом.

— Это прямо запрещено. Это так называемый адвокатский иммунитет. По обстоятельствам дела не может быть допрошен адвокат, который оказывал или оказывает юридическую помощь.

— Господин Шарый был допрошен на судебном заседании, где он повторил и подтвердил свои показания. Для меня это было шоком. Даже если адвокат уже перестал оказывать юридическую помощь, он все равно не может давать показания против своего бывшего клиента. Это адвокатская тайна, и, извините за это слово, она священна.

— Этому факту, как и многим другим, предстоит дать оценку суду апелляционной инстанции. Кроме того, господин адвокат поставил свои подписи на копиях расходных ордеров, которые явились вещественными доказательствами. Притом что оригиналов этих документов никто ни на следствии, ни в суде не видел. Поэтому я и говорю, что это дело уникальное. Человек отправляется в тюрьму на основании показаний своего адвоката и бумаг, происхождение которых не установлено.

— Апелляция по своей сути — это повторное судебное разбирательство. То есть законом допускается, что по новой могут быть исследованы все доказательства. Могут быть исследованы еще и новые доказательства.

— Конечно. Суд первой инстанции пишет, что их показания последовательны и непротиворечивы. Но как непротиворечивы, если каждый раз, когда этих свидетелей допрашивали, их показания менялись?

— Да. Главным свидетелем, или суперсвидетелем, можно назвать замзавкассой Левицкую Валерию Петровну. Суд написал, что ее показания непротиворечивы, последовательны и согласуются с другими показаниями. Но перечень противоречий в ее показаниях занимает не менее двух листов. Перечень противоречий между ее показаниями и показаниями других допрошенных лиц занимает примерно столько же.

Она утверждает, что 31 декабря примерно в 12 часов ей позвонила заместитель главного бухгалтера и попросила подготовить Бармину для выдачи 790 миллионов рублей в разных валютах. Она подготовила эти деньги. Когда пришел Бармин, взяла у него три ордера и на тележках вывезла деньги из кассового узла. «Сложила их на подоконник и не успела оглянуться, как деньги исчезли», — говорит свидетель. Для понимания, даже в максимально крупных купюрах общая масса денег на такую сумму должна составлять 150 килограмм. Как их можно сложить на подоконник или быстро вынести, незаметно пройдя мимо охраны?

— Охранники говорят, что не видели Бармина входящим в кассу и не видели Бармина выходящим из кассы. Левицкая — единственный человек, который утверждает, что Бармин спускался в кассу и вынес около 150 килограмм денег. Кроме того, в этот день оперзал был забит взбудораженными вкладчиками банка. Но ни один человек Бармина не видел входящим в кассу и выходящим из нее.

— Чудесным образом пропали. Хотя по срокам должны храниться 30 дней. Если бы была видеозапись, все вопросы были бы сняты. Никаких бы уголовных дел не было бы. Вы можете себе представить, что находившиеся в тот день в банке собственники банка, достоверно знавшие о том, что «Бармин присваивает себе их кровные сотни миллионов рублей» и выносит их в неизвестном направлении, не удосужились хотя бы дать команду о сохранении записей камер видеонаблюдения?

— Не ответило и, видимо, не стремилось к этому. Я думаю, что все прекрасно понимали и понимают, что бессмысленно искать то, чего нет. Бармин живет в обычной квартире в Крылатском. Никаких вилл и никаких зарубежных счетов у него нет. При этом собственники банка, у которых якобы украли 800 миллионов, не предпринимали и предпринимают ничего, чтобы найти и вернуть эти деньги. Никаких претензий Бармину они не предъявляли и не предъявляют. Это по меньшей мере странно. Я думаю, что если у разумного и вменяемого собственника из кассы принадлежащего ему банка изъяли преступным способом сотни миллионов рублей, то он вряд ли отнесся бы к этому равнодушно. В нашем случае собственники оказались такими вот равнодушными к хищению огромной суммы наличных денег. Необходимо либо эту ситуацию исследовать психиатрам, либо констатировать очевидное: этих денег в кассе не было, и Бармин их не присваивал.

— Да, мы поминутно расписали, где и с кем был Вячеслав Иванович в то время, которое определили как время совершения преступления. Времени, чтобы вынести из банка 150 килограмм и куда-то их потом спрятать, у него не было. Водитель, охранники, сотрудники оперзала — все они дали показания. И никто не видел, как Бармин что-либо выносил из здания банка. Но судья написала, что она относится ко всем этим показаниям критически и верит показаниям Левицкой. Хотя показания Левицкой вначале строились на том, что были выданы деньги по одному ордеру, потом по трем ордерам, потом началась путаница с тем, оригиналы это были или копии. Как я уже говорил, противоречий не на одну страницу, но судью это не убедило.

— Левицкая утверждала, что ей были представлены оригиналы, которые были подшиты в кассовый шив. Но их там никогда не было. Потом она стала говорить, что отдала эти оригиналы человеку, которого она не видела. И в итоге в деле появились копии, на которых стоят подписи адвоката Шарыя. Фактически на показаниях этих двух людей и базируется обвинительный приговор.

— Госпожа Левицкая описывает обстоятельства дела так: она была в кассе одна и одна выносила деньги. А на следственном эксперименте ей помогали два физически здоровых молодых человека — следователь и адвокат. При этом вместо пачек с деньгами использовались пачки бумаги формата А4, хотя это совсем не одно и то же. Были занижены вес и объем, а вместо одного человека в эксперименте участвовали трое. Кроме того, ни Бармин, ни какое-нибудь иное лицо, повторяющее совершенные им (по версии обвинения) действия, в этом «следственном эксперименте» не участвовало. В общем, назвать это действо следственным экспериментом, по моему глубокому убеждению, невозможно.

— Правда — она одна. Большинство доводов будут теми же самыми. Ведь значительная часть доводов была оставлена без оценки, а оставшейся части дана оценка, не соответствующая ни закону, ни обстоятельствам дела. Есть ряд обстоятельств, о которых мы узнали после оглашения приговора и которые не вошли в текст поданных апелляций, но о них мы сообщим судебной коллегии.

— Пусть Вячеслав Иванович назовет их в суде. Я думаю, он это сделает и свои слова аргументирует.

Мы надеемся на справедливость.

Беседовали Наталья НОВОПРУДСКАЯ, Анна ПОНОМАРЕВА, Banki.ru