Жаловаться президенту становится небезопасно для граждан

11 февраля 2019

1975

Жаловаться президенту становится небезопасно для граждан

Конечно, помимо Кремля русские люди жалуются на свои беды во все мыслимые и немыслимые инстанции. Впрочем, без особой надежды. Люди полагают – и имеют на то основания, – что условный «Росчтонибудьнадзор» отделается стандартной отпиской или отфутболит их в другую инстанцию. И далее по кругу. Потому если уж жаловаться, то сразу обращаться на самый верх. Если Путин узнает о проблеме – он обязательно её решит! Осталось дело за малым – достучаться до президента России.

В прошлом году на прямую линию с главой государства поступило более 2,5 млн вопросов. Владимир Путин ответил на 73. При этом ответов, проходящих по категории «маленькое чудо», обычно бывают единицы. Хотя их и не должно быть слишком много – у людей и так складывается ощущение, что все проблемы у нас президент решает в режиме «ручного управления».

По итогам общения главы государства с населением формируется знаменитая зелёная папка. Говорят, что губернаторы боятся её как огня. Мол, жалоба попала под личный контроль президента, и теперь, даже если быстро решить проблему, всё равно кого-то должны наказать.

Впрочем, остальные обращения также не летят в мусорку, а передаются в администрацию президента, где их сортируют и спускают по инстанциям с приказом разобраться на месте. После чего с авторами-жалобщиками происходят самые неожиданные истории.

Добровольный отказ

Так, 96-летняя Анна Крюкова, ветеран ВОВ, обратилась к Путину с просьбой о помощи. На хуторе Староковыльном Ростовской области, где она живёт, нет воды. Домик был построен сразу после окончания войны и с тех пор заметно износился. Крыша течёт, а туалета и канализации нет и никогда не было. «Посоветуйте, куда мне обратиться за помощью в получении жилья с удобствами, чтобы мне не умываться в тазике и не ходить во двор в туалет, так как ноги уже совсем не ходят», – сказала ветеран ВОВ в своём видеообращении к президенту. Видимо, в администрации главы государства послание было замечено. В результате к бабушке при­шли работники соцзащиты. Думаете, они спросили её, квартиру в сколько комнат и в каком районе она хочет? Как бы не так – ветерану предложили на зиму перебираться в реабилитационный центр, а проще говоря, дом престарелых. Бабушка, естественно, отказалась переезжать – пусть плохой угол, да свой. Тогда ей всё же посоветовали встать в очередь на квартиру – но не раньше конца ноября 2019 года. А заодно подписать добровольный отказ от прокладки водопровода. Эй, администрация президента, мы всё сделали, у бабушки претензий нет!

О чём говорит этот случай? О том, что система работает, но весьма своеобразно. Возможно, деятельность работников соцзащиты найдёт отражение в мониторинге, который ляжет на важный стол в Кремле, и тогда местным чиновникам надают по шапке и заставят решить проблему. Надеемся, что Анна Крюкова всё же доживёт до появления в её доме водопровода.

Как тут не вспомнить случай Натальи Калининой из села Шивия Оловяннинского района Забайкальского края. В 2017 году во время прямой линии она пожаловалась лично президенту, что вынуждена ютиться вместе с дочерью-первоклассницей в старом заброшенном здании – их собственное жильё сгорело. Путин тут же дал поручение проконтролировать процесс губернатору края, и вскоре Калинина с дочерью въехали в однокомнатную квартиру в Чите. Выходит, работает только личный разговор с главой государства?

Не проси, а то пожалеешь

Однако одно дело – попросить и не получить, а другое – попросить и потерять. Складывается впечатление, что чиновники на местах как огня боятся окриков из Москвы. Ведь любая проблема граждан – подтверждение их недоработки, за которую можно лишиться кресла. Своя рубашка всегда ближе к телу. В итоге появляется реакция – да как вы вообще смели жаловаться?

ЦИФРЫ 

Сколько жалоб

получал президент

2017 год – 889 714

2016 год – 930 682

2015 год – 1 062 318

2014 год – 894 786 

В конце прошлого года в Смоленской области покончила с собой 14-летняя девочка. Стало известно, что одноклассники травили её за лишний вес и очки. Однако всплыл ещё один факт – незадолго до этого школьница написала письмо президенту. Она жаловалась, что мама мало зарабатывает, особенно после того как в больнице её перевели из санитарок в уборщицы. В письме не было жалоб на одноклассников, но упоминались непедагогичные методы учительницы географии, которая, по словам девочки, оскорбляла учеников. О письме узнали в школе. Говорили, будто теперь отношение к школьнице, вынесшей сор из избы, изменилось и со стороны педагогов. Вот и её мама тоже сетовала на недружелюбное отношение коллег в больнице, узнавших об обращении дочери к президенту.

На днях стало известно об аналогичном случае в Псковской области. К счастью, не столь трагическом. 12-летняя девочка обратилась к Владимиру Путину, попросив подарить её маме мотоблок, чтобы обрабатывать землю. Девочка объяснила, что мама работает медсестрой в две смены и получает зарплату чуть выше МРОТ, потому выживать без огорода очень трудно. «Маме меньше пришлось бы работать лопатой после дежурств почти до потери сил», – написала девочка на сайт интернет-приёмной президента.

Обращение из Москвы спустили на местный уровень. В итоге маму-медсестру отчитало начальство в районной больнице, а соцработники напомнили ей об отсутствии регистрации по месту жительства.

Следует отметить, что зарождаться этот тренд начал давно. В 2009 году 13-летняя девочка из города Каменска написала письмо президенту – тогда ещё Дмитрию Медведеву. Школьница просила подарить ей морскую свинку. Казалось бы, тут только умилиться и по-доброму посмеяться. Но дело обернулось скандалом. Письмо, как водится, спустилось по инстанциям. А дальше в школу приехал инспектор, девочку вызвали к директору, начали грозно спрашивать, как она посмела писать президенту. Лишь когда тётя девочки рассказала в соцсетях о том, что творят с её племянницей, на скандал обратили внимание федеральные СМИ, чиновники всполошились и, надев ласковые улыбки, привезли Насте клетку сразу с двумя морскими свинками.

А иногда жалобщики и вовсе оказываются за решёткой. Как майор МВД Алексей Дымовский, который в 2009 году выступил с видеообращением к Владимиру Путину – на тот момент премьер-министру. Он приводил факты коррупции в правоохранительных органах, которые впоследствии особо и не отрицались, и требовал проведения реформы. В итоге Дымовский 42 дня провёл в камере.

Жительницу Томска Галину Шергину за видеообращение к Путину оштрафовали на 20 тыс. рублей. Женщина делала запись вместе с 12 другими томичами. Суд посчитал это «не согласованным с властью пикетом».

Попал под суд и ивановский кардиолог Иван Хренов. Он известен тем, что дозвонился на прямую линию и сообщил, что во время поездки Путина в областную больницу «была сплошная показуха». Однако позже судебное производство в отношении доктора было прекращено. Из больницы молодого врача уволили, но всё же его судьба сложилась неплохо. Его взял под покровительство президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль, и Хренов создал в Иванове филиал НМП.

Мягкий механизм реагирования

Сейчас у власти, казалось бы, достаточно инструментов, чтобы узнать, чем живёт народ, услышать его нужды. В правительстве каждого региона есть отделы, которые мониторят общественное мнение по десяткам показателей, работают общественные приёмные «Единой России», Общероссийского народного фронта. Но эксперты признают: по-прежнему в стране нет более верного и надёжного способа решить свой вопрос, чем прямая линия. То есть мягкий механизм решения проблем существует, но он не работает. А зря. Если его использовать и развивать, то можно приобрести доверие и уважение граждан, улучшить социологические показатели. Пока же этот механизм не развит, все заявления руководителей о том, что россиянам должно быть комфортно в своей стране, остаются пустым сотрясанием воздуха. Кстати, недавно было решено запустить систему «Инцидент менеджмент», которая позволила бы отслеживать реакции региональных властей на жалобы россиян в социальных сетях. Предполагается, что для начала система будет анализировать содержание пяти социальных сетей – «ВКонтакте», Facebook, Instagram, Twitter и «Одноклассники», выуживая негативную информацию. А дальше региональные администраторы решат, игнорировать ли сигнал или отвечать на него. По замыслу разработчиков местные власти должны отрабатывать каждый «инцидент» в течение суток с момента его регистрации в системе. Вот только будут ли? Гораздо проще объявить недовольные сообщения «брюзжанием» и «происками пятой колонны». А то и подводить их под репрессии «за оскорбление представителей власти», законопроект о чём уже почти прошёл через Госдуму.

КОНКРЕТНО

Прямая линия – это отнюдь не чисто российская традиция. Жаловаться «самому главному по стране» принято во многих странах с патерналистским мышлением. Вспомнить ту же Венесуэлу, где Уго Чавес каждое воскресенье общался с народом в рамках программы «Алло, президент». Иногда передача длилась 7–8 часов. Вот и ливийский лидер Муаммар Каддафи также предпочитал выслушивать жалобы населения лично.

Иное дело США, где обращаться к президенту по вопросу ремонта дороги не только бессмысленно, но и странно. Такими делами занимаются местные власти, избранные самими гражданами, – они и должны решать вопрос. Считаешь, что твои права нарушены, – обращайся в суд. В США всё регламентируется до запятой, а потому каждый знает, кто виноват, если в доме течёт крыша или на улице не горит свет. Или иди к конгрессмену или сенатору – им всерьёз приходится бороться за голоса избирателей, а потому могут помочь. Особенно если проблема общественно значимая и на ней можно сделать себе хороший пиар.

Существуют и национальные особенности. В Германии пару лет назад произошла история, концовка которой могла бы быть иной, случись это в России. Канц­лер ФРГ Ангела Меркель пришла с визитом в школу, фотографировалась с детьми, и тут к ней подошла девочка лет 12–13, которая, рыдая, пожаловалась на свою беду. Оказывается, она из семьи беженцев и теперь их депортируют. А девочка привыкла жить в Германии, учится в школе, знает язык на уровне родного. Меркель посочувствовала, но сказала, что в стране, откуда беженцы родом, официально больше опасности нет, а значит, они должны вернуться. Мол, закон есть закон. С одной стороны, тут мы видим немецкий «орднунг» в действии. С другой – понятно, что фрау канцлер потеряла кучу политических очков, когда пустила беженцев в страну, и теперь вынуждена отыгрывать назад.

На низкую зарплату в США и Европе также не жалуются главам государств, а моментально устраивают забастовки – в том же Берлине едва ли не каждый день кто-нибудь бастует. Буквально на днях воспитатели детских садов требовали накинуть им 200 евро в месяц. За бастующими обычно стоят профсоюзы, которые всё организуют, а потом устраивают с властями переговоры, отрабатывая таким образом взносы.

versia.ru