Женщины, которые хотят работать в мужской тюрьме

24 октября 2018

464

Женщины, которые хотят работать в мужской тюрьме

На руке у Шармейн розовыми чернилами вытатуировано слово «непонятая». Это в память о ее убитой подруге. У нее тоже была такая татуировка.

«Я на самом деле не могу объяснить, о чем это, — признается Шармейн. — Некоторые думают, что это из песни, но, мне кажется, моя подруга так воспринимала себя как личность».

Шармейн говорит о ней как о сестре: «Мы все делали вместе. Она для меня была всем на свете».

«Попытаюсь что-то изменить»

Теперь эта татуировка вдохновляет Шармейн в ее новой карьере — тюремного надзирателя.

«Если бы моя подруга знала, что я стану тюремным надзирателем, она сказала бы, что я с ума сошла и мне надо голову проверить», — говорит Шармейн.

На подобный поворот судьбы Шармейн натолкнула мать.

«После смерти подруги я долго не могла прийти в себя. Я ни о чем другом не могла тогда думать, кроме как о том, как же я ненавижу убийцу моей подруги. Но моя мать однажды сказала мне, что все заслуживают искупления, — рассказывает она. — Прошло около года, и я начала размышлять о словах своей матери. Я решила, что попытаюсь что-то изменить, что стану тюремным надзирателем».

Мы договорились, что по соображениям безопасности не будем называть фамилию Шармейн, как и фамилии других женщин, о которых мы здесь рассказываем.

Я впервые встретилась с Шармейн, когда она проходила спецподготовку в колледже пенитенциарной службы, который расположен в графстве Уорикшир в особняке Ньюболд-Ревел — памятнике архитектуры XVIII века.

Шармейн 50 лет, она уже бабушка. Раньше она работала маляром-отделочником на стройках и была там часто единственной женщиной.

На стройке нередко происходили несчастные случаи, и после очередного такого происшествия она решила переменить профессию, поработать какое-то время в тюрьме, чтобы понять, подходит ли ей это.

Шармейн говорит, что готова к трудностям и справится с проявлениями насилия, членовредительством и другими подобными инцидентами, поскольку у нее есть личный опыт в этих делах.

«Мой брат и племянник покончили с собой, так что меня так просто не напугать», — говорит Шармейн.

Материнский инстинкт

Шармейн говорит, что ее жизненный опыт явно пригодится на новой работе.

«Ты видишь, как подростки попадают в тюрьму впервые в жизни и какое это для них испытание. Тут пригодится материнский инстинкт. Иногда нужен человек, который сможет почувствовать, что с подростком что-то не так «, — поясняет она.

Шармейн сама была в прошлом жертвой преступления и пережила семейное насилие, после чего оказалась в приюте для женщин.

Но даже несмотря на это она предпочитает думать о тюрьме как о месте для реабилитации, а не для наказания.

«В тюрьме их учат не возвращаться к преступлениям, когда они выйдут на волю. Мы пытаемся помочь им стать лучше и вернуться к нормальной жизни в обществе», — говорит Шармейн.

«Это меня вдохновляет»

Вместе с ней проходят подготовку 49-летняя Салли и 24-летняя Калипсо.

Салли до этого работала в банковской сфере, а затем в местном совете, а Калипсо работала в баре официанткой и училась заочно в Открытом университете на психолога-криминалиста.

Перед поступлением на работу в тюрьме стажеры должны пройти 10-недельный курс подготовки в полицейском колледже.

Курс состоит из лекций и практических занятий с использованием ролевых игр. Новичков учат, как надевать наручники, обыскивать камеры и, конечно, умению общаться с заключенными и как вести себя в случае конфронтации.

Новая карьера Шармейн, Салли и Калипсо начинается как раз в то время, когда пенитенциарная система в Англии и Уэльсе переживает кризис.

В тюрьмах все больше сексуального и общего насилия, зачастую оно связано с возросшим употреблением наркотиков.

Наша троица к тому же будет работать в основном в мужском коллективе.

Согласно недавно опубликованным данным, в Англии и Уэльсе примерно 48 тысяч тюремных надзирателей, чуть больше четверти из них — женщины.

Многие надзиратели бросают эту работу, поэтому власти в этом году хотят подготовить 5200 новых сотрудников, и пока все идет по плану.

Без розовых очков

Но несмотря на все трудности, все три женщины говорят, что уверены в своем шаге, и утверждают, что делают это не по наивности.

«Я действительно верю в то, что я делаю, — говорит Салли. — Я не смотрю на жизнь сквозь розовые очки. Тюрьма — это место для реабилитации, которая дает результаты, и меня это вдохновляет. Да, будет трудно, но все эти трудности на самом деле — это возможность что-то изменить».

Калипсо допускает, что ее будущая работа таит в себе некоторые опасности.

«Меня это не отпугивает, потому что тут многое зависит от личностных качеств. Речь не о том, насколько ты здоровая и сильная, — говорит Калипсо. — Но если я помогла хотя бы одному человеку, то мое дело сделано».

Автор: Шивонн Тай; Би-би-си