Почему спецслужбы в «мокрых делах» больше не пытаются замести следы

Отравление Скрипалей, исчезновение саудовского журналиста Джамаля Хашогги, похищение вьетнамского бизнесмена в Берлине, убийство сводного брата северокорейского лидера Ким Чен Ына… В последнее время список преступлений, за которыми предположительно стоят сотрудники спецслужб разных стран, продолжает расти.

При этом складывается впечатление, что спецслужбы проводят свои операции все более открыто. «На «мокрые операции» снова появился спрос», — отмечает Эрих Шмидт-Энбом (Erich Schmidt-Eenboom), немецкий эксперт, изучающий деятельность спецслужб. Термин «мокрые операции» — из жаргона КГБ: так обозначали те из них, в ходе которых может или должна пролиться кровь.

«Спецслужбы больше не стесняются действовать открыто«

Для Шмидта-Энбома поворотным моментом стал 2006 год, когда в Лондоне от отравления радиоактивным полонием-210 скончался бывший сотрудник ФСБ Александр Литвиненко. Хотя его дело до сих пор не удалось полностью раскрыть, Шмидт-Энбом уверен, что за преступлением стоит ФСБ. Аналогичным способом злоумышленники действовали и в Солсбери, где в начале марта 2018 года Сергей Скрипаль и его дочь Юлия были отравлены нервно-паралитическим веществом «Новичок».

«Мы видим, что спецслужбы больше не заметают свои следы так, как раньше: в прошлом они, к примеру, устраивали своим жертвам автокатастрофы. Сегодня это слегка вышло из моды — теперь спецслужбы больше не стесняются (открыто проводить свои операции. — ),» — рассказывает Вольфганг Кригер (Wolfgang Krieger), профессор Марбургcкого университета, изучающий деятельность спецслужб.

Основная мишень российских спецслужб — перебежчики

На взгляд Кригера, инцидент с отравлением Сергея Скрипаля — типичный пример работы российских и советских спецслужб. В основном жертвами подобных атак становятся так называемые перебежчики — агенты российской или советской разведки, которые затем стали сотрудничать с зарубежными спецслужбами.

Перебежчиком можно назвать и Скрипаля, который был двойным агентом: будучи полковником Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба Минобороны России, он также сотрудничал с британской разведкой МИ-6. В 2004 году Скрипаль был арестован в России по обвинению в госизмене и приговорен к 13 годам лишения свободы.

Однако в 2010 году тогдашний президент РФ Дмитрий Медведев помиловал его и еще трех человек, осужденных за шпионаж, чтобы обменять их на агентов российских спецслужб, арестованных в США. После освобождения Скрипаль получил убежище в Великобритании: он жил с семьей в Солсбери, в небольшом доме, который за 200 тысяч фунтов купила для него британская разведка.

Скрипаль продолжал сотрудничать с МИ-6

По всей видимости, Скрипаль не сидел там сложа руки, отмечает Эрих Шмидт-Энбом. К примеру, в 2012 году он вместе с агентами МИ-6 ездил в Прагу, чтобы помочь местным спецслужбам , знакомых ему еще со времен работы в ГРУ. А летом 2016 года Скрипаль был в Таллине и предоставил эстонским спецслужбам информацию, позволившую им разоблачить трех агентов Кремля.

Бывший полковник ГРУ также консультировал испанскую разведку на тему связей русской мафии в Испании с влиятельными политиками в Москве. «Он продолжал сотрудничать с западными спецслужбами, что не нравилось его бывшим коллегам в России«, — резюмирует Шмидт-Энбом.

Следует отметить, что отношения между Москвой и Лондоном традиционно были напряженными. После окончания «холодной войны» большинство западных разведслужб прекратили проводить операции против СССР, а затем стран СНГ. Однако британская МИ-6 стала исключением, рассказывает Шмидт-Энбом. К примеру, британские спецслужбы активно проявили себя во время чеченской войны. К тому же, именно в Чечне МИ-6 удалось завербовать многих российских перебежчиков, подчеркивает эксперт.

Похищение журналиста Джамаля Хашогги: следы ведут в Эр-Рияд

В свою очередь профессор Марбургcкого университета Вольфганг Кригер проводит параллели между отравлением Скрипаля и ситуацией вокруг исчезновения 59-летнего обозревателя The Washington Post, саудовского оппозиционного журналиста Джамаля Хашогги. В некотором смысле Хашогги, который эмигрировал в США в 2017 году, — тоже перебежчик, отмечает эксперт.

Об исчезновении журналиста стало известно 3 октября — на следующий день после того, как он пришел в саудовское консульство в Стамбуле, чтобы оформить документы для заключения брака со своей проживающей в Турции невестой. Турецкая полиция рассматривает версию убийства. По информации CNN, у следователей есть аудио- и видеозаписи, подтверждающие ее.

Как сообщила газета The New York Times, подозреваемые в причастности к исчезновению Хашогги являются представителями окружения наследного принца Сальмана. По версии турецких следователей, ответственность за похищение несет команда из 15 саудовцев, прибывшая в Стамбул в день исчезновения журналиста. Один из подозреваемых — судебный медик, занимающий высокие должности в Саудовской Аравии.

По мнению Шмидта-Энбома, последний факт говорит о многом. «Современные методы пыток всегда применяются в присутствии врача: так происходит в американской тюрьме Гуантанамо и в тюрьме Абу-Грейб в Багдаде», — поясняет эксперт. На этом фоне утверждения Эр-Рияда о своей непричастности к преступлению не вызывают доверия, полагает эксперт.

Сотрудников спецслужб нельзя назвать дилетантами

В то же время власти Германии призывают воздержаться от сравнений исчезновения Хашогги с отравлением Скрипалей. Как пояснил представитель правительства ФРГ Штеффен Зайберт (Steffen Seibert), в случае Скрипалей британские власти при поддержке международных организаций очень быстро выявили отравляющее вещество, а также страну, в которой оно было произведено. Говоря же об исчезновении Хашогги, Зайберт подчеркнул, что результаты расследования еще не обнародованы.

Отравить человека с помощью особого яда или похитить его прямо под прицелом видеокамер — все равно, что оставить визитку на месте преступления. Впрочем, эксперт Федеральной разведывательной службы Германии (BND) Михаэль Мюллер (Michael Müller) полагает, что сотрудников спецслужб все же нельзя назвать дилетантами. «Скорее, своими действиями они посылают своим потенциальным объектам преследования следующий сигнал: мы способны это сделать, мы на это идем и не позволим никому нас остановить».

Авторы: Ноткер Оберхойзер, Александра Елкина; DW