Главный люстратор Татьяна Козаченко: «В Украине вообще нет действенных механизмов по надлежащей ответственности за совершение правонарушений»

26 апреля 2016

297

Главный люстратор Татьяна Козаченко: «В Украине вообще нет действенных механизмов по надлежащей ответственности за совершение правонарушений»

Директор Департамента по вопросам люстрации Татьяна Козаченко сразу зарекомендовала себя как человек, который не молчит, глядя беспорядок и нарушение закона.

Она решила временно оставить собственный бизнес, чтобы послужить стране, и чувствует ответственность в первую очередь перед обществом, ведь именно общественность привела ее в Министерство юстиции. В эксклюзивном интервью First Truth&Transparency Committee (http://www.fttc.com.ua/) Татьяна рассказала об особенностях люстрации в разных ведомствах, проблемы, с которыми она столкнулась во время работы на нынешней должности, и о своих дальнейших планах уже вне министерством.

Коснемся темы судей. Существует проблема так называемой переаттестации судейского корпуса, когда cкомпрометованих судей просто отправляют на повышение квалификации, а дальше они возвращаются на должности. Что с этим делать?

Прежде всего надо понимать, что без прозрачного отбора, без правильного функционала подготовки государственных служащих и без ответственности за нарушение законодательства система работать не будет. Некоторые судьи во время переаттестации не могли ответить на элементарные вопросы. Они просто не имеют соответствующего уровня знаний, чтобы выносить решение именем Украины. И после этого мы их учить, «повышать квалификацию»?

О чем говорить, если в 2015 году появляется видео, на котором сын судьи Конституционного суда Натальи Шапталы берет взятку за «решение вопроса», при этом судья продолжает дальше работать. Это же нонсенс. Хотя бы с моральной точки зрения.

И все же какие-то пути решения проблемы?

Мы снова возвращаемся к вопросу ответственности. Во всех чиновников, которые обычно представляют олигархические группы, существуют взаимные договоренности. Ни у кого друг на друга не поднимается рука. Поэтому они чувствуют себя абсолютно безнаказанными.

Единственный путь решения: судебная реформа, которая обеспечит прозрачный отбор судей. Ведь сейчас, если быть честными, мы переатестуем людей, которые в основном покупали свои должности. Какого же результата мы ждем?

Но я не хочу, чтобы вам казалось, что среди судей вообще нет нормальных людей, профессионалов. Я по своему опыту могу сказать: они есть. Однако их количество настолько незначительная, что изменения не могут произойти изнутри.

Прокомментируйте ситуацию с судьями Конституционного Суда Украины. Президент не освобождает судей, которые порушуючиив присягу, оказывали Януковичу такой спектр полномочий, в дальнейшем позволило ему сосредоточить государственную власть полностью в одинх руках — руках Президента. ВРУ до сих пор не назначала двух судей по своей квоте. Таким образом, в составе КСУ до сих пор «правят бал» судьи, которые помогали Януковичу узурпировать власть.

Это алогичная ситуация с точки зрения здравого смысла. Совет ВРУ по своей квоте освободила судей, нарушивших присягу (кстати это подтверждено решением Верховного суда Украины). Судьи, имеющие прямой конфликт интересов, не могут обеспечить беспристрастное рассмотрение дел.

Я так понимаю, что среди всех институтов наибольший саботаж люстрации именно в судейском корпусе, правильно?

Я бы среди них конкурс не объявляла. Проблемы существуют во всех государственных органах без исключений. Некоторые ведомства масштабные, некоторые компактные. Из-за разницы в количестве должностей, подпадающих под действие Закона «Об очистке власти», отличается и количество и характер нарушений.

Существуют действенные механизмы для наказания тех, кто препятствует люстрации?

В стране вообще нет действенных механизмов по надлежащей ответственности за совершение правонарушений. Где они? Каким образом дали убежать Клюеву? Есть расследование по «вышки Бойко»? Недавно снят с розыска Юру Иванющенко (Енакиевского) … И таких примеров множество. В то же время идет атака на Сакварелидзе, на Каськао. На мой взгляд, это выборочная месть. Демонстрация того, что система может сделать с теми, кто выступает против произвола, который сейчас происходит.

Очень хорошо, что журналисты обращают на это внимание, потому что публичность — единственное, что сдерживает власть. Пока журналисты не написали об Антоне Шевцова, МВД представляло, что не знает о его сепаратистские взгляды. Далее его отстранили и открыли уголовное производство. Это произошло исключительно благодаря обнародованию конкретных фактов.

В ГПУ люстрация по должностям фактически состоялась. Однако люди особых изменений не почувствовали, ведь в тех же местных прокуратурах среди руководителей не суждено ни внесистемного прокурора. Как это решать?

Правильно, на местах люди не почувствовали изменений. Но это проблема люстрации или это проблема реформ? Это ярко иллюстрирует такой пример: есть организм, его отравили, и такой период времени, когда организм сам вырабатывает токсины, то есть он сам себя убивает. Чтобы спасти его, надо немедленно поставить капельницу. Она не лечит, она вымывает токсины, чтобы была возможность спасти человека. Однако если дальше не осуществить комплекс лечебных мероприятий, чем поможет капельница?

Люстрация — это и есть условная капельница. Она не может решить вопрос будущих кадровых назначений, она временно отстраняет от должностей очень узкий круг лиц и в то же время не дает возможности им занять эти должности.

О ГПУ. После побега Пшонки мы имели уже трех Генпрокуроров за 2 года. Никто из них не продемонстрировал эффективных результатов по борьбе с коррупцией, расследование убийств времен Революции Достоинства, о репрессиях, которые происходили в стране в последние годы. Не касаются бывших чиновников из окружения Януковича.

На самом деле, люстрация дала возможность отстранить от государственной службы таких лиц, как Пшонка, Бойко, Кивалов, Вилкул и др. Поэтому на местах люди не почувствовали изменений. Это уже задача новых руководителей ведомств обеспечить назначение достойных кадров. К сожалению, они с этим не справляются.

Что происходит сейчас. ГПУ демонстрирует, что все лица, которые имеют смелость выступить против существующей системы, будут скомпрометированы, дискредитированы и фактически вытолкнуты изнутри. При этом система настолько зацементированная еще в советское время, что тем маленьким демократическим силам, которые недавно зародились, нереально сложно ее ломать.

Какие перспективы отстранения от должности одесского прокурора Стоянова, который по люстрационным закону должен быть освобожден (интервью записывалось до увольнения Стоянова)? Есть конкретное лицо, которое за это отвечает?

Сначала его уволили не по люстрационном закона. Суд его восстановил, но были и есть все основания, чтобы в этот же день его освободить и внести в реестр люстрованих человек. Что делает Шокин? Он его назначает в последний день перед так называемой «отставкой», причем судебное решение по Стоянову было задолго до этого. Обращаю Ваше внимание, что на сегодня Стоянова таки уволили!

А об ответственности, то прежде всего нужно, чтобы законы заработали. Для этого к сожалению нет политической воли. Люстрованих руководителей меняют не в внесистемных людей, а на их заместителей, подчиненных и т. Д. — На людей, которые изменений не желают.

Что можно отнести к основным успехов Минюста за последние 2 года?

Во многих вопросах Министерство юстиции является форвардом. Поясню почему. Во-первых, открылись реестры имущества. Вы можете свободно просматривать, кто чем владеет. Во-вторых, отменили регистрационную службу. Ее функции передали нотариусам и местным органам власти, уменьшив коррупционную составляющую. В-третьих, отменили документооборот по получению справок. Вводят онлайн-сервисы.

Иногда вы позволяете себе жестко критиковать власть, что является абсолютно нетипичным для украинского чиновника …

Я не критикую власть. Я критикую систему. Проведу параллель: представьте, вы — врач. У вас есть частная практика. Вы очень долго оказывали качественный сервис соответствующем количестве людей. Вы несли ответственность, принимали решения, вы должны были заработать и прокормить своих сотрудников. Вы понимаете, что когда вы предоставляете некачественные услуги, у вас клиентов не будет. И когда вы принимаете решение, вы понимаете, как оно работает. Уважаете правила и стандарты, принятые в цивилизованном мире.

А потом вы приходите в государственную систему, где 25 лет всех учили не проявлять инициативу, молчать, существовать за копейки. Вы как врач видите: здесь, здесь и здесь сделано неправильно. На ваших глазах отрывают руки, ноги, а на их место пришивают непонятные части тела. Вокруг все молчат, делая вид, что так и надо. И в это время каждый день постепенно умирает страна. Но вы сюда пришли не молчать, вы пришли что-то делать. Поэтому я критикую. Я и себя критикую, ведь я часть этой власти.

Вы говорили, что оставили успешный бизнес, чтобы поработать на государство. В министерстве Вы по существу работаете, как волонтер. При каких условиях Вы бы залишлись на госслужбе?

Это было бы возможно только, если бы я понимала, что есть перспективы. Сейчас я не работаю, а за право что-то сделать и доказать. При том, что мне в большей степени не помогают, а мешают. Система построена так, что розцементуваты ее очень тяжело. Если здесь ничего не изменится, то на общественных началах я смогу сделать больше.

Кто из чиновников или народных депутатов пытается мешать Вашей работе?

На меня лично никто не давит. Просто часть госслужащих, народных депутатов считают, что Минюст является источником зла. И все департамент люстрации для них также является проблемой. Поэтому они постоянно ищут компромат для дискредитации. Например, конкретно мне пытался мешать экс-регионал Андрей Деркач, ныне парламентарий, и.о. председателя депутатской группы «Воля народа».

Допускаете для себя политическую карьеру?

Я уже давно ни от чего не зарекаюсь. Однако конкретных планов нет. У меня неоднократно была возможность попасть в парламент и я имела соответствующие предложения. Однако в сегодняшней политической арене нет политической силы, к которой я готова была бы присоединиться. К сожалению. Не хочу быть одной из 450 человек, чей голос ничего не решает. Хочу быть там, где смогу чувствовать себя максимально эффективной.

Максим Буяльский