Как выглядят зеки России: без высшего образования, мусульманин, не раскаявшийся, больной

01 октября 2018

329

Как выглядят зеки России: без высшего образования, мусульманин, не раскаявшийся, больной

Пытки — обыденность для России

Сразу скажем, что пытки в колониях, СИЗО и на следствии это не новость для России. Пытки в местах заключения были всегда. А сегодняшний всплеск недовольства можно объяснить «эффектом соцсетей», когда почти каждое такое дело быстро становится достоянием гласности. Ещё десять лет назад (и тем более двадцать) просто не было смартфона, на который можно снять пытки, а также не было места, куда эти записи можно выложить и откуда их легко распространить. Известный правовед Яков Гилинский приводил статистику по пыткам в прошлом десятилетии:

«В результате нашего исследования применения пыток в пяти регионах России (Санкт-Петербург, Псковская, Нижегородская, Читинская области и Коми Республика) в 2004-2005 годах, было установлено, что если среди населения этих регионов подвергались пыткам со стороны сотрудников правоохранительных органов в течение года 3,4-4,6% жителей, то среди осуждённых к лишению свободы ещё до приговора суда пыткам подвергались 40-60% обвиняемых» («Социология насилия. Произвол правоохранительных органов глазами граждан». Нижний Новгород, 2007;Я.И. Гилинский).

Зоны — низовая Россия

Ещё одно неожиданное знание для общества — места лишения свободы вовсе не являются «слепком» нашего общества. Один из распространённых мифов: устройства социума на «зонах» — это Россия в миниатюре. Это совсем не так. Контингент колоний и тюрем сильно в худшую сторону отличается от усреднённого российского общества. На этот счёт есть разнообразная статистика, вплоть до «Переписи заключённых».

Возьмём последние доступные данные — за 2015 год, а также сравним их сданными 1999 года и середины нулевых, чтобы проследить динамику состояния социума заключённых. Её приводил доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник НИИ ФСИН России Борис Спасенников («Социально-правовая характеристика осужденных мужчин, отбывающих наказание в исправительных колониях», журнал «Социологические исследования», №9, 2015).

Доля осужденных мужчин (а среди заключённых мужчины составляют 91,5%) в возрасте от 18 до 35 лет составляет почти 2/3 от общего количества зеков.

Среди осуждённых мужчин 19,8% имеют семьи, 23,4% являются холостыми, 5,1% состояли в гражданском браке. Семья распалась в процессе отбывания наказания у 37,1% осуждённых. По сравнению с предыдущими результатами исследования наблюдается тенденция снижения доли лиц, имеющих семьи. Почти в три раза возросло число разрывов семейных отношений во время отбывания наказания. При этом в период отбывания наказания брачные отношения оформило 14,6% осужденных мужчин.

В 1999 года доля осуждённых мужчин, состоявших в браке была куда выше — 68,6%. Семья распалась у 31,5%. Вступили в брак за время отбывания наказания только 2,7% (хорошо видно, как за 16 лет возросла эта цифра — до 14,6%).

А вот у женщин во время заключения распадается 47,7% браков, т.е. почти каждый второй муж бросает жену (у мужчин доля бросивших и жён на 10 процентных пунктов меньше).

Высшее образование среди заключённых имели только 5%. В целом по России доля лиц с высшим образованием — почти 30%. Т.е. места лишения свободы в основном наполняют люди не очень образованные.

В городе до осуждения к лишению свободы проживало 41,4% мужчин, в сельской местности – 35,8%. Почти каждый пятый осужденный не имел постоянного места жительства. Это также сильно контрастирует со средними цифрами по России, где на горожан приходится 77% населения (т.е. почти в 2 раза больше, чем на «зонах»).

66,5% осужденных являлись до совершения преступления представителями рабочих специальностей, 8,8% – служащими. Индивидуальной предпринимательской деятельностью занималось 9,3% осужденных. Каждый десятый до осуждения был безработным, а 2,2% не имели постоянных источников дохода.

В 1999 году среди осуждённых рабочих было только 29,3% (т.е. более чем в 2 раза меньше, чем в 2015-м), предпринимателей — только 1,8%, т.е. в 5 раз меньше, чем в 2015-м. Эти два категории по занятости за прошедшие шестнадцать лет резко выросли среди осуждённых, и выбиваются из средних цифр по России, где на рабочих приходится 25%, а на предпринимателей 2-4%.

Наконец, места лишения свободы — это территория больного большинства. Различные социально значимые заболевания до осуждения имели 82,7% осуждённых. В 2012 году проводилась подробная разбивка по таким болезням:

«В 2012 году из 360 тысяч заключённых, имеющих социально значимые заболевания, приходилось: с активным туберкулезом 108 тысяч, с ВИЧ — 55 тысяч, с сифилисом — 10 тысяч, с вирусным гепатитом — около 50 тысяч, с психическими расстройствами — 57 тысяч, больных алкогольной зависимостью — 21 тысяча, наркозависимых — 53 тысячи, онкологических больных — 3 тысячи, больных сахарным диабетом — 4 тысячи».

И снова по этому показателю заключённые сильно отличаются от среднего россиянина, уровень заболеваемости социально значимыми болезнями у них в разы выше.

Среди заключённых преобладают лица, причисляющие себя к православному вероисповеданию. Но их численность значительно сократилась и составила 57%. Христиане иной конфессии (католик, протестант, лютеранин, баптист и пр.) составили 1,1%. Существенно возросло число осуждённых, исповедующих ислам — 30%. Атеистами считают себя 10,7%. В России среди верующих мусульмане составляют 7-10%, т.е. цифра практикующих ислам в местах заключения в три раза выше, чем их относительное число по стране. И тенденция к росту исламизации идёт стремительно. Такими темпами к 2030-м годам число мусульман на «зонах» может достичь 50% (в том числе многие заключённые переходят в ислам из других конфессий уже во время лишения свободы; но это отдельная тема). «Увеличение доли осуждённых-мусульман потенциально увеличивает возможность конфликтов в среде осуждённых на религиозно-этнической почве», — отмечают в НИИ ФСИН.

Только 50,5% признают свою вину в совершённом преступлении, из них 41% раскаивается. Никакого раскаяния 9,5%. При этом 46,4% безразлично относятся к жертвам и пострадавшим от их преступных деяний, 27,6 % – высказали сочувствие к ним. «Данные позволяют сделать вывод о морально-нравственной дезинтеграции мужчин».

Большинство (62,9%) осуждённых нейтрально относятся к сотрудникам ИК, стараются с ними не конфликтовать. Однако 20% из них настроены отрицательно, придерживаясь традиций криминальной субкультуры».

Число осуждённых уменьшается

Ещё один из главных трендов — число заключённых в России достигло исторического минимума. Согласно данным, ФСИН, по состоянию на 1 января 2018 года в учреждениях уголовно-исполнительной системы содержались 602 тысячи 176 человек. На начало 2017 года в России было 630 тыс. заключенных. Пять лет назад — 701 тыс. заключенных, 10 лет назад — 886 тыс. В 1990-е годы — более 1 млн. человек. Только за последний месяц 2017 года число заключенных в России сократилось почти на четыре тысячи человек.

Наказания, альтернативные лишению свободы, отбывали 485 тыс. человек (год назад — 407 тыс.) Т.е. суды всё чаще заменяют реальные сроки другими видами наказаниями — условными сроками, штрафами, исправительными работами и т.п.

Ещё один важный тренд — это резкое, почти в 20 раз, сокращение несовершеннолетних в местах заключения. На начало 2018 года их было 1395 человек. Тогда как на пике, в 1990-е годы — 23-24 тыс. человек.

cripo.com.ua