Адвокат Павлов, «товарищ и партнер»

31 марта 2017

1531

Адвокат Павлов, «товарищ и партнер»

Адвокат с незапоминающимся именем Андрей Павлов мало известен широкой публике. За последние десять лет он участвовал в самых медийных уголовных делах в России. Дело Магнитского, дело «Евразии Логистик» и БТА Банка приводили к мировым скандалам, попадали в заголовки не только российских, но и влиятельных зарубежных газет. По этим делам люди лишались состояний, а в некоторых случаях — свободы и даже жизни.

Павлов — не чиновник, не следователь и не судья. Тем не менее простой корпоративный юрист в России, где право заменили неформальные договоренности, может стать фигурой не менее влиятельной. Это подтверждает архив электронной почты, взломанной несколько лет назад неизвестными хакерами.

Изучив архив, предположительно принадлежащий адвокату Павлову, «Новая газета» рассказывает, как возникают громкие уголовные дела, к которым потом апеллирует генеральный прокурор Юрий Чайка, и кто мог разработать самые остроумные схемы хищения миллиардов из российского бюджета.

Архив почты занимает около 5 Гб и охватывает период с августа 2012 по октябрь 2014 года. В течение нескольких месяцев журналисты «Новой газеты» изучали выложенную в Сети переписку. Однако еще больше времени нам потребовалось на то, чтобы опубликовать эту статью. Адвокат Андрей Павлов принял беспрецедентные меры, чтобы воспрепятствовать ее появлению. В течение полугода на публикацию сведений из этого архива действовал запрет в виде обеспечительных мер, наложенный Басманным судом Москвы.

Театральный жест

Изучив архив электронной почты, мы обратились к Андрею Павлову за комментариями. Наше первое интервью состоялось в конце августа.

Павлов — обаятельный человек средних лет. Обходительные манеры, хороший костюм — он производит впечатление «солидного господина», из тех, кто в ресторане знает всех официантов по именам. Но при этом он открыт для общения с журналистами, эмоционален и даже пытается выглядеть откровенным.

В течение нескольких часов он объяснял содержание писем, при этом не подтверждая и не опровергая, что они принадлежат ему.

Через короткое время после интервью Павлов связался с одним из журналистов «Новой газеты» и попросил о новой встрече, чтобы, по его словам, рассказать что-то еще. Павлов достал папку с документами и начал разговор с витиеватых фраз: не то чтобы это «баш на баш», но, может, «вас просто заинтересуют эти данные». Его слова можно было интерпретировать как предложение отказаться от истории с письмами в обмен на какие-то ценные документы. Павлов передал папку и откинулся в кресле.

В папке был иск к «Новой газете», в котором адвокат требовал уничтожить архив электронной почты, а также взыскать по 2 млн рублей с двух корреспондентов за причиненный ему моральный ущерб от еще неопубликованной статьи.

Там же было постановление об обеспечении иска, принятое судьей Басманного суда. Это постановление запрещало нам до окончания рассмотрения дела по существу распространять, а также передавать третьим лицам сведения о переписке Павлова.

Спустя полгода, после многочисленных судебных заседаний, мы добились права на публикацию этих сведений: в иске Павлову было отказано, и обеспечительные меры были отменены.

Что так испугало адвоката Павлова в его почте?

Работа с судьями?

Несмотря на то что Андрей Павлов требовал от нас уничтожить весь архив электронной почты, его официальная позиция по поводу отдельных частей этого архива менялась. Некоторые письма он комментировал во время первого интервью, но затем на суде утверждал, что они ему не принадлежат.

Например, это касалось переписки с коллегой Павлова, юристом Александром Шмаковым, директором компании «Русские эксперты». В течение двух лет коллеги обсуждали крупные суммы денег, которые якобы предназначались судьям арбитражных судов за «правильный» исход дела. При этом имена судей, названия компаний-клиентов, а также номера дел были реальными — «Новая газета» смогла найти и отследить не менее пяти арбитражных дел.

В силу того, что ни во время интервью, ни на самом процессе адвокат Павлов не конкретизировал, какие именно письма из архива принадлежат ему, а какие — нет, нам придется называть отправителя и получателя этих писем «Андреем Павловым» или «Павловым».

19 августа 2013 года «Александр Шмаков» пишет «Андрею Павлову» на корпоративную почту адвоката Павлова  (в суде с «Новой газетой» адвокат подтвердил, что эта почта принадлежала ему):

«ПО ИСТОРИИ 138186/12 В 9ЭТАЖКЕ У ГАРМАЕВА — ОН ХОРОШИЙ, ОН ГОТОВ, И ЭКСПЕРТИЗУ ТОЖЕ НА ВСЕ НУЖНО БУДЕТ ПОРЯДКА 150 Д — КЛИЕНТ ПЕРЕВАРИТ?»

10 сентября 2013 года в 9-м апелляционном арбитражном суде слушалось дело №А40-138186/12 под руководством председательствующего судьи Б.П. Гармаева. Похоже, что в письме обсуждается предложение заплатить за «правильное» решение суда, которое стоило, вероятно, 150 тысяч долларов.

Или в письме от 24 декабря 2012 года «Павлов» упоминает другое дело и пишет коротко:

«ДЕЛО А40-130644/2012 — КАМЕНСКАЯ О.В. АНТИМОНОПОЛЬНАЯ СЛУЖБА ПРОТИВ ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ. ЗАСЕДАНИЕ — 27.12.2012 В 10:35 ОТКАЗАТЬ».

Дело под таким номером, действительно, слушалось судьей Каменской в Московском арбитраже. Фабула дела проста: государственное учреждение объявило конкурс на строительство транспортной развязки за 13 млрд рублей. Участвовать хотели две компании, но заявку одной из них признали недействительной и работы, фактически без конкурса, отдали второму претенденту — «Мостовику». Проигравший обратился в ФАС, там признали доводы убедительными и пошли вместе с компанией в суд, чтобы отменить результаты госзакупки. Впрочем, судья Каменская приняла решение в пользу Тюменской области. Как, судя по переписке, этого хотел «Павлов».

Во время интервью адвокат Павлов, коротко глянув на эти письма, громко рассмеялся: «Даже представить не могу, что вы хотите спросить. Тут видно, что я нанимаю своего коллегу, чтобы он работал по делу моих клиентов. Подробности дел я разглашать не могу — понимаете, адвокатская тайна, интересы моих клиентов».

Однако позже на суде против «Новой газеты» Павлов от этих писем отказался, заявив, что они ему не принадлежат.

Александр Шмаков сообщил нам, что знаком с Андреем Павловым, их связывают «деловые и межличностные отношения», но заверил, что в их переписке «не могла идти речь ни о каких противоправных деяниях».

«Почтовый ящик, о котором вы говорите, действительно принадлежал мне. Я его завел в 2011 году по просьбе одного из моих клиентов. Спустя какое-то время он у меня был украден, пароль похищен. Это произошло в конце 12-го — начале 13-го года», — говорит Шмаков.

Указание следователям?

«Андрей Павлов» ведет переписку с тремя полными тезками следователей из «списка Магнитского»: Павлом Карповым, Олегом Уржумцевым и Николаем Будило. Коллеги умершего в СИЗО Сергея Магнитского не раз в своих заявлениях в правоохранительные органы обвиняли Андрея Павлова в причастности к хищению 5,4 млрд рублей из бюджета. Однако у силовиков претензий к Павлову не возникло. Что неудивительно: судя по письмам, те, кто расследовал это преступление, находились не просто в дружеских отношениях с адвокатом, но даже выполняли его поручения и называли «квазивеликим».

ДЕЛО МАГНИТСКОГО И РОЛЬ ПАВЛОВА

То, что сейчас известно всему миру как «дело Магнитского», — на самом деле целый клубок связанных между собой уголовных дел. Попытаемся еще раз максимально коротко рассказать об основных этапах этого запутанного дела.

Этап 1. Уголовные дела против Браудера, обыски — в руках у следователей оказываются документы

Все началось с преследования фонда Hermitage Capital и его директора Уильяма Браудера за налоговые преступления в России. В рамках одного из уголовных дел в российских офисах фонда Hermitage Capital и юридической компании Firestone Duncan, которая оказывала фонду консультационные услуги, прошли обыски. Среди прочего оперативники изъяли правоустанавливающие документы нескольких «дочек» фонда — компаний «Рилэнд», «Махаон» и «Парфенион».

Пока документы лежали в ГУВД у следователя Павла Карпова, все три компании были непонятным образом перерегистрированы на фиктивную фирму из Казани, учредителем которой был ранее судимый работник лесопилки Виктор Маркелов.

Этап 2. Документы используют для кражи миллиардов из бюджета. Роль Павлова

Вскоре после того, как компании фонда были украдены, в арбитражные суды Казани, Санкт-Петербурга и Москвы к ним были поданы многомиллиардные иски от фирм-однодневок. Тут в деле и появился Андрей Павлов — он и его бывшая супруга представляли интересы то ответчиков, то истцов в разных судах. Решения арбитражных судов «обнулили» прибыль бывших компаний фонда Hermitage за 2006 год. А раз не стало прибыли, значит, не может быть и налогов с нее. В декабре 2007 года «Рилэнд», «Махаон» и «Парфенион» подали заявления в налоговые инспекции Москвы о возмещении якобы переплаченных 5,4 млрд рублей налогов. Через два дня часть похищенных из бюджета денег упала на счета в «Универсальный банк сбережений», который принадлежал знакомому Андрея Павлова Дмитрию Клюеву.

Новые доказательства причастности следователей к хищению

Все это время и Павлов и другие фигуранты дела Магнитского утверждали, что документы, изъятые в ходе обысков, никак не могли быть использованы для перерегистрации компаний и хищения денег, то есть следователи, которые вели дела против Браудера, не имели никакого отношения к краже денег из российского бюджета, а значит, у них не было никакого личного мотива арестовывать Магнитского, который пытался предотвратить хищение. Но сегодня у «Новой газеты» есть новые документальные доказательства.

После обысков в компаниях Hermitage Capital следователь Павел Карпов провел осмотр документов и составил протокол. Среди прочего оперативники изъяли выписку со счета ДЕПО, подтверждавшую, что одна из бывших компаний фонда Hermitage владела акциями «Газпрома». И именно эту выписку за тем же номером спустя два месяца адвокат Павлов представил в арбитражный суд Республики Татарстан. Следователь Карпов категорически отрицал, что передавал кому-то документы из уголовного дела, но как иначе эта бумага могла оказаться у Павлова, если все это время она должна была храниться в сейфах ГУВД Москвы?

В 2009 году президент Дмитрий Медведев потребовал расследовать обстоятельства смерти Сергея Магнитского в СИЗО. Расследование длилось много лет и закончилось в итоге ничем — ни один сотрудник ФСИН не был наказан. К 2013 году дело находилось в производстве следователя СКР Андрея Стрижова. И судя по переписке, ход и результаты этого следствия, видимо, очень волновали «Андрея Павлова».

В том же 2013 году «Павлов» отправил себе на почту файл под названием: «История сообщений WhatsApp с Олегом Уржумцевым». Уржумцев — бывший следователь следственного департамента МВД. Именно он расследовал хищение 5,4 млрд рублей из бюджета, а кроме того, дело, в рамках которого и был арестован Сергей Магнитский.

«Квазивеликий»

— У МЕНЯ К ТЕБЕ ДЕЛО СЕРЬЕЗНОЕ И ВАЖНОЕ. ЛЫСЫЙ СКАЗАЛ, ЧТОБЫ Я ТЕБЯ ОЗАДАЧИЛ, — ПИШЕТ «ПАВЛОВ» УРЖУМЦЕВУ.

— ЗАДАЧЬ, — ОТВЕЧАЕТ УРЖУМЦЕВ.

— КОРОЧЕ ТАК, В СКР НЕТ ЭКСПЕРТИЗЫ ПО ПЕЧАТЯМ, ЧТО ТЕ, ЧТО ИЗЪЯТЫ БЫЛИ НЕ СОВПАДАЮТ С ТЕМИ, ЧТО В СУДЕ ИСПОЛЬЗОВАЛИСЬ. НУЖНО СРОЧНО СДЕЛАТЬ ТАКУЮ ЭКСПЕРТИЗУ, А БАСТРЫКИН УЖЕ ПОДПИСАЛ ДОКЛАДНУЮ НА ПРЕКРАЩЕНИЕ, ЭКСПЕРТИЗУ НЕ СОГЛАСУЮТ.

— ТЫ ПОДОЙТИ КО МНЕ МОЖЕШЬ? — СПРАШИВАЕТ ПОЗЖЕ «ПАВЛОВ», ЧТОБЫ ОБСУДИТЬ ВСЕ ЛИЧНО.

— А КУДА Ж Я ДЕНУСЬ С ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ, О КВАЗИВЕЛИКИЙ. КОГДА? — ТУТ ЖЕ ОТВЕЧАЕТ УРЖУМЦЕВ.

Судя по всему, «Павлов» просил Уржумцева организовать экспертизу печатей трех бывших «дочек» фонда Hermitage Capital, чтобы следователь СКР Стрижов, которого «Павлов» в переписке называет по-простому «Стриж», мог включить ее в материалы своего дела. Подобная экспертиза могла бы подтвердить все ту же главную линию защиты людей из «списка Магнитского»: документы, изъятые при обысках, в том числе печати компаний, не попадали в руки мошенникам, которые похищали деньги из бюджета.

В 2013 году Олег Уржумцев уже не работал в правоохранительных органах, но у него там осталось много друзей, судя по всему, некоторых из них он привлек, чтобы выполнить просьбу «квазивеликого» «Павлова». Формальности заняли несколько дней, и экспертиза в итоге была назначена.

И во время интервью, и на суде против «Новой газеты» Андрей Павлов подтверждал, что эта переписка принадлежит ему. «Но что вы в ней видите? Что адвокат и следователь знакомы и обсуждают уголовные дела? Я вижу, что какие-то люди собирают материал для уголовного дела. Тут самый важный вопрос: экспертиза была фальсифицирована или кто-то просто хотел, чтобы она была проведена?» — задавался вопросом адвокат.

Юрист международного центра «Агора» Дамир Гайнутдинов считает, что даже если экспертиза и не была сфальсифицирована, то, по меньшей мере, здесь можно ставить вопрос о независимости следователя, который, по сути, выполняет указания постороннего лица, заинтересованного в исходе дела.

Олег Уржумцев отказался говорить с «Новой газетой».

Еще один друг

Олег Уржумцев — далеко не единственный сотрудник правоохранительных органов, с которым у Андрея Павлова, судя по переписке, сложились неформальные и доверительные отношения. Среди адресатов адвоката есть и человек под псевдонимом Николай Гудило. По предположению «Новой газеты», этим человеком мог быть следователь следственного департамента МВД Николай Будило. Об этом говорит не только созвучие фамилий, но и те документы, которые «Гудило» отправлял «Павлову», — это материалы уголовных дел, находившихся в производстве как раз у следователя Будило.

Письма «Гудило» к «Павлову» можно интерпретировать таким образом, что следователь (если это был он) согласовывал с адвокатом тексты процессуальных документов по тем делам, в которых Павлов был заинтересован. Обращался предполагаемый следователь к адвокату по-простому: «товарищ и партнер». (В пресс-центре МВД «Новой газете» сообщили, что по этим письмам проводились все необходимые проверки, и информация в отношении Николая Будило не получила объективного подтверждения.)

Неформальные отношения с силовиками, видимо, порой позволяют Павлову инициировать беспрецедентные дела в своих интересах. Как, например, уголовное дело о преднамеренном банкротстве компании «Дальняя степь» — бывшей «дочки» фонда Hermitage. И в этом процессе интересы Павлова удивительным образом совпали с интересами генерального прокурора России Юрия Чайки.

Из Лондона — в «Дальнюю степь»

Для генпрокурора (и в целом для российских властей) директор фонда Hermitage Уильям Браудер оказался очень удобной фигурой: его можно обвинить и в самых страшных преступлениях, и в финансировании российской оппозиции, и в подготовке госпереворота.

Как, например, случилось после публикации совместного расследования ФБК и «Новой газеты» о бизнесе сыновей Чайки и связи его заместителей с цапковской бандой, одной из самых жестоких в истории современной России.

«Мы знаем и заказчиков, знаем, какие деньги платились, куда платились, — прерывисто объяснял Чайка в Совете Федерации. — Поверьте, я говорю искреннюю правду». По его мнению, «клеветнический материал» о нем заказал Браудер, чтобы помешать Генпрокуратуре расследовать то самое дело «Дальней степи», по которому был заочно арестован опальный инвестор.

В своем выступлении Чайка не упомянул о важном нюансе: дело «Дальней степи» было инициировано при беспрецедентных обстоятельствах человеком, чьи действия во многом и привели к хищению 5,4 млрд рублей из бюджета.

В 2013 году Андрей Павлов помогал в лондонском процессе о защите чести и достоинства бывшему следователю Павлу Карпову — еще одному фигуранту «списка Магнитского».

Карпов — единственный, кто пытался отстоять свою репутацию в судах и в 2012 году подал иск в Высокий суд Лондона. Для своей защиты Карпов выбрал далеко не дешевых адвокатов из компании Olswang. Но судя по переписке «Павлова», бывший следователь в своей борьбе и расходах был далеко не одинок. Широкую поддержку ему оказывал все тот же адвокат.

В марте 2013 года «Павлов» спрашивает у юристов Olswang, поможет ли в борьбе Карпова с Браудером возобновление конкурсного производства в отношении компании «Дальняя степь»:

«ВОЗМОЖНО, МЫ СМОЖЕМ АРЕСТОВАТЬ АКТИВЫ БРАУДЕРА В ЛОНДОНЕ? ЕМУ ПРИДЕТСЯ РАСКРЫТЬ ПЕРЕД СУДОМ СВОЮ СОБСТВЕННОСТЬ, К ТОМУ ЖЕ ЭТО РАЗРУШИТ ЕГО РЕПУТАЦИЮ» — писал «Павлов» британским юристам.

Бывшая «дочка» фонда Hermitage Capital была признана банкротом еще в 2007 году, и адвокат сам понимал, что перезапустить процесс конкурсного производства будет не так просто:

«АКТИВЫ «ДАЛЬНЕЙ СТЕПИ» ИСЧЕЗЛИ ЕЩЕ В 2004 ГОДУ, НО ЕСЛИ ОТВЕТСТВЕННОЕ ЛИЦО СКРЫВАЛО ФАКТЫ, ДЕЛО ЕЩЕ МОЖНО ВОЗОБНОВИТЬ…» — пояснял «Павлов» английским юристам. Но где было найти это «ответственное лицо» спустя восемь лет? На помощь пришел Следственный департамент МВД, в котором работают друзья-следователи адвоката.

В июле 2015 года было возбуждено уголовное дело в отношении бывшего арбитражного управляющего «Дальней степи» Александра Долженко. По версии следствия, еще тогда, восемь лет назад, он вступил в преступный сговор с директором «Дальней степи» Уильямом Браудером и скрыл признаки преднамеренного банкротства компании.

Дело строится на признательных показаниях Долженко, от которых он уже отказался. Как говорит адвокат Долженко, эти показания были получены под давлением: бывшему арбитражному управляющему, страдающему, по его словам, ишемической болезнью сердца, якобы угрожали тюремным заключением, которое он вряд ли бы пережил. Сейчас Долженко находится под домашним арестом.

«Показания моего доверителя были получены недозволенным путем. Путем шантажа и насилия, — сказал «Новой газете» адвокат Алаудин Мусаев. — Но даже тогда, по сути, он не признал себя виновным. Он так и говорил: «Я не совершал ничего противозаконного». Его немного попугали, а потом сказали: «Ну ты же патриот! Произнеси несколько слов, и мы тебя отпустим. Признай, что ты встречался с представителем Браудера. Нам просто нужны основания, чтобы арестовать его счета».

В том же 2015 году управление ФНС по Калмыкии, получив «признательные» показания Долженко, обратилось в арбитражный суд с требованием возобновить конкурсное производство «Дальней степи» по вновь открывшимся обстоятельствам.

Российские правоохранительные и фискальные органы, как по совпадению, действовали в точном соответствии с «планом Павлова», озвученным лондонским юристам.

«В истории российского права не было такого случая, чтобы дело о банкротстве возобновляли спустя восемь лет, — говорит партнер юридической фирмы «Некторов, Савельев и партнеры» Сергей Савельев. — Эти «вновь открывшиеся обстоятельства», на которые ссылаются заявители, не очень понятны: пока нет приговора суда о том, что арбитражный управляющий каким-то образом нарушил закон и содействовал преднамеренному банкротству, а есть только уголовное дело и вину человека надо еще доказать. Надо очень-очень творчески толковать закон, чтобы возобновить банкротство при таких обстоятельствах».

«Я могу открыто сказать: я искренне желал возобновления дела о банкротстве в «Дальней степи» и использовал все свое влияние для того, чтобы такое дело появилось. Но я не управляю людьми, которые его ведут. Я пытался донести до различных лиц, которые имеют возможность принимать решения, необходимость ознакомиться с этой ситуацией и возобновить производство, — утверждал Павлов во время интервью. — И, поверьте, это было очень нелегко. Но послушайте: когда господин Браудер говорит, что хочет, чтобы я нес ответственность за дело Магнитского, он таким образом пытается отвлечь внимание от своих преступлений или добиться справедливости? Что ж, я тоже хочу добиться справедливости».

По словам Павлова, возобновление конкурсного производства спустя столько времени — действительно редкий случай, но почему бы им не воспользоваться, если появилась возможность вернуть деньги в российский бюджет. А что касается утверждений адвоката Долженко о давлении на его подзащитного, то, по мнению Павлова, это может быть распространенной тактикой защиты обвиняемых в уголовном процессе.

«Что касается генерального прокурора, то, конечно, у нас нет с ним какой-то консолидированной позиции. Не надо меня искусственно с ними смешивать», — говорил Павлов.

«Дума решила детей мочить»

Палов не отрицает, что он человек — влиятельный, но просит не преувеличивать его связи. «Вот вы говорите, у меня очень много друзей-следователей, а с кем мне общаться? С кем мне в баню ходить? Да, я в определенном смысле лоббирую свои интересы. Ну а кто этого не делает?», — признается адвокат.

В архиве почты «Андрея Павлова» есть и другие любопытные письма, которые, с одной стороны, показывают, что связи владельца почты с органами власти были действительно не безграничными, а с другой — объясняют, как в России принимаются ключевые дипломатические решения.

В декабре 2012 года в ответ на санкции США в отношении чиновников, причастных к смерти Сергея Магнитского и хищению налогов из российского бюджета, депутаты Госдумы приняли так называемый «закон Димы Яковлева», известный также как «закон подлецов». Закон запрещает гражданам США усыновлять российских сирот.

Судя по переписке, «Андрея Павлова» привлекали для обсуждения российского ответа на американские санкции. И Павлов предлагал российским властям отреагировать иначе и не впутывать в этот конфликт детей. Через несколько дней после принятия закона он написал своей коллеге:

«ВИДИШЬ, НАШИ ИДЕИ ПОКА НЕ ПРИГОДИЛИСЬ, ДУМА РЕШИЛА ДЕТЕЙ МОЧИТЬ. МОЖЕТ, В СЛЕДУЮЩЕМ ГОДУ ПРИГОДИТСЯ. ВСЕ ЖЕ ПРЕЗЕНТАЦИЯ МНОГИМ ПОНРАВИЛАСЬ».

crimerussia.com