«Сыновья Каина»: чем был вызван всплеск серийных убийств в 1980-е?

Питер Вронски впервые увлекся темой маньяков и серийных убийц в 23 года, после того как в прямом смысле столкнулся с одним из них в гостиничном лифте. Шел 1979 год, и молодой историк из Канады находился в Нью-Йорке по работе.

Он в нетерпении дожидался лифта, который все никак не ехал, застряв на четвертом этаже видавшего виды отеля Travel Inn Motor. Когда же двери наконец открылись, оттуда в гостиничный холл вывалился хмурого вида человек, бесцеремонно толкнувший Питера плечом, словно бы не замечая его. "Он будто бы смотрел сквозь меня, - вспоминает Вронски. - Он был как будто в полном трансе, словно меня там вообще не было".

Следующим утром Вронски узнал из новостей об убийстве и расчленении двух девушек, произошедшем в этом отеле днем ранее. Год спустя, следя по газетам за арестом и судом над Ричардом Коттингемом, он наконец осознал, что "Мясник с Таймс-сквер" и странный мужчина, с которым он столкнулся в лифте, это один и тот же человек. Это заставило его задуматься: откуда берутся эти монстры? Что они собой представляют?

Пути Вронски и Коттингема пересеклись в то время, когда Северная Америка переживала пик серийных убийств. Данные, собранные разными исследователями, показывают, что рост числа серийных убийств начался в конце 1960-х и достиг максимума в 80-е годы, когда в одних только Соединенных Штатах орудовали по меньшей мере 200 маньяков. После этого тенденция пошла на спад, который продолжался последующие два десятилетия. 

Криминалист Джеймс Алан Фокс из Северо-Восточного университета в Бостоне полагает, что у роста числа серийных убийств в ту эпоху, по всей вероятности, было несколько предпосылок. Во-первых, этот период совпал с общим ростом числа насильственных преступлений в США и Канаде.

В то время в обществе происходили крупные изменения: люди стали активнее переезжать с места на место и с меньшей вероятностью знали тех, кто живет с ними по соседству. Все большее распространение приобретали поездки автостопом, что облегчало для убийц задачу поиска наиболее беззащитных жертв.

Отслеживание преступлений, скоростные шоссе и отравление свинцом

"Все это создавало идеальную среду для поиска убийцами своих жертв", - говорит Фокс. Раскрытие преступлений также оставляло желать лучшего. У полиции тогда еще не было массивных компьютеризированных баз данных и электронных хранилищ криминалистической информации, которые позволяли бы связывать между собой похожие по почерку преступления.

Анализ ДНК не использовался в криминалистике вплоть до середины 80-х годов, что затрудняло отслеживание убийц.

Анализ ДНК близких родственников позволил недавно выявить и задержать 72-летнего Джозефа ДеАнжело, который, как считают, был тем самым "Убийцей Золотого штата", виновным в череде жутких убийств в 70-80-е годы. Канадский криминалист Майкл Арнтфилд рассказывает, что в те времена полиция, столкнувшись со шквалом серийных убийств, оказалась в растерянности, а исследования, касавшиеся преступлений подобного рода, находились в зачаточной стадии. Сам термин "серийный убийца" возник лишь в начале 80-х.

"Преступники, вне всякого сомнения, имели на старте хорошую фору", - говорит он. Среди других факторов, которые теоретически могли сыграть свою роль, называют увлеченность публики и средств массовой информации темой серийных убийств, что могло создавать лавинообразный эффект; развитие сети федеральных скоростных автомагистралей, что позволило убийцам ощутимо расширить географию своих злодеяний; и, наконец, вредоносное воздействие свинца, содержавшегося в бензине, которое связывают с общим ростом преступности.

Питер Вронски добавляет к этому списку еще одну гипотезу: он полагает, что всплеск серийных убийств на североамериканском континенте в конце ХХ века обязан своим происхождением разорительным последствиям Второй мировой войны и детям солдат, возвращавшихся с полей сражений в Европе и на Тихом океане.

Эту идею он развивает в своей недавно увидевшей свет книге "Сыновья Каина: история серийных убийц". В поисках причин такого избытка серийных убийц на протяжении трех десятилетий Вронски решил более пристально изучить личности преступников и, в частности, их детство. "Серийные убийцы росли и жили среди нас, они выходцы из нашего общества", - говорит он.

"Они не пришельцы, которые прибыли к нам с другой планеты. Они были детьми, которые выросли и стали серийными преступниками".

Вронски обратил внимание на то, что детство многих убийц пришлось на годы Второй мировой войны и послевоенной эпохи - времени, когда о психологическом эффекте глобального конфликта и его беспрецедентной ожесточенности никто особо не задумывался. Многие из убийц того времени ничего не говорили под запись о своих отцах, рассказывает Вронски, но те, кто упоминал о них, часто ссылались на то, что те возвращались с войны с травмированной психикой.

По словам историка, не столь явно выраженный, но, тем не менее, все же заметный всплеск серийных убийств наблюдался в период между 1935 и 1950 годами, вслед за Первой мировой войной. Вронски надеется, что социологи и криминалисты обратят более пристальный взгляд на военное прошлое отцов этих убийц и взаимоотношения между родителями и детьми в их семьях.

Он также указывает на популярную культуру той эпохи как на существенный фактор, повлиявший на будущих убийц, в особенности бульварные романы с криминальными сюжетами и журналы, посвященные реальным преступлениям, на обложках которых часто размещались сексуализированные образы жертв насилия и которые широко продавались по всей Северной Америке.

"В сердцевине этого находится травма, разлад в семье, а впоследствии - оформление посредством масс-культуры фантазий в готовые сценарии, которые затем воплощались в реальные преступления", - говорит он. Майкл Арнтфилд полагает, что это вполне правдоподобная гипотеза, особенно с учетом того, что послевоенные десятилетия ознаменовались глубокими социальными сдвигами.

"Быстрое разрастание городов вширь и тотальный переворот в демографии страны вело к скоротечности во всех сферах, к повышению мобильности, к распаду семейных отношений , и многие из этих людей вышли как раз из всего этого", - сказал он.

Библейское зло

Арнтфилд, как и Вронский, считает, что похожие тенденции отмечаются и в нынешнем столетии - социальные сдвиги, финансовый кризис 2008 года, войны и терроризм - что может породить схожий феномен в последующие десятилетия.

"Мы находимся в тисках эпохи, когда происходят одновременно бурные и раскалывающие общество события, - говорит Арнтфилд. - И это непосредственно открывает двери для "золотого века" серийных убийств. Безусловно, многие ветераны, возвращавшиеся с войны, становились потрясающими отцами, сыновья солдат, переживших психическую травму на войне, вырастали во вполне эмоционально уравновешенных людей, так же как и многие дети из разбитых семей".

"Мы не до конца понимаем, когда и почему срабатывает этот переключатель", - признается Арнтфилд. В отчете отдела бихевиористики ФБР, который занимается изучением поведения людей, говорится: "Невозможно выделить одну причину или фактор, который превращает человека в серийного убийцу. В большей степени это комбинация множества факторов, участвующих в формировании подобного типа личности".

"Наиболее значимый фактор - это собственное решение самого серийного убийцы, который становится на этот преступный путь", - добавляют составители отчета. По оценкам ФБР, менее 1% всех убийств за любой отчетный год совершается серийными убийцами.

"Это коктейль из разных факторов, одной-единственной причины никогда не бывает", - говорит Вронски о том, что же в конце концов толкает этих убийц на их злодеяния.

Автор: Джессика Мерфи, Торонто, Би-би-си