Уголь из ОРДЛО: почему его нельзя брать

29 марта 2017

2369

Уголь из ОРДЛО: почему его нельзя брать

На четвертом году агрессии РФ против Украины мы до сих пор не можем минимизировать остаточную кооперацию / взаимозависимость с агрессором. Хотя за три года удалось сделать немало на пути к обнулению или минимизации экономического влияния на Украину, но у России все еще остается определенный набор инструментов, использование которых позволяет усугублять и до того не простое положение в стране.

Бездействие при обнулении зависимости от поставок угля антрацитовых марок из ОРДЛО напоминает проблему газовой зависимости от РФ. Но даже в сложных экономических и политических условиях Украине удалось под давлением обстоятельств найти действенные механизмы уменьшения газовой зависимости — реверсные поставки. Реализованные мероприятия и существенное изменение баланса газа в стране позволили с ноября 2015 не покупать газ в России, обеспечивая свои потребности за счет импорта с западного направления и внутренней добычи. И это при том, что газ и уголь не является идентичными товарами по своим физическим характеристикам и способам их доставки. И реализация мер по диверсификации поставок газа и его накопление являются более сложным процессом.

Зависимость от поставок антрацита из ОРДЛО или из РФ влечет за собой опасность разбалансировки Объединенной энергетической системы Украины, которая угрожает блэк-аутом и нарушением функционирования фактически всех сфер жизнедеятельности и на всей территории страны.

История вопроса

Угольная зависимость сформировалась на базе наследия советского периода и имеет технико-логистическую и функциональную составляющие.

Технико-логистическая составляющая заключается в том, что в свое время строительство ТЭС и выбор топлива для них осуществлялось в районах, которые были расположены недалеко от зоны угледобычи, или имеется железнодорожная инфраструктура, обеспечивающаяоптимальное снабжение электростанций углем. В ходе боевых действий на востоке Украины шахты, на которых добывается антрацит, остались на оккупированных территориях. В Украине около 45% энергоблоков украинских ТЭС (по установленной мощности) работают на угле антрацитовой группы, по уровню потребления ~ 9 млн. тонн антрацита; около 35% — на угле газовой группы, и около 20% — на природном газе. [1] В общем энергобалансе страны доля антрацита составляет 10%. [2]

Функциональная зависимость сложилась из-за непрозрачной приватизации и установления негласного кураторства за сегментом угольной отрасли, который остался в государственной собственности. В течение многих лет угольная отрасль была одним из источников вымывания государственных бюджетных средств через механизм дотаций. Одновременно новые владельцы установили контроль над профсоюзными объединениями и начали их использовать для продвижения своих интересов в центральных органах власти. Государственные органы власти не смогли выстроить эффективную программу модернизации отрасли, а также систему контроля за выделенными бюджетными средствами. Фактически, угольная отрасль стала одной из самых закрытых и коррумпированных отраслей, кормушкой для многих политиков и инструментом влияния на решения центральных органов власти. Расцветакт и нелегальная добыча угля из копанок кустарным способом, присущим периоду раннего освоения угольных запасов региона в XVIII-XIX вв.

Антрацитовый шантаж

Несмотря на боевые действия, основные угольные и металлургические активы ведущих олигархических группировок Донбасса остались невредимыми. Прежде всего, это касается активов ДТЭК и «Метинвест» Р. Ахметова. В условиях создания Россией марионеточных образований «ДНР/ЛНР» сработали уголовно-коррупционные связи Москва — Донбасс, обеспечивших сохранение логистики поставок угля и сырья. Именно фактор СКМ способствовал лояльному отношению самопровозглашенных лидеров псевдо-республик к перерегистрации их предприятий за пределами оккупированных территорий. Политические и бизнес-структуры в Украине, которые проявили интерес к торговле с оккупированными территориями, требуют и пользуются услугами силовых структур в Украине и одновременно вынуждены сотрудничать с «властью» «ДНР/ЛНР».

Занимая позицию стража интересов бывшего «хозяина Донбасса», в Киеве игнорируют тестирование со стороны РФ уровня сопротивляемости Объединенной энергетической системы Украины в условиях одновременного прекращения поставок угля как с оккупированных территорий, так и из РФ зимой 2014/2015 гг.

Критически важным для России является также фактор коррупционного влияния, которое она сейчас пытается применить к ключевым политическим фигурам, используя их жадность к наживе и беспринципность. Тем самым РФ стремится исправить одну из ошибок 2014 года, когда из-за коррупционного влияния можно было установить контроль над обновленным составом центральных органов власти по аналогии с периодом после Оранжевой революции. Неиспользование антрацитового и газового рычагов — полного прерывания поставок угля и газа в зимние периоды 2016/2017 и 2015/2016 гг — может быть объяснено тем, что основная ставка делалась на крипто-влияния на украинскую власть: как в рамках Минского процесса, фактически дирижируемого Москвой, так и на коррупционные «аргументы». При этом остается высокая вероятность реализации комплексного плана в соответствующее «время «Ч» в случае принятия решения о полномасштабном силовом сценарии против Украины.

Такой потенциальный сценарий требует превентивного плана действий по аналогии обнуления газового импорта.

Очевидно, что РФ не собирается добровольно и на условиях Украины покинуть оккупированные территории. Более того, даже при сценарии оставления этих территорий существует высокая вероятность нанесения непоправимого вреда все еще функционирующим предприятиям путем хищения, уничтожения и повреждения имущества. Соответственно, Украина должна сделать все возможное для сокращения зависимости от поставок угля марки А и Т с оккупированных территорий.

Угольная трансформация

Задача снижения антрацитовой зависимости может быть решена при наличии политической воли ее имплементировать. Мерами, которые могут обеспечить снижение зависимости от антрацита с оккупированных территорий, могут стать:

1. Перевод части мощностей ТЭС на уголь доступной газовой группы. Оценки стоимости и временных рамок таких проектов различаются: от одного до трех лет. Но за три года ни один из проектов реализован так и не был, несмотря на понимание данной зависимости. Правительство только недавно начало реализацию проекта по переоборудованию двух антрацитовых энергоблоков Змиевской ТЭС (ПАО «Центрэнерго») на уголь газовых марок. Этот проект оценен в 175 млн гривен, его реализация займет более полугода. Введение в эксплуатацию второго энергоблока Змиевской ТЭС на газовой группе планируется на конец марта-начало апреля 2017 года. Пятый энергоблок — в мае-июне. [3] Экономия антрацита при этом составит около 1,3 млн тонн. [4]

2. Диверсификация поставок критического минимума антрацита на основе среднесрочных контрактов на импорт из ЮАР, Австралии и США под государственные гарантии, что позволит снизить его стоимость и обеспечить гарантированные поставки в определенные временные промежутки для пополнения минимальных запасов. При этом, полноценное обеспечение импортным антрацитом упирается в вопрос логистики. Ведь, если железнодорожный транспорт в Украине способен обеспечить перевозку 8-9 миллионов тонн угля без особых нагрузок, то перевалка в портах является узким местом такой логистики. На сегодня есть два порта в Украине, которые могут переваливать энергетический уголь антрацитовой группы, это — Южный и Черноморск. [5] Предыдущие цифры указывали на объемы в около 300 тыс. тонн перевалки угля в месяц, но уже в конце 2016 года высокопоставленные чиновники заявлчли о 700-720 тыс. тонн в месяц. [6]

3. Реализация проектов по увеличению объемов перетоков электоэнергии внутри страны. Один из проектов — ЛЭП напряжением 750 кВ из Ровенской АЭС до подстанции «Киевская», который уже обеспечивает Киев и Киевскую область. Ожидаемая экономия от его реализации — 1 млн. тонн антрацита. Второй — введение линии Запорожье — Каховка, что также даст около 1,5 млн тонн экономии. [7]

4. Развитие гидроэлектроэнергетики. Планы правительства предусматривают повышение ее удельного веса в энергобалансе страны до 15% с нынешних 8%. [8] Введение в действие очередного агрегата гидроаккумулирующей станции, по оценке министра энергетики, дало экономию около 0,4 млн тонн угля. [9]

5. Более широкое внедрение использования биомассы — отходы сельскохозяйственного производства для решения энергетических проблем на местном уровне, что позволит снизить уровень зависимости от централизованного энерго- и теплоснабжения.

6. Увеличение объемов поставок электроэнергии в ОЭС Украины в критические периоды с Бурштынской ТЭС, работающей в большинстве на экспорт электроэнергии.

7. Реализация мероприятий по энергоэффективности и энергосбережению, ведь Украина имеет еще очень большой потенциал работы в этом направлении

Угольные перспективы

Учитывая международные тенденции развития энергетики, обязательства в рамках Парижского климатического соглашения и факторы экономического характера и в сфере безопасности, Украина должна принять решение в течение 2017 года по программе развития угольной отрасли и ее месте в обновленной Энергетической стратегии Украины до 2035 года. Объемы добычи должны быть привязаны, с одной стороны, к рентабельным шахтам, а с другой — к срокам эксплуатации действующих ТЭС и планов основных владельцев по строительству новых объектов, исходя из перспектив формирования рынка электроэнергии на основе свободного ценообразования и конкуренции других видов генерации. В таких условиях конкурентными смогут быть только те ТЭС, которые будут иметь прямую инфраструктурную связь с крупными потребителями. Зато на других территориях стоит ожидать появление средних и малых когенерационных маневровых мощностей для балансирования между базовой генерацией АЭС и меняющейся генерацией ВИЭ, где последние благодаря локальным запасам биомассы должны стать одним из источников замещения угля.

Недопустимым является промедление с рассмотрением законопроекта «О восстановлении территориальной целостности Украины», который должен определить статус оккупированных территорий, а также четко обозначить, что энергетический баланс Украины необходимо рассчитывать без объемов добычи энергетических ресурсов ОРДЛО.

Анализ событий в сфере тепловой генерации за период с 2014 по 2017 годы свидетельствует, что владелец компании ДТЭК, занимая доминирующее положение на рынке тепловой генерации — практически монопольное положение, использует его для влияния на государственную политику тарифообразования через механизмы шантажа и закулисных договоренностей. Так, веерные отключения в декабре 2014 года были в значительной мере спровоцированы малоизученными случаями аварийного отключения части маневровых блоков ТЭС, принадлежащих к активам ДТЭК. Данная практика также имела место в 2015 году и в 2016 году, при этом компания разными способами отказывалась как от закупок угля от внешних поставщиков, так и от планов модернизации энергоблоков путем их перевода на уголь газовой группы.

Государство должно выставить требование о разделении этой вертикально интегрированной компании на ряд независимых предприятий с отдельной финансовой отчетностью, доступной в рамках действующих инструментов. ДТЭК должна представить планы инвестиций в генерацию для обновления активов в соответствии с требованиями экологического законодательства и планов развития Объединенной энергетической системы Украины. Со своей стороны, государство должно создать законодательные рамки для выхода энергетических компаний на международный рынок так называемых зеленых инвестиций путем принятия соответствующего экологического законодательства и формирования деловых и финансовых условий (отказ от дополнительных налогов в пользу рыночных механизмов заимствования средств, принципов ESG (Environmental, Social, and Governance) в оценке деятельности компаний и инвестиционных проектов.

Логика войны диктует необходимость обнуления зависимостей противников друг от друга. Логика бизнеса диктует обратное, но только в случае олигархического, паразитарного бизнеса. Логика же прозрачного национально ориентированного бизнеса диктует необходимость минимизации рисков зависимости путем диверсификации. Война гибридного типа порождает деформированную логику, где война является кейсом, который должен обеспечить сверхприбыли паразитарному бизнесу и коррумпированной власти. Если такой военно-деловой подход берет верх, то агрессор получает дополнительные шансы победить в гибридной войне, поскольку страна-жертва перестает мыслить категориями обороны и безопасности, и переходит только к бухгалтерским калькуляциям. Это то, что нужно врагу — его не должны замечать.

То, что нужно украинскому обществу — защита национальных, а не клановых интересов. «Антрацитовая зависимость» лечится. Подобно газовой. Должна быть сделана соответствующая антикоррупционная инъекция. Вероятно, понадобится и хирургия — удаление паразитарных образований, которые приобрели признаки злокачественных.

argumentua.com