«Левизна» – смертельно опасное заблуждение

06 августа 2018

2507

«Левизна» – смертельно опасное заблуждение

Этот лонгрид - для случаев, когда современные социалисты говорят, что «Маркса никто не опроверг» и нужно строить «правильный социализм». Вузы постсоветских стран всё ещё пропитаны марксизмом и другими левыми доктринами, поэтому даже среди молодёжи находятся те, кто в это верит, пишет в интернет-издании 1863x магистр политических наук Максим Стефанович.

На деле социалистические теории давно и окончательно опровергнуты и потому стоит знать историю интеллектуальной победы над величайшей иллюзией последних веков.

Призрак бродит по Европе

В первую половину XIX века левые организации росли как грибы, по трактатам Сен-Симона, Кабе, Фурье и Оуэна возникали многочисленные коммуны, которые быстро разваливались и всерьёз к ним никто не относился. Наиболее прозорливые мыслители впервые почувствовали угрозу левого радикализма в ходе французской революции 1848 года.

Токвиль предупреждал: 

Тогда же выступил против социалистов французский экономист Фредерик Бастиа: 

Бастиа предрекал тотальное подчинение государству и невиданный упадок в случае отмены частной собственности и свободной торговли. Герман Госсен (крупнейший прусский экономист XIX века) отмечал, что .

Их пиар-менеджер ― Карл Маркс

Карл Маркс и Фридрих Энгельс подняли престиж левых идей. С этого момента социалисты поверили в научность своей программы, якобы неуязвимой для критики. Учение о прибавочной стоимости, классовая борьба эксплуататоров и эксплуатируемых, формационный подход к истории ― марксизм стал для коммунистических партий неоспоримой верой. Но уже во 2-й половине XIX века марксистские догматы развенчали экономисты Венского университета.

Маркс полагал, что стоимость товара определяется «общественно необходимыми затратами труда», а цена, по которой он продаётся, лишь незначительно и на короткое время может отклоняться от стоимости. Хотя даже уже в XVI веке испанские католические монахи опровергли марксизм задолго до его появления. , говорил Диего де Коваррубиас.

Но настоящую атаку на марксизм предприняли австрийские экономисты Карл Менгер и Ойген фон Бём-Баверк. В «Основаниях политической экономии» (1871 г.) Менгер доказал, что цена товара зависит от совокупности субъективных индивидуальных выборов, а попытки свести её к издержкам производства создают порочный круг, когда нужно объяснить, откуда взялись цены на сырьё, землю и т.п. Для потребителя на самом деле не имеет значения, сколько труда и ресурсов было затрачено на изготовление товара. Ценность возникает из субъективной оценки людей, которые более высоко ценят относительно редкие блага. Опровержение трудовой теории стоимости поставило крест на обвинениях бизнеса в эксплуатации.

Промышленное производство ― долговременный процесс и деньги капиталистов позволяют оплачивать труд рабочих до того, как изготовляемый товар будет продан. Рабочие согласны с этим из-за временной выгоды (лучше получить 500 долларов в этом месяце, чем 600 через год). Требование марксистов выплатить рабочему «полную стоимость» означает, что работникам судоверфи, например, придётся ждать зарплаты несколько лет, пока судно не будет построено и продано. Экономист Ханс-Херман Хоппе объясняет:

Психология социализма

Хотя к концу XIX века научные основания марксизма были разбиты, борьба с многочисленными социалистическими учениями только начиналась. Стремление социалистов перейти к централизованному планированию нарастало, а ряды защитников капитализма редели. В начале XX века либеральные идеи считались устаревшими, мир охватила жажда «прогрессивных» реформ и сильного государства. Тягу интеллектуалов к разрушению старого мира прекрасно описал Томас Манн в «Волшебной горе». Во время Первой мировой войны в большинстве воющих стран был введен военный социализм (контроль цен, валюты, национализация и жесткое регулирование производства).

Но и на рубеже веков оставались проницательные критики социализма, среди которых были Герберт Спенсер и Гюстав Лебон.

Спенсер видел в социализме возврат к примитивному коллективизму, который неприемлем для индустриального общества: .

А Лебон написал «Психологию социализма» ― первое полноценное исследование причин популярности левых идей.

«Социализм, как попытаемся это показать, может быть отнесен к классу религиозные вероучений, имеет присущий им характер неопределенности своих догм, не достигших еще своего торжества. Доктрины социализма меняются чуть не с каждым днем и делаются все более и более неопределенными, расплывчатыми. Чтобы согласовать принятые основателями этих доктрин принципы с явно противоречащими им фактами, пришлось бы предпринять труд, подобный трудам богословов, старающихся примирить разум с Библией.

Принципы, на которых Маркс, бывший долго первосвященником новой религии, основывал социализм, в конце концов были опровергнуты фактами в такой мере, что вернейшие его ученики вынуждены отказаться от этих принципов. Так, например, лет сорок тому назад по сущности теории социализма выходило, что капиталы и земли должны скапливаться в руках все меньшего и меньшего числа владельцев, тогда как статистика разных стран показала совершенно противоположное: в действительности капиталы и земли не только не скапливаются, но с большой быстротой раздробляются среди огромного числа людей.

Впрочем, в отношении распространения социализма всякие теоретические рассуждения не имеют никакого значения. Толпа им не внимает. Она запоминает только ту основную мысль, что рабочий — жертва нескольких эксплуататоров вследствие дурной социальной организации, и что было бы достаточно нескольких новых законов, введенных революционным путем, чтобы изменить эту организацию».

Лебон допускал временный успех социализма, поскольку он является скорее верой, чем научной теорией. Никакие аргументы не могут переубедить экзальтированных политических сторонников левых идей (обычно, представителей высших образованных слоев), перед напором которых буржуазия почти не может сопротивляться. Но . XX век подтвердил правоту этих слов.

Проблема экономического расчёта

К 1920 году мечты социалистов повсеместно сбывались. Левые партии приходили к власти, либо являлись крупнейшими оппозиционными силами. Практическое воплощение их программ немедленно привело к массовому голоду (большевистский военный коммунизм) и гиперинфляции (германская социал-демократия). Именно тогда против социализма выдвинули самый серьёзный аргумент, который так и не опровергли его сторонники.

Австрийский экономист Людвиг фон Мизес заявил о невозможности экономического расчёта при социализме (вскоре к аналогичным выводам пришёл российский экономист Борис Бруцкус). В 1920 году Мизес написал статью «Экономический расчёт в социалистическом обществе», где доказал, что без рыночных цен нельзя посчитать прибыль и убытки предприятия. Экономический расчёт является единственным ориентиром для организации эффективного производства и его нельзя заменить научным планированием ― только рыночные цены отражают субъективные (индивидуальные) потребности людей. Затем Мизес продолжил анализ левых теорий в работе «Социализм. Экономический и социологический анализ». Уже в 1922 году он показал неэффективность любого социализма (марксистского, государственного, военного, христианского) из-за невозможности экономического расчёта.

Социалисты различными идеями пытались решить эту проблему, но после стадии отрицания левые перешли к торгу, предложив совместить рынок и социализм. Мизес писал: .

Самым известным сторонником «рыночного социализма» был польский экономист Оскар Ланге. Он полагал, что для имитации рыночных цен нужно знать о шкале предпочтений покупателей, условиях, на которых потребителю предлагаются разные варианты и количестве доступных ресурсов. Проблема состояла в том, что такие знания возникают только при полноценном рынке.

Важным дополнением к аргументам Мизеса стала «концепция рассеянного знания» Фридриха фон Хайека. Рынок ― важнейший механизм передачи и производства информации. Эта информация субъективна и находится в сознании людей. Её воплощением становятся рыночные цены, которые сообщают предпринимателям всё необходимое для принятия решений. Суперкомпьютеры или эксперты не могут заменить рыночную экономику ― они неспособны учесть рассеянное знание и произвести на его основе необходимые расчёты. Для этого у них просто нет данных.

К началу 30-х социализм всех форм и оттенков полностью опровергли в теоретическом плане. К слову, глупо ссылаться на СССР, как на пример работающего социализма. Советы вели расчёты с Западом по рыночным ценам, иностранные компании обеспечили индустриализацию, внутри страны существовал теневой сектор. Чистого социализма в СССР никогда и не было. Сохранение мирового рынка позволило Советскому Союзу просуществовать до 1991 года. Всемирная победа социализма стала бы его полным поражением, поскольку больше ничто не смягчало бы провалы этой системы.

, — Фридрих Хайек.

Перелом

Потерпев интеллектуальное поражение, социализм наступал в политической сфере. Аргументы Мизеса или Хайека оставались малоизвестны. Даже многие критики большевизма выступали за мягкую форму социализма. Важнейшей задачей 30-х и 40-х годов стало развенчание тоталитарных идей в странах, которые не попали под власть большевиков и национал-социалистов.

Перелом наступил во время Второй мировой. В 1944-м Хайек опубликовал «Дорогу к рабству», где указал на высокий риск исчезновения политической свободы и демократии из-за экономического планирования и отказа от частной собственности.

Книга стала бестселлером и голос сторонников свободного рынка зазвучал куда громче. Под влиянием «Дороги к рабству» британский социалист Джордж Оруэлл написал «Скотный двор» и «1984» ― великие антиутопии, ослабившие симпатии к социализму. Вокруг Мизеса и Хайека объединились классические либералы, которые создали в 1947 году международное общество «Мон Пелерин», отстаивающее свободу и рыночную экономику.

Вскоре реформы Людвига Эрхарда обеспечили экономическое чудо послевоенной Германии, усилив позиции сторонников капитализма.

В 50-е Людвиг фон Мизес и Карл Поппер атаковали последний бастион марксизма ― веру в законы истории и смену «общественно-экономических формаций». В «Нищете историцизма» (Поппер) и «Теории и истории» (Мизес) показана бессмысленность глобальных политических предсказаний ― история складывается из непредсказуемых действий миллионов людей, а попытки открыть «смысл истории» говорят об интеллектуальной гордыне социалистических пророков.

В 1957 году вышел «Атлант расправил плечи» ― культовый роман американской писательницы и философа Айн Рэнд. Она стремилась вернуть капитализму моральную привлекательность и создала движение в защиту рационального эгоизма. Рэнд обличала «моральный каннибализм» левых, требующих от человека принесения своей жизни в жертву.

В 1957-м Милован Джилас написал «Новый класс». Изучив социализм изнутри, он осознал, что «общество равных» основано на жёсткой иерархии и привилегиях правящей верхушки. .

Книга получила мировую известность. Эту работу продолжил советский учёный Михаил Восленский в работе «Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза» (1970 год). Спустя 2 года он найдёт убежище в ФРГ, а СССР лишит Михаила гражданства.

Эпитафия

К 70-80-м годам был накоплен такой объём публикаций (тут упомянуты далеко не все), доказывающих тупиковость социалистического пути, что остаётся удивляться слепоте левых интеллектуалов. Экономист Пол Самуэльсон в 1980 году утверждал, что советская экономика обгонит американскую к 2012 году (в 1961-м он прогнозировал это к 1997). Быстрый крах социалистической системы похоронил эти иллюзии.

Фридрих Хайек зачитал эпитафию социализму в 1989 году в работе «Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма». Патриарх австрийской школы (Хайек оказался долговечнее «нерушимого» Союза: в 1922-м он уже был доктором наук и дожил вплоть до Беловежских соглашений) связал появление левых идей с самонадеянностью интеллектуалов, которые хотят переустроить общество, опираясь на собственный разум. Избавление от интеллектуальной гордыни должно стать главным итогом социалистического эксперимента.

Ключевые аргументы против социализма важны, чтобы иметь противоядие от ошибочных и разрушительных идей. Пока в сознании многих остаются социалистические иллюзии, всегда есть риск заново наступить на подобные грабли. Цена таких ошибок слишком велика, чтобы допускать их вновь.