Инсценировки преступления в уголовной истории Одессы

С законодательством еще яснее. В нашем Уголовном процессуальном кодексе есть 21-я глава, которая очень подробно (куда подробнее, чем в аналогичных нормативных актах стран бывшего СССР, и это большой шаг вперед, потому что скупые и туманные формулировки всегда способствуют злоупотреблениям) расписывает негласные следственные действия. Пункт четвертый части первой статьи 271-й УПК Украины предполагает такую форму контроля за совершением преступления, как имитация обстановки преступления.

В научном комментарии к кодексу поясняется, что задача имитации — «создать соответствующие условия для побуждения лица (или группы лиц), которые готовят совершение или совершает преступные действия, к поведению, которое охватывается его умыслом и одновременно позволяет предотвратить, предупредить или расследовать тяжкие и особо тяжкие преступления против личности, общества и государства».

Так уж получилось, что чаще всего этот метод «контроля за совершением преступления» используется для предотвращения заказных убийств, если у правоохранителей есть возможность каким-то образом воздействовать на киллера. Скажем, если он сам пришел в органы после получения заказа: так и так, мол, не могу, совесть мучает. Или же если он с самого начала являлся внедренным сотрудником. Последний вариант возможен, когда полиции из оперативных источников стало известно о готовящемся убийстве, и она решает действовать на упреждение, подсылая к предполагаемым заказчику и организатору своего человека.

При этом важно соблюсти требования части 3 той же статьи 271-й: «Во время подготовки и проведения мероприятий по контролю за совершением преступления запрещается провоцировать (подстрекать) лицо на совершение этого преступления с целью его дальнейшего изобличения, помогая лицу совершить преступление, которое оно бы не совершило, если бы следователь этому не способствовал… Добытые таким образом вещи и документы не могут быть использованы в уголовном производстве». То есть выдавать себя за киллера и даже организатора можно, а вот заказчиком быть никак нельзя — суд оправдает обвиняемого.

В уголовной истории Одессы последних десяти лет было несколько случаев использования инсценировки для раскрытия подобных преступлений. Самый известный — это несостоявшееся похищение Алексея Гончаренко. Тогда, напомним, народный депутат исчез, а потом объявился. СБУ и прокуратура заявили, что оперативным путем вышли на заказчика преступления — главу фракции «ОппоБлока» в Лиманском райсовете, предпринимателя Александра Кушнарева, который почему-то решил, что Гончаренко причастен к гибели его сына, боевика пророссийской «Одесской дружины» Геннадия Кушнарева, в Доме профсоюзов.  

«От того, что я ему сделаю, еще никто не умирал, — заявил Кушнарев предполагаемому исполнителю преступления, которым оказался агент СБУ. — Он будет слепой и хромой, все!».       

Задержали депутата и его подельника, отставного генерала Анатолия Слободянника в момент, когда они приехали обливать кислотой Гончаренко. Взяли прямо с кислотой в руках.

К сожалению, до приговора это дело не дошло, хотя в суд обвинительный акт передали: Кушнареву повезло, его обменяли на украинского военнопленного, причем в список депутата-уголовника внесла российская сторона. Как говорят в таких случаях их пропагандисты, совпадение? Не думаю!

Второй случай, связанный с российско-украинской войной, — дело Дениса Шатунова, который по просьбе отца одного из погибших 2 мая 2014 года пытался «заказать» евромайдановца Сергея Ходияка. Он предложил организовать убийство человеку, которого ему представили как уголовного авторитета из Луганска. Обещал заплатить 10 тысяч долларов США. Человек оказался сотрудником полиции (УБНОНа, между прочим) и честно доложил обо всем руководству. В этой истории, правда, не было подложного трупа: Шатунова задержали сразу после передачи аванса в размере 2 тысяч долларов США. Суд дал ему десять лет, апелляция подтвердила приговор. Сейчас он отбывает наказание.

Еще один классический пример, но уже чисто уголовный, — дело одесского адвоката Александра Погорелого, представляющего интересы эстонского застройщика Затоки. 15 мая 2016 года его «убили» на улице Бернардацци (Красных Зорь). Пока пресса наперебой рассказывала подробности преступления, оперативники СБУ задерживали вооруженных убийц, поджидавших жертву возле ее дома, и посредника, который должен был передать им деньги.

Задержанные назвали организатора и предполагаемого заказчика убийства. Правда, впоследствии все фигуранты были отпущены на свободу, а предполагаемый организатор Вячеслав Бокий вновь стал секретарем поселкового совета Затоки.

Похожая правоохранительная мистификация имела место в 2011-м году. Дело было на севере Одесской и юге Винницкой областей. Бизнесмены, которые занимались сельским хозяйством, не поделили земельные угодья, и один заказал конкурента неким уголовникам, пообещав им за убийство 15 тысяч долларов. Уголовники сообщили обо всем милиции, которая организовала инсценировку. На трассе Гайсин-Теплик была оставлена машина и личные вещи жертвы, разлита свиная кровь, а журналистам сообщили о страшном убийстве. На следующий день «киллеры» явились к заказчику за вознаграждением, и того задержали в момент передачи денег. Впоследствии суд приговорил бизнесмена к 11 годам лишения свободы с конфискацией. Кстати, он уже вышел на свободу за примерное поведение.

В одесском ГУНП «Думской» рассказали, что за последние годы к инсценировке прибегали не меньше десяти раз и операции неизменно были успешными. Правда, не все дела закончились обвинительными приговорами.

По словам правоохранителей, примерно в 60% случаев заказы на убийства исходят от жен неверных мужей. Скажем, в прошлом году, использовав инсценировку, полицейские задержали одесситку, которая заказала любовницу супруга. Киллер, как водится, был подставным.

«Это очень типичная ситуация, — говорит наш собеседник. — Когда «заказами» грешат нервные женщины, часто бывают срывы. А вот если организацией займется профессионал, то предотвратить такое преступление может только случайность. К счастью, как в деле Бабченко, иногда они происходят».