Историческая встреча Трампа и Кима: Что происходило за кулисами

12 июня 2018

1737

Историческая встреча Трампа и Кима: Что происходило за кулисами

– Что вас удивило в Ким Чен Ыне?

– Он замечательный человек. Веселый, очень умный, прекрасный переговорщик. Он любит свой народ. Не то, чтобы меня это удивило, но все же: он любит свой народ. Я думаю, мы заключим блестящий договор. Мы сделаем Северную Корею безъядерной. Этот процесс начнется немедленно, и нам предстоит еще много дел – в том числе вернуть на родину останки американских солдат, погибших в ходе Корейской войны. Северокорейские дела – это все важно, но вернуть останки тоже крайне важно для многих людей. Они мне звонили, писали: «Сделайте это, пожалуйста», и я согласился. На той войне погибли тысячи людей – это все важные вещи.

– Сегодня вы подняли на переговорах вопрос о соблюдении прав человека. Как он отреагировал?

– Очень хорошо. Разумеется, 90% времени мы говорили о ядерном разоружении, но коснулись и других вопросов. Упоминались и права человека, и возвращение останков. Это кстати упоминается в финальном документе, там много о чем идет речь. У нас получилось все это зафиксировать в документе. Там вообще много хорошего. Мы добились гораздо большего, чем можно было ожидать.

– Расскажите, что происходило за кулисами. Вы предъявили ему ультиматум? Он вам тоже предъявил ультиматум? Как проходило ваше общение?

– Не было ультиматума. Переговоры готовились три месяца с участием множества представителей, в том числе госсекретаря Майка Помпео, который проделал колоссальную работу. Мы были в контакте на протяжении довольно длительного времени, и когда мы сегодня встретились, то сразу поладили. Для меня это уже 25-й час, я не спал 25 часов. Переговоры были долгими, но я ими очень горжусь. Начало процессу положено. Все это могло бы кончиться войной, в результате которой миллионы людей – вы же знаете, чего можно ожидать от Северной Кореи, в Сеуле живет 28 миллионов человек – и все эти миллионы людей могли бы погибнуть, но теперь мы подпишем договор.

– А что будет с нашими войсками, останутся ли они в Южной Корее?

– Да, останутся. Мы даже не касались этого вопроса, он не обсуждался. Мы прекратим учения, они очень дорого стоят. Во-первых, они провоцировали, и я хочу [прекратить их], а [Северная Корея] очень рада этому, потому что они их раздражали. А нам эти учения стоили огромных денег. И до тех пор, пока мы ведем честные переговоры, учения проводиться не будут.

– Что вынудило Кима сесть за стол переговоров после стольких лет бряцания оружием?

– Мне не кажется, что было так уж много бряцания оружием до того, как я [стал президентом]. Они придерживались стратегии молчания, не хотели ничего обсуждать, а так нельзя. Очень важно, с какой риторики мы начали. Честно говоря, мне самому не нравилось делать такие высказывания, и многим казалось, что я поступаю неправильно. Но без этого мы бы не оказались там, где мы сейчас. Мне кажется, что он действительно хочет прийти к соглашению, он хочет чего-то добиться.

– Но почему?

– Потому что он понимает, что мы не шутим. Мне кажется, раньше он по-другому это воспринимал. Раньше этим занимались другие люди, у них ничего не получалось. Но сейчас он понимает, что мы хотим с ним договориться, мы должны это сделать и будем это делать. И теперь у нас есть – хотя прошло не так много времени, а ведь мы с самого начала занимали очень жесткую позицию в отношении Северной Кореи, – но сегодня мы подписали документ – гораздо более обширный, чем рассчитывали многие. Никто не верил в то, что такое возможно.

– Как вам кажется, что он о вас подумал, когда вы расстались?

– Я думаю, мы друг другу понравились. Я знаю, что было в прошлом, не надо мне об этом напоминать, он парень суровый. Ему приходилось быть суровым, и он был суровым. Но мы с ним отлично поладили. Он умен, он любит свой народ, любит свою страну. Он хочет много всяких хороших вещей, поэтому мы и ведем переговоры.

– Но он ведь морит свой народ голодом, жестоко обращается. И при этом любит?

– Слушайте, он делает то, что делали до него. Я бы так на это посмотрел. Но нам надо ориентироваться на то, что произошло сегодня, вчера, пару недель назад – вот тогда-то и началось самое важное. Опять же, без риторики и без санкций. Санкции были очень важны, они останутся до тех пор, пока мы не увидим, что что-то меняется. Мы уже и сейчас это видим, но санкции останутся до тех пор, пока не начнется и не закончится ядерное разоружение.

– Поскольку это интервью для «Голоса Америки», его смогут услышать и граждане Северной Кореи, Корейской Народно-Демократической Республики. Что бы вы хотели сказать им напрямую?

– У вас есть лидер, который заботится о вас. Он хочет им добра, и мы отлично с ним ладим. В наших отношениях хорошая химия – а вы знаете, какое значение я этому придаю. Это крайне важно. Бывает, что с человеком нет химии, что бы ты ни делал. Но у нас она сразу возникла, я уже говорил об этом. Я думаю, что Северную Корею ждет прекрасное будущее.