Савченко с Ходорковским не спасли генерала Дрыманова

Отставку генерала Дрыманова ждали давно. Молва провожала его на пенсию еще в июле 2016 года, когда в здании московского управления СКР на Арбате прошли обыски, связанные с делом Андрея Кочуйкова, одного из ближайших соратников вора в законе Захария Калашова,  куда больше известного в криминальном мире по кличке Шакро Молодой. Криминальный авторитет предпринимал меры для освобождения своего соратника. Не скупился на взятки. Но в итоге и сам оказался в тюремной камере.

Для первого зама Дрыманова генерала Никандрова, для начальника Главного управления межведомственного взаимодействия и службы безопасности СКР Михаила Максименко и начальника управления собственной безопасности СКР Александра Ламонова дело Шакро Молодого обернулось не только освобождением от занимаемых должностей, но и арестами.

А вот Дрыманову тогда удалось не только не попасть в компанию фигурантов уголовного дела, но даже продолжить руководить московским управлением СКР. И это притом что позже, в январе 2018 года, в ходе судебного заседания, во время которого оглашалось обвинительное заключения в отношении Максименко, среди лиц, принимавших участие в освобождении Кочуйкова из СИЗО за взятки, представитель Генпрокуратуры гособвинитель Борис Локтионов назвал и Александра Дрыманова. 

Источники в СКР и Кремле утверждают, что опала Дрыманова в то время была очень несвоевременной. Дело в том, что управление СКР по Москве генерал возглавил в феврале 2015 года. А до этого с июня 2014-го руководил специально созданным управлением СК «по расследованию преступлений, связанных с применением запрещенных средств и методов ведения войны в юго-восточных регионах Украины».

Именно под руководством Дрыманова было «сконструировано» «дело Надежды Савченко». Именно Дрыманов стал ключевым ньюсмейкером СКР, рассказывавшим в эфире федеральных каналов о ходе расследования. Когда в конце мая 2016 года Савченко, приговоренная к 22 годам лишения свободы, была помилована, в России начало разворачиваться «дело Шакро Молодого». Появление среди его фигурантов ключевого конструктора «дела Савченко» было чревато серьезными репутационными потерями для правоохранительной системы России.

Справедливости ради надо сказать, что кроме «дела Савченко» у Дрыманова есть и другие заслуги. Именно он довел до суда второе уголовное дело Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Дрыманов же возглавлял и громкое дело генерала ФСКН Александра Бульбова. По всей видимости, все эти заслуги генерала перевесили подозрения в соучастии в «деле Шакро Молодого». Дрыманов не был уволен даже тогда, когда его фигуранты начали давать показания, обличающие руководителя столичного управления СКР. Дрыманов заявил, что его оговаривают, но он никого не осуждает, потому что «неизвестно, как мы будем себя вести, находясь в «Лефортово».

Дрыманов имел все основания чувствовать себя спокойно. Опытный генерал прекрасно осведомлен о неписаных аппаратных (или понятийных) правилах: если сотрудника правоохранительных органов, назначенного указом главы государства, не удается сразу снять с должности и предъявить обвинение по уголовному делу, по которому уже произведены аресты, это означает, что он прощен и может спокойно работать. 

Но Дрыманов не учел, что в рукаве у Управления «М» ФСБ оказалась еще одна козырная карта против главы московского управления СКР. Это уголовное дело, возбужденное самим Дрымановым еще 1 июля 2016 года. Потерпевшим по этому делу проходит адвокат Евгений Рыжов, фигурант «списка Титова», проживающий сейчас в США.

Рыжов рассказал «Новой», что еще в 2013 году начал защищать фигурантов громкого уголовного дела о захвате московской недвижимости, обвиняемыми по которому проходят Дмитрий Лысаковский и Петр Чихун, называвшие себя представителями ДНР при Международном уголовном суде ООН. Судья Московского арбитражного суда Ирина баранова, оформившая поддельные документы за взятку в €100 тыс, успела бежать из страны. В конце 2015 года и сам Рыжков, переоформлявший здание на офшорную фирму, стал подозреваемым по этому делу. Был даже выписан ордер на его арест, но он успел уехать из России.

В начале 2016 года с Рыжовым связался московский адвокат Владимир Кочкин и предложил «уладить все проблемы». Он рассказал, что у него прекрасные «рабочие отношения» с Дрымановым, который якобы готов прекратить уголовное преследование Рыжова, но рассчитывает на вознаграждение в три миллиона долларов. Рыжов поинтересовался, как будет прекращено уголовное дело, если в нем еще несколько фигурантов. «Переговорщик» ответил, что его дело будет выделено в отдельное производство, а через некоторое время прекращено.

Кочкин не обманул. Дело в отношении Евгения Рыжова действительно было выделено в отдельное производство. Но к тому времени его представитель в России уже обратился с заявлением о вымогательстве в Управление «М» ФСБ. И все дальнейшие переговоры Кочкина с Рыжовым и его представителем шли под контролем оперативников ФСБ.

29 июня 2016 года около восьми часов вечера Владимир Кочкин был взят с поличным при получении первого транша взятки в размере одного миллиона долларов (из которых 3000 были настоящими, а остальные пачки денег — муляжи). Но поскольку у Кочкина был статус адвоката, то уголовное дело в отношении него мог возбудить лишь лично руководитель столичного управления СКР. Оперативники ФСБ доставили задержанного в здание управления СКР по Москве. Но ни 29, ни 30 июня Александр Дрыманов так и не подписал постановления о возбуждении уголовного дела. Через 48 часов задержанного с поличным подозреваемого пришлось отпустить. И только после того, как Кочкин оказался на свободе, Дрыманов постановление подписал. Но было уже поздно, Кочкин выехал за пределы России.

Тут надо уточнить, что оперативно-разыскные мероприятия по заявлению Евгения Рыжова о вымогательстве проводились в апреле–июне 2016 года. В это же время шла разработка «дела Шакро Молодого». И как утверждает собеседник, знакомый с материалами по Кочкину, совершенно случайно были зафиксированы телефонные разговоры адвоката с руководителями московского управления СКР, в том числе и с Дрымановым.

Когда началась проверка уголовных дел фигурантов «списка Титова», в справку по Евгению Рыжову была включена и информация о задержанном с поличным Владимире Кочкине, и о возможных связях адвоката с генералом Дрымановым. Во всяком случае, постановление о выделении в отдельное производство уголовного дела в отношении Рыжова, обещанное Кочкиным, едва ли могло быть вынесено без согласия руководителя московского управления СКР.