Угольно-черная коррупция

Однако импорт угля с неподконтрольных Украине территорий Донбасса вновь поставил Украину в зависимость от российских политических решений. К тому же, введение регулирующим органом цены на уголь, используемый в энергетике, в размере цены в порту Роттердама плюс расходы на перевозку – это искажение рыночной стоимости угля, что принесло дополнительные доходы владельцам угольных шахт Донбасса.

Чтобы понять ошибочность политики относительно угля, необходимо рассмотреть основные факты, касающиеся международного рынка угля. Мировой рынок энергетического угля – большой и высококонкурентный. Рынок конкретно антрацитового угля, который сейчас частично используется для производства электроэнергии в Украине, является более ограниченным, но функциональным. В то время как транспортные расходы имеют важное значение для подсчёта конечной цены, уголь продают на международных рынках и перевозят морским транспортом на большие расстояния.

В отличие от природного газа, в Украину могут поставлять уголь, добываемый крупными экспортерами, в частности Индонезией, Южной Африкой, США, Канадой и Австралией. Однако источники антрацитового угля пока ограничиваются преимущественно основным поставщиком – Южной Африкой. В мире существуют большие запасы угля, обеспечивающие современный уровень добычи на срок более 100 лет.

В последние годы цена на уголь резко упала, частично восстановившись в 2017 году. «Роттердамская» цена на энергетический уголь опустилась со своей высшей отметки в более чем $200 за тонну в 2008 году до около $40 в 2016 году и в настоящее время составляет $90. Отчасти это произошло вследствие падения цен на нефть, но также из-за негативного влияния угля на загрязнение окружающей среды и влияния стратегии по сокращению выбросов углерода, внедренной во многих странах.

В то время как в Украине есть порты в Одессе и Мариуполе, имеющие мощности для перевалки угля и использовавшиеся для экспорта угля в прошлом, производственная мощность портового оборудования может потребовать расширения, чтобы в полной мере обслуживать необходимые объемы импорта.

Второй фактор, затрудняющий широкое использование импортного угля – это технические ограничения существующего электрогенерирующего оборудования. Около половины тепловых электростанций не способны сжигать энергетический уголь (газовой группы), который является наиболее широко используемым и доступным источником для выработки электроэнергии. В то время как оба эти фактора могут потребовать капиталовложений, в будущем проблему нехватки угля можно будет решить за счет международных импортеров.

Когда начавшиеся военные действия сделали невозможными поставки угля с оккупированных территорий Донбасса, Украина договорилась о международном импорте. Эти договоренности были сразу подвёргнуты критике сторонами, чьи интересы они не удовлетворяли. Звучали два обвинения: цены были якобы слишком высокими, а качество угля – неудовлетворительным. Обе проблемы, если допустить их обоснованность, можно легко исправить путем конкурентного и прозрачного проведения торгов и поиска поставщиков угля надлежащего качества. На самом деле, до сих пор продолжают использоваться определенные объемы импорта из международных месторождений (за считая Россию). Заключение дальнейших договоров на импорт должно осуществляться по приемлемой стоимости и без политического риска.

Когда начавшиеся военные действия сделали невозможными поставки угля с оккупированных территорий Донбасса, Украина договорилась о международном импорте. Эти договоренности были сразу подвёргнуты критике сторонами, чьи интересы они не удовлетворяли.

Что касается формулы ценообразования, которую регулирующий орган применил для ценообразования на уголь, используемый в энергетике – «роттердамская» цена плюс транспортировка – то она не является оправданной. Соответствующая цена должна состоять из фактической стоимости импортируемого угля в условиях конкуренции с внутренними поставками. Безусловно, такие цены должны быть ниже, чем «роттердамская» цена плюс стоимость транспортировки.

Например, расходы донбасских шахт существенно ниже международного уровня цен. Кроме того, их продукция фактически не имеет рынков сбыта за пределами Украины. Соответственно, на открытом рынке эти поставки несомненно были бы доступны по значительно более низкой цене по сравнению с ценой импортируемого угля, рассчитанной по «роттердамской» формуле. Кроме того, качество донбасского антрацита (который содержит высокий процент серы и золы) – ниже стандартов угля, который торгуется на международных рынках. Соответственно, цена на уголь, которая в данный момент отражается на цене на электроэнергию для потребителей, превышает реальную стоимость, которую можно было бы достичь.

«Роттердамская» цена плюс транспортировка – то она не является оправданной. Соответствующая цена должна состоять из фактической стоимости импортируемого угля в условиях конкуренции с внутренними поставками.

Как формулу ценообразования, выбранную регулирующим органом, так и поставки с неподконтрольных Украине территорий Донбасса можно объяснить только коррупцией и заговором против интересов и безопасности Украины. Очевидно, что владельцы угольных шахт неподконтрольной части Донбасса, которые также контролируют значительную часть мощностей по производству электроэнергии, заинтересованы в чрезмерно высоких ценах на продукцию и организации поставок из их шахт. Этого можно достичь благодаря сотрудничеству с правительственным регулирующим органом, который, кажется, находится под их контролем. В результате украинский потребитель платит завышенную цену на электроэнергию, а также подвергается риску того, что поставки могут быть остановлены по политическим причинам.

Иногда звучит оправдание, что шахты обеспечивают работой «наших людей» – жителей неподконтрольных территорий Донбасса. Хотя на первый взгляд такой аргумент заслуживает внимания, на практике доходы от продажи угля приносят прибыль оккупационным силам Донбасса и снижают расходы России по поддержанию сепаратистского режима. Кроме того, значительная часть выручки превращается в сверхприбыль олигархов-владельцев шахт. Таким образом, поступающая выручка служит интересам сторон, чья преданность Украине крайне сомнительна, и даже может способствовать продолжению самого конфликта. Признание этого патриотическими силами привело к блокаде торговли с неподконтрольными территориями и обнажило стратегический риск, который несёт в себе такая торговля представляет.

Следует максимально избегать любой торговли углем с неподконтрольными территориями Донбасса до их возвращения под контроль Украины.

Правильный подход к ситуации с углем в Украине весьма очевиден. Следует максимально избегать любой торговли углем с неподконтрольными территориями Донбасса до их возвращения под контроль Украины. При нехватке внутренних поставок переговоры по импорту необходимо проводить на международном рынке угля. Ценообразование на уголь может основываться на фактической стоимости, установленной в условиях прозрачности, а не на произвольной привязке к биржевым ценам.

В среднесрочной перспективе Украине стоит исследовать возможности модернизации энергетических мощностей, чтобы иметь возможность сжигать больше стандартного энергетического угля, что влечёт за собой более низкие расходы и большую гибкость поставок. В то же время необходимо провести расширение портовых мощностей, которые сделают возможными перевозки – с целью обеспечения диверсификации поставок. Вполне вероятно, что рыночное ценообразование простимулирует внутреннее производство, что приведет к сокращению объема необходимого импорта.

Также необходимо внедрить стратегию по уменьшению потребления электроэнергии (в пиковые периоды). Такой подход снизит расходы потребителей электроэнергии и одновременно устранит политические риски, связанные с поставками. В конце концов коррумпированные прибыли, поступающие донбасским владельцам шахт, а также подконтрольным России сепаратистским силам будут ликвидированы.

cripo.com.ua