«Покошмарили с грубостью». Для Шакро Молодого и «его ребят» запросили сроки

16 февраля 2018

1234

«Покошмарили с грубостью». Для Шакро Молодого и «его ребят» запросили сроки

Для «вора в законе» Захара Калашова, более известного как Шакро Молодой, прокуратура в ходе прений сторон потребовала десять лет в колонии строгого режима со штрафом в 700 тысяч рублей. Его же «правую руку» Андрея Кочуйкова по прозвищу Итальянец гособвинители предложили отправить в колонию на девять с половиной лет со штрафом в полмиллиона.

Еще десятерых фигурантов прокуроры считают нужным осудить на сроки от семи с половиной до восьми с половиной лет заключения со штрафами от 300 до 700 тысяч рублей. Так, для Батыра Бекмурадова, которого прокурор Татьяна Минакова назвала «одним из приближенных к Калашову лиц», она запросила девять с половиной лет заключения со штрафом в 700 тысяч.

Дело же в отношении погибшего в перестрелке Филиппа Домаскина, который сопровождал Итальянца, гособвинители просили вернуть прокурору в связи «неустранимыми нарушениями», допущенными на следствии. По мнению гособвинителей Татьяны Минаковой и Руслана Мустафаева, изученные в суде доказательства в отношении фигуранта противоречат тому, что было установлено на следствии. Дело в отношении второго убитого «законника» Алексея Китаева гособвинители просили прекратить в связи с его смертью.

Клетки «с запасом»

Прения сторон по резонансному делу, как и весь процесс, прошли в самом большом зале суда, где были установлены четыре железные клетки. Их специально изготовили для 40 «лимоновцев», которых 13 лет назад судили за захват общественной приемной администрации президента. Для фигурантов дела Шакро Молодого этих клеток оказалось даже много: одна из них так и осталась пустой.

Патриарха криминального мира и его подельников провели в зал суда в сопровождении примерно двух десятков конвоиров и приставов, а также служебной собаки-ротвейлера. Самого Захара Калашова невозможно было увидеть в 100-метровом зале с колоннами: он сидел в самой дальней клетке, а впереди на 15 метров вдоль зала растянулись столы с 18 адвокатами.

Пока ждали начала заседания, единственный из находящихся под домашним арестом подсудимый Евгений Суржиков громко делился с адвокатами эмоциями от процесса и вспоминал события 14 декабря 2015 года. Он обвинял следователей и прокуроров в том, что те все перевернули «с ног на голову». Настаивал, что не «блокировал вход в ресторан», однако следователи не захотели допросить свидетелей, которые могли бы это подтвердить.

«Я ничего противоправного не совершал, и люди со мной тоже. Я, когда в «Лефортово» девять месяцев сидел, прошел полиграф. Он подтвердил, что ни Кочуйкова, ни Калашова, ни Гамидова я в глаза не знал. А они этот полиграф к делу не приобщили, а был бы он против меня, приобщили бы, конечно!» — возмущался подсудимый. Он добавил, что уволился из МВД в звании полковника и в день перестрелки впервые вышел на работу в ЧОП (как выяснилось позже, он охранял Итальянца. — Business FM), а когда увидел, как стороны достали пистолеты, вообще ретировался. «Меня в Чечне не убили за две чеченские кампании. Когда Буданцев достал боевой пистолет и начали стрелять, я подумал, на фиг мне это надо, и ушел в ресторан», — признался подсудимый. В конце дня прокуроры попросили для него восемь лет заключения в колонии строгого режима и штраф в 400 тысяч рублей.

«Я не могу молчать после этой грязи»

Выступление прокуроров Татьяны Минаковой и Руслана Мустафаева заняло несколько часов. Минакова щедро цитировала «прослушку» телефонных переговоров подсудимых. В частности, из нее следовало, что в разговорах с Кочуйковым подсудимый Бекмурадов рассказывал Итальянцу, как отправил к Жанне Ким своих охранников «покошмарить». Они подошли к ней «с грубостью». «Ей сказали: «Слышь, овца, чтобы в течение недели ты закрыла с Фатимой вопрос по задолженности», — так описала состоявшийся разговор гособвинитель. Она отмечала, что Бекмурадов в суде поставил задачу «очертить круг вокруг себя и Калашова и полностью переложить все на Кочуйкова».

Пока она говорила, подсудимые стали переговариваться в клетке, но получили замечание от судьи Константина Дубкова. «Почему вы с нами в таком тоне разговариваете? Я не могу молчать после этой грязи», — завелся Андрей Кочуйков. Нервничали и другие подсудимые: им казалось, что их снимают пишущие журналисты.

Всего перед судом предстали 14 человек. В зависимости от роли им вменили два эпизода вымогательства (п. «а» и п. «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ), совершенные в 2015-2016 годах. Первый касается вымогательства 8 млн рублей у совладелицы кафе Elements на Рочдельской улице в Москве Жанны Ким, а второй — 10 млн рублей у бизнесмена Льва Гарамова.

Ключевые фигуранты дела — «вор в законе» Захар Калашов и Андрей Кочуйков. По версии следствия, 14 декабря Кочуйков приехал в ресторан Elements на Рочдельской улице, чтобы разобраться с оплатой услуг дизайнера Фатимы Мисиковой. Та считала, что владелица заведения недоплатила ей 8 млн рублей, а рабочим еще 1,7 млн рублей за ремонт. В свою очередь, Ким полагала, что ничего не должна и даже «переплатила» 15 млн.

Переговоры с юристами Жанны Ким из адвокатского бюро «Диктатура закона» закончились перестрелкой. В результате восемь человек были ранены, а два «вора в законе» — Филипп Домаскин и Алексей Китаев — убиты. Их застрелил из наградного пистолета Beretta бывший сотрудник КГБ СССР и РУБОП, а ныне адвокат Эдуард Буданцев, который представлял интересы ресторатора.

Следствие полагает, что Кочуйкова прислал в ресторан Калашов. Итальянца сопровождали сотрудники принадлежащего ему ЧОП «Заслон».

Работники второго охранного предприятия (ЧОП «Защитник») во главе с Батыром Бекмурадовым, полагает следствие, от имени Шакро Молодого вымогали 10 млн рублей у бизнесмена Льва Гарамова, который брал деньги и вкладывал в различные проекты.

Помимо Захара Калашова и Андрея Кочуйкова, на скамье подсудимых друг Итальянца Эдуард Романов и делавшие ремонт в кафе Жанны Ким строитель Герсон Гамидов, собственник ЧОП «Заслон» Николай Николаев, замдиректора ЧОП «Защитник» Александр Голубев, вице-президент Союза десантников России и руководитель охранного предприятия Батыр Бекмурадов, а также сотрудники ЧОП — Алексей Максимов, Зелимхан Патиев, Вадим Прохоров и Ян Сорокин.

Кроме того, перед судом предстал бывший сотрудник Главного управления собственной безопасности (ГУСБ) МВД полковник Евгений Суржиков. Приехавших с Кочуйковым Филиппа Домаскина и Алексея Китаева судили посмертно.

Почему подсудимые не признали вину

В ходе судебного процесса, который начался 10 октября 2017 года, никто из подсудимых не признал вину. Так, Захар Калашов отрицал, что посылал Кочуйкова решить вопрос с Жанной Ким, а чоповцев — с Львом Гарамовым. Впрочем, заявив о своей невиновности, он не стал давать показания, сославшись на 51-ю статью Конституции РФ, которая дает право не свидетельствовать против себя.

В свою очередь, Андрей Кочуйков настаивал, что просто вступился за свою даму — дизайнера Мисикову, которая ему позвонила. По его версии, никаких денег у Жанны Ким он не требовал, а хотел решить спор мирным путем. Однако Эдуард Буданцев, согласно его версии, все испортил, спровоцировав конфликт и открыв огонь из наградного пистолета по его охране.

Бывший сотрудник КГБ, по мнению защитника Кочуйкова Константина Трапаидзе, фактически выполнял роль «милицейской крыши» для владелицы заведения. «Вина Кочуйкова доказана не была, и максимум, что можно было усмотреть в его действиях, это хулиганство», — так адвокат прокомментировал для Business FM обвинение. Защитник отмечает, что конфликт вылился в перестрелку из-за того, что «Буданцев сцепился с охраной» Кочуйкова. Владелица же ресторана Ким «повела себя неадекватно» в сложившейся ситуации.

«Однако следствие закрыло на это глаза, а рядом с Кочуйковым на скамье подсудимых оказались люди, которые вообще не имели отношения к ситуации, а были просто исполнителями строительных работ», — добавил защитник. Он считает, что вина строителей «высосана из пальца».

Трапаидзе утверждает, что ни одной угрозы из уст Кочуйкова в адрес Жанны Ким якобы не прозвучало. «Он вел себя, конечно, не совсем как нейтральный переговорщик. Но он был достаточно доброжелателен и в некотором смысле бравировал своим приездом, говорил, что вот мы сейчас разберемся, поговорим. Но это не является преступлением. И ни о каком вымогательстве речь не шла», — настаивает адвокат. Он также полагает, что в суде была установлена непричастность Захара Калашова к данной истории.

«Мы установили в ходе судебного следствия, что Калашов категорически запретил кому-либо от его имени участвовать в каких-либо событиях, тем более по этому делу. Возможно, к нему ранее и обращались с этой просьбой, но он дал прямое указание моему подзащитному в это дело не лезть», — сказал Трапаидзе. Он провел аналогию со своими подчиненными из его адвокатского бюро. «Кто-то из них может ходить и говорить, что действует от моего имени, но на самом деле это может быть не так. И это не значит, что я должен нести ответственность», — сказал адвокат.

Для подготовки к прениям защите дали время до понедельника, 19 февраля. Защитник Захара Калашова Александр Гофштейн сообщил Business FM, что будет просить оправдать своего клиента. «Мы будем просить об оправдании, поскольку считаем, что вынести по настоящему делу обвинительный приговор невозможно», — подчеркнул он.

В свою очередь, адвокат Кочуйкова сказал, что определится с позицией в прениях после того, как адвокаты выслушают выступления прокуроров. Возможно, они попросят суд если не оправдать их клиента, то осудить его по более мягкой статье УК. Адвокат Батыра Бекмурадова Гарри Мирзоян также заявил, что настаивает на невиновности своего подзащитного. По его словам, через своего знакомого по имени Руслан Бекмурадов одолжил 3 млн рублей Льву Гарамову. Тот вначале исправно платил, а затем перестал. Поэтому Бекмурадов хотел лишь вернуть собственные средства, а не занимался вымогательством, сказал адвокат.

«Букет» уголовных дел

Первый эпизод дела, связанный с визитом Андрея Кочуйкова на Рочдельскую улицу, закончился возбуждением целого «букета» уголовных дел. По одному из них трое сотрудников ОВД «Пресненский» уже получили сроки от двух до четырех лет заключения за то, что вовремя не вмешались в конфликт.

Эдуард Буданцев первоначально обвинялся в умышленном убийстве (ст. 105 УК РФ). Но затем его действия переквалифицировали на менее тяжкие статьи: «убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны» и «причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны» (ч. 1 ст. 108 и ст. 114 УК РФ). По обеим уже истек срок давности, и ожидается, что его дело прекратят.

Под следствие также попали четверо высокопоставленных сотрудников Следственного комитета. Их обвинили в том, что за взятки они пытались добиться освобождения Итальянца и его друга Эдуарда Романова. Бывшего главу УСБ СК РФ Михаила Максименко в настоящее время судят в Мосгорсуде. Однако адвокаты уже заявили Business FM, что будут просить об оправдательном приговоре.

В прениях могут принять участие и подсудимые. Потом — стадия реплик. После этого подсудимые скажут последнее слово, и суд, наконец, удалится для вынесения вердикта. Его могут озвучить как в конце февраля, так и в начале марта. (Business FM, 16.02.2018, Мария Локотецкая)

primecrime.ru