Чёрная воля Жонаса Савимби

25 февраля 2017

1772

Чёрная воля Жонаса Савимби

Февраль 2002 года. Петербург. По Невскому проспекту идут двое. Один в очках, другой с барсеткой. Чёрные куртки, бейсболки — всё как полагалось в те времена близ «Голливудских ночей». «Слышал, Савимби убили?» — спрашивает очкарик. Второй встревоженно поворачивается: «Опять канал Грибоедова?» Клички могли быть разные, а «Эшафотная набережная» в городе была одна.

Но в тот раз случилось иначе. Савимби — фамилия, а не прозвище. И погиб он за тринадцать с половиной тысяч километров от набережной канала Грибоедова. В партизанском бою за Анголу. Погиб ровно так, как обещал: «Не в швейцарской клинике, а насильственной смертью в своей стране». С оружием в руках. В родном крае Мошико. Просто каноническая смерть для бойца-социалиста. «Пальма обгорелая прикрыла бригадира джамбских баррикад. В лицемерном взгляде крокодила отразился яростный закат»…

Парень с Бенгельской «железки»

При рождении 3 августа 1934 года ему дали имя Жонас. (Правильно вообще-то — Жонаш, но воспользуемся написанием, сложившимся в СССР.) Лоте Савимби, отец Жонаса Мальейро Савимби, жил в деревне Мунанго. Но он был первым ангольским негром — начальником железнодорожной станции. Положение для «туземца» в португальской колонии 1930-х просто на грани фантастики. Да ещё из племени овимбунду, с его репутацией непроходимой деревенщины.

Савимби-старший был протестантом. Обратили его американские миссионеры-евангелисты. Лоте глубоко уверовал, стал активным проповедником. Хотя власти католической Лузитании смотрели на это косо, как на потенциальный признак смутьянства. Но в случае с Лоте Савимби мирились. Незаменимый был «буржуазный специалист» на Бенгельской железной дороге. Несмотря на то, что его отец — дед Жонаса — Сакайта Савимби ещё в 1902 году командовал антиколониальным восстанием овимбунду. Такая вот славная семейка.

Жонас в этом смысле пошёл в отца. Овимбунду в Анголе были почти сплошь неграмотны — а младший Савимби щёлкал школьные премудрости как местные земляные орешки. Учился сначала в протестантской школе, потом в католической. Надо сказать, в конфессиональном плане Жонас всю жизнь был индифферентен. Религию ему заменяли собственные убеждения. Которые, признаем, со временем приобрели сходный масштаб.

Способный парень заслужил стипендию. За высшим образованием отправился в университет Лиссабона, на медицинский факультет. Но там случился облом. При Салазаре студенты проходили «краткий курс» идеологии Estado Novo. Типа истории КПСС в советских вузах. Сдать на отлично, изъявить лояльность консервативно-авторитарному режиму — и только тогда всё прочее. Будь ты хоти семи пядей во лбу, хоть белом, хоть чёрном.

Можно было счесть это за ничего не значащий ритуал, отбарабанить положенное и учиться дальше. Но бывали же в СССР парни и девушки, отказавшиеся вступать в комсомол. Редко, но бывали. Хотя после этого думать было нечего об учёбе на дневном отделении (да и на вечернем проблематично). Так поступил и Жонас Савимби — активист антисалазаровской подпольной организации негритянских студентов. Уже решивший, что это мир прогнётся под него, а не наоборот.

Салазаровский «Центр Э» в структуре тайной полиции ПИДЕ работал как швейцарские часы в швейцарском банке. Савимби взяли на заметку и заготовили ордер на арест. Но Жонас опередил оперативников Силвы Паиша. Успел отвалить в Швейцарию. Обосновался в Лозанне, нашёл там американских евангелистов (вот когда пригодился протестантизм), с их помощью перебрался во Фрибур и там поступил в университет. Но уже не на медицину. Савимби окончил факультет экономики, социальных и политических наук. Получил докторскую степень. С тех пор всю жизнь именовался доктор Савимби. Что любопытно, при этом почти всегда думали, будто он медик. Подобно Агостиньо Нето.

Начинали они сообща. Третьим был Жозе Жилмор, известный миру как Холден Роберто. Во многом они были похожи. Но далеко не во всём.

Все трое родились в протестантских семьях: евангелист Савимби, методист Нето, баптист Роберто. Но принадлежали к разным племенам — овимбунду, мбунду и баконго. А это для Анголы существеннее.

Жонас был сыном железнодорожника и домохозяйки, Агостиньо — пресвитера и учительницы. В обоих случаях среда общественно активной негритянской интеллигенции. Жозе-Холден стоял особняком — он происходил из королевского рода баконго. Роберто мечтал возродить древнее королевство, раскинутое на территориях Анголы, Конго и Заира. Нето был марксистским фундаменталистом, его идеалом являлась африканская Куба под эгидой СССР.

Идеология Савимби была куда динамичнее. Леворадикальный популист, анархо-социалист и чёрный националист, он с большим интересом изучал сочинения Мао Цзэдуна. Особенно в той части, что касалась опоры на крестьянство и моделирования общества по образцу повстанческой армии. На этом, собственно, и строилась его мировоззрение: лучшая демократия — демократия военная, настоящий социализм — строй партизанского лагеря, эталон свободного народа — шеренги крестьян с автоматами. Республика чёрной братвы. И быть тому навсегда.

Много лет спустя всё это получило название Secreta ideologia da UNITA — Тайная идеология УНИТА. Бандеровщина по-чёрному. Дикое поле вольных джунглей — против коммунизма и капитализма, либерализма и консерватизма. В том и сила.

Юнита мачете и берданок

В давние времена середины XX века такие различия не казались непреодолимыми. Монархизм, коммунизм и «социал-джунглизм» — сходились на общей платформе: Ангола должна обрести независимость. Роберто, Нето и Савимби считались соратниками. И рассматривались именно в таком порядке. Главной силой антиколониальной борьбы был возглавляемый Холденом Роберто Союз народов Анголы (УПА).

Роберто преобразовал свой УПА в Национальный фронт освобождения Анголы (ФНЛА) и сформировал революционное правительство в изгнании. Президент Кении Джомо Кениата лично упросил Савимби вступить в него. Жонас получил МИД. Очаровывал дипломатов динамичной сообразительностью, боевой освободительной риторикой, крепкими мускулами и улыбкой в сорок четыре зуба. В Африке, Европе и Америке социалистический рубаха-парень стал куда популярнее хмурого Роберто с его замшелыми королевствами. В Москве многолетний заведующий международным отделом ЦК КПСС Борис Пономарёв прикидывал, как бы отколоть Савимби от Роберто и подтянуть вторым номером к Нето, в прокоммунистическое Народное движение за освобождение Анголы (МПЛА). Вот бы получился несокрушимый тандем, всей Африке ледокол…

Нет, Пономарёв вовсе не был наивен. Просто ещё мало знал Жонаса. Видел одно: парень далеко пойдёт, тут сомнений нет.

Летом 1964-го Савимби прибыл в Пекин. Повстречался с самим Чжоу Эньлаем. Кое о чём договорился. Сам по себе, невзирая на то, что годом раньше Роберто как первое лицо сговаривался с Чэнь И. После этих переговоров руки у Жонаса развязались. Появилась страховка при выходе в свободное плавание. Не оглядываясь ни на монархиста Роберто, ни на коммуниста Нето.

13 августа 1966 года в родной деревне Савимби собрались его кореша. Учредили третье освободительное движение — Национальный союз за полную независимость Анголы. В латинском сокращении аббревиатуре это — UNITA, Единство. По-русски принято писать несклоняемое УНИТА. А в мире с этой аббревиатурой обращаются вольно, употребляют в женском роде. Типа, Юнита, кто же её не знает.

Идеология — та самая, «тайная» (хотя — от кого?). Независимая Ангола, чёрный социализм, вольница овимбунду. Символ — африканский чёрный петух на красно-зелёном полотнище в лучах восходящего солнца. Как раз к нынешнему году подходит. Методы — вооружённая борьба. Лидер — только он, Жонас.

Симпатизанты Савимби ужасались. Уйти из пусть эмигрантского, но правительства, в глухие джунгли! Сменить мировую известность, общество министров и президентов на компанию неграмотных крестьян! Вооружённая борьба — ну надо же, придумал! Полсотни отмороженных овимбунду с мачете и ружьями времён португальского покорения Анголы. Сильно навоюет.

Но УНИТА неожиданно для всех реально начала подниматься. На западное Рождество 1966-го бойцы Савимби приняли боевое крещение — атаковали в Мошико город Тейшейра-ди-Соуза (теперь — Луау). Раскинули базы в джунглях востока. Десятки превращались в сотни, сотни в тысячи. Наладили получение оружия через замбийскую границу. Ножи и берданки заменялись «калашами» и РПГ — правда, в китайской переработке. А главное, бойцы оказались по-настоящему мотивированы и дисциплинированы (куда круче, чем в МПЛА и ФНЛА). Сказывался захват «тайной» идеей и фантастической, как выяснилось, харизмой Савимби.

Свою войну они вели в самых глухих районах. На коренных землях овимбунду. Где почти не бывало никого ни от Нето, ни от Роберто. Тактика была вполне «бандитской»: боевые рейды по коммуникациям, засады, обстрелы, скоротечные боестолкновения, быстрые отходы. Савимби был мастером именно такой войны. Он научил свою братву внезапно возникнуть, замесить и исчезнуть. Главной мишенью унитовцев стали узловые станции Бенгельской железной дороги. Благо Жонас с детства знал её как собственную хижину.

Из войны в войну

Война с португальцами велась параллельно со сложными политическими играми. «Ваше превосходительство, не забудьте об обещании предоставить в наше распоряжение сбитый и отремонтированный нашими силами вертолёт» — такие тексты за подписью Савимби обнаружились в архивах ПИДЕ. Заведующий африканским отделом ПИДЕ Барбьери Кардозу и командующий португальскими войсками в Анголе Франсишку да Кошта Гомеш каждый по-своему пытались договориться с Савимби. У Кардозу это получалось лучше, потому что такие договорённости заключались бесшумно. Впрочем, Савимби в любом случае выполнял лишь то, что считал нужным. Зато от партнёров требовал скрупулёзности. Вертолёт, ваше превосходительство.

УНИТА потом обвиняли в нападениях на МПЛА, в нанесении «ударов в спину». Но это характеризовало все антиколониальные движения Анголы. Та же МПЛА регулярно сдавала португальцам «союзников» из ФНЛА. Те отвечали полной взаимностью. Поэтому-то именно в Анголе португальцы в военном отношении победили вчистую (тогда как в Гвинее-Бисау разгромно проиграли, а в Мозамбике свели вничью). Кстати, УНИТА отличалась этим меньше других. Хотя бы потому, что МПЛА и ФНЛА редко совались в глухие джунгли ангольского востока.

Восточное базирование сильно подвело УНИТА, когда после Португальской революции 1974-го началась деколонизация. Кто станет властью в независимой Анголе, решалось не в деревнях Мошико, а в Луанде. Где УНИТА практически не имела опоры. Зато рулили зажиточные мулаты и образованные креаклы, поддерживавшие МПЛА.

Савимби трижды — в Заире, Кении и Португалии — встречался с Нето и Роберто. 15 января 1975-го подписал с ними и с новым революционным португальским губернатором Алворское соглашение. Но с народом Савимби общался иначе, чем с политическими партнёрами. «Ангола отвергает марксизм! — возглашал он по радио Луанды. — У нас свой путь!» Лидеру вторили бойцы-соратники: «Жонас — чёрный всевышний!» От овимбунду не очень-то отставали баконго: «Бог на небе, Холден на земле!» Приверженцы Агостиньо Нето отвечали в своём марксистско-материалистичном духе: «Да здравствует социализм, да здравствует МПЛА!»

При такой перекличке — какие там соглашения... Согласно Алворской договорённости, на октябрь назначались свободные выборы, на ноябрь — независимость. Но состоялось только второе — 11 ноября 1975 года, во главе с Агостиньо Нето. А вместо первого — августовские бои в Луанде и захват столицы коммунистами МПЛА. Так началась гражданская война. Длившаяся 27 лет.

Холден Роберто был ближе к Луанде. И был разгромлен первым. К середине февраля 1976-го ФНЛА как военная сила практически не существовал. Войска МПЛА и кубинский экспедиционный корпус при советских танках контролировали весь ангольский север.

Савимби наступал с юга, вместе с регулярными войсками ЮАР. Он снова порвал все шаблоны, выйдя на сотрудничество с режимом белых расистов. И ничего, овимбунду даже гордились: мол, наш чернокожий вождь к белым дверь ногой открывает.

Бронетанковая колонна «Зулу» армии ЮАР катила по побережью на Луанду. УНИТА осваивала внутренние районы. Взяли под контроль города вдоль Бенгельской железной дороги. Столицу разместили в Уамбо. Провозгласили Демократическую Республику Ангола — в контрах с «Народной Республикой» МПЛА.

Но южноафриканские войска споткнулись на подступах к Луанде и под кубинским напором покатились назад. Напрасно министр обороны ЮАР Питер Бота и главнокомандующий Магнус Малан настаивали на контрнаступлении. Премьер-министр Балтазар Форстер и начальник госбезопасности апартеида Хендрик ван ден Берг решили не ввязываться в большую войну. Тем более, что есть Юнита. Пусть воюет Савимби.

В марте 1976-го войска МПЛА и кубинцы в жестоких боях перехватили контроль над Бенгельской железной дорогой. Южноафриканцев выбили за водораздел Кунене в Намибию. Отчаянное сопротивление УНИТА подавлялось превосходством военно-технической массы и квалифицированным командованием при советском инструктаже.

Были последовательно взяты Бенгела, Лобиту, Уамбо, Силва-Порту (теперь — Куито), Тейшейра-ди-Соуза, потом южные Моссамедиш (теперь — Намибе), Серпа-Пинту (теперь — Менонге), Са-да-Бандейра (теперь — Лубанго). Последним на Бенгельской «железке» пал Вила-Лузу (теперь — Луэна). Этот разгром прокатился 41 год назад в считанные мартовские дни.

Мистика силы

Роберто покинул страну. Савимби остался в Анголе. Ему удалось поразительное. Шли месяц за месяцем, год за годом. Мощные войска коммунистического правительства (ФАПЛА) при кубино-советской поддержке уверенно отбивали атаки регулярной южноафриканской армии: «Мы раньше войдём в Преторию, чем вы войдёте в Луанду!» А с партизанщиной УНИТА, с этими «малограмотными бандитами» справиться не могли. Да что за чёрт?!

Они словно крепли с каждым ударом. Их становилось всё больше. 25 тысяч к концу 1970-х, почти 40 тысяч к середине 1980-х, 65 тысяч в 1990-м. Это, конечно, не 70–100 тысяч правительственных войск с 35–60 тысячами кубинцев. Но ведь и мобилизационные возможности у властей и партизан различны.

Партячейки в деревнях, организации в районах, провинциях. Ежедневная активность. Регулярные конференции. Демократический централизм, замкнутый на ЦК, Политбюро, Секретариат (чувствуется китайское влияние) и лично доктора Савимби. Вице-председатель Жеремиаш Шитунда, главный партийный дипломат и правая рука вождя. Генеральные секретари Элиаш Салупето Пена (по совместительству племянник) и хитроумный Паулу Лукамба Гату по кличке «Генерал Кошка».

Армия УНИТА называлась Вооружённые силы освобождения Анголы (ФАЛА). Несколько фронтов — военных округов, структурированных районными колоннами. Отделения, сведённые во взводы, взводы — в роты, роты — в батальоны, батальоны — в бригады. Стратегическое оперативное командование во главе с тем же вождём. Начальник генерального штаба Деостениуш Шилингутила. Потом Арлиндо Пена, брат Элиаша, племянник Жонаса, отчаянный «Генерал Бен-Бен». Национальный политкомиссар Жеральдо Сашипенгу Нунда. Комиссары вообще в каждой бригаде и каждом батальоне. Отдел военного IT, в котором отличался Абель Шивукувуку. Особо выделена Нацбригада защиты государства — разведка, контрразведка, спецназ под командованием Мартиньо Эпланги. При Савимби личный отряд коммандос во главе с верным Антониу Дембо (кстати, единственным руководителем УНИТА не овимбунду, а мбунду).

Вот как выглядит реальная оппозиция. Нам ведь есть, с чем сравнить.

Восточные, южные, а частью и центральные деревни, населённые овимбунду, лагеря в джунглях, придорожные становища оказались в руках Савимби. Диверсии на военно-экономических объектах совершались под самой Луандой. Довольно скоро УНИТА смогла штурмовать города. Уамбо несколько раз переходил из рук в руки. После того, как ФАПЛА оттеснили ФАЛА и закрепили контроль, политическая столица Савимби была перенесена в Баилундо. Но де-факто главным центром УНИТА стала военная база в городе Джамба, на крайнем юго-востоке. «Отлично организованный партизанский лагерь, в котором царит культ Савимби», — лаконично характеризовали иностранные визитёры.

Спору нет, культ имел место. «Этот человек излучал силу и лидерство», — вспоминает оксфордская анголистка Кристина Роке. «В нём было что-то поистине мистическое», — вторит ей генерал ФАПЛА Франсишку Афонсу. Когда столь разные люди говорят примерно одно, есть о чём задуматься. В общем, как Симонов о Сталине: «Да, был культ, но была и личность».

Очень характерный момент. Савимби, естественно, поддержал горбачёвскую перестройку. Но очень прохладно воспринимал горбачёвскую гласность. Материалы о критике руководства КПСС, о разоблачениях культа личности он распространять запрещал. За нарушения запрета наказывал. И вовсе не потому, что стал снисходителен к коммунизму.

В чём состоял секрет военно-организационных успехов УНИТА? Казалось бы, ларчик открывается просто. Савимби всего-навсего соединил регулярную армейскую модель с партизанской. Причём взял всё лучшее из той и другой. С одной стороны — чёткая организация, железная дисциплина. С другой — добровольность, идейность, инициативность. Всё гениальное просто. Только почему-то никто, кроме вьетнамца Во Нгуен Зиапа и ангольца Жонаса Мальейро Савимби с этой простотой не справился. Соответственно, Вьетконг (в широком смысле) и УНИТА известны как самые крутые и эффективные партизанские движения XX века.

В 1980 году президентом Америки был избран Рональд Рейган. По миру двинулась всесметающая волна неоконсерватизма, антикоммунизма, культа индивидуальной свободы, западной демократии, частного бизнеса, ковбоя и Рэмбо. А тут, в ангольских повстанческих лагерях — афросоциализм, отягощённый маоизмом, и совсем другой культ... Как спрашивали в давней рекламе: «Кому это надо?»

Оказалось, что надо Рейгану. Был у великого Ронни французский консильери Александр де Маранш. Экс-директор спецслужбы SDECE. По виду и по кличке — толстый добродушный Портос. По жизни — хитрый жёсткий Арамис. И однажды Рейган спросил его: «Кто в мире лучше всех понимает, что такое коммунизм и как с ним бороться?» Де Маранш не задумался ни на мгновение: «Солженицын и Савимби».

«Здесь, среди слонов»

В идеологии Савимби проделал примерно то же, что в военной организации. Со столь же крутым результатом.

Леваком он был от начала до конца жизни. Но эти взгляды органично совместились с рейгановской свободой. Социалист остался социалистом, но стал и либертарианцем. Соединение левизны с правизной в противостоянии диктатуре — то, чего так давно и пока неуспешно ищет российская оппозиция. Жонас Савимби сделал это в эталонном варианте. Но — в крайне радикальном и слева и справа. Потому и получилось так чётко.

Племенная община, как выяснилось, нисколько не противоречит парламентаризму, традиции овимбунду — западным правам человека, крестьянский социализм — свободному предпринимательству. Наоборот, развивает всё это до высшего типа. «Народ Анголы борется за идеалы независимости и развития, свободы и демократии», — этими словами Жонас снимал все вопросы Запада.

Кроме одного. Савимби упорно обвиняли чёрном расизме. Этому способствовало его видение сути ангольских событий: «Потомки португальцев и мулатов провозгласили независимость в 1975-м для того, чтобы сохранить господство над чернокожими, как в Бразилии 1821-го. Нас, коренных негров из деревень, они держат за обезьян. Чиновники МПЛА смеются даже над нашими именами. Но ангольцы, африканские националисты не смирятся с этим. Это война двух культур — африканской и бело-креольской. И мы доведём борьбу до победы, до настоящей независимости».

Была ли почва под этими рассуждениями? Не без того. Да, Агостиньо Нето был негром. Его наследник Жозе Эдуарду душ Сантуш, пришедший к власти в 1979 году — тоже. Но душ Сантушу ничего не стоило так ставить задачи своим генералам: «Перестреляйте, наконец, этих обезьян». Голимая куклуксклановщина нисколько не смущала чистокровного банту. Ближайшие же люди Нето — идеолог Лусио Лара и силовик Энрике Каррейра — действительно были мулатами. И далеко не только они.

Но сводить ангольскую конфронтацию к межрасовому и даже межплеменному противостоянию было бы абсолютно неадекватно. Естественно, Савимби понимал это. И показывал социальную подоплёку: «Белые и мулаты чаще негров относятся к классу собственников. Они используют неоколониальные порядки, установленные МПЛА, чтобы обогащаться в тени ТНК за счёт коренных чернокожих. Административные должности, промышленные и коммерческие компании, попадают в их руки». И ставил эффектную точку: «Мы были бы расистами, если бы провозглашали превосходство негров над белыми и мулатами. Но это не так. Мы не стесняемся принципа африканской идентичности. Но УНИТА открыта для всех рас и наций. И если большинство наших бойцов овимбунду, то потому, что они — почти половина населения Анголы».

Насчёт «теней ТНК» сказано не случайно и не зря. Американские «нефтяные спруты» Gulf Oil и Chevron, получив ангольские концессии, сделались надёжнейшими союзниками коммунистического МПЛА. Весело было смотреть, как советский агитпроп вступался за империалистические монополии. Программа «Время» показывала демонстрацию в Вашингтоне. Тысячи афроамериканцев вышли поддержать Савимби (у него сложились прекрасные отношения с политиками-неоконами и конгрессменами-неграми). «Boycott Gulf! Boycott Gulf!» — скандирует толпа. Надо было слышать голос советского корреспондента, дрожащий в тревоге за судьбу американской компании и её ангольской концессии: «Этот рёв «Бойкот Галф!» сливается в зловещее «В бой готов!» И правда — были готовы. В бой пошли.

16 февраля 1985 года. Рональд Рейган обращается к нации. «В ходе нашей истории мы неоднократно помогали всем в мире, кто боролся за свободу, демократию, независимость и освобождение от тирании. Мы поддерживали Симона Боливара, польских патриотов, французское Сопротивление. Поворачиваться к кому-то спиной не в американской традиции. И сегодня мы обязаны помочь борцам за свободу, против позорной „доктрины Брежнева“. Мы немедленно начинаем действовать». Это была «Доктрина Рейгана» — активная помощь антикоммунистическим и антисоветским движениям по всей Земле. В той речи Ронни умолчал лишь об одном — действовать он начал не тогда, а четырьмя годами раньше. Как только пришёл в Белый дом.

2 июня 1985 года. Ангольская Джамба. «Здесь, среди слонов, на берегу, где нет границ земли и мира, именно здесь поднимаются храбрость и мужество» (Жонас Мальейро Савимби). Съезжаются именитые гости: Адольфо Калеро от никарагуанских контрас, Абдул Рахим Вардак от афганских моджахедов, Па Као Хэ от лаосских хмонгов, Джек Абрамофф от американских неоконов. Их принимает Савимби.

Это Джамбори — интернационал антикоммунистических партизан. Савимби окончательно превращается в мирового политика. Ангольский фронт — один из ключевых на глобальной Холодной войне. Юнита — флагман антикоммунизма.

28 января 1986 года. Взрывается шаттл «Челленджер», погибают семь астронавтов. Америка в трауре. Рейган отменяет все запланированные встречи. Кроме одной. Через день после катастрофы он встречается с Жонасом Савимби. Президент США официально поддерживает план председателя УНИТА по ангольскому урегулированию. Главный итог: «США продолжат военную помощь Юните». Ещё важнее: «Вы мой друг, господин Савимби».

Многие в США были этим возмущены, а то и просто напуганы. Особенно, конечно, в либеральных кругах. Типичный отзыв оттуда: «Под гипнотическое обаяние Савимби попадали уже многие. Теперь в этой ловушке оказался президент Рейган». Но не только они.

«В истоках либеральной вражды к Савимби — его готовность принимать помощь от расистского режима Южной Африки. Но осуждать за это не слишком справедливо, — писал директор по внешнеполитическим исследованиям вашингтонского Института Катона, убеждённый либертарианец Тед Карпентер. — Повстанческие движения всегда принимали помощь отовсюду, где могли её найти. В 1960-х и начале 1970-х годов Савимби получал поддержку Северной Корее, коммунистического Китая, насеровского Египта и Советского Союза. Тревожит другое. Приверженность УНИТА ценностям демократии и свободного предпринимательства остаётся открытым вопросом. Официально УНИТА провозглашается социалистической организацией. С контролируемых повстанцами территорий приходят вести о „культе личности“ Савимби, типичном для диктаторов. Американцы, которые полагают, что победа УНИТА приведёт к демократической капиталистической системе, следуют вере, а не доказательствам. Вполне возможно, что правительство УНИТА не будет радикально отличаться от своего конкурента МПЛА».

Страшное счастье причастности

Это было ещё мягко сказано. «Он был бы хуже душ Сантуша», — говорят в припозднившихся интервью бывшие сотрудники Савимби, пожелавшие остаться неизвестными. А вот автор слов: «Война кончится тогда, когда кончится Савимби» — всем известен. Это Араужо Домингуш Сакайта, один из сыновей Жонаса Мальейро. Бежавший в Луанду, к смертельным врагам отца, затем, чтобы это сказать.

Жорже Сангумба, Фернанду Вильсон душ Сантуш, Тито Шигунжи, Кафунданга Шигунжи, Давид Шингунжи, Вальдемар Шидондо, Анибал Шидондо... Все они вместе с Жонасом Савимби стояли у истоков УНИТА. Первым погиб Давид Шингунжи — в 1970-м, в одном из боёв с португальцами. Но по сей день существуют большие сомнения, кто и по чьему приказу выстрелил в него.

Тито был младшим братом Давида Шингунжи, Кафунданга их отцом. Тито представлял УНИТА в США. Кафунданга был первым начальником генштаба. Тито убит в 1991-м как «агент ЦРУ», пытавшийся свергнуть вождя. Кафунданга умер в 1974-м якобы от малярии, но в это мало кто верит.

Сангумба считался дипломатическим гением. В 1969 году, сам 25-летний, он возглавил унитовский МИД. Оставался на этом посту до 1982-го. Исчез бесследно. Никто не сомневается — убит по приказу Савимби. Вождь посчитал его международные связи слишком развитыми и опасными.

Вильсон душ Сантуш тоже был дипломатом. Представлял УНИТА в Португалии. Убит одновременно с Тито Шингунжи на общих с ним основаниях.

Вальдемар Шидондо после Кафунданги Шингунжи был начальником генштаба. Убит вместе с братом Анибалом — заговор против вождя. Примерно тогда же, когда Сангумба.

Такая вот бывала обстановка. Но это ещё что по сравнению с семейной жизнью Жонаса.

Общее количество законных и гражданских жён Савимби подсчитали только после его смерти. Получилось 29. Из них 12 погибли насильственной смертью.

Винона Савимби, спокойная, сдержанная, жёсткая по характеру, была председателем женской организации УНИТА. То ли покончила с собой, то ли сожжена как ведьма. Ведь именно её сыном был Араужо, бежавший к МПЛА.

Ана Паулино Савимби, умная, элегантная, с парижским образованием. Савимби нарадоваться на неё не мог, имел с ней пятерых детей. Убита за связь с Тито Шингунжи и по подозрению в работе на французскую разведку.

Ракель Матуш, племянница Аны Паулино — убита за связь с семьёй Шингунжи. Навимиби Матуш, тоже племянница Аны Пулино — сожжена как ведьма. Сандра Калуфело, третья племянница Аны Паулино, которую Жонас взял, чтобы наконец отдохнуть душой — расстреляна в период военных поражений УНИТА. Дабы не досталась врагу.

Жонас очень привязался к мулатке Тине Бриту. Но она приговорила себя, отказавшись от аборта. Как бы ни открещивался Савимби от расизма, своими детьми он признавал только негров.

Юнис Сапасса сгорела как ведьма. Некая Жоана поплатилась жизнью за невнимание к гигиене. Гина Кассанже и некая Кандида были убиты из ревности, Сессна Пуна — за посредничество между Кандидой и её любовником. Мария Экулика просто найдена мёртвой. Может быть, и случайность.

Понятно, что после этого мартиролога многие нормальные люди просто прекратят чтение. Что ещё надо знать? Думается, вот эту мысль, вынесенную безымянным сотрудником аппарата Савимби: «Его женщины делились на тех, кого он любил, и тех, кто его ненавидели. Многим выпал на долю кошмар. Но все до одной несли это страшное бремя, испытывая счастье причастности». Многие вынесли это счастье, оставшись при этом в живых.

Их даже трудно перечислить (а всех детей не удавалось вспомнить даже самому отцу). Катарина Натшейя, Кандида Гату и Доминга Педру происходили из семей унитовских командиров. Люсия Лутукута служила в ФАЛА, Мизина Шипонгу — в канцелярии УНИТА. Этельвина Васконселуш и Кваела Морейра были просто студентками. Эльза Матиаш — просто девушкой из Джамбы. А Валентина Секе — просто «ещё одна жена», была с Жонасом в день конца и в день похорон.

Были в его жизни и особые женщины. Катарину Массангу в Юните звали Мать Катарина. Последняя жена Жонаса, активистка и боец УНИТА. 22 февраля 2002-го участвовала в бою под Лукассе, отстреливалась, была ранена. Сейчас живёт в Луанде, временами принимая корректные знаки уважения властей.

Джудит Пена была единственным человеком, которого Савимби явно уважал. Старшая сестра вождя ведала в УНИТА финансами и матобеспечением. Но не этим, а чем-то с детства обретённым могла влиять на брата. Иногда, говорят, он её даже слушал, когда что-то решал. Возможно, Джудит он любил — одну в жизни за всех.

Савимби отвергал обвинения в убийствах соратников и соратниц. Он называл их инсинуациями душ Сантуша, который таким способом запугивал американцев. «Сбили с толку Педро Нгуеве Жонато, Тито Шингунжи, Вильсона душ Сантуша, смерть которых приписали мне. Даже сумели оторвать от меня таких товарищей, как Тони да Кошта Фернандеш и Мигуэль Н’Зау Пуна, — возмущался Жонас клеветой негодяев. — Под конец придумали полный идиотизм: назвали УНИТА тоталитарным движением во главе с параноидальным диктатором! И это когда сам Рональд Рейган характеризовал нас как борцов за свободу!»

Рейган, конечно, был как всегда прав. Юнита сражалась за свободу. Безотносительно к персональным чертам Савимби и его личной жизни. В тех условиях, кстати, лидер вряд ли мог быть существенно иным. «Найти живыми или мёртвыми, вязать, стрелять и не тратить времени», — типичная директива МПЛА. Этими самыми словами. Для борьбы с таким врагом требовались особые руки. И так ли удивительно, что под них попадали не только враги?

Это ясно. Но всё же становятся понятнее слова генерала Афонсу, сказанные после гибели Савимби: «Мы не победили Юниту, мы освободили её».

Путь к столице

Среди главных сражений Африки XX века — битва при Куито-Куанавале 1987–1988 годов. Город в юго-восточной провинции Квандо-Кубанго, известной экзотическими расписными шакалами. Контролировался правительственной ФАПЛА, но был окружён унитовской ФАЛА. Имел важное стратегическое значение в войне. Если ФАЛА возьмут Куито-Куанавале, Савимби зачистит крупный регион, превратив его в массив УНИТА. Если ФАПЛА прорвут окружение, зачистка пойдёт в другом направлении. А главное, откроется путь на Джамбу.

Джамба действительно была главным фактором расклада. Мстительный душ Сантуш не мог простить пощёчины 1985 года. И всей яростью чёрной расправы рвался к мятежной столице. В Куито-Куанавале стянулись до 15 тысяч солдат и офицеров ФАПЛА с 3 тысячами кубинцев. Сотня танков, полторы сотни бронемашин, четыре десятка «Градов», сотня многоцелевых истребителей и восемь тяжёлых бомбардировщиков. Командовать душ Сантуш направил способного генерала Жоао ди Матуша. Кубинцев возглавлял блестящий Арнальдо Очоа, будущий «кубинский Тухачевский», через два года расстрелянный после показательного процесса. Руководящее участие принимали группа советников из СССР.

УНИТА противопоставила этой армаде 8 тысяч бойцов и три десятка танков. Но на помощь ФАЛА снова пришли войска ЮАР. В ходе боёв их стало до 3 тысяч человек с десятком танков, сотней бронемашин, батареей залпового огня, двенадцатью истребителями и четырьмя бомбардировщиками. Савимби поручил операции лучшим из лучших — Деостениушу Шилингутиле, Арлиндо Пене и Антониу Дембо. Южноафриканцев возглавлял опытный генерал Деон Феррейра.

Правительственно-кубинская сторона явно перевешивала массой. Но обнаружилось это не сразу. Поначалу силы были примерно равны.

Начали атаки правительственные войска в августе 1987-го — наступлением на город Мавингу, перевалочную базу к Джамбе. Южноафриканский контрудар отбросил их на исходные позиции в Куито-Куанавале. Даже с помощью кубинцев ФАПЛА не смогли ни развить наступление, ни даже прорвать блокировку. Но когда унитовские ФАЛА попытались взять Куито-Куанавале, они тоже не достигли успеха даже с помощью ЮАР.

Шутки шутками, но Куито-Куанавале не зря назвали «ангольским Сталинградом». Битва стала главным побоищем ангольской гражданской войны. Эксперты сравнивали её со среднего масштаба сражениями Второй мировой. Во всяком случае, Африка не видела подобного сорок лет.

МПЛА и УНИТА, ФАПЛА и ФАЛА встали в позу двух баранов. Никто не хотел уступать. Слишком много сил и расчётов было вложено в проект военной победы. Но никто её не добился. После полугода боёв стороны остановились на исходных позициях. Те и другие, разумеется, объявили о своей победе. Вывод делался однозначный и страшный: войне не будет конца.

Но расклады в ангольских джунглях изменились с подачи московского Кремля. Под давлением Рейгана и в порядке «нового мышления» Горбачёв сворачивал региональные конфликты. К тому же приходилось задумываться, во сколько обходится народнохозяйственному комплексу СССР деятельное участие в распрях мбунду с овимбунду.

Немного отвлекаясь, заметим, что советское вмешательство в Анголе не прошло России даром. Взять хотя бы две фамилии: Варенников и Сечин. И генерал-коммунист, прославившийся поддержкой ГКЧП, и путинский смотрящий по роснефти послужили иностранными спецами режима МПЛА. И явно многое восприняли от режима душ Сантуша. Особенно Сечин, который имеет в Анголе чёткого прототипа. Это вице-президент Мануэл Висенте, куратор нефтедобычи и нефтедоходов коррумпированной госкомпании Sonangol.

В конце 1980-х стала резко сокращаться советская подпитка ангольского режима. 22 декабря 1988-го в Нью-Йорке было подписано соглашение между Анголой, Кубой и ЮАР — южноафриканцы и кубинцы прекращали ангольские операции. 10 января 1989-го начался вывод из Анголы кубинского экспедиционного корпуса. Тогда же советские войска уходили из Афганистана, а вьетнамские — из Камбоджи. Джамбори побеждал.

Савимби повёл ФАЛА в очередное генеральное наступление. Не только восточная половина Анголы оказалась под контролем УНИТА. «Теперь они угрожают самой Луанде. Их цель — захватить Луанду и взять власть», — без обиняков признавал в августе 1989-го душсантушевский министр иностранных дел Каштру Ван Дунен. Таким образом вопрос встал впервые. Джамба шла на Луанду.

Новое мышление по-чёрному

Нельзя не признать — МПЛА оказалось круче КПСС. Ангольская верхушка реально освоила новое мышление. И использовала с максимумом эффекта. Собственно, что тут говорить? Достаточно сравнить, где сейчас Михаил Сергеевич, а где Жозе Эдуарду.

Душ Сантуш и компания быстро выучили все слова, соответствующие духу наступившей эпохи. И «мир», и «диалог», и «политическое урегулирование», и даже «многопартийная демократия». Съезд 1990 года торжественно отрёкся от коммунистической идеологии и принял на вооружение демократический социализм. По умолчанию полагалось считать, что СССР сбил с панталыку наивного Агостиньо Нето («главным монстром террора» называла этого поэта-романтика португальский историк Далила Кабрита Матеуш). Через некоторое время МПЛА приняли в Социнтерн.

1 мая 1991 года Жонас Савимби и Жозе Эдуарду душ Сантуш встретились в лиссабонском пригороде Бисессе. Они подписали соглашение, которое по идее должно было стать историческим. Полное прекращение военных действий и военной пропаганды (то и другое подавалось в неразрывной связке!). Легализация УНИТА. Интеграция ФАЛА в новую общенациональную армию. Многопартийные выборы в соответствии с новой конституцией. Гарантами соглашения выступили Португалия, США и СССР. Президент Соареш, президент Буш, президент Горбачёв. За четыре месяца до тотального обвала Михаил Сергеевич ещё занимался даже такими делами.

Известно, что западная элита нежно любит раскаявшихся коммунистов (из них она в значительной степени и состоит). Особенно тех, что сидят на нефтяных цистернах. Душ Сантуш начал очаровывать мир. И преуспел в этом. Америка и Западная Европа привыкли обделывать с ним дела. А тут он ещё и в социал-демократа превратился, вообще замечательно. Савимби отлично всё понимал: «Соединённым Штатам нужен был союзник против советской экспансии. Когда же опасность миновала, УНИТА стала угрозой для интересов США. В Вашингтоне не хотели нашего прихода к власти. Это было бы для американцев слишком... громоздко».

Выборы назначались на конец сентября 1992 года. В президенты выдвинулись одиннадцать кандидатов (среди них, кстати, вернувшийся Холден Роберто), но реальная борьба, разумеется, шла между двумя. Савимби феерично вёл кампанию, выступая перед толпами в десятки тысяч. Душ Сантуш включал админресурс в густонаселённых прибрежных провинциях западной Анголы. И умело играл на межплеменном факторе, на страхе перед овимбунду. Их приход к власти в Анголе изображался как для России безраздельная власть чеченцев. С той разницей, что чеченцев в России один на сотню, а овимбунду в Анголе двое из пяти.

Голосование проходило 29–30 сентября 1992-го. Душ Сантушу насчитали 49,5%, Савимби — 40% (примерная доля овимбунду в населении страны). В парламенте МПЛА получила 129 мест из 220, УНИТА — 70. На президентских выборах предстоял второй тур, но оппозиция — УНИТА, ФНЛА и примкнувшие партии — охарактеризовали объявленные итоги первого как однозначную чуровщину. Они потребовали переголосовать первый тур и усилить контроль над подсчётом.

Месяц шли переговоры на повышенных тонах. Обстановка накалялась. Было очевидно, что душ Сантуш уже принял решение, и повторного голосования не будет. Ни по первому туру, ни по второму. И вообще, долго не будет никаких голосований. Будет совсем другое.

Сам Савимби в Луанду не поехал. Политически его представляли вице-председатель УНИТА Жеремиаш Шитунда, секретари Элиаш Пена и Адолоси Манго Алисерсеш. С военной стороны их подстраховывал начгенштаба Арлиндо Пена. Жеремиашу, Элиашу и Адолоси не суждено было вернуться. Но они гордились правом заслонить собой вождя.

То, что произошло, названо Хэллоуинской резнёй. Длилась она с 30 октября по 1 ноября 1992-го. Начали атаку «титушки» из партактива МПЛА. К ним оперативно подключились полицейские наряды и армейские части. Унитовцы отчаянно сопротивлялись, но Луанда — не Джамба. Силы были несопоставимы. Шитунда, Алисерсеш, Элиаш Пена погибли в первые часы бойни. Раненый Арлиндо Пена сумел уйти лишь потому, что труп другого человека приняли за него. С боем и ранением прорвался к своим и Абель Шивукувуку.

Резня покатилась по ангольским городам. Ставилась задача всюду, где возможно, вырезать руководство и актив УНИТА. Как обычно, этим не ограничилось. Под замес попали и ФНЛА, и другие оппозиционеры. А для простоты убивали любых овимбунду и баконго. «Массовые убийства были подготовлены, спланированы и методично реализованы руководством МПЛА при молчаливом одобрении или соучастии крупных держав, — констатировал Савимби. — Наш противник попытался раз и навсегда обезглавить силу, которая мешала тем, кто захватил и удерживал богатства Анголы. И ни Лиссабон, ни Вашингтон, ни Москва ни словом не осудили расправу!»

Количество убитых неизвестно, цифры даются в разбросе 10–30 тысяч. Церковные источники называют 40 тысяч.

Последние победы

Было бы больше, если бы не отпор ФАЛА, оперативно организованный Жонасом Савимби, Антониу Дембо и Арлиндо Пеной. Уже в январе 1993 года односторонняя расправа переросла в упорные бои на улицах Бенгелы, Лобиту, Луэны, Намибе... В самой Луанде 22 января было названо «Кровавой пятницей». Только так можно останавливать кровопролитие, устроенное властями.

9 января 1993 года армия Юниты начала жестокое, но славное сражение за Уамбо. Оно получило имя: Guerra dos 55 Dias — Пятидесятипятидневная война. Савимби взял реванш за Куито-Куанавале и отомстил за кровавый Хэллоуин. В первые мартовские дни наголову разгромленные правительственные войска в беспорядке откатились к Бенгеле.

«Убиты тысячи солдат МПЛА, уничтожены сорок танков, — бесстрастно отчитывался военкор Christian Science Monitor. — Бои шли на улицах, во дворах и на крышах. Пехота УНИТА, вооружённая стрелковым и противотанковым оружием, громила бронетехнику правительства. Дети ходят по развалинам символа власти МПЛА — некогда величественного губернаторского дворца — и играют в войну и в футбол. Пожилые женщины выметают мусор и щебень. Жизнь продолжается». А дальше показательнейшие наблюдения: «Стёрты настенные фрески МПЛА — истребляется память об однопартийном государстве ангольского среднего класса, созданном при советской и кубинской поддержке. Критики УНИТА обвиняют её в желании установить однопартийное государство ангольского крестьянства. Лидеры повстанцев опровергают это».

Столица Юниты вернулась в Уамбо. 70% территории Анголы к концу 1993-го контролировались УНИТА. После такого грогги душ Сантуш снова сделался мирным и конструктивным. 15 ноября 1994 года в Замбии был подписан Лусакский протокол, подтвердивший все взаимные обязательства Бисесских соглашений.

Последнюю попытку примирения Савимби объяснял лишь тем, что «как оказалось, всё мировое сообщество нутром враждебно Юните». Дальше три-четыре года ушли на собирание сил. Но Савимби собирал их сам. А душ Сантуш — с помощью того самого мирового сообщества. Оружие для ФАПЛА шло из России и Америки, Франции и Испании, Словакии и Украины.

Не забудем, что президентом США был уже не Рональд Рейган, и даже не Джордж Буш-старший, а «Блин-Клинтон». И вообще, что называют «мировым сообществом»? Совокупность государственных властей, консолидированные элиты. А что такое Юнита? Откровенно-то говоря, вполне по Высоцкому: «И живут да поживают всем запретам вопреки, и ничуть не унывают эти вольные стрелки... И стрелков не сыщешь лучших, что же завтра, где их ждут...» Вот именно: где их ждут? Это пугало не одного душ Сантуша.

Война возобновилась в конце 1998-го. Символично, что в октябре умер Арлиндо Пена — получивший, согласно Лусакскому протоколу, высокое звание и пустую должность в ФАПЛА. Умер в алкогольной депрессии. Такая жизнь была не для них.

Правительственные войска, усиленные четырёхлетней передышкой, мобилизацией и переоснащением, двинулись на восток и юг. Спецназ ФАПЛА захватил алмазные рудники в Лунде, выбив из-под УНИТА экономическую базу. Планомерно занимались территории расселения овимбунду, пополнять ряды ФАЛА становилось всё труднее. Вновь пал Уамбо.

Руководство УНИТА собралось в Баилундо. 23 февраля 1999 года увидело свет политическое заявление Юниты.

«В Анголе установлен однопартийный диктаторский олигархический и милитаристский режим. Эдуарду душ Сантуш навязывает себя как единовластного правителя. Начиная с 1975 года душ Сантуш, МПЛА, его армия и полиция совершили множество преступлений против человечности, практиковали политический и племенной геноцид.

Жозе Эдуарду душ Сантуш, его режим и его союзники не оставили ангольским африканцам иного выхода, как покончить с олигархической диктатурой оружием и огнём.

В борьбе против португальского колониализма нас называли террористами. В борьбе против советского и кубинского империализма МПЛА и его хозяева клялись сокрушить нас. В обоих случаях история опрокинула их, подтвердив нашу правоту. Мы победим, история на нашей стороне».

Таков был выход Юниты и Савимби на последний бой.

«Но аккордом конченой войны...»

Годом тяжёлых поражений УНИТА стал 1999-й. Вслед за Баилундо 24 декабря пала Джамба. Под ударами правительственных войск разрушилась целостная инфраструктура УНИТА—ФАЛА. Контрудары наносились теперь разрозненно, сугубо партизанскими акциями. Пресса мирового сообщества подавала эти действия как погромы и теракты.

Савимби со своим штабом кочевал по восточным джунглям. С ним неотлучно находился Антониу Дембо, объявленный преемником на случай смерти вождя. Где Дембо, там и его коммандос. Шли также полевые командиры Алсидес Сакала, Селестино Капапело, Анинас Сашиамбо, Абилио Камалата, Марциал Дашала, Шипиндо Бонга. Была рядом и жена — Мать Катарина. И вторая жена — Валентина Секе.

Савимби искал окно на анголо-замбийской границе. Замбия традиционно поддерживала УНИТА, даже вопреки мировому сообществу. Там можно было обосноваться и перегруппироваться. Для победного прорыва, в неизбежности которого Савимби никогда не сомневался. Этот план был разгадан ФАПЛА. Поэтому границу перекрывали максимально плотно.

17 декабря 2001 года президент душ Сантуш отдал приказ об окончательном решении вопроса с Савимби. И предупредил, что отговорок слушать не будет. Либо в плен, либо убить. «Пожизненный председатель, который живёт на туче» прекрасно знал, что первый вариант невыполним.

Мобильный лагерь Жонаса Савимби двигался по Мошико. Правительственный спецназ генерала Карлитуша Валы шёл в неотрывном преследовании. Сдались в плен повстанческие генералы Куфана Йембе и Мартиньо Эпланга, начальник спецслужбы УНИТА. Погиб генерал Гальяно да Силва Соуза. Ряды редели, кольцо сжималось. Но: «Он, как всегда, оставался уверен в себе», — рассказывал Карлитуш Вала.

22 февраля 2002 года они столкнулись на берегу реки Лувуэи близ селения Лукуссе. В Мошико. Родные края Жонаса.

Он отбивался до конца. Только после пятнадцатой пули перестал дышать, а потом перестал стрелять. Получила свою пулю и Катарина, потеряла сознание, и лишь тогда выронила оружие. «Горло захлестнёт петля спецназа, но аккордом конченой войны расстреляет красную заразу чёрный пистолет в руках жены».

«Умереть он мог только так — в бою, с оружием в руках», — написала в некрологе петербургская «Смена». Впрочем, он и сам давно предупреждал об этом. Генсек МПЛА Жоао Лоуренсу выступил от имени ангольского правительства: «Он пришёл к тому концу, к которому сам упорно стремился». Власти не мешали своим сторонникам ликовать на улицах Луанды. Но похоронили смертельного врага с государственными почестями на кладбище Луэны.

Так закончил свой земной путь Жонас Мальейро Савимби, команданте чёрной фаланги. Социалист-антикоммунист, левак-либертарианец. Человек безмерного обаяния и чудовищной жестокости. Всю жизнь он бился за свободу. Но по-настоящему любил волю и власть. Такие люди являются нечасто. Зато не исчезают никогда.

УНИТА — Юнита ли?

Раненый Дембо с оставшимися бойцами смог уйти дальше в глушь джунглей. Антониу Дембо был альтер эго Савимби, его названным младшим братом. Война для него была священной — за свободу Анголы, за крестьянскую волю, народ против угнетателей, трудящиеся против эксплуататоров. «Ошибаются те, кто думают, будто идеалы Юниты умерли вместе с лидером», — такое заявление прозвучало от его имени 24 февраля 2002-го.

Но раны оказались смертельными. К тому же преемник давно был болен. Десять дней спустя новое коллективное руководство УНИТА известило о кончине Дембо. «Мир вполне возможен», — отреагировал душ Сантуш на вести из джунглей.

Юнита без Савимби никогда не существовала и себя не мыслила. Но вот — вождя нет, ушёл и преемник. Партийное руководство перешло к генеральному секретарю Паулу Лукамбе Гату. Тому самому, которого за хитрость и склонность к самостоятельным движениям прозвали «Генерал Кошка». (Гату — это и есть «кошка» по-португальски. Кличка вросла в имя.)

Гату считался твёрдым савимбистом, под стать Дембо. Собственно, нетвёрдых при Савимби быть и не могло. Но как только не стало вождя, эта твёрдость оказалась весьма гибкой. Уже 2 апреля «Кошка» был в Луанде, на переговорах с душ Сантушем. На этот раз переговоры были не пустословием и не манёврами с целью выиграть время. «В Анголу приходит мир, — заявил Лукамба Гату. — А мир имеет свою цену».

Очередное соглашение между правительством МПЛА и движением УНИТА вступило в силу через пять недель после гибели Жонаса Савимби. УНИТА легализовывалась как политическая партия, репрессированные получали амнистию, 50 тысяч боевиков интегрировались в ФАПЛА, руководителям гарантировались места в парламенте и разных правительственных комиссиях. Официально партию возглавил дипломат Исайаш Самакува, реально партией управлял Генерал Кошка.

Гражданскую войну решили считать общей трагедией, случившейся по вине иностранцев. Что до ангольцев... Ну, погорячились все, бывает. Образу Савимби воздавались формальные почести как активисту антиколониальной борьбы. Родственники Жонаса, прежде всего Катарина, получали особый статус.

Со своей стороны Лукамба прекращал военные действия, сдавал контролируемые территории и гарантировал невыход за рамки «правового поля». Над Анголой устанавливалась безраздельная власть душ Сантуша. Мир имеет свою цену, с этим не поспоришь.

В 2008 году состоялись выборы — первые с 1992-го. Под водительством Самакувы УНИТА потерпела провал: 10,4%, 16 мест. Поскольку МПЛА взяла более 80%, душ Сантуш автоматически остался в президентах. В 2012-м УНИТА несколько усилилась: 18,6% с 32 мандатами. За МПЛА остались 72%, 175 мандатов, президентство (снова автоматом) и правительство. Но в депутатах комфортно пребывают и Самакува, и Лукамба, и Шилингутила.

Мать Катарина стала распорядительницей духовного наследия. Старая Джудит распорядилась наследием материальным. Не личными деньгами Савимби — он был к ним равнодушен и сбережений не делал — а зарубежными партийными счетами УНИТА, аккумулировавшими алмазные доходы. Заодно Джудит рулила родной деревней. Рафаэль Сакайта Савимби, сын Катарины и Жонаса — секретарь парторганизации УНИТА в Луанде. Провозглашает демократические лозунги, добивается расширенной социалки для ветеранов гражданской войны.

УНИТА превратилась в заурядную центристскую партию. Это уже не Юнита. Оппозиция «пожизненного председателя», знающая своё место. Как бы социал-либеральная. В чём-то даже христианско-демократическая. Без армии, вождя и идеи. Зачем?..

Так и рассудил Абель Шивукувуку. Боевой ветеран Юниты, дипломат и разведчик, воевавший против Нето и душ Сантуша. «С болью выхожу из партии, которой отдал большую часть жизни. Но с нынешним руководством УНИТА другого выхода нет», — коротко и ясно сказал он. В 2012 году Шивукувуку создал новую партию — КАСА, Широкая конвергенция за спасение Анголы. Левая социал-демократия, против диктатуры и коррупции. Считается не прирученной, а реально активной оппозицией. Что-то от Савимби несомненно есть…

«Мы должны противостоять правящей номенклатуре Луанды. Поддерживать революционную активность молодёжи против тирании. Единоличная диктатура президента, дутое развитие нефтяного сектора, вопиющая бедность народа — всё это должно закончиться к 2017 году», — поставил Шивукувуку конкретные сроки. Ну, пора, что ли?

Афро-Россия

Десять лет без одного года душ Сантуш правил спокойно. Царил на трибунах, парил над страной. Командовал и дрессировал, возвышал и потоплял. Роскошествовал на дорожавшей нефти. Обогащал себя, семью и друзей. Особенно дочку Исабель и кореша-охранника Копелипу — кличка означает «Князь тьмы», хотя начальника президентской военной канцелярии зовут Мануэль Виейра. Посылал войска наводить порядки в разных частях Африки. Ещё раньше посадил в президенты соседнего Конго своего «янука» Дени Сассу-Нгессо. Как говорит генсек МПЛА Дину Матруш: «У нас есть деньги и военные возможности. Никакой суд не привлечёт нас к ответу».

В общем, современная Россия — никакая не «Северная Нигерия», не КНДР, не Зимбабве. Она сейчас — Ангола по-белому. Нет в мире другой страны, с которой РФ структурно совпадала бы до такой степени. И термин «путинизм» неточен. Путин — не более чем среднестатистический душсантушист. Когда в 1979 году 37-летний душ Сантуш стал президентом, 27-летний Путин ещё до Дрездена не добрался.

Поражение и приручение УНИТА парализовало ангольскую оппозицию. Беспомощные речи Самакувы, беспринципные интриги Лукамбы. Грызня в ФНЛА между наследниками Холдена Роберто. Какие-либо протесты? Куда там. Если уж доктор Савимби со своей армией не смог свалить Зе Ду (кличка Жозе Эдуарду душ Сантуша, вроде российского термина «Вован»), другим чего и пытаться.

Жизнь изменилась в начале 2011-го. Потрясая мир, понеслась Арабская весна. Эхо достигло юга. 27 февраля — семнадцатый день с падения Мубарака, одиннадцатый день Ливийского восстания — в Луанде прошёл уличный концерт. На котором речей было больше, чем мелодий. Выступал рэпер Луати Бейрау, которого музыкальный мир знает как Иконокласту.

«Ze Du — fora! — кричал Бейрау. — Dino Matross — fora! Fora!!!» Кто такие Зе Ду и Дину Матруш, сказано выше, а «Фора!» на местном сленге: «Долой!» Среди слушателей был ценитель Иконокласты по имени Эдуане Данило душ Сантуш. К нему Луати обратился персонально: «Данило, скажи отцу: мы не хотим его больше!» Данило молчал. Отец услышал и так.

Тут надо выдать тайну: Жозе Эдуарду душ Сантуш знает Луати Бейрау с младенчества. Жоао Бейрау-старший был в МПЛА большим начальником, директорствовал в президентском фонде. Этим и объясняется жизнь и здоровье Иконокласты. Хотя Дину Матруш предупредил в марте 2011-го: «Каждый, кто выйдет, своё получит!» Ему вторил столичный секретарь МПЛА Бенту Бенту: «Здесь вам не Ливия! И не Египет!»

Небольшая демонстрация протеста всё же состоялась в Луанде 7 марта 2011года. Продлилась она 40 минут после полуночи. Пару десятков человек во главе с Бейрау мгновенно окружила военная полиция с тамошним Центром «Э». Подъехала начальница полиции Мария Элизабет Ранк Франк — бывшая рядовая мотопехоты, потом гибэдэдэшница, известная «жёсткостью, непоследовательностью, неразумностью и склонностью к наказаниям». Перекурила и приказала вязать. Впрочем, выпустили быстро. Дядя Жозе ещё не очень злился на Луати.

Демонстрацию попытались представить мелким инцидиентом. Бенту выволок на улицы десятки тысяч бюджетников, которые промаршировали под командованием госслужащих и портретами душ Сантуша — знамо дело, «Поклонная против Болотной». Там вообще много похожего. «Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России»; «Кто оскорбляет душ Сантуша, тот оскорбляет Анголу» — какая из фраз принадлежит Вячеславу Володину, а какая Бенту Бенту?

Но общественная атмосфера необратимо изменилась. Луанда всколыхнулась. Ожила и вся Ангола. Впервые после Савимби хоть кто-то решился хоть на что-то. Загнать обратно уже не удавалось. Появились оппозиционные группы. Одну из них собрал профессор Домингуш да Круз. Каждую неделю к нему домой приходили студенты. Приходил Иконокласта с друзьями. Обсуждали самиздатовскую книгу профессора «Инструменты свержения диктатора и предотвращения новой диктатуры. Политическая философия освобождения Анголы». За это сели в тюрьму 20 июня 2015 года. Получили немалые реальные сроки за антиправительственный заговор. Но через год вышли. Только Зе Ду дал понять — в последний раз.

Иконокласта, да Круз и их единомышленники опираются на идеи массачусетского политолога Джина Шарпа. Зачитывают до дыр его работу «От диктатуры к демократии. Концептуальные основы освобождения». Протест исключительно мирный, моральный пример, аргументированное убеждение. Вплоть до подставления второй щеки. Недаром перед 7 марта 2011-го Иконокласта учил: если что, к полицейским поворачиваться спиной и медленно идти. Пусть нападают сзади. Пусть все видят, какие они негодяи и какие мы пацифисты. «Вопрос не в том, арестуют ли нас, а в том, убьют ли. И будут ли пытки».

Вопрос не праздный. Других убивают. Причём не задумываясь. Прямо на улице стреляют на поражение. Анголец, выходящий с листовкой или плакатом, не может знать, вернётся ли живым. Но это случается с людьми иного круга, не с друзьями португальского гражданина Иконокласты.

Была в Анголе своя «Болотная». Как раз в мае 2012-го. Только не 6-го числа, а 27-го и 29-го. Устроили её демобилизованные солдаты, возмущённые невыплатами положенных денег. Двоих — Алвиша Камулинге и Исайаша Кассуле — тут же убили. А 23 ноября 2013-го застрелили активиста КАСА Мануэля ди Карвалью — за напоминание о судьбе двух солдат.

Вот и надейся на технологии Джина Шарпа. А ведь его ценят и в России. Оппозиционеры, естественно. Ещё Махатму Ганди уважают. Всех пророков мирного протеста. На радость душсантушистам. «Так что же, как Савимби надо?!» — прозвучит в полемике возмущённая риторика. И всё чаще следует ответ: «А по-другому разве лучше получается? Как-то Савимби больше удавалось, нет?»

Больше. Потому что — другая идея. Другая культура. Другая эстетика. Не просто свобода — воля. А без воли свобода недостижима. Общая, солидарная воля. Это и есть главный принцип Юниты, та самая «тайная идеология». Как видим, нет тут особой тайны. В главном уроке человека, которого называли «чёрным рыцарем».

11 ноября 2012 года Ангола отмечала 37-ю годовщину независимости. А в России, в Санкт-Петербурге появились на стенах плакаты: «Слава Савимби! Да здравствует УНИТА! Иконокласта победит! В отставку душ Сантуша! К ответу Дину Матруша!» И речёвка: «Чёрная свобода овимбунду! Помогла России победить!»

Кто авторы? Неясно. Наверное, пока ещё не российская Юнита. А потом? Это никому сейчас неизвестно. Антикоммунистическое сопротивление идёт в России не только от Белого движения, но и от Кронштадтского и Антоновского восстаний, от рабочих бунтов, от эсеров и солидаристов. Ведь недаром Жонас Савимби — кумир радикального крыла российских солидаристов-корпоративистов. Которые считают своей идеологию Юниты.

Жонас Савимби показал пример самого стойкого сопротивления режиму, повторившему советский и послужившему моделью для путинского. Этот вид сопротивления ориентирован на людей простых, на народный актив из «черни». Они страшат не только номенклатуру, но и конформистов-креаклов. Они уже начинают подниматься, и будущее — за ними. Ведь Савимби знал будущее.

argumentua.com