«Мешки КГБ». Геннадий Иванкин: «Я прошел проверку "на лояльность"»

Присяжный адвокат Геннадий Иванкин ( Genādijs Ivankins ) согласился прокомментировать озвученную информацию, ответив в письменном виде.

Во-первых, я безмерно рад, что мои старания в деле абсолютно невиновного «стрелочника» Александра Краснопёрова хоть в какой-то степени повлияли на решение судьи Елгавского суда Дайги Даншиной удовлетворить очередное — шестое — прошение обвиняемого об освобождении его из-под стражи до окончания судебного разбирательства.

Во-вторых, в уголовном деле А. Краснопёрова нет даже намека на информацию, которая может быть классифицирована как государственная тайна, охраняемая законами Латвии. Таким образом и по этой причине не было никакой необходимости соблюдать режим таинственности при рассмотрении дела в суде. Решение о проведении судебного следствия в закрытых заседаниях было принято по просьбе как прокурора, так и обвиняемого, и его защитника, а также десятка свидетелей, которые желали давать показания в спокойной обстановке, без присутствия многочисленных журналистов, заявившихся на первое судебное заседание.

К тому же я был категорически против того, чтобы на заседаниях суда присутствовал представитель московского телеканала ТВЦ, корреспондент которого без моего согласия использовал часть моего интервью в пропагандистском сюжете, направленном против Латвии.

Так что не было необходимости допускать в дело только такого адвоката, у которого есть доступ к государственным тайнам Латвийской Республики. Да и слава Богу, что у меня нет необходимости обращаться с нижайшей просьбой допустить меня до сокровенного. Меньше знаешь, спокойней живешь.

В-третьих, я не проходил срочную службу в Советской армии, как это утверждает автор комментария. Я получил юридическое образование в Латвийском университете в 1970 — 75 годах, когда нужно было получать и военное образование на так называемой «военке». Летом 1974 года я со своими однокурсниками проходил двухмесячную подготовку на сборах в «кадрированной» воинской части в г. Советске (бывш. Гумбинен) Калининградской области в качестве предполагаемых командиров мотострелковых взводов.

Благодаря смелым действиям офицеров, что приехали с нами из Латвии, и как я полагаю, их честным и благородным порывам, я не был арестован за «антисоветскую пропаганду» во время этих сборов. До сих пор благодарен нашему преподавателю полковнику У., который в свое время командовал танковым полком в боевых действиях на Ближнем Востоке, и который перед строем нашей роты забрал у приехавших по мою душу из Калининграда двух прощелыг «особистов» и засунул за голенище своего сапога мною нарисованный «боевой листок». В этом рукотворном «произведении» я нарисовал нами курсантами из Риги пережитые сюжеты с червяками в солдатской каше, с пояснениями — «Червяки в каше и крысы в казарме? Курсант, не отчаивайся, все могло быть наоборот.» А также нарисовал солдата в камуфляже с надписью NATO на каске, который целился через прицел пулемёта в мишень с надписью «Наша цель — коммунизм». Жаль не сохранился этот шедевр. Я бы его представил Полиции безопасности как индульгенцию от всех моих прошлых и будущих грехов.

Оглядываясь назад в события сорокалетней давности, в контексте моего участия в защите железнодорожного мастера — путейца Александра Краснопёрова, честно отдавшего 20 лет своей жизни Латвийской железной дороге, я понял, что мои юношеские порывы как бы исподтишка протестовать против реалий быта в Советской армии, чем то напоминают наивные действия Александра Краснопёрова, которые были квалифицированы в уголовном деле как «шпионаж». А именно, его комментарии в электронной переписке с приятелем из Калининграда относительно «пиндосов» и их военного металлолома, перевозимого туда-сюда по бескрайним пределам Латвийской державы, по «опасности» для государства нашего времени абсолютно соизмеримы с моей оценкой жизненного опыта в условиях советской диктатуры. Только в отличии от моего счастливого случая, Александру Краснопёрову не повезло и за высказывание своего мнения в условиях полицейского государства он пробыл за решеткой почти четырнадцать месяцев. Мне же в условиях советской диктатуры дали возможность получить юридическое образование, которое теперь пригодилось в деле А. Краснопёрова.

В-четвертых, по поводу комментария, видимо, бывшего сотрудника КГБ Латвийской ССР (адвокат приводит возможного автора комментария, - прим. Kompromat.lv), имею жгучее желание отреагировать, но не оправдаться, упаси Боже!

Я убежден, что именно этот по сути жалкий человечек, потерявший свою Родину, работу (службу) и офицерскую честь, вынужденный зарабатывать на свое пропитание эпистолярным жанром, скидывая в СМИ «инфу», украденную во время службы в КГБ, является автором комментария к сюжету об уголовном деле А.Краснопёрова, о котором у него нет ни малейшего представления.

Утверждая, что я, якобы, «был завербован в ряды негласных «стукачей» - секретных агентов органов КГБ еще в пору службы в рядах Советской армии хваткими ребятками из Особого отдела войсковой части, в которой проходил срочную службу» (грамматические ошибки автора я исправил), бывший работник КГБ, который, как теперь выяснилось, по долгу службы интересовался моей частной и служебной жизнью в советское время, должен был знать, что я не служил в Советской армии.

Свое предположение, что факт якобы моей вербовки во время прохождения службы в Советской армии «не мог быть не известен тем деятелям из латвийских спецслужб, так как информация о том, что Геннадий Иванкин состоял на учете в пресловутой "картотеке" КГБ имеет место быть» (стилистическую абракадабру я не исправлял), «чекист» выложил в интернет, не удосужившись проверить сведения о моей личности в публично доступных базах Латвийской Республики.

А именно, в 2006 году я, как председатель правления Консервативной партии, выдвигал свою кандидатуру на выборах в 9 Сейм. То есть я прошел проверку «на лояльность» существующему режиму. Риторический вопрос — если моё имя значится в пыльных и до нельзя раздербаненных мешках КГБ, был бы я включен в избирательные списки?

В-пятых, и это более существенно. Единственно правдивый факт в комментарии «чекиста», это то, что я был начальником следственного отделения милиции Октябрьского района г. Риги. Теперь это участок полиции Зиемельского района, в котором до сих пор сохранилось мною собственноручно изготовленное приспособление для сшивки уголовных дел.

Что же касается высказанного чекистом бахвальства - «когда мне непосредственно довелось иметь с ним дела, с глазу на глаз», могу признаться в содеянном в группе с этим типом. Тем более, что все сроки давности прошли.

В начале 90-х годов, исполняя обязанности по обеспечению безопасности коммерческой структуры, я обратился за помощью к этому «чекисту», который позиционировал себя как крутого спеца в обеспечении безопасности бизнеса. Будучи информирован, что имею дело с профессионалом из рядов бывшего КГБ, я поручил ему обеспечить безопасность внутренней телефонной связи нашей компании.

Во время этих контактов он мне разболтал служебную тайну, а именно, он сообщил, что, будучи офицером КГБ, в 80-х годах он принимал участие в оперативной разработке против меня в то время, когда я был начальником следствия отдела милиции Октябрьского района г. Риги. Он рассказал, что принимал участие в установке «прослушки» в моем служебном кабинете, а также что я, не будучи коммунистом, но занимая так называемую «райкомовскую должность», вызвал подозрение у руководства КГБ. Со смехом сообщил, что в связи с тем, что я настойчиво отказывался от навязчивых предложений начальства установить у меня дома телефон, его руководство было раздражено.

Сейчас я уже не помню, получил ли «чекист» с моей помощью вознаграждение за свою «спецработу» по налаживанию безопасности телефонной связи в нашей компании. Но точно помню, что на утро после «спецработ» наши сотрудники на своих рабочих местах нашли пустые бутылки из-под водки и шелуху от семечек и констатировали, что к телефонной линии были подключены не идентифицированные пользователи.

С тех пор я этого «чекистского» персонажа не имел счастья видеть. Искренне надеюсь, что никакое полониевое облако его не накроет.

И в завершении хочу обратить внимание на то, что попытка в виде комментариев дискредитировать меня, как адвоката, который всеми мне доступными силами и методами защищает абсолютно невиновного в так называемом «шпионаже» Александра Краснопёрова, была осуществлена в интернете в тот момент, когда всем стало ясно, что уголовное дело, сфабрикованное в Полиции безопасности, явно разваливается.

Также хочу заявить, что буду искренне благодарен тем должностным и частным лицам, даже если в этом случае своё истинное лицо проявит бывший сотрудник КГБ, если мне лично или в публичном пространстве будут предъявлены неопровержимые доказательства того, что стараниями «хватких ребят» из Особого отдела войсковой части, в которой я якобы проходил срочную службу, я был завербован в качестве агента спецслужб СССР.