Рома Зверь: “Я сам принял решение исчезнуть с экранов”

18 декабря 2017

861

Рома Зверь: “Я сам принял решение исчезнуть с экранов”

— Рома, 7 декабря вам исполнилось 40 лет. Какие мысли были накануне юбилея?

— В день рождения я всегда стараюсь работать и в этот раз тоже был на сцене. Это на самом деле очень удобно. Не надо ничего придумывать, звать гостей, все и так приходят. Насчет ощущений возраста — на данный момент я чувствую себя где-то 27-летним.

— Вы родились в Таганроге, но детство и юность провели в Донецкой области. Когда последний раз там были?

— Очень давно, лет пятнадцать назад. Мои дедушка и бабушка были из Горловки, но когда дедушка умер, мы перевезли бабушку в Таганрог и больше туда не возвращались. Около четырех лет, с 12 и до 16, я прожил в Мариуполе. Вот его я запомнил хорошо. Кстати, в Мариуполе я учил в школе и украинскую мову, и литературу. И сейчас спокойно понимаю украинский язык. Но, конечно, сам не розмовляю: нет практики.

— Ваш новый альбом называется “Друзья по палате”. Почему именно такое название?

— Альбом состоит из пяти песен, поэтому это скорее мини-альбом. Сейчас время изменилось, все ускоряется, и на смену классическим пластинкам, в которые обычно входят 12—16 песен, пришло время мини-альбомов. Публика хочет быстрее поглощать новый материал, поэтому и пошла такая тенденция. В следующем году мы выпустим еще одну пластинку. Название “Друзья по палате” — это практически первая строчка песни “Разум”. Полная ее версия звучит так: “Мне рассказали друзья по палате, дело не в вере, а в препарате”. Все песни написаны в одном настроении, слегка “больничном”. Единственная композиция, которая выбивается из концепции альбома, — “Танцуй 2”. Больше связей с больничной темой нет, разве только то, что в больнице мы делали фотосессию для обложки альбома. Это была реальная клиника. Записывался альбом по большей части в Москве, а сводили мы его в Санкт-Петербурге.

— Клип на заглавную песню альбома будет?

— Скорее всего, нет. Хотя я и не уверен до конца. Поймите, клипы — это такая сложная история… Мне в последнее время крайне тяжело снимать видео, потому что все уже изменилось, изменился подход к производству видеороликов. И, если честно, в последнее время снимать видео мне даже не хочется. Сейчас очень много контента в сетях, и он нередко очень низкопробный. А поскольку последние несколько лет я занимаюсь кино и плотно общаюсь с режиссерами и операторами, мне не хочется снимать что-то проходное или такое, как у всех. Кроме того, нужно же еще найти время на съемку видеоклипа, а этого времени катастрофически не хватает, потому что я занят многими другими проектами.  Признаюсь, я почти каждый день думаю о том, как бы начать снимать и заставить себя сесть и написать сценарий. Может, это и случится когда-нибудь.

— В этом году в группе “Звери” полностью поменялся состав. Вы сегодня общаетесь с бывшими участниками?

— Нет.

— Вы рассорились?

— Нет. Мы просто разошлись в один миг. Собрались, поговорили — и пришли вот к такому решению. Ребята сказали, что не хотят дальше принимать новые условия работы, на этом и порешили.

— Это были причины, связанные с материальными вопросами?

— Да, речь идет о деньгах, но и не только о них. У людей пропала мотивация. А деньги, как по мне, не могут быть главным мотиватором, особенно в творчестве. Поэтому я попал в немного тупиковую ситуацию. Я понимал, что деньгами все не исправить, что люди сами перестали развиваться и адекватно относиться к происходящему. Поэтому я просто предложил другие условия работы. На тот момент “Звери”, наверное, уже оставались единственным коллективом, в котором музыканты получали ежемесячную зарплату, вне зависимости от работы и количества концертов. Но поскольку в моей жизни с годами появилось много других сфер, в которых я себя пробую (это и кино, и фотография, и написание книг), я не мог уже гастролировать, как раньше, но все равно продолжал платить всем зарплату. Поэтому я предложил ребятам другой вариант сотрудничества, который их не устроил.

— На самом пике популярности группа “Звери” куда-то пропала. Сегодня уже можете сказать, в чем была главная причина, почему это произошло?

— Скажем так: поначалу я же не знал, как все устроено в шоу-бизнесе. И когда туда попал, понял, что все крайне печально, а самое главное — неприемлемо для меня. Я принял решение просто исчезнуть с экранов и заниматься тем, чем я действительно хочу, а не тем, чего хотят от меня другие люди. Мне надоело подстраиваться под других. Вот и все.

— Возвращаясь во времена вашей популярности: можете вспомнить, когда в первый раз почувствовали на себе узнаваемость?

— Сложно сказать. Настоящую популярность мы почувствовали, наверное, когда поехали в Рим на церемонию MTV Europe Music Awards как лучшая российская группа. А так, в гастрольном графике популярности особо и не ощущаешь. Там другое состояние, другая реальность. Понятно, что ты выходишь на сцену и чувствуешь себя типа известным, тебя все любят, смотрят на тебя, знают наизусть твои песни. Но о реальных масштабах ты не задумываешься. Потому что гастроли — это все-таки больше работа. Да, это путешествие, смена городов, бесконечные вечеринки, попойки, но все-таки работа. Гастрольная жизнь — это отдельный мир, не связанный с тем, о чем пишут в газетах и журналах.

— Вы скучаете по этому периоду?

— Абсолютно нет. Я прекрасно себя чувствую в нынешней реальности и очень счастлив, что это пройденный этап. Людей же много больных на планете. Согласитесь, мало кому понравится, когда к нему стучатся в дверь незнакомые люди, преследуют до подъезда на машине и наблюдают за каждым шагом. Словно ты круглосуточно находишься под слежкой каких-то спецслужб. Поверьте, это жутко неприятно.

— До вас доходили какие-то романтические истории, связанные с вашими же песнями? Я имею в виду, что кто-то признавался в любви под ваши “Напитки покрепче”, к примеру?

— Признания в любви и предложения руки и сердца — это как-то мелко (улыбается). К нам на концерты приходят люди с детьми, которые родились благодаря творчеству группы “Звери”. Вот это, я считаю, намного ярче! И таких детей, надо сказать, много, некоторых я даже знаю по именам. Вот это, наверное, и есть самое приятное. Еще очень мило, когда мне говорят, что “я выросла или вырос на ваших песнях”. Абсолютно не обижаюсь, даже наоборот. В этом плане я вообще тщеславный.

— Какие самые невероятные деньги предлагали вам за выступление?

— Я очень избирательно отношусь к концертам, особенно к заказным мероприятиям. И прежде, чем дать согласие, я сначала узнаю, кто заказчик. Не все понимают, для чего я это делаю, сразу начинают спрашивать: “А вам зачем?” Мне просто важно, где и для кого я играю. Поэтому это обязательное требование, чтобы состоялось мероприятие с участием “Зверей”. Что касается сумм, предлагали разное. Но надо понимать, что среди богатых тоже есть очень культурные, вменяемые и порядочные люди. А есть такие шальные, которые быстро заработали миллионы и хотят так же быстро их “слить”, но красиво. Максимальная сумма, которую нам предлагали, — 300 тысяч долларов.

— Под фонограмму вам когда-нибудь приходилось петь?

— Да, единственный раз был на “Золотом граммофоне” в 2003 году.

— И как вам ощущения?

— Мы были навеселе и решили, что раз звучит фонограмма, то зачем нам изображать из себя играющих музыкантов. Ну и ходили просто по сцене туда и обратно. А потом встретили на сцене… Пугачеву! Она как-то неожиданно появилась, когда песня закончилась. Вот и все воспоминания.

— В общих концертах “Звери” выступали со многими музыкантами. Каким знакомством вы гордитесь больше всего?

— Знакомство с кумирами и музыкантами, которых ты уважаешь, всегда очень волнительно и трепетно. Ты же не знаешь, какой он человек в жизни, ведь знаком исключительно с его творчеством. Почти всегда на таких встречах я чувствовал какой-то дискомфорт, был некий страх разочароваться в человеке, скажем так. Ведь не всегда творчество точно отображает сущность человека. Все знакомства я, конечно, помню — от Андрея Макаревича до Жени Федорова из Tequilajazzz. Кстати, с Женей мы познакомились на студии, и я ему признался, что когда еще только мечтал переехать из Таганрога в Москву, грезил о славе, как у Tequilajazzz, чтобы мы тоже собирали такие залы. На что мне Женя ответил: “Ну, чувак, мне кажется, у тебя получилось даже круче”. С Женей дружу до сих пор, и когда бываю в Питере, мы встречаемся. Еще рад знакомству с Сашей Васильевым из “Сплин”. Люблю его за то, что он делает. Саша тоже интроверт, достаточно закрытый человек. И первые наши контакты были на уровне “привет” и “пока”.

— А что вообще помогает вам сегодня справиться со стрессом?

— Сон и семья. Алкоголь занимает даже не второстепенное место. Иногда я, конечно, могу с удовольствием выпить бокальчик хорошего вина или стаканчик рома, но не более.

— И перед концертами пригубить пару рюмок тоже табу?

— Это даже не табу, а естественное желание. Потому что, если я выпью, это уже будет не концерт. В моей практике подобные примеры были, и это, поверьте, очень плохо. Тяжело петь, все время задыхаешься, короче, ужасно.

— В своей первой книге “Дожди-пистолеты” вы рассказывали, что ваш личный “алкогольный рекорд” — это восемь дней подряд начинать утро с бутылки водки под лимончик. Когда в последний раз вы напивались, как говорится, в хлам?

— Даже не могу вспомнить, потому что это действительно было очень давно. Лет десять назад. Организм сейчас уже не может расслабиться настолько, чтобы ничего не контролировать.

— Кого в вас сейчас больше — музыканта, фотографа, писателя, отца?

— Не знаю. Если честно, то сейчас такое время, что я вообще не знаю, что я буду делать дальше. Что я хочу делать дальше. Это очень сложный вопрос, и кто я сейчас, не могу вам ответить.

— То есть вариант, что вы вообще уйдете со сцены, возможен?

— Нет. Просто летом я работал в кино над одним проектом, поэтому не гастролировал. И я очень соскучился по сцене. Мне было плохо без концертов. Я скучал по этим поездам, автобусам, дворцам спорта, саундчекам… То есть все-таки мне это необходимо. Сегодня у нас по 10—15 концертов в месяц, и это очень комфортный для меня график.

— Насчет кино. Этот случайно не проект Кирилла Серебрянникова, посвященный Виктору Цою?

— Какие вы внимательные. А я все думал, кто же догадается первым? Да, это проект Кирилла Серебрянникова. Я делал музыку для его фильма, но больше пока ничего не могу рассказать.

— Благодаря участию в ваших клипах много молодых актрис стали популярными. Это и Евгения Лоза, и Анастасия Цветаева, и Юлия Снигирь, и Ирина Горбачева. Вы чувствуете, что приложили руку к развитию их карьеры?

— Нет, это просто закономерность. Мы всегда искали для лирической песни героиню среди молодых актрис. Выбирали же не только по внешним данным, но и актерским качествам. У нас были случаи, когда мы приглашали моделей сниматься, но, скажу вам, это заканчивалось плохо. Потому что работать с человеком без актерского образования все-таки тяжело. А с актрисами работать и приятно, и гораздо проще. Так вот: дело, наверное, не в клипах и не в открытии их таланта, а в самих актрисах. То, что их карьера так складывается — это исключительно их заслуга. Большой дружбы после съемок у нас ни с кем не сложилось, у каждой своя жизнь. Конечно, при встрече мы здороваемся, но не более этого.

— В последнем на данный момент клипе “Корабли” вы снялись в достаточно откровенных сценах. Почему не снялись вместе со своей женой Мариной, а снова пригласили актрису?

— Ну дело же в идее, и для этого видео супруга не подходит. Потому что там смысл абсолютно другой заложен. Тем более у Марины совсем другое амплуа, она бы не смотрелась гармонично в этих обстоятельствах.

— То есть ваша жена спокойно отнеслась к этим съемкам, где вы изображаете секс с другой женщиной?

— Ну это же игра все. Вместе мы клип этот не смотрели. Может, она и не видела его вовсе, а может, и видела. Я играл просто роль, что тут такого? Недавно прочитал статью о том, что чувствуют мужья порноактрис. Вот где драма! А не какой-то там клип (смеется).

— А ваша старшая дочь, которой в следующем году исполнится уже 10 лет, видела этот клип?

— Нет, она должна подрасти немного — ведь, конечно, это все-таки более взрослая тема. Но придет время, и она его, уверяю вас, посмотрит.

— А как дочери вообще относятся к вашей популярности?

— Спокойно, потому что они в этом живут, все это знают и видят изнутри. Для них это обыденная вещь, что папа — звезда. Для них это как данность. Они же не знают другого папу, им не с чем сравнивать.

— В своей первой книге “Дожди-пистолеты” вы признавались, что однажды встретили Новый год, сидя в СИЗО за хранение фальшивых денег, которые вам подбросили. Это был самый страшный Новый год в вашей жизни?

— Конечно, это было очень большое потрясение. Мне было лет 20, но я понимал, что я просто попал под программу выполнения плана до конца года и что меня через 10 суток выпустят.

— Ваша цитата: “Когда сильно любишь, секс не так важен”. Вы до сих пор придерживаетесь этого же мнения?

— Если говорить о платонической любви и вообще о любви в целом, то секс действительно не является чем-то первостепенным. Ты же любишь человека не за секс, правильно ведь? Ты его просто любишь, и все остальное уже немного вторично. Конечно, хороший секс тоже важен, и в настоящих отношениях во всем царит гармония.

— Где чаще всего рождаются сегодня ваши песни?

— Это в разных местах может происходить. Бывает, я записываю стихи в телефон, или на диктофон наигрываю мелодию со словами. Сначала может рождаться припев, а потом под него я уже придумываю куплеты.

— Я читала, что вы выиграли суд за незаконное использование песни “Южная ночь” в трейлере одного из российских фильмов. Неужели вам было жалко разрешить киношникам использовать вашу песню?

— Во-первых, хоть мы и выиграли дело, и суд обязал компанию выплатить нам компенсацию в размере один миллион рублей, эти товарищи опять подали апелляцию. На этот раз они хотят, чтобы я доказал, что эту песню написал я (улыбаетсякурсив). Теперь по поводу разрешения на использование этой песни. Дело в том, что когда ко мне обращаются с подобным предложением, я всегда прошу показать мне отрывок фильма, где будет использоваться моя композиция. И только после просмотра принимаю решение, давать ее или нет. Очень часто я даже бесплатно разрешаю использовать наши песни, если идея мне нравится. Но в данном случае, посмотрев рекламный трейлер этого фильма, я категорически отказался от участия. Но они, наверное, ждали другого ответа, и вставили уже песню в рекламные ролики, которые были запущены в кинотеатрах. Что на самом деле еще хуже — ведь песня как бы рекомендует этот некачественный, на мой взгляд, продукт.

— Вы говорили, что первым сложным блюдом, которое вы научились готовить, был борщ. Сегодня часто стоите у плиты?

— В последнее время я очень редко готовлю, потому что мало свободного времени. Хотя и люблю это делать. Чаще всего это блюда из одного или двух продуктов. Например, свежая рыба. Могу обжарить ее аккуратно на гриле, добавить оливкового масла с лимонным соком, немного шафрана — и все. Еще люблю готовить салаты на скорую руку. Вообще любое блюдо занимает у меня не более 20 минут. А вот запеканием и варкой я уже давно не занимаюсь.

— Вы побывали во многих странах. Не было желания остаться в одной из них жить?

— Я бы не хотел жить в одной стране, это очень скучно. У меня есть несколько любимых европейских стран, в которые я люблю возвращаться. Например, за архитектуру и свободомыслие я люблю Нидерланды, за местную кухню и гедонизм  — на первом месте, конечно же, Франция, а за живопись и отношение к жизни нельзя не отметить Италию. Вот эти три страны — мои любимые. Еще в Бельгии чувствую себя хорошо, хоть эта страна и самая скучная из перечисленных.

— В своей новой книге “Солнце за нас” вы красочно описываете свое увлечение серфингом. А когда оно вообще появилось?

— Когда мы с супругой впервые приехали на Бали шесть лет назад. Мы случайно попали в школу серфинга, познакомились с ребятами, и нас зацепило. Все начинается с момента, когда ты только заходишь в воду, один на один с океаном. Вот это преодоление страха, борьба с ним, эти эмоции нельзя ни с чем сравнить. Когда ты становишься частичкой этой огромной массы воды, которая несется к берегу,  — это, наверное, самый лучший момент в серфинге.

— А встречи с акулой никогда не боялись? 

— Такого страха не было. Хотя был случай, когда мы отдыхали на Сейшельских островах, и в том же месте, где мы накануне плавали с масками, на следующий день акула напала на человека. Но, послушайте, мы же все смертны. И как бы ты ни оберегал свою жизнь, всегда может появиться какой-то человек, который создаст ситуацию, которая причинит тебе или твоим близким вред. Вот это неожиданное и неизвестное пугает больше. А к самой смерти я философски отношусь, немного по-буддистски.

persona.top