Трасса М1: Смоленск как эпицентр криминальной войны

Французский дальнобойщик Гю Руже

От границы фуру ведёт «девятка» с замызганными номерами. Вскоре грузовик паркуется у деревни Ермаки. Руже ездит «восточным маршрутом» уже несколько месяцев, но вряд ли читает смоленскую криминальную хронику — иначе он бы знал, что в таких местах не стоит тормозить, особенно если у тебя полный кузов видеомагнитофонов.

Дальше всё происходит быстро, по накатанной схеме. От неприметно запаркованной легковушки отделяется тень. Стук в водительскую дверь: «Помоги, дружище…» — далее любой предлог, чтобы выманить водителя с господствующей высоты кабины. Удар по голове — и, пока Руже тащат к багажнику, в фуру забирается новый водитель.

Та самая фура в объективе смоленских патрульных

Около семи вечера на грузовик обращает внимание патруль. На кадрах оперативной съёмки видны следы беспорядка в кабине, но в глаза бросается даже не это: за рулём французского грузовика сидит явно русский водитель. В ответ на вопросы милиции он отмалчивается, лишь нагло улыбаясь, — по документам это просто житель Смоленска. Француза и след простыл.

У смоленского управления по борьбе с бандитизмом — УБОПа — новый начальник: Александр Ломтиков ездит на работу на зелёном семейном универсале «Фольксваген». У него интеллигентное лицо с прямыми чертами и аккуратные усы, спокойный взгляд. Мягкий стиль Ломтикова заставляет многих шептаться, будто он не подходит для такой серьёзной должности. «УБОПы в середине девяностых были не менее сильны, чем спецслужбы. Их создали для того, чтобы отжать у ОПГ то, что те схапали, — рассказывает бывший смоленский фсбшник. — Отжать не для себя, для государства, конечно. Но они не могли справиться с этой задачей, потому что в рутине тонули».

Александр Ломтиков в 90-е

К тому моменту стреляли и взрывали в Смоленске так часто, что в главной городской газете появилась рубрика «Убийство недели». Параллельно в городе действовали два сексуальных маньяка, ежедневно происходили десятки краж и гоп-стопов, а на трассе М1 неуклонно росло количество нападений на фуры. Никто ещё не предполагал, что именно смоленский УБОП под руководством Ломтикова за пару лет станет прототипом той самой «Белой стрелы».

Что такое «Белая стрела»

По сути, «Белая стрела» — это вариация каноничного образа народных мстителей, которые расправляются с теми, кто избегает правосудия. Просто «Стрела» должна состоять конкретно из бывших (или засекреченных) силовиков, часто разочарованных в системе.

Во-первых, «Священная дружина» легендарного С. Ю. Витте была таким тайным карательным монархическим органом после убийства императора Александра II в XIX веке. У них была как своя агентурная сеть, так и наёмные убийцы. Потом уже, при Советском Союзе, Андропову приписывали создание в 7-м управлении КГБ антикриминальных спецотрядов с «лицензией на убийство».

Затем, уже в 90-е, генерал Александр Лебедь предпринял попытку создать «Российский легион» с теми же целями на 50 тысяч человек, но потом генерала отодвинули от власти, испугавшись роста его популярности. Почти параллельно подполковник ФСБ Александр Литвиненко, которому приписывают множество разоблачений внутряка спецслужб, рассказал про якобы созданное там «Управление по разработке преступных организаций» (УРПО) на 150 человек и даже назвал нескольких его руководителей. Но потом его обвинили в разглашении гостайны, Литвиненко уехал и был в итоге отравлен радиоактивным полонием.

Конечно, «Белая стрела» очень притягательна в художественном плане. Самое свежее воплощение она получила в комиксах «Майор Гром», где Илья Косыгин — один из старых противников главного героя Игоря Грома — оказывается членом «Белой стрелы». Ещё есть фильм «Белая стрела» Александра Бурцева, создателя «Тайн следствия», и одноимённый сериал, где в такую тайную организацию вступает сам главный герой, полицейский. Наконец, в сериале «Меч» рассказывается история группы современных подражателей «Белой стрелы» в Москве. Чисто эпизодически эта легенда упоминается в бесчисленном количестве криминальных сериалов: в «Бригаде» (конкретно в 12-й серии) и в «Бандитском Петербурге», а ещё — в «Ментовских войнах», «Убойной силе», «Улицах разбитых фонарей» и так далее.

На самом деле чаще, чем киношники и журналисты, на «Белую стрелу» ссылались сами бандиты, чем подогревали миф почти два десятилетия: убийств членов ОПГ, которые сами эти ОПГ не могли объяснить и поэтому списывали на «Стрелу», так много, что перечислять их нет смысла (можете полистать хотя бы в «Википедии»). Особняком тут стоит самый известный киллер России Александр Солоник, или Саша Македонский: во время отсидки в «Матросской Тишине», откуда он вскоре сбежал, Солоник успел взять на себя так много убийств криминальных авторитетов, что его немедленно причислили к «Стреле».

Смоленское дело остаётся наиболее близким к реальности и хорошо описанным прототипом «Белой стрелы» как группировки «ликвидаторов», основанной бывшими силовиками. Дальше — их история.

После падения железного занавеса на Смоленск с Запада шли караваны фур. В приграничье десятки уличных бригад — и каждая пыталась урвать свой кусок. Часть из них — бывшие солдаты и офицеры выведенной из Германии западной группы войск. Часть — выпускники местного института физкультуры: боксёры, борцы, самбисты. На фоне множества бригад выделялись «тиграновские» — хлёсткие и точные, действовали по схеме: ворованные фуры скидывали через нелегальные автомастерские в московских промзонах, награбленный товар сбывали через своих коммерсантов в области и за её ближайшими пределами. «Тиграновским» благоволит и Владимир Винокуров, будущий ночной король Смоленска, — выпускник факультета самбо, кафедра борьбы. Впрочем, Винокуров предпочитает оставаться в тени и избегать шумихи.

Трасса М-1, начало 90-х

Про Александра Ломтикова же расходится слух, будто даже он сам, благородный начальник УБОПа, лично крышует крупнейший в области рынок «Заднепровье». Тот вынужден объясняться через городскую газету: мол, действительно, жена работает там главбухом. Но им надо как-то жить — маленький сын болен лейкемией — «Ребёнку нужны свежие фрукты, свежие овощи. Директор рынка предложил супруге пойти туда на работу. Я, конечно, был против, доложил своему начальнику, но когда вопрос встал ребром, жена сказала: „Дорогой, если ты нас прокормишь, я буду сидеть дома дома с ребёнком. Нет? Тогда пошли вы все, грубо говоря“».

Рынок «Заднепровье», 90-е

Чтобы проследить, как появилась «Белая стрела» в отдельном регионе, надо понять, с чем она боролась. По иронии именно на смоленский рынок положил глаз местный авторитет Тигран Петросян — лидер «тиграновских». Тогда всё и началось.

Глава 2

Тигран

Тигран Петросян ездит на притёртом чёрном «БМВ». Ему чуть за двадцать. Военная выправка. Красивое лицо с очень колючими, жестокими глазами. Тигран вырос без отца в квартале пятиэтажек у завода радиодеталей — самые что ни на есть криминальные задворки Смоленска. Мечтал о военной карьере, но что-то пошло не так. Бросил учёбу в Питере — суворовское училище, вернулся в родной Смоленск. Дядя подтянул к делам, властная мать (этот жёсткий взгляд у Тиграна от неё) не возражала: сыну надо крутиться. К 1993 году Тигран — один из самых дерзких молодых бандитов в городе: о его вооружённом налёте на фирму «Катран» написали все газеты (с двумя знакомыми они устроились туда охранниками, дождались крупной партии видеоплееров, связали остальную охрану и похитили технику на десятки тысяч долларов. Официально дело не было раскрыто. — Прим. «Базы»). Грабежи на трассе М1 обеспечивали стабильный доход. Молодому Тиграну всё сходило с рук. Почему?

Тигран Петросян

Уже с 1992 года «тиграновских» крышевал молодой, но влиятельный следователь прокуратуры Сергей Колесников. Любитель ресторанов и быстрой езды на своей зелёной бронированной Alfa Romeo — тачка как у главарей итальянской мафии. Сергей производил редкое впечатление: одновременно очень весёлый и очень серьёзный человек. Тогда, в начале девяностых, он делал завидную карьеру: из военных следователей — в областного зама, на горизонте маячила федеральная должность. Колесников поможет Тиграну и с делом Руже. Не надо забывать, что каждая такая помощь — это кровь.

3 августа 1995 года «тиграновские» пасли очередную фуру на М1. Заметили IVECO с французскими номерами. Довели до неохраняемого кармана. Дальше отобрать ключи у одуревшего от пары ударов 50-летнего француза было делом техники. За руль сел тиграновский боевик Сова. Тут его и взяли патрульные. «У меня в кабинете долго лежала сумка с грязными трусами Гю Руже. Он же был жив! — вспоминает те дни один из убоповцев, Олег Зеленский. — Тигран что хотел: фуру скинуть, француза отпустить, пусть идёт себе, пишет заявление, груз застрахован». Всё пошло не по плану, когда УБОП нашёл фуру и подбирался к деревне, где француза ещё держали живым. «Был нюанс: на совещаниях [в прокуратуре] мы докладывали человеку, который курировал Тиграна, как оказалось, — и тот человек дал команду немедленно убить Гю Руже».

Сергей Колесников

Тиграновские послушали совет прокурора Колесникова: убили дальнобойщика и спрятали тело. Впрочем, через несколько лет труп француза ещё всплывёт в этой истории.

На самом деле в сотрудничестве прокурора и «тиграновских» не было ничего необычного. Тогдашний Смоленск — это клубок интриг: бандиты пьют с ментами, прокуроры ненавидят УБОП, ФСБ поддерживает воров в законе, а вчерашние спортсмены и военные пытаются оттеснить от контроля над городом «блатных». Шла борьба за крупнейшие активы: контроль над трассой М1, ликёро-водочный завод «Бахус», рынки, рестораны.

Например, последний местный вор в законе — Пшёнка — объединил вокруг себя несколько крупных группировок «спортсменов» и национальные диаспоры, включая азербайджанцев. В руках союза оказался модный кабак «Семь-сорок» и «Оазис» — крупнейшая на въезде в Россию точка техобслуживания фур с мотелем и проститутками. В июне 1996-го Тигран попытался взорвать авторитета азербайджанцев Фахри толовой шашкой — Фахри ранило, а спустя месяц его добил наёмник. Конечно же, дело вёл прокурор Сергей Колесников. Убийца получил четырнадцать лет, но заказчиков не сдал — на чём следствие особенно не настаивало. Сразу после этого Тигран назначил встречу самому вору Пшёнке у мотеля «Оазис». После унизительной беседы (Тигран якобы сказал: «Если ты вор, так иди воруй в трамваях!») последний серьёзный блатной Смоленска оставил город.

Мотель «Оазис»

УБОП к тому моменту активно шёл по следу Тиграна, но каждый удар по нему выходил нелепым шлепком по воздуху. Это бесило силовиков. Весной 1996 года Тиграна берут прямо с автоматом в центре города, но прокурор Колесников снова не видит оснований для уголовного дела. Чуть позже Тиграна ловят на авторынке уже не просто с оружием после неудачной попытки убийства местного коммерсанта: выпустив очередь, стрелок скрывается. Тиграна настигают в соседних домах, он успевает скинуть оружие и лыжную маску, но убоповцы находят улики и оформляют. В тот же день в помещение, где хранятся вещдоки, приходит следователь Колесников — и буквально уничтожает все следы. Вскоре он и вовсе увольняется и переходит генеральным директором на ликёро-водочный завод «Бахус» — это тоже актив Тиграна.

В июле 1996 года неизвестные расстреливают отца Сергея Колесникова — видного депутата и крупного бизнесмена. Сергей клянётся отомстить через местное телевидение: «Можно по-разному относиться к этим словам, но, пока я жив, эти люди не будут спать спокойно», — говорит он в интервью. Жизнь Колесникова не поменяется. Кого он имеет в виду — тоже неясно: дело так и не будет раскрыто, но расклад фигур в этой истории уже понятен.

Тигран Петросян, 90-е

Как если бы случайно перемешали несколько карточных колод: здесь неизвестное количество тузов, с десяток валетов, попадаются дамы, бесчисленное количество шестёрок, но — так уж вышло — ровно четыре короля. Итак: Александр Ломтиков, глава УБОПа, честный мент, лечит больного сына. Тигран Петросян — глава банды, который мечтает о большем, чем обычный криминал. Сергей Колесников — коррумпированный следователь, одержимый идеей найти убийц своего отца. И четвёртый — который всё перевернёт.

Глава 3

Конаревские

Военный лётчик Алексей Конарев — статный, коренастый, с широким русским лицом и наглыми глазами. Действующий, вплоть до самой гибели, сотрудник ГРУ. В восьмидесятые Конарев бомбил Афганистан. В 1996 году он попал в страшную автоаварию на трассе М1, был вынужден уйти из авиации и подался в СОБР — отдел быстрого реагирования при УБОПе. Там Конарев и познакомился с Александром Ломтиковым и его подчинёнными. Общее настроение тогда: всё вокруг погрязло в коррупции, и борьба с Тиграном — обречена, потому что в отделе попросту нет денег заправлять служебные машины. Дюжина красных «девяток», выданная подразделению, месяцами стояла в гараже, как корабли на приколе. Зарплаты выдавали чем попало: то тушёнкой, то оливковым маслом — явный таможенный конфискат. «Дома такую зарплату, может быть, и не приняли бы, — вспоминает убоповец Зеленский. — Но в отделе все были рады, часть тушёнки всегда уходила в сейф — потому что надо бухать». Менты зарабатывали чем могли. Кто-то крышевал коммерсантов — по мелочи, пока что с опаской, кто-то — ездил в командировки в Чечню, за «боевыми», кто-то по выходным торговал картошкой — «привезёшь машину с Беларуси, на разнице что поднял, то и твоё».

Алексей Конарев, единственное публичное фото

С убоповцем Зеленским Конарев впервые обсуждает идею создать «антибандитские ЧОПы». «Чтобы они явно противостояли бандитизму, — вспоминает тот разговор Зеленский. — Надо охранять потерпевших — мы будем охранять. Надо писать заявления? Мы придём и встанем на охрану объекта, на который наезд… На нас будет наезд — мы подерёмся, и напишем заявления, и показания дадим, и стоять будем. И друг друга охранять по ночам будем. Ну и, соответственно, тренироваться, драться и стрелять мы тоже будем». Его маленькие хитрые глаза всегда чуть прищурены. Тогда у Зеленского была «Ауди-80», он носил капитанские погоны и интеллигентские усы. После смоленского месива отпустит бороду: «Если бы идея “Белой стрелы” не имела исторического романтизма, она была бы давно забыта». Конареву идея тогда явно понравилась. Всё начнётся быстро.

Опер Олег Зеленский

В феврале 1997 года после будничного допроса в УБОПе внезапно исчезает ближайший человек Тиграна — Юрий Трусов. Через две недели его тело находят в заброшенном доме в деревне Анастасьино. Чтобы не опознали, Трусова жгли в бочке с серной кислотой. Установить его личность удаётся лишь по армейской татуировке под мышкой: рослый боевик «тиграновских» просто не уместился в бочку целиком. Затем летом пропадает второй близкий Тиграна — Игорь Нилов. Он тоже сначала был доставлен в УБОП. Жена авторитета вспоминает: «Конечно, со мной никто ничем не делился, и я слышала эти разговоры, когда приносила суп, но тем не менее: он весь 98-й год искал Нилова, у нас дома появлялись какие-то бесконечные карты, обсуждались варианты — где его тело и кто может стоять за убийством». Ползут слухи: кто-то объявил Тиграну войну. Но он тоже делает свой ход.

В марте 1998 года «тиграновские» совершают самую страшную атаку в своей истории, практически теракт. Поздним вечером на неохраняемой стоянке в паре десятков километров от Смоленска они нападают на белорусских коммерсантов, которые ехали домой с крупной суммой денег. «Предприниматели собирались отдохнуть и перекусить, — писали тогда в прессе. — Их расстреляли из пистолетов и автоматов, раненых добили ножами». Восемь трупов в пассажирском «мерседесе-спринтере» — будто мышеловка, оставленная силовикам: на прощание микроавтобус минируют. Одна растяжка зафиксирована на пассажирский двери; после того как тела достают, срабатывает вторая — в глубине салона, и только чудом никто не гибнет. На всё это смотрит опытный сапёр СОБРа Железняков — он приехал на вызов, едва вернувшись из Чечни, и уже ненавидит этих мразей. Теперь он тоже потенциальный член «Белой стрелы».

Александр Железняков, кавалер ордена Мужества и автор поэтического сборника

Тогда же Конарев уходит из СОБРа — конечно, не в пустоту, а начальником охраны того самого рынка «Заднепровье», который и так держат силовики. Следом за ним уходят Зеленский и ещё несколько человек. За это лето конфликт только обостряется: Тигран хочет дожать УБОП, Тигран хочет получить рынок; Тигран понимает, что если не разобраться сейчас, то без большой крови уже не разойтись. Но слишком поздно.

В октябре кто-то прямо на квартире расстреливает четверых человек из его бригады. Сделано всё по высшему разряду и даже с некоторым юмором: утром 20 октября в милицию поступает звонок о том, что дом 9 по улице Академика Петрова заминирован. В те времена взрывы — частая история, и к сообщению относятся всерьёз. Силовики полдня ищут взрывчатку с собаками, но ничего не находят. А когда они уезжают, в одной из квартир происходит расстрел — убиты четверо «тиграновских».

Бригада Тиграна Петросяна

Наконец, в ноябре стреляют в Кэчу — одного из соратников Тиграна по самым первым ограблениям. Раненому Кэче удаётся добежать до квартиры и вызвать скорую. Он называет прокурору — человеку Колесникова — имя стрелка. В него, Кэчика, целился сам Алексей Конарев. Конарева арестовывают, но копают явно не столько под его разборки с Кэчей, сколько под связи с Ломтиковым.

Глава 4

Предательство

Подполковник Дмитрий Киланов служит опером в УБОПе все девяностые, и даже по меркам своих коллег — он слишком много общается со смоленскими гангстерами. «Пить с бандитами нормально, сидеть с ними в ресторане нормально, но Киланов с ними в дёсна бахался, — вспоминает Зеленский. — А работать Димка не любил: поквартирный обход сделать — и то ленился. Приезжаем на убийство, пробежится глазами — и такой: “Ой, давай для вида немножко покрутимся — и хватит”».

Дмитрий Киланов, 90-е

В декабре 1998 года друзья из смоленского криминального мира сообщают Киланову: Тигран считает его причастным к гибели Нилова и Трусова и вызывает на разговор. Опер понимает, что вариантов у него немного: встретиться или умереть. Киланов выбирает первый вариант. «Мы с женой как-то ужинали на трассе в кафешке, нам понравилось, и я предложил там», — простодушно вспоминает Киланов. Кафе «Тракт» находится сразу за границей области по М1. Там поздним вечером 5 января 1999 года назначена встреча. Он рассказывает Тиграну всё, что знает о причастности убоповцев к похищениям.

«Начальник [Ломтиков] как приказывал? Найдите мне такого-то человека. Мы нашли, привезли [Нилова]. Потом раз — и пропал! И вот как я должен реагировать на эту ситуацию: передать бригаде Конарева, — вспоминает Киланов. — Что заходит Ломтиков и говорит: “Надень ему наручники и выведи его на улицу. Там люди заберут”. Я выхожу, там стоят: [сотрудники УБОПа, имена есть в распоряжении редакции]. У нас стажёр был, он потом спросил: “А куда они повезли его?” Я говорю, тебе это надо? Сейчас спросишь — тебя положат следом, с ними. Начальник пусть разбирается: он [Ломтиков] принимал решение. Вот точно так же Трусова отдали. Наши ребята задерживали, он в подвале стоял. А этого я сам выводил, Нилова, я не отрицаю».

Смоленский УБОП на улице Реввоенсовета

В подтверждение своих слов Киланов передаёт кассету с оперативной съёмкой УБОПа: на кадрах, которые можно увидеть в документальном фильме Baza об этой истории, — последние прижизненные видео Трусова и Нилова.

После встречи с Тиграном Киланов возвращается в Смоленск и даёт показания его карманной прокуратуре — под нажимом Тиграна. Так авторитет начал приводить в действие свой план: одним махом расправиться с УБОПом, посадив их самих за убийства. Тогда же быки Тиграна похищают ещё одного «конаревского», Андрея Халипова. «Тигранцы трое суток меня рубили, — вспоминает Халипов. — Рубили так, что в кино нигде не показывают. Засовывали иголки под ногти. Резали. Потом привезли к областной прокуратуре передать их следаку в руки. Они шли тогда с планёрки, целая группа следаков шла, и у них на глазах меня в этот кабинет закинули тигранцы». В прокуратуре не обращают внимания на страшные следы пыток, показания приняты. Они не сильно отличаются от того, что рассказал Киланов.

Через месяц неизвестные похищают тех самых быков Тиграна. Выглядит как ответка: уже тигранцев зверски пытают — тело одного найдут в Днепре, его член обмотан колючей проволокой. Второго не найдут вовсе.

Трусов и Нилов в объективе неизвестного убоповца

О находке напишут все газеты, но даже в карманной прокуратуре никто не верит, что это бандит из бригады Тиграна. «Кости принадлежат человеку лет 45, а Нилу было 25 лет. Он был здоровый мужик, выше меня, — рассказывает Зеленский. — А тут другое совсем телосложение. Экспертизу провели, и прокуратура съёжилась, решили вообще забыть об этом трупе. В общем, все уже тогда понимали, что это француз Гю Руже». Эту информацию спустя 25 лет подтвердили Baza и жена Тиграна Наталья, и ещё один источник.

В сентябре 1999 года, в собственный день рождения, бывший прокурор, «тиграновский» Сергей Колесников переживает покушение. По его офису на заводе стреляют из гранатомёта — спасает чудо: взрывчатка не срабатывает, и снаряд просто впечатывается в стену. Шанс на такой расклад — примерно один на миллион. Впрочем, жить Колесникову остаётся недолго: его бронированный седан расстреляют на трассе через год.

Прощание с Колесниковым

К этому времени почти все убоповцы из команды Ломтикова уже сидят — план Тиграна сработал. Бывший опер Зеленский тоже сядет в СИЗО, но перед этим он успевает вывезти одного из лжесвидетелей — Халипова — к себе на дачу и записать его подробный рассказ о том, что показания на силовиков у него выбили под пытками. Плёнка рассылается по федеральным каналам. Внезапно Тиграна тоже арестовывают — это смоленская криминальная милиция включилась в конфликт и быстро сшила ему дело за вымогательство. Несколько месяцев заклятые враги — Тигран и Ломтиков — сидят буквально в соседних клетках, их жёны иногда сталкиваются в комнате приёма посылок смоленского СИЗО. Тигран прямо из камеры даёт программное интервью под заголовком: «Я хотел остановить машину смерти».

Глава 5

Беседа мертвецов

Лето 1999 года. Толстый и смешливый подполковник милиции Виктор Петров берёт отпуск и едет на дачу. Он решает помочь своим друзьям из УБОПа, ставшим «Белой стрелой», крайне экстравагантным образом: написать книгу о смоленском беспределе девяностых и отправить её прямо в Администрацию Президента. К осени 1999 года рукопись под названием «Смоленск в натуре» набрана и отредактирована. В ней даже сочувствующий силовикам автор позволяет допущение: «Если теоретически предположить, что старлеи-собровцы [...] взяли Нилова и доставили к Конареву, у кого, скажите, повернётся язык, чтобы... осудить их? Кто будет дискутировать о “беззаконии и самосуде” в отношении Нила, руки которого не по локоть даже, а по уши в людской крови; [...] Если, конечно, двигала офицерами идея, а не меркантильный интерес».

Интервью Тиграна в местной газете (2000 год)

Через полгода из АП действительно приезжает специальная комиссия — то ли рукопись Петрова дошла куда нужно, то ли история в целом стала слишком громкой. Комиссия проводит в Смоленске две недели и встаёт на сторону убоповцев.

Кадр из программы «Независимое расследование»

Впрочем, это беседа мертвецов: всех их скоро убьют.

К ноябрю 2000 года дело «Стрелы» окончательно закрывают, а сотрудников УБОПа отпускают. Никаких компенсаций они не требуют: часть просто возвращается на работу, часть уходит из милиции навсегда.

Когда в мае того же года Тиграна Петросяна выпустили из тюрьмы, его группировки де-факто уже не существует: без лидера быки разбежались кто куда. Но через месяц — снова покушение неизвестных: на старой базе бригады в автобусном парке машину Тиграна расстреливают из автомата. Водитель погибает, сам Тигран ранен. Он понимает: надо уезжать в Москву и залечь на дно. Осенью двухтысячного, пока убоповцы выходят на свободу, он прячется с женой и пятилетним сыном на севере Москвы в съёмной квартире.

Глава 6

Конец «Белой стрелы»

Киллер Стэц похож на Винни Джонса: квадратная челюсть, пассивно-агрессивная манера вести любые дела, и, где бы он ни появлялся, будто начинает играть «Роллинг Стоунз». 5 ноября 2000 года этот самый Стэц около часа выжидает Тиграна Петросяна у дома на улице Маршала Катукова в Строгино. Беглый лидер группировки в белых брюках выходит из «девятки» и идёт к подъезду. Стэц выпускает в него очередь из чешского автомата «Скорпион» и убирается восвояси.

Стэц (слева)

«В тот день мы собирались в кино, — вспоминает жена Тиграна Наталья. — Было принципиальное желание куда-то выбраться, мы же никуда не ходили все эти месяцы. Он должен был заехать в четыре часа. Я пылесосила, вышла покурить на балкон. Вижу — лежит мужчина в белых брюках. Но Тигран не носил белые. И тут же вспомнила, что с утра — чёрные все были в стирке. Моё сердце покатилось вниз».

Стэц — штатный киллер в группировке ночного короля Смоленска Винокурова, хотя все в городе знают, что даже тот ему не босс, а скорее эксклюзивный работодатель. Работодатель не любит молодых конкурентов и, дождавшись, когда Тигран ослабел, решил убрать бывшего воспитанника — просто потому, что мог.

Тиграна хоронят в Смоленске в День милиции. По местному радио некий «коллектив друзей» поздравляет Александра Ломтикова с профессиональным праздником и «ещё одним событием, произошедшим на днях в Москве». Из окна дома на улице Кирова — за процессией наблюдает Винокуров.

Владимир Винокуров, авторитет

Дальше одного за другим уберут участников «Независимого расследования» про «Белую стрелу» на телевидении. То, что выглядит как финальный этап разборок между убоповцами и прокурорскими, на самом деле уже война всех против всех: в новый передел активов включаются и люди из команды действующего губернатора, и винокуровские, до того стоявшие в стороне, и набирающая силу ФСБ, и многие другие.

Так или иначе, в марте 2002 года расстрелян начальник криминальной милиции Владимир Пантухов — прямо в день рождения, во время утренней пробежки. Взрывника Железнякова убьют в 2003 году. Двое на мотоцикле подъедут к его «Ауди-80» у института физкультуры. «Поздоровались, — вспоминает Зеленский. — У нас же все друг друга знают — и расстреляли его в упор». Прокурора Ивченкова из ТВ-программы тоже убьют, в 2007-м, у гаража рядом с домом — напоследок ему зачем-то отстреливают член.

Валерий Ивченков, на момент гибели — смоленский уголовный адвокат

«Антибандитский» ЧОП Конарева все нулевые остаётся на плаву: бывший лётчик вышел из СИЗО без предъявления каких-либо обвинений; в его команде теперь все высокопоставленные смоленские Бэ-Эс — так на сленге называют бывших сотрудников МВД (согласно легенде о «Белой стреле» — первые буквы намекают как раз на этот термин). Впрочем, бывший лётчик, видимо, понимает, в какую игру до сих пор играет, и в личных разговорах отшучивается, что из них всех в живых останется уж точно не он. Вышло даже драматичнее: перед собственной гибелью Конарев успеет застать убийство отца, полковника авиации: в 2004 году того расстреляют на трассе — бить собирались, разумеется, по сыну. Спустя три года бронированный джип Конарева каким-то образом взорвут изнутри, прямо в центре Смоленска. Алексею лишь оторвёт кисть, но он всё равно умрёт по ошибке врачей от обильной кровопотери.

Наконец, Александр Ломтиков — глава УБОПа, с которого всё началось, — ещё несколько лет отработает в милиции, но, дослужившись до полковника, к середине нулевых отправится в отставку. Вспоминать о тех событиях он наотрез отказывается. «Он не может сказать правду, а врать не хочет», — примерно так сформулирует причину один из коллег Ломтикова. Большинство убоповцев, проходивших по тому делу, уйдут в ЧОПы, так же, как и легализовавшиеся бандиты. «Белая стрела» превратится в городскую легенду.

Александр Ломтиков, фото перед выходом на пенсию

В начале нулевых в Смоленске попытаются положить новую трассу — платный аналог М1, деньги на неё удастся вытрясти из компании «Лукойл». Но когда дело дойдёт до строительства — выяснится, что большая часть средств уже разворована. Ничего не остаётся, кроме как просить у «Лукойла» ещё. Приближённые губернатора попросят вытрясти эти деньги с самого крутого из оставшихся смоленских быков — и это, конечно же, киллер Стэц. Тот сварганит план действий, который приведёт всех в ужас: похитить певицу Алсу, чей отец — тогдашний вице-президент «Лукойла». Алсу просто повезёт, в итоге жертву выберут другую: вице-президента Сергея Кукуру. Стэц несколько дней продержит его в дачном домике в Подмосковье, пока сам будет ежедневно нарезать круги по кольцевой, ведя с мобильника переговоры со службой безопасности нефтяников.

В прессе поднимется такой шум, что сами заказчики покушения дадут обратную и потребуют освободить Кукуру. Стэц кинет ему сто долларов на дорогу и выпустит на трассе. Когда тот самый тёмный кардинал всей истории, Винокуров, предъявит своему киллеру за этот бред, Стэц просто технично убьёт и его, не думая ни секунды. Да, вот такой он мужик. Конечно, Стэца в итоге тоже арестуют. На свободу через 20 лет он выйдет в новом мире — но это уже совершенно другая история.