Как работала «глухонемая мафия» в СССР

На скамье подсудимых оказалось более 50 человек из самых разных концов Советского Союза. Все они обвинялись по «хозяйственным» статьям Уголовного кодекса (хищения, мошенничество, взятки, незаконное предпринимательство). И все они так или иначе были тесно связаны со Всесоюзным обществом глухонемых (ВОГ).

Уникальный телохранитель

Всесоюзное общество глухонемых было организовано в СССР в 1926 году. В его задачу входила адаптация слабослышащих людей в советский социум. Это подразумевало обучение «сурдоязыку» (языку жестов), организацию рабочих мест для глухонемых и слабослышащих, обучение грамоте и счету, социальную и медицинскую поддержку. ВОГ не предполагалось как обособленное объединение, но оно таким стало.

Инвалидов по слуху в России всегда было довольно много. Создание ВОГ действительно помогло многим слабослышащим. Их стали учить по специальным программам читать и писать, обучали профессиям, помогали устроиться на работу. В частности, на заводе имени Лихачева (ЗИЛ) в штамповочном цехе (работа штамповочных машин ОЧЕНЬ громкая) работало несколько бригад, укомплектованных только глухими и глухонемыми рабочими.

Но по сути люди с проблемами всегда существовали как бы сами по себе. Как обособленное сообщество из нескольких десятков тысяч человек. Государство, конечно, помогало, но не могло решить все их проблемы.

Однако, все изменилось в конце 50-х годов, во времена правления Никиты Хрущева.

После смерти Сталина спецорганы Советского Союза были реформированы. В марте 1954 года из состава МВД были выделены отдельные структуры и образован Комитет государственной безопасности при Совете министров СССР. Тогда же появилось 9-е управление КГБ СССР (знаменитая «девятка»), отвечающее за охрану высших партийных деятелей и членов правительства. Первый начальник «девятки» Владимир Устинов не чурался экспериментов, поэтому среди сотрудников управления числились довольно странные люди.

Как писал в своей книге «Покушения и инсценировки. От Ленина до Ельцина» Николай Зенькович, в числе телохранителей первых лиц государства встречались глухонемые. В самом конце 50-х годов Хрущев, во время визита в одну из союзных республик, обратил внимание на одного из его личных охранников. Генсек окликнул его, чтобы о чем-то попросить, охранник стоял к Хрущеву спиной и никак не отреагировал. Генсек разозлился — его игнорирует охранник! Но начальник охраны быстро объяснил: «Он глухой».

Гнев сменился неподдельным удивлением. Глухой охранник? Но начальник охраны пожал плечами и пояснил, что в число охранников Хрущева слабослышащий сотрудник попал по личному распоряжению Устинова. Вернувшись в Москву, генсек вызвал того к себе и потребовал объяснений. Устинов (до своего назначения главой 9-го управления КГБ он занимал чисто партийные должности и спецподготовки, как большинство офицеров КГБ, не проходил. — Прим. ред.) объяснил, что хоть охранник и глухой, но прекрасно подготовлен. Уникально силен, владеет боевыми искусствами, превосходно стреляет обеими руками, хорошо водит машину, метает ножи и пр.

А еще он обладает умением, которое редко доступно обычным людям, — читает по губам. Благодаря хорошему зрению глухой охранник прекрасно «слышит» то, о чем говорят люди в десятках метров от него.

Хрущев был заинтригован и решил сам познакомиться с уникальным оперативником. Телохранитель, рассказывая о своей жизни, о том, где, как и чему учился, намекнул Хрущеву на то, что ресурс слабослышащих людей не используется государством и на 10%. Генсек проникся историей и решил узнать побольше о проблемах инвалидов по слуху.

Так это было на самом деле или нет, мы, скорее всего, не узнаем. Но начиная с конца 50-х годов отношение государства к ВОГ резко изменилось. В больших городах страны стали открываться учебно-производственные комбинаты (УПК), где слабослышащих обучали профессиям и предоставляли возможность зарабатывать. В основном, это была фотография, киносъемка, портняжное дело, обувное, слесарное мастерство. Кроме того, для предприятий, где работали инвалиды, были предусмотрены серьезные льготы. В частности, в фотостудии, где работали слабослышащие, в первую очередь поставлялись дефицитные реактивы, в том числе для цветной фотосъемки, лучшая пленка и фотобумага. А для пошивочных и обувных мастерских поставляли качественные материалы. Кроме того, правоохранительным органам почти официально было указано прикрывать глаза на «левые» заработки инвалидов.

Таким образом, уже в 60-х годах в СССР образовалась целая индустрия, в которой работали исключительно слабослышащие. Несмотря на внимание государства, сообщество глухих все равно оставалось довольно закрытым от обычных людей. А это обстоятельство открывало широкое поле деятельности для желающих заработать денег в обход государства.

«Глухая» эротика

Во времена Хрущева сообщество, получившее гораздо позже почти официальное название «глухонемая мафия», лишь начинало образовываться. Но по-настоящему развернулось уже при Брежневе, когда коррупция все больше правила советским обществом.

Первым масштабным делом, которым занялась «глухонемая мафия», стало… распространение открыток. Несмотря на то, что в Советском Союзе официально секса как бы не существовало, любителей эротических фотографий было достаточно. «Отцом советской порнографии» в Союзе считается глухонемой потомственный фотограф Леонид Вейцман. Его дед и отец были известными одесскими фотографами, и он продолжил семейное дело.

Но фотографировать семейные пары и передовиков производства было не очень прибыльно. А потому днем ателье, где трудился Вейцман, работало в обычном режиме, а после закрытия там начиналась секретная жизнь. Глухонемой фотограф очень качественно переснимал фотографии из западных эротических журналов. Затем делал из этих снимков открытки. А потом, через ВОГ, негативы поступали в УПК и фотоателье по всей стране, где и печатались открытки.

Распространяли эротическую продукцию тоже глухонемые. Чаще всего в поездах дальнего следования, но иногда и просто ходили по квартирам. Стоили такие открытки от трех до пяти рублей.

Иногда доход одного распространителя достигал нескольких тысяч рублей в день.

Вся выручка была строго распределена. Столько-то процентов шло изготовителям негативов, столько-то — производителям, столько-то — поставщикам фотобумаги, пленки, реактивов. Особой статьей расходов было занесение конвертов с деньгами во властные кабинеты. Члены «глухонемой мафии» прекрасно понимали, что без поддержки властей их прихлопнут моментально.

Вскоре Вейцману надоело переснимать фотографии из журналов, и он решил перейти на иной уровень. Его «агенты» ходили по общежитиям и учебным заведениям, выискивая девушек с фигурой и привлекательной внешностью. Избранниц приглашали на фотосессию. За одну сессию предлагалось вознаграждение в размере от 20 до 40 рублей. При средней зарплате в стране около 120 рублей это были большие деньги. Ну а потом фотографии с обнаженными девушками печатались миллионными тиражами и распространялись по отработанной уже схеме. Причем, не только на открытках, но и на игральных картах, карманных календариках и в фотоальбомах.

В 1973 году Леонид Вейцман был арестован на своем прощальном ужине, который он давал друзьям за день до своего официального отъезда в Израиль. У него уже были разрешение на выезд, билет на самолет и загранпаспорт. Но у сотрудников московского КГБ насчет него имелись другие планы. Вейцман был приговорен к 10 годам лишения свободы. Как показали дальнейшие события, фотограф еще легко отделался.

«Золотые» резинки от трусов

Теневые дельцы (цеховики) использовали ВОГ не только для распространения фотопродукции определенного содержания. Как уже упоминалось, инвалиды по слуху часто работали в кооперативах и артелях по пошиву одежды. В начале 70-х годов на базе предприятий, где работали инвалиды, стали массово выпускаться вполне качественные вещи, которые впоследствии уходили по спекулятивной цене.

Самым известным в сфере выпуска слабослышащими дефицитной одежды был «цеховик» из Тбилиси Леонид Бахмалов. В 1968 году он приехал к директору УПК для слабослышащих в городе Казах (северо-запад Азербайджана, почти на границе с Грузией, 90 км от Тбилиси) и сделал предложение, от которого директор не смог отказаться. Через некоторое время с помощью Бахмалова предприятие, которое еще совсем недавно выпускало лишь мужские и женские панталоны, превратилось в суперуспешное производство с миллионными доходами. А заработать миллионы Бахмалову и его подельникам помогла обычная резинка для трусов и трико.

В те времена такая резинка была дефицитом, и на УПК в Казахе наладили ее выпуск. Причем, усовершенствовали саму технологию: из одного метра поступавшего на УПК сырья можно было получить пять метров резинки.

Секрет прост: резинка изготавливалась на основе маленьких резиновых прожилок из ткани. А Бахмалов и его партнеры придумали сократить количество резиновых прожилок. И за счет сэкономленного материала выпускать уже неучтенную продукцию.

Заработав начальный капитал на обычной резинке для трусов, Бахмалов стал разворачивать бизнес. К 1974 году в его теневую империю входили десятки УПК для слабослышащих, выпускающие блузки, юбки, джинсы, белье, брюки и пр. В каждом городе, где открывалось предприятие Бахмалова, местные чиновники были кровно заинтересованы в том, чтобы оно работало без перебоев. Это к тому же давало возможность отчитаться наверх о неустанной заботе о советском народе и наиболее социально уязвимых членах советского общества. И изрядно поддерживало собственный карман.

— Бахмалов вместе с еще несколькими дельцами фактически купили комбинат и осуществляли руководство его хозяйственной деятельностью, — вспоминал позже бывший оперативный сотрудник Главного управления БХСС при МВД СССР Лев Акопов. — А для прикрытия преступной деятельности заплатили крупные взятки работникам местной администрации.

Работники комбината находились у дельцов на твердом окладе, получая ежемесячно оговоренную сумму. Так, в разное время в 1969–1973 годах размер выдачи им вознаграждения был следующим: директору — от 1000 до 2500 рублей, главному бухгалтеру — от 500 до 2000, главному инженеру — 1000 рублей, завскладом — от 200 до 1000, кассиру — от 200 до 500, начальнику снабжения — от 100 до 200, начальнику ОТК — 200 рублей.

Мафия бессмертна

В Москве в конце концов обратили внимание на то, что в структуре ВОГ происходит нечто непонятное. В Генпрокуратуре родилось уголовное дело под названием «Мафия». Оперативным сопровождением расследования этого дела занимались сотрудники Главного управления Отделов по борьбе с социалистической собственностью (ОБХСС) МВД СССР и оперативники КГБ СССР. Это был уникальный случай, когда подчиненные давних недругов министра МВД Николая Щелокова и председателя КГБ Юрия Андропова работали вместе и добились серьезных успехов.

— Подход к дельцам был очень сложным, — говорил Лев Акопов, — преступники пользовались серьезными мерами конспирации.

Роли в сообществе были четко распределены. Одни занимались поисками рынков сбыта, другие обеспечивали комбинат сырьем, третьи собирали деньги от реализации неучтенного товара, четвертые обеспечивали связи с «нужными людьми».

Постепенно число установленных участников этого сообщества доросло до 260 человек. Мы такими масштабами были несколько шокированы.

К осени 1973 года у следствия и оперативников оказалось достаточно оснований для начала массовых арестов. Кроме Бахмалова, были установлены и ближайшие его сообщники — граждане Тагизаде, Казарян, Махмудов, Кокиелов, Ботерашвили, Ханкович. Судя по размаху подпольного производства, было понятно, что это люди «со связями», поэтому операцию по их задержанию проводили в режиме строжайшей секретности.

— О деталях операции в Грузии знали только министр МВД и начальник республиканского УБХСС, — вспоминал Акопов, — в арестах и обысках участвовал чуть ли не весь тбилисский гарнизон. Было сформировано более двух десятков оперативных групп. В 6 утра руководителю каждой был вручен опечатанный конверт, в котором указаны адрес, фамилия подозреваемого и краткая инструкция по обыску. Утечки информации удалось избежать, и операция прошла успешно.

Лидеров сообщества доставили в Москву, где некоторые из них вскоре начали давать признательные показания. Оперативники ГУБХСС в это время колесили по всей стране, в частности, поднимали документы по поставкам сырья. Например, люрекс на подпольный комбинат шел из Риги, металлическая фурнитура — из Челябинска и так далее; всё необходимо было задокументировать и приобщить к материалам дела. Кроме того, проводились масштабные мероприятия по розыску участников сообщества, сумевших избежать арестов, во всесоюзный розыск были объявлены пять человек. Многие все-таки успели выехать в Израиль и избежать ареста.

В 1975 году в Донецке (этот город для проведения суда был выбран не случайно: там не было ни одного УПК ВОГ, а значит, у «глухонемой мафии» не имелось связей и высоких покровителей) перед судом предстали более 50 человек, имеющих непосредственное отношение к теневой деятельности ВОГ.

Четверо подсудимых, в том числе и Леонид Бахмалов, были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Остальные получили от 5 до 15 лет лишения свободы. Дела о взятках в Госснабе и «хозяйственных» отделах партийных и административных органов были выделены в отдельные производства и расследовались уже местными правоохранительными органами. Некоторые специалисты считают, что суд в Донецке вскрыл лишь верхушку айсберга.

Косвенно это подтверждается тем, что когда уже Борис Ельцин в 1995 году предоставил ВОГ льготы по таможенным сборам, «глухонемая мафия» моментально возродилась. Однако в условиях «криминальной революции» зарабатывать деньги стало намного опасней. Вслед за льготами потянулся кровавый след.

7 сентября 1995 года был убит глава Московского отделения ВОГ Игорь Абрамов. 1 ноября 1996 года расстреляли машину председателя центрального правления ВОГ Валерия Кораблинова, все находившиеся в машине (сам Кораблинов, его жена и водитель) погибли. В 1997 году погиб вор в законе Леван Джикия, которого считали «крестным отцом» «глухонемой мафии».

Источник: «Новая газета Европа»