Сенатор Зубарев оставил рыбопромышленника без "Варианта"

16 марта 2024

624

Сенатор Зубарев оставил рыбопромышленника без "Варианта"

В последнее время все больше появляется информации о конкурентном противостоянии рыбодобывающих предприятий. В качестве одного из проявлений этой борьбы стала история с недружественным поглощением одной из таких мурманских компаний — АО «РПФ Вариант», более крупным игроком. О ситуации в отрасли и своей бизнес-истории «Газете.Ru» рассказал бывший совладелец и генеральный директор рыбопромысловой фирмы «Вариант» Михаил Минасян.

— Вы бывший военнослужащий и не являетесь профессиональным рыбаком. Каким образом вы оказались в отрасли?

— Мои подготовка и опыт работы связаны с разработкой систем управления комплексов вооружений, управлением большими системами в области стратегической безопасности страны, государственного управления, антикризисного управления при создании, развитии и восстановлении производственных предприятии в ряде отраслей экономики. Я также имею более чем 20-летний опыт преподавания и руководства подготовкой более 300 дипломных проектов слушателей, каждый из которых — проект создания и развития различных бизнесов, в РАНХИГС при Президенте РФ (до реорганизации — АНХ при Правительстве РФ).

С 1980 по 1991 год был специалистом Миноборонпрома, а затем в период службы в ВС СССР занимался вопросами стратегической безопасности страны, для которой рыбная отрасль имела свое определенное значение. В 1992-1993 годы занимался вопросами реформы аграрного сектора экономики страны, был одним из руководителей Федерального центра земельной и агропромышленной реформы России в администрации президента РФ. Рыбная отрасль была в нашей непосредственной зоне ответственности.

В этот период мы прилагали усилия по недопущению развала аграрного сектора экономики и рыбной отрасли, в частности, обеспечения финансирования предприятий ВПК за счет конверсионных программ в интересах аграрного сектора экономики. Основной целью была реализация в аграрном секторе эволюционного перехода от административно-командных методов управления к либерально рыночным, развитие новых форм хозяйствования при условии обеспечения удовлетворительного уровня сельскохозяйственного производства, сохранение экономического потенциала аграрного сектора экономики.

Исходя из этих задач нами с привлечением ведущих специалистов аграрного сектора были разработаны и утверждены руководством страны основные положения аграрной реформы. Была разработана новая структура управления аграрным сектором экономики. Рыбная отрасль занимала при этом свое отдельное место и в тот период продолжала удовлетворять требованиям стратегической отрасли. К сожалению, не все удалось реализовать до конца 1993 года, а после известных событий октября 1993 года наши возможности в этой части были исчерпаны.

С 1995 года, пройдя необходимую переподготовку, я перешел на преподавательскую деятельность, одновременно занялся консалтингом в области государственного управления, создания и восстановления деятельности промышленных предприятий, находящихся в кризисной ситуации. Был реализован ряд значимых проектов. Среди них в 1998 – 1999 годы был и проект восстановления финансовой устойчивости находящегося в предбанкротном состоянии мурманского АО «РПФ Вариант».

После решения этой проблемы в 2000 году акционеры компании пригласили меня на контрактной основе заняться развитием своего предприятия. При реализации этого проекта пришлось повышать свою квалификацию до уровня управляющего рыбодобывающего предприятия во всех аспектах этой управленческой деятельности.

— Насколько успешным оказался проект?

— В период моего руководства с 2000 до 2020 годов общество из малого предприятия превратилось в высокоприбыльное, передовое и инновационное. В РПФ «Вариант» была реализована вертикально-интегрированная цепочка «море – конечный потребитель». В рамках этого производственного цикла высококачественная продукция производилась на бортах среднетоннажных судов в специальной, рассчитанной только для российского рынка упаковке. Далее продукция доставлялась в порт Мурманска и через собственный канал прямых продаж поставлялась непосредственно конечным потребителям Мурманской области и Центральных регионов страны, в основном в Москву и Санкт-Петербург.

Одновременно реализовывались программы развития производства, включая модернизации и строительства судов.

В РПФ «Вариант» входили судоремонтные, логистические и прочие компании. Рыночная стоимость общества к 2019 году выросла до $ 70 млн, при том, что в 2000 году она оценивалась на уровне $ 600 тыс.

Одновременно с управлением отдельным рыбодобывающим предприятием мне довелось в период с 2001 по 2005 год быть соразработчиком новых правил регулирования отрасли, основным элементом которого было закрепление квот на вылов морских биоресурсов за компаниями по историческому принципу. Работа велась по указанию президента страны. Новые правила впоследствии были закреплены новым законом о рыболовстве и предусматривали целый ряд регуляторов, при правильном применении которых возможно было в кратчайшие сроки полностью восстановить надлежащее состояние отрасли как стратегической. Увы, этого не случилось, и отрасль продолжила утрачивать свою значимость для государства как стратегическая.

— В чем основные причины конфликтной ситуации, в которой оказались вы и бывший коллектив РПФ «Вариант»?

— Прежде всего, данный конфликт является отражением изменения системы взаимоотношений после введения новых правил регулирования отрасли. Государственное регулирование ослабло, и главными для рыбодобывающих компаний стали увеличение квот на вылов как необходимое условие для роста компаний и извлечение прибыли.

Государственные интересы, определяющие стратегическое значение отрасли, постепенно стали второстепенными и в настоящее время удовлетворяются в незначительной части. Отмечу, что руководимое мной общество в своей деятельности руководствовалось тем, чтобы сочетать интересы государства с достижением необходимого уровня доходности и конкурентоспособности. В приоритетах были безопасность мореплавания и техническое состояние флота, квалификация и человеческие качества плавсостава, исполнение правил рыболовства и транспортной безопасности, выполнение производственных планов по освоению квот на вылов, высокое качество продукции, доставка продукции на российский берег, обсаживание и снабжение судов в российских портах.

Такой подход отличался от подхода остальных компаний и служил для них неудобным сравнительным индикативом. В связи с этим общество получило негласный статус «белой вороны» рыбной отрасли.

В рамках нашего проекта мы показали, что и в отрасли возможно в рамках частного предприятия совмещать интересы государства и частного капитала. Естественно, мы полагали, что своим примером нам удастся поспособствовать восстановлению качества управления отраслью и восстановления ее реального статуса как стратегической. Не мне судить, насколько это удалось, но в 2019 году общество подверглось классическому трехэтапному рейдерскому захвату со стороны группы компаний, собственником и конечным бенефициаром которой является сенатор от республики Карелия Игорь Зубарев.

Не вдаваясь в подробности, можно констатировать, что им удалось взять компанию под контроль, отстранить нас от его деятельности и за год уничтожить созданное годами высококонкурентное производство, сделать его как бы убыточным в угоду своей бизнес-схемы, доминирующей среди рыбодобывающих компаний отрасли.

— Что это за схема?

— Она предполагает ведение промысла крупнотоннажными судами и производство на них продукции меньшей, чем у нас глубины переработки. Товар отгружается на экспорт для дальнейшей переработки за пределами страны, продажи идут через аффилированные компании, зачастую оффшорные, с занижением цены и оставлением части выручки за пределами страны. Техническое состояние флота, качество плавсостава, безопасность мореплавания и прочие аспекты являются при этом чем-то вынужденным, на которых в угоду корыстных интересов нужно экономить.

Наглядным примером этого является гибель в декабре 2020 году судна «Онега», которое на протяжении многих лет нами безопасно эксплуатировалось. Причины катастрофы, по-моему мнению, недостаточно полно вскрыты и расследованы, а к ответственности, как обычно, привлечены «стрелочники».

— Полагаете, что история вашего небольшого предприятия может в какой-то мере отражать общие процессы в отрасли и экономике в целом?

— Да, на нашем примере можно делать определенные выводы и о состоянии отрасли как стратегической в целом, и о базовых принципах управления отраслью, их соответствия современным требованиям, а также о необходимости тех изменений, которые крайне важны для дальнейшего восстановления значимости отрасли как стратегической.

— Расскажите подробнее, как развивалась РПФ «Вариант»?

— Компания существует с 1992 года и ведет промысловую деятельность на Северном бассейне. К 2000 году, когда компания перешла под мое управление, это было небольшое предприятие с 2 среднетоннажными тральщиками 503 проекта российской постройки. Оно имело квоты на вылов морских биоресурсов в основном трески и пикши. Весь вылов в виде охлажденной рыбопродукции доставлялся на рыбоперерабатывающие предприятия севера Норвегии. На российский берег продукция не доставлялась, суда в российские порты практически не заходили.

На первом же этапе за год на судоремонтном заводе «Нерпа» в Снежногорске Мурманской области была проведена глубокая модернизация обоих судов, которые к 2001 году стали морозильщиками-филетировщиками с современными фабриками на бортах. Экономическая эффективность производства была увеличена более чем в 12 раз.

К середине 2000-х состав флота увеличился до 5 судов, производственная деятельность была переведена на территорию России. Суда стали заходить для выгрузки продукции и снабжения в порт Мурманска. Был сформирован вертикально-интегрированный холдинг с эффективно действовавшей производственной цепочкой «море – конечный потребитель». На бортах судов производилась уникальная высококачественная продукция: филе трески и пикши индивидуальной заморозки и упаковки, которая доставлялась в Мурманск, отгружалась и хранилась на собственном морозильном складе, доставлялась в Москву и Санкт-Петербург и продавалась через собственный канал прямых продаж.

Продукция доставлялась собственным коммерческим транспортом конечным покупателям в квартиры или на работу.

Клиентская база составляла в Москве более 300 тыс. семей, в Санкт-Петербурге до 150 тыс. семей, на локальном мурманском рынке доля продукции общества составляла не менее 30%. Благодаря высокому качеству и доступным ценам годовое потребление рыбной продукции нашими покупателями составляло до 35 килограмм на человека в год, что в разы превышало аналогичный среднеотраслевой показатель по стране – 13 килограмм в год на человека.

Предприятие было совершенно законопослушным, никогда не занималось незаконным промыслом, никогда не имело претензий со стороны контролирующих и надзорных ведомств. Основное обслуживание флота, включая ремонты судов, производилось в российских портах, обеспечивая их загрузку. Часть ремонтов производилось собственным судоремонтным предприятием.

— Могли бы вы подробнее раскрыть вопрос судостроения, поскольку строительство новых судов находится на контроле главы государства?

— Облик флота и его обновление является непростым и крайне важным для отрасли и для страны в целом, особенно в части национальной безопасности. На протяжении многих лет мы пытались донести до руководства отрасли и страны, что программы развития идут по опасному для отрасли и страны направлению. Неоднозначно и спорно при этом учитываются вопросы воспроизводства флота и трудовых ресурсов отрасли, поддержания хотя бы мелкосерийного строительства рыбодобывающих судов на отечественных заводах, дальнейшей эксплуатации и обслуживания в российских портах отечественными судоремонтными предприятиями, отсутствие двойных технологий, позволяющих в полной мере использовать промысловый флот в качестве мобилизационного резерва. Ведь это снимает избыточную бюджетную нагрузку на строительство и содержание аналогичных судов для ВМФ, и много чего еще.

— Что в этой части сделали вы?

— Нами была разработана стратегия обновления флота, на основе среднетоннажных судов тралового и ярусного видов промыслов как с переработкой на бортах судов, так и с доставкой на берег охлажденной рыбной продукции для переработки на собственных перерабатывающих мощностях, которые планировалось построить в Мурманской области.

Для этих целей впервые с 1995 года питерское КБ «Восток» ЦНИИТС по нашему облику судна и по нашему заказу разработало совершенно новое инновационное судно. В проект были заложены двойные технологии, обеспечивающие судам возможность быть полноценным мобилизационным резервом. Локализация при строительстве и эксплуатации судна должна была на первом же этапе составить не менее 70-80%. Судно не имело ограничений мореходности, как в открытом море, так и для внутрироссийских водных путей. Проект мог стать универсальной платформой для судов различных бассейнов страны и ВМФ. А это потенциал для серийного производства и полной загрузки нескольких судостроительных заводов. Была разработана специальная схема финансирования строительства, никак не связанная с выделением квот под строительство флота.

В завершающей стадии находились переговоры по строительству первой серии судов из 6 единиц на Окской судоверфи. Разработка проекта финансировалась также собственными средствами акционеров, таким же образом должно было финансироваться строительство новых судов с возможным привлечением кредитов банков.

После поглощения общества наша бизнес-схема был подвергнута полной обструкции как ненужная. Более того, новое руководство подало иск о взыскании только с меня денежных средств, вложенных акционерами в развитие производства. Исковые заявления представляли не что иное, как намерение новых собственников присвоить себе прибыль прошлых лет, которую мы не изъяли на дивиденды, а направили на развитие общества и этого проекта в том числе.

— Вы говорили о произошедшем в 2019 году недружественном поглощении

— Сегодня очевидно, что подготовка рейдерского захвата началась в конце 2018 года, когда акционеры приняли совместное решение завершить этот бизнес-проект и продать 100% акций. Была определена цена акций – $70 млн. К апрелю 2019 года были проведены переговоры с возможными покупателями – судовладельцами Северного бассейна и с некоторыми из них достигнута договоренность о готовности купить акции по этой цене.

Нужно отметить, что к тому времени у общества сформировалась значительная задолженность передо мной, как антикризисным управляющим, как за услуги управления, так и по задолженностям перед моими компаниями, которые кредитовали РПФ «Вариант». Эта задолженность должна была быть погашена из выручки за акции, а оставшаяся сумма подлежала распределению между акционерами.

И в этот период я пропустил удар, недооценив намерение мажоритарного акционера, владельца 57% акций Романа Здраевского самостоятельно продать свои акции по максимально возможной для него цене без проведения расчетов со мной, а в последующем и с принуждением нас просто отдать за бесценок свои акции.

Сейчас имеются все основания полагать, что тогда он и вступил в сговор с сенатором Игорем Зубаревым.

Первый этап начался с того, что мы с супругой попали в подстроенное ДТП в Лоухском районе республики Карелия 22 мая 2019 года, которое по некоторым признакам я считаю подстроенным. В ДТП мы с супругой лишь чудом не погибли, а я получил тяжкие увечья, автомобиль восстановлению не подлежал. После ДТП нас на протяжении более 9 часов лишили возможности получения неотложной медицинской помощи, а в республиканскую больницу города Петрозаводск меня доставили через 20 часов после аварии.

По мнению экспертов, произошедшее имеет все признаки хорошо спланированного покушения, включившее и само ДТП, и неоказание нам своевременной медицинской помощи в надежде, что я с такими увечьями просто «вытеку» и погибну вследствие большой потери крови. О графике моего движения знал только Роман Здраевский. Несмотря на наши многочисленные заявления, это происшествие надлежащим образом до настоящего времени не расследуется. В случае нашей гибели общество должно было стать легкой добычей рейдеров, но мы выжили, и это им, очевидно, помешало.

Второй этап начался с продажи Здраевским своих акций в ноябре — начале декабря 2019 года. Сделка прошла с нарушением антимонопольного законодательства, когда Игорь Зубарев изменил решение купить эти акции на свое ООО «РК Вирма», что требовало согласования с ФАС. Сделка была проведена подставным лицом, юристом Маратом Исхаковым, ставшим номинальным акционером РПФ «Вариант».

Детали сделки ни нам, ни обществу до настоящего времени доподлинно неизвестны, также как неизвестно, не нарушены ли наши права первоочередного выкупа акций. Все попытки узнать детали сделки блокируются.

В этот период на контакт с нами вышли посредники для проведения сделки – один из бывших руководителей Федерального агентства по рыболовству Новиков Лев, которого я на протяжении многих лет хорошо знал, и его знакомый Кравченко Михаил. Через посредников нам стали поступать угрозы, что в случае отказа отдать акции на их условиях и уволиться с должности директора мы будем иметь тяжелые последствия, а именно: меня могут «добить», против меня с сыновьями возбудят уголовные дела и «закроют», будут преследовать членов наших семей, включая малолетних детей и прочее.

Находясь под таким беспрецедентным давлением, мы вынуждены были 43% акций переоформлять между собой.

Эти акции в 2017 году я подарил сыновьям, оформив на младшего сына. В ноябре 2019 пришлось переоформить их на старшего сына, а младшего сына с семьей с декабря 2019 года и до продажи акций в феврале 2020 года прятать за границей. После переоформления угрозы пошли в адрес старшего сына и членов его семьи. Пришлось нам с их матерью переоформить акции на свое имя, выводя их из-под удара.

Для урегулирования угроз мы привлекли юристов. Нам помогали и знакомые госслужащие федерального уровня. По их словам, им удалось получить гарантии: если мы согласимся на кабальные условия, то после продажи акций не будут нас преследовать в судебном и любом ином внесудебном порядках. Эту договоренность нам подтвердили и посредники.

Находясь в безвыходной ситуации, мы согласились принять кабальные условия и 12 февраля 2020 года акции были проданы и оформлены на имя того же номинального акционера Марата Исхакова. Именно с ним были подписаны договоры купли-продажи акций и соглашение, в котором нам давались гарантии последующей безопасности и не преследования. После сделки он стал единоличным акционером общества. Но после переоформления акций все договоренности были нарушены, начался третий этап нашего преследования, который продолжается уже более 4 лет.

Сразу после сделки, 13 февраля 2020 года, я был уволен с грубым нарушением трудового законодательства, мне был закрыт доступ на предприятие, были захвачены и до сих пор удерживаются большинство документов моих компаний и имущество. Обращения в правоохранительные органы и в арбитражный суд остались без удовлетворения.

Лишив нас документов, они предприняли попытки возбуждения уголовных дел в моем отношении, которые им не удались в связи с отсутствием в моих действиях противоправных деяний. Одновременно против нас было подано большое количество судебных исков в арбитражные суды Мурманска и Москвы на общую сумму более 1,5 млрд рублей, рассмотрение которых до настоящего времени не завершено.

Защищаться в арбитражных судах при полном отсутствии документов оказалось непростой задачей.

Они этим обстоятельством массово злоупотребляли, вводя суды в заблуждение тем, что представляли лишь часть документов, искажая тем самым реальные обстоятельства сделок. При этом свидетельские показания бывших руководителей общества в большинстве случаев судами просто игнорируются. Тем не менее по большей части дел нам удалось добиться отказов в исковых требованиях. Но часть исков было проиграно и их хватило, чтобы возбудить в нашем отношении банкротства с неизбежными последствиями остаться без какого-либо имущества.

В ходе судебных разбирательств мы чувствовали наличие административного, а возможно и иного влияния на судебные решения, которые, по мнению юристов, находятся далеко за пределами объективного правосудия. Любые наши попытки подавать исковые заявления сопровождаются непрекращающимися угрозами. Наши обращения в правоохранительные органы остаются без последствий.

Юридическое заключение одной из значимых компаний по происходящим с нами событиям содержит определенные выводы в том, что мы подверглись противоправным действиям со стороны организованной группы лиц по предварительному сговору. При надлежащем расследовании эти действия могут быть квалифицированы по самым тяжким статьям УК РФ, включая ст. 210, организация преступного сообщества. В этом же ключе высказался и Росфинмониторинг, который был привлечен в арбитражных спорах. Им констатировано, что с февраля 2020 года был сформирован корпоративный конфликт (очевидно, что не нами) и что в создавшихся условиях имеются предпосылки для использования институтов судебной власти для достижения преступных намерений.

— Какие выводы можно сделать на примере Вашей истории?

— Для меня однозначно, что в среднем и верхнем эшелонах власти сформировалась и закрепилась «пятая колонна», которая действует в своих корыстных интересах и препятствует руководству страны во главе с нашим президентом эффективно противодействовать возникшим угрозам для нашей страны. При этом все равно, действуют ли они в интересах недружественных стран по убеждению или преследуя личные корыстные интересы, делают это заблуждаясь или по незнанию и низкой квалификации, важен результат — они наносят вред стране и руководству страны.

Вызвав огонь на себя, мы своим примером показали, что в отдельных случаях у нас, имея административный и финансовый ресурсы, все еще возможно беспрепятственно реализовывать свои корыстные, а в ряде случаев преступные намерения. И с этим руководству страны, безусловно, нужно что-то делать.

Полученный нами печальный опыт показывает, что судебная и правоохранительная системы нуждаются в осмыслении того, насколько они соответствуют тем вызовам, в которых оказалась страна. На нашем примере можно прийти к выводу, что сложные экономические правонарушения, реализуемые отельными представителями органов власти, могут оставаться без надлежащей оценки, а в ряде случаев под покровительством отдельных представителей правоохранительной системы и судебной власти. И с этим тоже нужно что-то делать, поскольку это препятствует руководству страны преодолевать имеющиеся вызовы.

Конечно же, у нас сформировались определенные выводы и имеются конструктивные предложения по устранению выявленных в нашем случае слабых мест в части защиты прав граждан. Но я считаю, что до полной проработки этих вопросов с компетентными представителями всех ветвей власти было бы неправильно делиться с обществом нашими субъективными наблюдениями и выводами, может быть и ошибочными. Надеюсь, нам удастся быть услышанными и донести свою конструктивную позицию до руководства страны.