Женщины-медики клиники «Сантэ» в Томске оказались в СИЗО из-за словесных обвинений

20 февраля 2024

2158

Женщины-медики клиники «Сантэ» в Томске оказались в СИЗО из-за словесных обвинений

Между тем, открытость судопроизводства предполагает контроль со стороны общества, защищает стороны от отправления правосудия в тайне, является одним из средств поддержания доверия к суду, одной из основ справедливого судебного разбирательства. Как получилось, что Томский суд смог отказаться от основополагающего принципа открытости демократического судопроизводства?!

Кого надо дочь

В середине 2021-го года на базе частной клиники «Сантэ» в Северном парке, одном из спальных микрорайонов Томска, был открыт стационар для оказания медицинской помощи онкобольным. Директор клиники Екатерина Фельзингер, юрист по образованию, назначила главным врачом бывшего главного врача областного Онкологического диспансера Софью Мазеину. Одним из ведущих докторов-онкологов стала авторитетная в Томске специалист с более чем 20-летним стажем Евгения Семенова. С тех пор клиника «Сантэ», которая и так являлась динамично развивающейся структурой коммерческого здравоохранения, широко известной и пользующейся популярностью не только в г. Томске и Томской области, но и за ее пределами, стала развивать направление лечения онкологических больных.

Однако, 11 августа 2023 года СУ СК России по Томской области в отношении неустановленного лица из ООО «Сантэ» возбуждено уголовное дело по признакам преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159.2 УК РФ (мошенничество при получении выплат) и ч. 3 ст. 238 УК РФ (производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц).

В основу уголовного дела следствием положен Акт плановой комплексной проверки №10-2023 от 29.05.2023, проведенной территориальным фондом ОМС (ТФОМС) по обоснованности расходования средств ОМС в ООО «Сантэ». В ходе указанной проверки комиссией был выявлен факт их нецелевого использования. На самом деле, нецелевое использование средств ОМС, получаемых коммерческими компаниями – явление очень распространенное.

Для регулирования подобных ситуаций существует отработанный механизм возврата «нецелевки» с выплатой существенной компенсации ТФОМС. В соответствии Федеральным законом №326 ФЗ от 29 ноября 2010 года «Об обязательном медицинском страховании», к медицинским организациям, виновным в нецелевом расходовании средств ОМС, применяется штраф в размере 10% от суммы «нецелевки», пени за каждый день просрочки и накладывается обязательство восстановления всей суммы «нецелевки» на счетах ТФОМС. О привлечении виновных к уголовной ответственности с последующей изоляцией от общества в указанном Законе не сказано ни слова.

Екатерина Фельзингер

Таким образом, существующий механизм контроля и возврата средств ОМС полностью исключает их хищение медицинскими компаниями. Получается, что «нецелевка» выгодна для ТФОМС – способствует увеличению средств на счетах.

По результатам проверки ТФОМС возложил на ООО «Сантэ» обязанность восстановить средства ОМС, использованные не по целевому назначению, уплатить штраф в размере 10% от суммы нецелевого использования с выплатой пени за каждый день просрочки исполнения распоряжения. После проведения внутренней проверки и подтверждения факта нецелевого использования средств ОМС, требование ТФОМС к ООО «Сантэ» по распоряжению директора Фельзингер Е.В. было выполнено и 29.08.2023 денежные средства в сумме 26 040 035,39 руб. по платежному поручению №760 перечислены на счет ТФОМС.

Естественно, ТФОМС с заявлением о широко распиаренном хищении бюджетных средств со своих счетов никуда не обращалось. И это логично – ведь никакого хищения ни в форме мошенничества, ни в какой-либо иной, не было!

Обычно, в правовом обществе, финансовые разногласия двух хозяйствующих субъектов решаются цивилизованно, в Арбитражном суде, но решение финансовых разногласий ООО «Сантэ» и ТФОМС по непонятным причинам осуществляется силовиками в застенках СИЗО при предъявлении, по мнению защиты, абсолютно необоснованных обвинений.

Тем не менее, «волевым» решением кого-то всемогущего, силовики, «как один», встали на защиту бюджетных средств и предъявили фигурантам обвинение по ч. 4 ст. 159 (мошенничество) УК РФ.

С «оказанием услуг, не отвечающим требованиям безопасности», ответственность за которые наступает по ст. 238 УК РФ «навеяно» органам следствия, видимо, как производное от основного – от мошенничества. Логика силовиков, похоже, следующая: в Акте плановой комплексной проверки комиссией указано, что предъявленные к оплате за счет средств ОМС лекарства в ООО «Сантэ» отсутствовали. Из этого силовики, надо полагать, сделали вывод, что лечение больных не проводилось. Для убедительности, оперативные сотрудники, скорее всего, просто убедили родственницу умершего от рака больного (а рак, как известно крайне сложно поддается лечению) написать заявление на врачей ООО «Сантэ» о том, что его неправильно лечили. Отсюда появилось обвинение Фельзингер Е., Мазеиной С. и Семеновой Е. в оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности.

На самом деле, лечение оказывалось медицинским персоналом клиники в полном объёме каждому из онкобольных пациентов. С применением лекарственных препаратов, соответствующих степени развития болезни. И вот здесь силовики снова просчитались. Возбудить по сомнительным основаниям дело по ч. 3 ст. 238 (повлекшее смерть двух и более лиц), напугав общественность и придав себе значимости, это вовсе не подвиг. А вот собрать и закрепить доказательства придуманному – для этого требуется «особый профессионализм», уровень которого, похоже, пока не достигнут. Поэтому, обвинение предъявлено по ч. 2 ст. 238 УК РФ факту «оказания услуг, не отвечающим требованиям безопасности»... Скажем прямо, малопонятное и слабо коррелируемое с директором и врачами онкологического центра обвинение.

И вот ведь какая интересная история получается: уголовное дело по сути процессуально не очень связано с врачами-фигурантами, арестованными в рамках его расследования.

Дело возбуждено «по факту», в отношении неустановленных лиц, ! а обвинение фигурантам предъявлено по иным статьям Уголовного кодекса – вовсе не тем, по которым возбуждено обезличенное уголовное дело. Вот и получается, что действительно, лица, которые совершили преступление по пресловутому делу врачей, до сих пор не установлены, а Фельзингер Е.В., Мазеина С.В. и Семенова Е.С. привлечены к уголовной ответственности и лишены свободы по весьма сомнительным основаниям.

Евгения Семенова

Вот теперь и не удивительно, почему вдруг судебный процесс на котором решался вопрос о продлении срока содержания под стражей многодетным матерям закрыли от посторонних глаз и проводили в тайне: – «неясные дела» тишину любят.

Несмотря на всё перечисленное, следователи и прокуроры твердо намерены довести дело до обвинительного заключения и приговора, поскольку не исключено, что такой «успех» сулит и серьезные карьерные перспективы. Ведь Екатерина Фельзингер является дочерью томского депутата Государственной Думы России Татьяны Соломатиной, которая и была в свое время основательницей многопрофильного медицинского холдинга, куда входит клиника «Сантэ».

Пациент скорее жив

Поймать такую птицу, целого депутата, если у ее дочери увяз коготок – голубая мечта любого человека в синем мундире. Тем более, что все документы по лекарственному обороту в клинике Фельзингер принесла следователям сама, осталось только «подвести их под статью».

Но Екатерина Викторовна верила, что правоохранительные органы помогут разобраться с незаконным оборотом лекарств, если он имел место быть. Никуда не уезжала даже после возбуждения уголовного дела. Загранпаспорт сдала в УФМС по Томской области. Была уверена, что во время следствия ей дадут возможность быть с детьми. Старшая дочь нынче должна сдавать ЕГЭ, младший сын заканчивает начальную школу.

Но прокуроры и следователи были неумолимы. Они уже трижды, на этот раз до 11 апреля, продляют срок пребывания женщин-врачей под стражей, хотя те не совершали никаких насильственных преступлений. Более того, в условиях изоляции они фактически подвергаются пыткам: Евгению Семенову, больную и простуженную беспричинно мариновали зимой в холодном изоляторе более 8 часов, Софью Мазеину так же беспричинно часами содержали в неотапливаемом помещении суда, чтобы была посговорчивее.

Со слов мужа Мазеиной, её лично уговаривал в чем-то признаться прокурор Томской области Александр Семенов, «иначе будешь сидеть»! А у Мазеиной двое детей, один из которых с инвалидностью. Есть на что намекать генерал-майору, по-видимому, желающему стать государственным советником юстиции 2-го класса и вернуться из сибирской ссылки поближе к «воронежским девчатам».

Софья Мазеина

Прокуроры и региональное УФСИН, по словам защиты, отказывают в передаче элементарных витаминов и жизненно важных лекарств Екатерине Фельзингер, а до многодетной Евгении Семеновой доводят информацию о том, что двое ее детей будто бы уже отданы под опеку. При живой матери.

Томские люди в погонах не слышат указаний руководства страны и разъяснений Верховного суда о том, что женщины, – не убийцы, и не разбойницы, – не должны сидеть в тюрьме в ожидании приговора суда. А молодые женщины сидят, и им не дают даже свиданий с родными и близкими.

Главная причина, по которой женщин не отпускают даже под домашний арест, звучит так: мошенничество в особо крупном размере, совершенное по предварительному сговору – это опасное уголовное преступление, а медицинские услуги, оказанные врачами, повлекли смерть пациентов.

Однако, от любого мошенничества кому-то есть ущерб. В данном случае, как мы видим, ущерба нет. Екатерина Фельзингер распорядилась вернуть обратно все 26 миллионов рублей, на которые были закуплены значащиеся в реестре лекарства.

А вот со смертями пациентов всё, конечно, не так однозначно. Несколько бывших пациентов клиники, действительно, умерли за последние три года. Это онкология и пока к панацее от нее только подбираются. Но кто-то, не будем говорить кто, усиленно распускает по Томску слухи, что этих умерших пациентов уже эксгумировали и не нашли никаких следов лекарств. Отсюда скандальный вывод: пациентам лили физраствор, плацебо!

Стоит, между тем, отметить, что такое серьезное следственное действие, как эксгумация, следует проводить с контролем со стороны адвокатов обвиняемых. . Вопросы экспертам должны быть согласованы с защитниками, иначе им грош цена. Кроме того, мы же хорошо знаем: каков вопрос следователя эксперту – таков ответ. Есть следы лекарства Х? Нет.

Но тогда обязательно найдутся следы лекарств Y или даже Z. Но, увы, про них следователи, скорее всего, забудут спросить эксперта.

Следствие сегодня активно ищет других потерпевших по «делу врачей» и даже находит их, но почему-то - живых! При этом пациенты клиники «Сантэ» с удивлением узнают, что они потерпевшие и ничего, кроме слов благодарности, врачам сказать не могут.

Так и остается непонятным для всех кто хоть как то знаком с настоящим делом: дело возбуждено по ст. 159 ч.4 УК РФ «Мошенничество» и ст. 238 ч.3 УК РФ «… оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности»: ключевым фактором в которых является «предварительный сговор группы лиц», но доказательств предварительного сговора следствие никак и не может обнаружить: ведь по факту Мазеина и Семенова не имели никакой возможности получить денежные средства ОМС, а оказывать некачественные медицинские услуги никак не могла Фельзингер, не имеющая вообще медицинского образования.

Странная вообще «группа», если Семенова на следствии говорит, что Фельзингер она видела 2 раза мельком: на поздравлении на 8 марта и День рождения! Вероятно, на этих мероприятиях они и сколачивали свою «преступную группу лиц»!!!

В ситуации, когда прямых и явных доказательств преступления нет, следствию, похоже, остается надеяться только на чистосердечное признание подозреваемых.

Поэтому следователи и прокуроры, у которых процесс откровенно буксует, продолжают настаивать на том, чтобы все подозреваемые по «делу врачей» находились в СИЗО, которое было и остается в России зачастую и орудием вышибания чистосердечного признания. А чтобы подробности душевных и физических мук женщин, находящихся за решеткой следственного изолятора, не стали достоянием гласности, люди в погонах, похоже, и попросили закрыть от общественности судебные процессы. Даже те, где рассматривают сроки продления меры пресечения. Мол, на них могут прозвучать диагнозы и имена пациентов – а это разглашение врачебной тайны и персональных данных. Но адвокаты подозреваемых рассказывают, что никаких диагнозов и фамилий пациентов на таких процессах не звучит. Наоборот. Типичный набор доводов: подозреваемые могут скрыться и оказать давление на свидетелей, поэтому должны сидеть за решеткой.

Куда могут скрыться матери с детьми, и на каких свидетелей можно оказать давление, если их у вялотекущего следствия, по всей видимости, и нет, в процессе не дали ответа.

Но судья Марина Тыняная удовлетворила просьбу прокурора. Из зала суда были удалены все слушатели и журналисты. Без огласки были приняты решения о продлении сроков содержания под стражей до 11 апреля. Некоторые дела правосудия любят тишину.