После разгрома ИГИЛ призовет сторонников мстить самым дешевым способом — терактами одиночек

Халифат на грани краха, очевидно, что в ближайшие месяцы он лишится всех своих территорий, но означает ли это конец ИГ? Ведь именно концепция Халифата — государства, которое осуществляет эффективное управление территориями, контролирует ресурсы, имеет институты власти и шариатского правосудия и была главным пропагандистским приемом, использовавшимся ИГ для привлечения сторонников. Захват территорий и боевые победы помогали организации позиционировать себя как самую успешную джихадистскую организацию XXI века — «пятизвездный джихад». Как ИГ адаптируется к потере своего главного ресурса в агитации — территорий, как перестраивается его пропагандистская машина и ее русскоязычный сегмент и как это повлияет на способность ИГИЛ действовать на территории нашей страны?

По последним данным Soufran Group (занимается консалтингом в области безопасности), в 2017 году Россия опередила Саудовскую Аравию и Тунис, став государством-лидером по числу своих граждан, по-прежнему воюющих в составе ИГИЛ. В марте 2016 года МВД РФ заявляло, что на территории «Исламского государства» находились 3417 граждан России. Несмотря на то что ряд экспертов подвергают эти цифры сомнению, нам представляется правомерным исходить из того, что начиная с 2014 года на онлайн-призыв организации аль-Багдади откликнулось около трех тысяч наших граждан. 

Из России уезжали не только выходцы с Северного Кавказа, где по-прежнему тлеет неразрешенный вооруженный конфликт, но и жители больших городов Сибири, Поволжья и многих других регионов России. Русскоязычная пропаганда ИГИЛ воздействовала и на жителей Средней Азии. Многие эксперты считают, что большинство среднеазиатов, примкнувших к ИГИЛ, радикализовались на территории России. Часть русскоязычных джихадистов уехала воевать, часть просто совершала хиджру — эмиграцию «на земли ислама», поскольку радикальные интернет- пропагандисты убедили их, что это место, где можно жить мирной жизнью согласно канонам ислама. ИГ впервые предложило русскоязычным радикалам объединяющий нарратив и смогло мобилизовать мужчин и женщин, представителей разных этнических групп, возрастов и социальных групп под знаменем Халифата.

Русскоязычная пропагандистская машина ИГ

Для вербовки онлайн ИГ создало высокопрофессиональную разветвленную пропагандистскую машину, состоящую из двух основных видов медийных организаций: «центральные» СМИ, такие как «аль-Фуркан медиа» и «аль-Хаят медиа» и «региональные». Кроме того, информационное агентство AMAQ News освещает военные операции и жизнь Халифата, не являясь при этом его «официальным» СМИ.

С момента своего фактического появления ИГ выпустило более 41 тысячи медиа-релизов. По данным «Нью-Йорк таймс», сторонники ДАИШ создали 2,3 миллиарда аккаунтов в соцсетях, распространявших медиапродукцию Халифата.

Популярные социальные сети и спецслужбы всех стран научились эффективно удалять и блокировать этот контент. ИГИЛ адаптировалось, эволюционировало и продолжает постоянно экспериментировать с разными площадками, блогами, мессенджерами и соцсетями. Начав с закрытых форумов, в 2013 году джихадисты активно перешли на твиттер. В тот период по ключевым словам («халифат», «хиджра») можно было в несколько кликов добраться до вербовщика, находившегося где-нибудь в Сирии.

Твиттер справился с проблемой, и сейчас игиловские аккаунты закрывают в считанные минуты. В 2014 году пропагандисты мигрировали в телеграмм. Они попытались вернуться в твиттер, но безуспешно. Каналов распространения пропаганды становится меньше и меньше, и это не способствует набору новых рекрутов, хотя влечет за собой и другое последствие: загоняет террористов в dark net — скрытую часть сети, где возможность отслеживать их действия весьма затруднена.

Летом 2015 года пропагандисты ИГ объявили о создании русскоязычного СМИ «Фурат медиа». Еще до провозглашения Халифата первыми проводниками новой идеологии стали чеченские боевики, приехавшие воевать в Сирию. Они создали сайт FiSyria, который сообщал новости с поля боя, вел прямые включения и призывал «братьев» присоединяться к борьбе. В первые годы эти боевики были в основном последователями Имарата Кавказ, но в дальнейшем ресурс перешел под контроль Умара Шишани, который в мае 2013 года примкнул с ИГИЛ и стал самым высокопоставленным чеченцем в его иерархии — военным амиром. Летом 2015 года ресурс FiSyria был переименован в «Фурат медиа», и его возглавил правая рука Умара Шишани — Абу Джихад (Ислам Атабиев из села Усть-Джегута в Карачаево-Черкесии).

Летом 2015 года Абу Джихад провел переговоры с группами джихадистов, остававшимися на Северном Кавказе, и убедил их присягнуть аль-Багдади и объявить о создании «вилаята Кавказ» — провинции ИГ на Северном Кавказе. Под его руководством русскоязычная пропаганда была поставлена на конвейер.

Фото: Reuters 

Мобилизационная мифология Халифата

О профессионализме пропагандистской машины ИГ написано много: первоклассные съемки, режиссура, монтаж, спецэффекты, манипуляционные техники, включая «статистику» и инфографику. Последнее время в ней стали использовать съемки с беспилотников, особенно во время боев.

ИГ удалось задействовать в своей агитации множество очень важных религиозных символов и аргументов. Одним из сильнейших мобилизационных приемов был сам бренд Халифата. Халифат — единственный тип исламского государственного устройства, имеющий правовые последствия для всей мировой мусульманской общины. Если Халифат провозглашен в соответствии с процедурами шариата, все мусульмане обязаны признать его правителя и присягнуть на верность. ДАИШ старался убедить свою аудиторию в том, что эмиграция в Халифат или участие в боевых действиях на его стороне — индивидуальная обязанность (фард айн) каждого мусульманина наравне с молитвой, постом и паломничеством. Воздержавшиеся же не выполняют свой долг перед Аллахом. Но Халифат — это не только обязанность. Это также мечта, братство, справедливое управление, по закону, ниспосланному Аллахом. Поэтому продвижение концепции Халифата стало для медиаимперии аль-Багдади одной из важнейших задач.

Внедрение полного шариатского правления— еще один конек пропагандистов, активно освещавших внутренние чистки, казни и шариатские наказания: сторонникам объясняли, что ИГ — единственное место на земле, где шариат исполняется в полном объеме, и что его руководство постоянно очищает государство от скверны и совершенствует правовую систему.

И, наконец, успех принесло использование апокалиптических хадисов о Сирии, которые призывают мусульман принять участие в последней эпической битве перед концом света, где сойдутся силы добра и зла, мусульман и неверных.

СПРАВКА

Хадисы - сообщения о высказываниях и эпизодах жизни Пророка Мухаммеда, переданные устным или письменным путем его сподвижниками. Значение хадисов в исламе очень велико, так как они указывают на то, каким должен быть жизненный путь мусульманина.

Эта битва, согласно хадисам, должна состояться близ города Дабик на севере Сирии. Дабик как апокалиптический символ широко эксплуатировался пропагандой ИГ. В честь Дабика был назван основной пропагандистский онлайн-журнал. В 2014 году британец по прозвищу Джихади Джон обезглавил в Дабике американского сотрудника гуманитарной организации Питера Кассинга, призвав «армии крестоносцев» стянуться в Дабик для последней битвы. Многие новобранцы действительно верили, что едут на исторический бой, упоминаемый в хадисах VII века.

Джихади Джон. Фото: Reuters 

Эти мифологические призывы, апокалиптические ожидания и реальные достижения мобилизовали тысячи, казалось бы, вполне адекватных наших сограждан. «Они были очень убедительны», — говорит Джоанна Паращук, автор академического блога Chechens in Syria, отслеживающего русскоязычных джихадистов в Сирии и Ираке.

Караван проповедников

Для продвижения идеологии в русскоязычной среде ДАИШ завербовал плеяду влиятельных проповедников, ранее не призывавших к джихаду, а занимавшихся даваатом (призывом к исламу), — в основном выходцев из Дагестана (Абу Зейд, Ахмад Мединский, Абу Мухаммад, Али Абу Халид Дербентский, Абу Аниса). Считается, что их убедил и рекрутировал тот самый Абу Джихад, соратник Умара Шишани, ставший главным русскоязычным пропагандистом ИГИЛ.

Часть из этих харизматичных молодых лидеров в 2010—2013 годах стояла на вполне умеренных исламистских позициях. Так, например, имам из Новокаякента Камиль Султанахмедов (Камиль абу Султан) активно участвовал в общественной жизни, выступал за нормализацию отношений между салафитской общиной и властью, за образование для женщин. Он хорошо владел арабским (несколько лет прожил в Египте и учился в ОАЭ) и имел множество последователей в Южном Дагестане. Он был молод, амбициозен, из небедной семьи со связями и жаждал самореализации.

Перед Олимпиадой в Сочи в Дагестане силовики подвергли мощному давлению салафитские общины, организации и бизнес. У Камиля начались проблемы, и в результате он, как и многие в этот период, уехал в Турцию. В Турции Камиль какое-то время пытался найти себе применение, бывал наездами дома, сперва смеялся над «игишами», а потом подпал под влияние и увидел в их проекте возможность оставаться на гребне событий. Как говорят его прежние знакомые, Камиль решил съездить в ДАИШ «посмотреть чего и как», но обратная дорога ему была уже закрыта. Вскоре появился на видео, снятом в Мосуле, — объявил, что присягнул аль-Багдади и призвал дагестанцев в ряды ИГИЛ. По имеющейся информации, Камиль Султанахмедов был убит в Мосуле во второй половине 2017 года.

«Мединские» активно записывали аудиолекции, давали уроки в мечетях, а затем попали под влияние ультрарадикальных идей, после чего главная в то время салафитская мечеть Махачкалы на улице Котрова запретила им проводить занятия на своей территории. Через некоторое время «мединские» переселились в ИГИЛ.

Самым известным, ярким и харизматичным оратором из «мединских», очень популярным среди молодежи, и был на тот момент 31-летний Надир Медетов (Абу Халид). В отличие от Султанахмедова, Медетов получил полное исламское образование в России и на Ближнем Востоке (окончил исламские университеты Каира и Медины и исламский институт при Духовном управлении мусульман КБР). Он выступал с лекциями в разных мечетях Махачкалы и Дербента, его проповеди выкладывали в интернет, и они быстро распространялись среди растущего числа поклонников далеко за пределами Северного Кавказа.

Абу Халид проповедовал театрально и проникновенно: то переходя на шепот, то срываясь на крик. На записях его выступлений порой слышно, как в аудитории начинают рыдать. Надир говорил об ответственности в религии, о совести, о грехах и о даже мелких склоках, которые человек совершает каждый день, но будет спрошен об этом в судный день, о том, как нельзя откладывать жизнь по исламу на завтра.

8 октября 2014 года Надира Медетова обвинили в хранении пистолета, который, как утверждали родственники, был ему подброшен. Суд избрал меру пресечения в виде домашнего ареста. Будучи под следствием, Абу Халиду удалось бежать (многие в Дагестане считают, что силовики дали ему возможность уехать). Проповедник молчал до весны, а в мае 2015 года появился в пропагандистском видео, принес присягу Аль-Багдади и призвал своих сторонников присоединяться к ДАИШ.

Как сложилась судьба Медетова в «Исламском государстве», доподлинно неизвестно. Ходили слухи, что он был обвинен в шпионаже и казнен, другая информация опровергает эту версию. Джоанна Паращук считает, что Надир погиб в Мосуле во время авианалета в октябре 2016-го и вместе с семьей погребен под руинами.

Первое время в ИГ «студенты» старались управлять процессами в Дагестане из ДАИШ. Они грозили расправой умеренным салафитским лидерам на всем Северном Кавказе, а во время закрытия мечети на Котрова в ноябре 2015 года другой очень активный «студент» Ахмад Мединский выпустил аудиообращение, в котором высмеивал лидеров мечети, пытавшихся договориться с властями, и призывал «братьев» в отместку совершать террористические атаки.

Ахмад Мединский погиб в июне 2017 года.

Выполнив свою задачу массовой мобилизации дагестанцев, молодые проповедники отошли в тень. Тоталитарная система ИГИЛ не поощряет подобного лидерства. Звезда в этой системе одна — глубоко законспирированный и крайне редко выходящий в эфир самопровозглашенный «халиф» аль-Багдади. Впрочем, многие из этих проповедников были убиты. 21 сентября 2016 года в Мосуле группа из шести русскоязычных джихадистов попала под удар американского беспилотника. Тогда погибло еще несколько пропагандистов, включая довольно известного дагестанского проповедника Абу Зеида (Мухамада Ахмедова). В этот период в соцсетях гулял список убитых из «мединской группы», поэтично озаглавленный «караван шахидов из числа мединских студентов».

Русскоязычный «Фурат медиа» до недавнего времени сохранял свою активность, хотя резко сократил объем оригинально произведенного контента. По данным Джоанны Паращук, 4 октября прекратил работу последний канал «Фурат медиа» в телеграмме.

ИГИЛ после Халифата

Потеря территории, ресурсов, бегство и эвакуация боевиков, проблемы с интернетом — все это существенно сократило поток пропаганды. В ближайшее время ДАИШ будет не в состоянии поддерживать прежний уровень и качество своих материалов. Однако руководство ИГ понимает, что, потеряв идеологическую машину, проект Халифата себя окончательно исчерпает. Поэтому ИГИЛ адаптируется к новым реалиям: заменяет пафосные отсылки к высокой миссии прозаическими призывами к одиночным нападениям с ножами и топорами на безоружных людей.

Переориентация началась уже с конца 2015 года, когда усилиями спецслужб разных стран приезд в Сирию очень осложнился. Сперва ИГ советовало своим сторонникам искать обходные пути, потом — направляться в другие «провинции» Халифата. В конце концов в прошлом году ИГ объявило, что те, кто не могут достичь Халифата, должны совершать нападения у себя дома.

По шариату, контроль над территориями, осуществление власти, наличие судебной системы и силы для претворения в жизнь законов и судебных решений — условия признания Халифата. А если нет Халифата — нет обязанности мусульман за него воевать. Таким образом, рушится вся цепочка аргументации. История с концом света оказалась еще более драматической: Дабик был освобожден в октябре 2016 года суннитскими отрядами оппозиции, поддерживаемыми Турцией, без каких-либо видимых следов исторической битвы.

Как ИГИЛ справляется с этими вызовами?

В первую очередь, ДАИШ пытается представить потерю территорий как часть плана, преуменьшая значимость потерь и обещая вернуть утраченное. В последнее время его СМИ начали кампанию по романтизации пустыни как символа силы веры и гонений на истинно верующих. (Некоторым из них дают коридоры в пустыню для безопасной эвакуации). Битву при Дабике пропагандисты сперва «перенесли» в Мосул, а затем заявили, что посланник конца света — Махди — еще не пришел, и битва состоится, но позже. Одновременно вместо пропагандистского журнала «Дабик», ИГ начало выпускать новый, под названием «Румийя» (древнее название Рима на арабском). Журнал выходит на десяти языках, в том числе английском, французском, немецком и русском.

Пропагандисты стараются мобилизовать ослабшие силы и поддержать дух своих бойцов. В начале октября ДАИШ выпустил призыв к женщинам взяться за оружие. Сам «халиф» аль-Багдади, который хранил молчание с ноября 2016 года, так что уже даже сторонники ИГ стали сомневаться, жив ли он, в конце сентября сделал 46-минутное обращение и попросил своих воинов продолжать сражаться, а сторонников — расширить масштабы терактов.

С потерей территорий ИГИЛ все больше и больше концентрируется на джихаде, а не на мирной жизни. По данным Международного центра изучения радикализации и политического насилия (ISCR), если в 2015 году 53% пропаганды работали на создание утопии о жизни в Халифате, а 39% были нацелены на романтизацию джихада, то в 2017 году, в разгаре битвы за Мосул, 80% пропагандистских материалов были посвящены джихаду и лишь 14% — утопии. Фокус очевидно сместился.

ИГИЛ призывает совершать нападения на посольства и представителей дипломатических миссий, объекты инфраструктуры, на простых граждан враждебных им государств. Специально обученные вербовщики в удаленном режиме и «на ручном управлении» организуют теракты за тысячи километров от Сирии и Ирака.

3 июля ИГИЛ распространило по каналам телеграмма 66-страничный «Справочник одинокого волка», доступный на нескольких языках, в котором изложил простые и подробные руководства по совершению теракта с наибольшим количеством жертв для создания максимального медийного эффекта.

Многочисленные акты террора в странах Запада — наглядная демонстрация новой стратегии ДАИШ.

Фото: Reuters 

Новая стратегия

Теракты, совершенные самоучками, — самый дешевый и легкий способ ведения боевых действий, не требующий сложной логистики и серьезного руководства. Их частота гарантирует ИГИЛ попадание во все новостные ленты планеты. Так, только в первые выходные октября сторонники ДАИШ совершили нападения в США, Канаде и Франции.

29-летний Сайпулло Саипов, 31 октября взявший в прокат грузовик и совершивший наезд на пешеходов и велосипедистов в Нью-Йорке, убив 8 и ранив 12 человек, не имел никакого предыдущего боевого опыта, но, очевидно, изучил «Справочник волка» и находился под продолжительным воздействием игиловской пропаганды. В двух его телефонах полицейские обнаружили 90 пропагандистских видео и 380 изображений с сайтов «Исламского государства». Террорист скачивал и хранил материалы со сценами отсечений голов, расстрелов и фотографии аль-Багдади. Сам теракт до мелочей совпадал с инструкциями игиловских пропагандистов.

В последние полтора года по аналогичному сценарию действовали: берлинский террорист, въехавший на грузовике в рождественский рынок (погибли 12 человек); сторонники ИГ, давившие людей на Лондонском и Вестминстерском мостах в Лондоне; террорист в Стокгольме, наехавший на толпу на площади, а затем врезавшийся в универмаг; водитель грузовика в Барселоне, убивший 13 и ранивший около 100 мирных граждан. Самым кровавым терактом одиночки на грузовом транспорте стало нападение сторонника ИГИЛ тунисского происхождения, который убил 86 человек, въехав в толпу, отмечавшую день взятия Бастилии в Ницце. Следовали рекомендациям ИГИЛ и россияне, летом прошлого года совершившие нападение с пистолетами и топорами на пост ДПС в подмосковной Балашихе.

С одной стороны, атаки, совершенные доморощенными радикалами, не пересекающими границ и порой способными убить или покалечить большое количество людей самыми простыми средствами, усиливают ощущение незащищенности и страха. С другой, как пишут социологи, большое количество нападений приводит к привыканию, снижению шокового эффекта и способности сопереживать жертвам. Люди начинают воспринимать теракты как обычное явление современной жизни, вроде высокого уровня преступности или автомобильных аварий.

Однако ИГИЛ постоянно адаптируется к новым условиям. Как показывают социологические исследования религиозных групп, возникших вокруг апокалиптических ожиданий, их члены довольно легко смиряются с ситуацией, когда, вопреки предсказаниям лидеров, конец света не наступает. И если лидеры способны интерпретировать события в свою пользу, большинство членов таких сект сохраняет лояльность организации.

Даже если ИГИЛ непоправимо ослабнет, многочисленные конкурирующие джихадистские группировки уже изучили методы его звездного киберджихада, сделали выводы из его ошибок и ждут своего часа.

Для успешного противостояния этим угрозам государствам и международным институтам нужно искать пути скорейшего завершения войны в Сирии и Ираке, восстановления освобожденных территорий, справедливого управления и представительства религиозных групп. А России, которая дала миру такое количество международных джихадистов, нужно начать всерьез распутывать клубок северокавказских проблем. В противном случае российские граждане будут продолжать активно пополнять ряды ультрарадикальных группировок, под старыми и новыми брендами.

cripo.com.ua