Преемник ?

03 ноября 2017

733

Преемник ?

Соратник Путина

Многие современные явления уходят своими корнями в 1998 год, когда ельцинская семья начала лихорадочные поиски преемника с целью если не удержания власти и влияния, то, по крайней мере, обеспечения личной безопасности и сохранения собственности и статуса. Именно тогда пересеклись пути Сергея Кириенко и Владимира Путина. У них долгая история взаимодействия, которая позволяет назвать их «соратниками» в полном смысле этого слова.

Оба недавно приехали в Москву. Путин — из Петербурга: там ему не нашлось места в новой администрации Владимира Яковлева, победившего Анатолия Собчака на губернаторских выборах. Кириенко из Нижнего Новгорода перетащил за собой вместе с Борисом Бревновым Борис Немцов. Но если Бревнов в РАО ЕЭС допустил ряд промахов, и его быстро «сожрали», то Кириенко в Минтопэнерго вел себя осторожно, и через полгода руководства министерством Татьяна Дьяченко и Валентин Юмашев, возглавлявший администрацию президента Ельцина, сочли его пригодным для замещения Виктора Черномырдина на посту премьер-министра.

Путин также делал в столице стремительную карьеру, но пока отставал от юного нижегородца. Но через несколько месяцев уже в ранге главы кабинета именно Кириенко объявил Путину о том, что его назначают руководителем ФСБ. Что примечательно: на тот момент Путин уже занимал нынешнюю должность Кириенко — первого заместителя главы администрации президента.

Вместе Путин и Кириенко прошли через шахтерские забастовки и дефолт. Тот факт, что Кириенко довольно быстро покинул пост премьер-министра, совершенно ничего не значил: он по-прежнему оставался в кремлевской команде и выполнял важные поручения семьи.

Например, Кириенко был одним из учредителей «Союза правых сил» (СПС) и баллотировался на пост мэра Москвы в пику Юрию Лужкову. В Кириенко вряд ли видели человека, который может занять пост президента (чуть позже ельцинская семья определилась с преемником, выдвинув на первый план Путина). Но, будучи лидером СПС, Ельцина он поддерживал, одновременно резко критикуя Лужкова, чей клан было решено не допускать до власти любой ценой. Когда Путин стал президентом, Кириенко в мае 2000-го после учреждения федеральных округов стал его полномочным представителем в Приволжском округе.

Передовой комсомолец

Ментально Сергей Кириенко принадлежит к перестроечным комсомольцам. На рубеже 1980-х и 1990-х для комсомола открылись самые разнообразные возможности, например научно-технические центры молодежи — одни из первых в стране ростков бизнеса, опередившие даже кооперативы. Именно из этой среды вышли такие бизнесмены, как Михаил Ходорковский или Сергей Лисовский. Кириенко участвовал в движении, получившем известность как «сургутская инициатива» — объединение комсомольских секретарей-реформаторов. Многие из них впоследствии стали видными предпринимателями и менеджерами, например Максим Сотников, Николай Брусникин, Александр Фомин (последние два прошли в Госдуму по спискам кириенковского СПС).

С одной стороны, это поколение последних комсомольцев было идеологически не зашорено и скептически относилось к идеалам старших «товарищей». Они потому первыми ринулись в рыночные отношения. С другой — у них имелись организаторские навыки и полезные связи практически во всех частях советского аппарата, а также внутрикорпоративная солидарность. Это сочетание стало той силой, которая обеспечила многим представителям перестроечного комсомола место в новом истеблишменте. Сергей Кириенко стал самым ярким воплощением их успеха. За его плечами было руководство молодежной фирмой, региональным банком, а затем и местной нефтекомпанией, в основе которой был Кстовский НПЗ.

Специфический комсомольский бизнес 1990-х наложил свой отпечаток на менеджерский стиль Кириенко: опора на взаимодействие с государством, расстановка кадров по принципу корпоративной солидарности. Но у него имелся и свой «пунктик» — слабость ко всякого рода передовым технологиям организации бизнеса и управления.

Впрочем, он был не одинок. Те, кто пришел в бизнес из комсомола или низших чинов в госбезопасности, любят побаловаться подобным «тимбилдингом» — отзвук чтения в советское время Дейла Карнеги и тому подобной малодоступной литературы. Например, в моей родной Тульской области этим последовательно грешили несостоявшийся преемник губернатора Василия Стародубцева — его зам Анатолий Воропаев, некогда активист «Сургутской альтернативы», видный предприниматель в шоу-бизнесе и политтехнолог; а затем Владимир Груздев F 135, участник списка Forbes, в начале карьеры — сотрудник советской разведки.

По большому счету в этих играх ничего особенно плохого нет, «чем бы дитя ни тешилось». Но неосторожное увлечение ими, во-первых, способно негативно отразиться на имидже, как это получилось с Кириенко и сайентологами, у которых он будто бы обучался. В его защиту можно сказать, что тогда, в середине 1990-х, в России мало кто знал, кто такие «сайентологи», и они проходили по разряду одной из методик самоорганизации и психотренингов. Я сам, поступая в 1994 году в аспирантуру, написал реферат по психологии, используя книгу Хаббарда «Дианетика», которая была единственной в библиотеке английской книгой по «психологии» — так тогда ее классифицировали. Любимцы Кириенко — методологи Щедровицкого — сами по себе, кстати, могут считаться сектой.

Во-вторых, и это важнее, никакие тренинги и сплачивания команд не заменят в политике выборов и реальной практики. Оргдеятельностные игры и прочее — это всего лишь симуляция нормального публичного процесса. Никто из лидеров западного мира не поднялся на подобной имитации, равно как и в тоталитарных странах «вожди» к власти пробирались иным путем.

Навязчивая мечта сегодняшней кремлевской команды — создание управляемой модели, где губернаторов оценивают по отсутствию внутриэлитных конфликтов, априорно нереалистична. Политика и есть перенос в сферу публичного противоречий и столкновения интересов.

Там они решаются методом их озвучивания и предложения альтернатив, которые выбирают сограждане, голосуя. Плюс постоянно должна идти работа исполнительной власти с законодательными собраниями по продвижению своих инициатив — то, что больше всего времени занимает у американских губернаторов, — убеждать депутатов в правильности своих предложений. 

Реальная политическая практика Кириенко приучила его к циничному взгляду на вещи. И его поход в московские мэры, и история с созданием сперва «Новой силы», а потом СПС — это истории про создание видимостей, равно как и его недолгое премьерство. К 1999 году у москвичей накопилось множество претензий к Лужкову. Кириенко решил оседлать их, запустив проект «Московская альтернатива», в рамках которого жители столицы могли звонить и посылать через интернет свои жалобы и предложения по работе московских властей.

Кириенко стал первым политиком в России, который широко использовал в кампании возможности интернета. Это заслуга Глеба Павловского и Марата Гельмана.

Однако те москвичи, кто поверил, что игра идет всерьез, и посылали свои тезисы на сайт msk.ru и звонили по телефону, были жестоко обмануты. Огромный массив информации был просто отправлен в «канализацию». Лужков остался у власти еще на 11 лет, Елена Батурина F 90 стала долларовым миллиардером, а Кириенко уехал в Нижний Новгород.

Приволжская вертикаль

Он взял с собой и политолога Петра Щедровицкого, и Вячеслава Глазычева — своего напарника на выборах, кандидата в вице-мэры, считавшегося крупным специалистом по развитию городского пространства. В Приволжском округе — единственном в России — началась веселая пора конкурсов, игр, отборов претендентов на почетные должности федеральных инспекторов. Принять участие в них мог практически любой желающий. Так во власть попали совсем молодые люди наподобие Валентина Пугача (30 лет), Ивана Огнева (26 лет), Дмитрия Овсянникова (24 года) — нынешнего губернатора Севастополя.

Но параллельно с этой пиар-работой шла другая, так сказать настоящая, в которой уже не было места молодым реформаторам и прогрессистам. Довольно жестко Кириенко выбил из губернаторского кресла Юрия Горячева (Ульяновская область) и Вячеслава Кислицына (Республика Марий Эл). Причем на замену им пришли вовсе не «рыночники», а генерал Владимир Шаманов, прошедший чеченскую войну, и состоявший в ЛДПР Леонид Маркелов.

Третьим несколько позже «полетел» Владимир Сергеенков (Кировская область). Его сменил «номенклатурщик» Николай Шаклеин. Был изгнан из Нижнего Новгорода заклятый враг (а прежде соратник) Кириенко — Дмитрий Савельев, бывший глава «Транснефти». Но зато на выборах там победил коммунист Геннадий Ходырев, и это был крупнейший провал полпреда: Кириенко пришлось затем убеждать победителя порвать с компартией.

Вина всех этих региональных лидеров заключалась в их излишней самостоятельности (такие же процессы по построению вертикали и отстранению слишком самостоятельных региональных лидеров шли и в других федеральных округах). Но главные политические «зубры» — президенты Татарии и Башкирии Минтимер Шаймиев и Муртаза Рахимов — были не по зубам Кириенко, и, похоже, задачу их заменить полпреду не ставили. В лучшем случае речь шла о том, чтобы «попугать», как в 2003 году, когда против Рахимова был выдвинут банкир Веремеенко, который и вышел во второй тур, создав тем самым немалый переполох.

Секреты атома

Работу Кириенко в Приволжском округе Владимир Путин оценил по достоинству. В 2005 году полпред перешел на работу в «Росатом». Эта огромная империя, оставшаяся со времен холодной войны, — сотни сверхсекретных заводов и НИИ, 10 закрытых городов — оставалась плохо управляемым и нереформируемым монстром. Скандал с арестованным в Швейцарии бывшим главой Минатома Евгением Адамовым словно символизировал глубину падения этой организации.

О работе Кириенко в «Росатоме» существуют противоречивые мнения. Сами атомщики оценивают его наследие позитивно: «изменился общий дух — от военизированной организации мы сместились в сторону западной компании». С его именем связывают «ренессанс» атомной отрасли. Началось строительство новых блоков на АЭС, резко усилились позиции на международном рынке. Причем последнее касается не только стран третьего мира наподобие Ирана и Индии, но и западных государств, таких как Финляндия и Венгрия.

В «Росатоме» была внедрена единая отраслевая система закупок, поначалу доставившая немало головной боли из-за усложнения процедур; принята «производственная система «Росатома» (ПСР) — свод правил корпоративной культуры.

Как отмечают ветераны «Росатома», Кириенко очень быстро начал говорить на «их языке». Инженерная лексика стала ему доступна.

Это было заметно на международных выставках, когда он обсуждал с иностранцами не только цену, но и содержательные характеристики. Инжиниринговый дивизион поддерживался и развивался, «бухгалтера над инженером не ставили» — считается, что это заслуга привлеченного им Валерия Лимаренко.

Команду в «Росатоме» Кириенко формировал поровну из приведенных с собой менеджеров из бизнеса, таких как Кирилл Комаров, и старых кадров атомной отрасли, таких как Иван Каменских и Александр Локшин. В итоге «крупные ученые и хозяйственники ему если не в рот смотрели, то слушали как равного им».

Однако критики отмечают, что работу Кириенко в «Росатоме» сопровождали одновременно «мощный пиар и закрытость». Многие проблемы решены не были. Скажем, число «атомных городов» по-прежнему остается в пять раз большим, чем в США, то есть избыточность ядерного потенциала налицо, и что с этим делать, непонятно. Будущее атомной энергетики остается туманным, а меры, направленные на повышение безопасности АЭС, делают их энергию чересчур дорогой.

Любопытно, что в руководство другой крупнейшей оборонной госкомпании — «Роскосмоса» — привлекли человека не из системы лишь 10 лет спустя, когда на смену генералам пришел Игорь Комаров с опытом работы в Сбербанке и «Автовазе».

В 1998 году в Белый дом пришел Кириенко — белый лист бумаги, на котором можно было писать любые письмена. Год назад в Кремле появился человек, имеющий за плечами не только дефолт, но и успешную работу в полпредстве и «Росатоме». Психологически и морально он уже давно восстановился после кризиса 1998-го, и с ним более не ассоциируется.

Владимир Путин сделал ставку на Кириенко перед президентской избирательной кампанией 2018 года не потому, что беспокоится за их исход. Назначение Кириенко — это попытка модернизировать управление страной, и конкретно регионами, по образцу «Росатома» — сочетание новейших технологий с железной дисциплиной. Иными словами, обеспечение вертикали власти на новом историческом этапе свежими идеями и средствами.

Отсюда и все эти тренинги с прыжками со скал будущих губернаторов, и конкурсы «Лидеры России». Россия представляется одной гигантской корпорацией, а регионы — ее департаментами, куда и требуется отобрать лучшие кадры. Естественно, в компании не может быть и речи об автономии структурных подразделений. В Кремле, как сказал один из бывших губернаторов, комментируя последние назначения, «не хотят укрепления региональных элит и появления ярких региональных политиков, особенно с задатками федеральной известности».

Но удастся ли управлять большой и сложной страной, как «Росатомом»?