Прямой эфир из исправительной колонии строгого режима: на сайтах знакомств обитает множество зеков

А некоторые девушки до сих пор ждут своего принца на белом коне. Даже когда самой принцессе за тридцать, а на руках ребёнок, и не один, надежды на светлое будущее остаются. Только планка немного снижается, и теперь вместо коня подойдёт белый воронок.

На сайтах знакомств обитает множество зеков. Одни просто развлекаются там и убивают время, находят различных странных персонажей, аж диву даёшься.

Другие ищут любовь всей своей жизни, готовую ждать несколько лет своего возлюбленного. Иногда у них это получается, находятся те, кто готов ездить в зону на свиданки и помогать финансами. Иногда это даже молоденькие заочницы.

Многие арестанты обладают особым даром красноречия. Их истории можно слушать до бесконечности, не замолкают они очень долго. А женщины, как говорится, любят ушами. И, пребывая в эйфории, ждут каждого звонка, лишь бы пообщаться со своим избранником. Конфетно-цветочный период проходит без подарков, но полный надежд и обещаний.

К сожалению, такие истории редко заканчиваются хеппи-эндом.

Многие, освободившись, проявляют не лучшую свою сторону, оказываются жёстче, грубее чем показывали раньше, в часы редких встреч.

Другие спиваются или находят кого-то получше, помоложе. Бывают и счастливые исключения. Освободившись, начинает работать в поте лица и поддерживает хорошую семейную атмосферу, растить кучу детишек. Но такое происходит не так часто, как хотелось бы.

Но в любом случае, не стоит переводить огромные суммы первым встречным, с которым вы познакомились в сети, что бы они не говорили. Это простая истина, но почему-то не все её соблюдают.

Когда у тебя нет обычных вещей и приборов, которые прочно вошли в повседневную жизнь, то приходится импровизировать. В дело вступает смекалочка. На свободе этот навык, образ мыслей, тоже ценится, но, попадая в такие места, он может проявить себя на всю катушку.

Любители готовить что-нибудь вкусное, могут из обычного кипятильника сделать хорошую плитку. Главное, чтобы он не взорвался во время этого преобразования. Опасных травм, скорее всего, не получишь, но неприятные ощущения останутся.

Если умеешь паять, то остаётся найти иголку, так как они на некоторых СИЗО тоже запрещены, и из того же кипятильника сделать паяльник.

Наколки можно делать с помощью обычного пастика от гелевой ручки и иголки. Процесс этот долгий и мучительный, но искусство требует жертв. Если нашёл какой-то механизм, работающий на батарейках то можно соорудить профессиональную машинку.

Когда зеки хотят заварить чифир, то их никакие преграды не остановят. Чтобы вскипятить воду, можно создать хитроумное самодельное устройство, которое называют бурбулятором. Состоит он из двух элементов: электрический провод и какие-нибудь железки, например, гвозди или мойки (лезвия бритвы).

Обматываешь с одной стороны две желёзки так, чтобы они друг с другом не соприкасались, а на другой конец пытаешься найти розетку. Если такой не оказалось, то подойдёт ближайшая лампочка, которую можно выкрутить или вырвать. Скорее всего, на её месте уже торчат два оголенных провода, они то нам и нужны.

Когда под рукой не оказывается тары для воды, то подойдёт пластмассовая бутылка, в крайнем случае - целлофановый пакет, главное, чтобы не протекал.  Бурбулятор любят не только за простоту изготовления, но и за мощность, которая превышает 1 клВт. Он используется при производстве браги.

Иногда эксперименты с этим устройством проходят не слишком гладко. Эти две желёзки соприкасаются и устраивают короткое замыкание. Срабатывает ближайший предохранитель и свет на несколько минут вырубается во всем корпусе.

Во время активного алкогольного производства, количество таких выключений за ночь может перевалить за десятку. Контролёры недовольны и просят так не делать.

Если посадили в изолятор, тебе оставляют алюминиевую кружку, из которой невозможно пить что-то горячее. Но даже такой недостаток оборачивается преимуществом, когда за дело берутся профессионалы. Благодаря тому, что кружка хорошо нагревается, воду кипятят прямо в ней, без помощи каких-либо приборов. Устраивают небольшой костёр из подручных материалов прямо в камере. В дело идёт все, что горит, особенно любят использовать вафельные полоценца, которые все равно больше ни на что не пригодны.

В 2010 году в российской тюремной системе произошли масштабные перемены. Зоны изменились, их начали брать под контроль, а первоходов отделили от второходов. Кому-то пришло в голову, что зек тоже человек, и решили потихоньку сбавлять уровень насилия в зонах.

К сожалению, так считают не все, и эти перемены произошли не везде. Остались еще места, где лучше не появляться, но их стало гораздо меньше. Сидеть стало проще, и связующая нить поколений была утеряна. К счастью, тюремная романтика уже не так популярна на свободе, как в самом начале века.

Молодежь ничего не знает об этой жизни, и про понятия слышали только отдаленно, в пацанских пабликах вконтакте, да и то не все. В фильмах о них ни слова не рассказывается, а мусор, который называется российским кинематографом (особенно сериалы по телеканалу НТВ), смотрят единицы. Оказывается, эти знания могли пригодится.

Первоходы не до конца осознают своего положения, и просто не знают местных правил и норм поведения, не понимают жизни, в которой одна невинная фраза, смысл которой непонятен для простого обывателя, может все изменить.

Современная мода на одежду тоже не встречает здесь одобрения. Узкие штаны могут понизить твой социальный статус. Они не соответствуют местному представлению о нормальном мужике, и в лучшем случае тебе просто откажутся пожать руку.

Этим незнанием иногда пользуются в своих интересах более подкованные арестанты, которые, по идее, должны заполнять эти пробелы. А стариков нет, и это остается безнаказанным. Многие считают, что так и должно быть.

Второходы, это вообще интересные джентельмены. Их еще называют пароходами, потому что один раз попасть за решетку – это случайность, а два и более – уже закономерность. За свою недолгую, но насыщенную жизнь они повидали слишком много жестокости, насилия, и вдоволь настрадались.

Могут сутками рассказывать о таких вещах, о которых лучше никогда не слышать, и делают это с улыбкой. Им присуща огромная сила духа, вечный оптимизм и несомненно, стойкий характер. Они существовали там, где многие ломались, а некоторые вообще не выживали. Боль со временем притупляется, и постепенно замечаешь маразм и глупость всего происходящего. Хотя, когда такое испытываешь на себе, то становится не до смеха.

Из-за подобного образа жизни формируются определенные привычки. Второходы тащат все, что плохо лежит. Когда идёшь с ними по темным коридорам СИЗО, то замечаешь, как вокруг тебя потихоньку сгущается мрак. Эти ребята просто идут и выворачивают все лампочки, до которых могут добраться. Некоторые умудряются утащить даже длинные люминесцентные лампы.

А почему?

В хозяйстве все пригодится. По пути можно оторвать довольно много вещей: различные железки, проволоки, мелкие трубы. Типичный обыватель выкидывает довольно много бесполезного мусора. Ребята, сидевшие на особом режиме, все используют по максимуму и практически всем вещам, которые мы считаем мусором, находят свое применение.

Здесь чай нормально заваривается по три раза, а пакеты копятся на нужное дело. Пачки из-под сигарет вообще очень нужны. Из них можно сделать различные предметы быта. Получится небольшой кофейный столик, удобная полочка.

Любители заморочиться могут сделать уникальную сидушку, а если захотеть, то получится настоящий трон. Правда живут такие вещи недолго, максимум, до ближайшего шмона.

Все мы любим строить планы, мечтать. Кто-то боится будущего, другие наоборот, его ждут с нетерпением. Но увы, жизнь расставляет все на свои места, а порой вообще может забросить в самые неожиданные места. Все наши мечты и страхи так и остаются лишь плодом воображения и никогда не станут чем то реальным. Ну а все планы рассыпаются в дребезги из-за какой нибудь мелочи. Почему так происходит я не могу сказать, где-то не хватает усердия, где-то просто не судьба.

В тюрьме твоя жизнь зависит от слишком большого количества людей, которые имеют свои совершенно разные взгляды на будущее. В любой момент твоя привычная жизнь может кардинально измениться. Любые перемены всегда приходят с той стороны, откуда и не ожидаешь, но с этим ничего не поделаешь.

В тюрьме ты лишаешься почти всего что у тебя есть, остаётся тооько поддержка близких. Не нужно кому-то что-то обещать, проигрывать крупные суммы денег. Но если попал в такую ситуацию, то от тебя уже мало что зависит. Теперь твоя жизнь в руках чужих людей, и все строится на доверии. Если они тебя подведут, то испортишь себе жизнь до конца срока.

Телефоны вообще являются крайне ненадежными. В любой момент можно остаться без него. Работают они на износ и постоянно ломаются. Зарядники летят, экраны бьются, батареи вздуваются. И как назло, сервисные центры отсутствуют.

На телефоны идёт постоянная охота. Опера налаживают целые сети осведомителей для этих целей. Иногда просто не повезет и контролёр полезет, куда не надо. Но тут уже развивается паранойя и случайности не случайны. Если телефоны не отлетают на серьезных шмонах, то их могут забрать сами блатные.

Когда официальные дороги для запретов в лагерь заморожены, а потери необходимо как-то восполнять, то такой непопулярный вариант вполне подходит.

Достаточно сказать, что ты не двигаешься и пользы не приносишь. Большинству первоходов этого будет достаточно, да и лишней головной боли не будет.

Существует такая особая порода людей, которых здесь называют чайками. Им нужно все, что у тебя есть, и задаром.

Когда ты взрываешься (на тюремном жаргоне так называют получение посылки или передачки), то количество друзей резко увеличивается. Внезапно появляются братья, отцы и другие дальние родственники. Кому-то надо чая на замутку, другому срочно покурить, а то уши пухнут.

Если чайки увидят кофе, то считай, что его уже нету. Вот так 20кг посылки может не хватить даже на неделю. Зато, когда сами взорвутся, то про тебя, такого щедрого, даже не вспомнят. Родственные связи тут же ослабевают.

Существуют такие индивидумы, которые уже внаглую, без приветствия или какого нибудь вступления начинают разговор со слова дай.

Дай закурить, дай кофе, чаю, чтонибудь сладкое, мясное, ложку железную и прочее. Вот тут уже приходится обьяснять, что уважаемый Дай уехал в Китай.

Необходимо учиться деликатно и грамотно отказывать. Кого-то послать куда подальше, другим хватает твердого нет. К некоторым нужен индивидуальный подход.

Можно самому при каждом встрече что-нибудь у них спрашивать. Ничего не дадут, но и сами перестанут просить.

Нельзя допускать, чтобы кто-то сел на шею. Высосут все до последней капли.

Некоторые ситуации просто поражают. Существуют такие моменты, когла в лагере заканчивается курево. Ни у кого не получится стрельнуть сигаретку.

Некоторые отчаянные парни не выдерживают и идут к местному барыге. У него в такие моменты тоже обычно ничего нет, но если повезло и что-то осталось, то не стоит сильно радоваться.

Во-первых, стоят они в два раза больше, чем в магазине.

Во-вторых, с этими сигаретами необходимо как-то добраться до своей шконки.

На пути тебя уже поджидают целые голодные стаи чаек. И пока идешь, у тебя расстреливают различные нуждающиеся. Если взял одну пачку, то в лучшем случае останется половина, да и ее надолго не хватит. Максимум на час.

Все зоны разные, и до последнего момента не знаешь, куда попадаешь. Не найдешь двух одинаковых. Где-то лагеря показательные, о которых пишут, как о неком эталоне, другие же стараются не замечать. В одних ездят в изолятор только для того, чтобы не спиться или отойти от наркоты, а каждый третий является профессиональным самогонщиком с многолетним стажем.

В других лупят всех подряд и лишают какой-либо связи с внешним миром, даже письма родственникам из зоны не уходят, не говоря уже о всяких жалобах.

В таких местах просто заговорить с соседом боишься. Во всех регионах ситуации разные, где-то спокойные нравы и адекватное управление, где-то насаждают местные порядки исключительно с помощью грубой силы и угрозами. Даже соседние зоны, находящиеся на расстоянии нескольких км, могут кардинально отличаться. В лагере с общим режимом может быть гораздо тяжелее, чем на строгом.

В этом плане не повезло москвичам. В Москве нет зон, поэтому их могут отправить в любой соседний регион, и тут уже можно рассчитывать только на удачу, или договариваться заранее, чтобы не закинули в самое пекло. Если вытянешь не ту карту, то этот срок запомнится надолго, освободишься с убитым здоровьем и испорченной психикой.

Даже местные запреты кардинально отличаются. В одних зонах запрещены чай в пакетиках, сахар в кубиках, зажигалки, в других все это свободно гуляет, и всех все устраивает.

Хоть продукты привозят и одинаковые, но еда получается тоже разная. Где-то вольные повара, у них еда получается относительно неплохой, а у нас рядом поваров берут из зеков. Здесь даже из нормальных ингредиентов умудряются сварить непонятную жижу с отвратительным запахом. А мясо не доходит до арестантов, расходится в разные стороны.

Бывают и такие зоны, где просто будешь падать с голоду, и здесь уже не важно качество поиготовленных блюд. За каждый стол в столовой сажают по одному обиженному. По всем тюремным законам, если ешь с ним за одним столом, то сам переходишь в касту петухов. Поэтому никто даже не притрагивается к еде, и если повезёт, то пайку хлеба вынесут из столовой.

Если с ней поймают в таком лагере, то беды не миновать.

Как минимум раз в год в лагере происходит колонический шмон. Со всех зон области приезжают контролеры и опера, устраивая обыски.

Иногда их приезжает очень много, и получается на одного зека по одному человеку в погонах, если не больше. Арестантов всего около 800, вот и представьте: вся эта толпа перемещается от барака к бараку, как водный поток, снося все на своем пути.

Они забирают все, что плохо лежит. Вольные вещи, посуду, лишние одеяла, устанавливая различные запреты. Обычно набивают половину Камаза различного хлама и успокаиваются. Все это происходит под пристальным вниманием бойцов спецназа. Чаще всего эти люди в скафандрах просто стоят в сторонке, чисто для вида.

Иногда эти ребята приезжают не в духе, да еще вместе с ГУФСИНом. Тогда начинается настоящее хулиганство. Выкидывают даже то, что положено. Заберут спортивные костюмы, потом доберутся до выданных тюремных роб. В машину летят целые сидора с продуктами и деревянные тумбочки. Матрасы и простыни, в итоге, тоже оказываются там. То, что не заберут, просто скинут в одну большую кучу. Еще и полы все вскроют.

В различных производственных помещениях сломают все замки и выломают двери. Заберут весь ручной инструмент, пилы, газонокосилки, даже клейменные. Хотя обычно такие вещи используют в нуждах зоны, и попадают сюда благодаря инициативным мужикам.

ГУФСИН плевать хотел на это все, верхушка знает, что положено, а что нет, и ничего им не докажешь. Потом полная машина выезжает из зоны и где-то рядом вываливает все награбленное. Вся хорошая техника расходится по рукам, различные коврики, лавочки и другие вещи находят новых владельцев, а всякий ненужный хлам возвращается обратно в зону в ожидании следующего набега.

Когда такое случилось в прошлый раз, некоторые арестанты остались без всего, и им просто не на чем было спать. Ребята, недолго думая, взломали вещевой склад и понабрали всего того, что было нужно, и прихватили даже то, что не очень было нужно.

Брали все подряд и уносили вещи целыми упаковками. Даже халаты столовые прихватили.            В итоге остались пустые полки.

Спецназ и по сей день представляет серьезную опасность для спокойной жизни в тюрьмах и лагерях России. Любой кипиш или бунт грозит обернуться встречей с этими серьезными ребятами, которые не любят много говорить, и решают все вопросы только с помощью грубой силы. Один из наших подписчиков даже поделился случаем, когда после серии убийств колонию осадила рота десанта при поддержке техники и сил местной полиции.

Не советую сопротивляться и издавать лишних звуков. Когда эти молодчики врываются в камеру, могут сломать пару рёбер. Без сомнений, горячие впечатления и довольно жесткую встречу с полом я вам гарантирую.

Это сейчас спецназовцы мирно стоят в сторонке, да и появляются в зонах довольно редко, только по особому поводу.

Раньше эти ребята любили проводить учения и тренировались на зеках. Когда на пороге появлялась команда этих космонавтов, то в лагере начиналась паника. Все бежали быстрее переодеваться в робы. Блатные первые появлялись в лагерных участках, уже одетые по установленной форме. Хотя, им обычно больше всех и доставалось.

Вся эта делегация стремительно обходила все места, где находятся самые крутые и отмороженные арестанты: СУС, ШИЗО, изолятор. Залетали в каждую камеру, всех ложили на пол и заодно отрабатывали удары. Крови было много, некоторые так и оставались лежать. Кто-то прочно потерял сознание, другие больше не вставали.

Бараки ждали своей очереди. Но в основном там было уже не так жестко, но и здесь находились счастливчики. Когда они, уезжали, то можно было выдохнуть.

Но даже когда зеков стали считать за людей, все равно находилось место различным казусным ситуациям.

До 2010 года лагеря в области не отличались дружелюбностью. Времена были тяжёлые, нравы суровые, а люди - жестокие. В некоторых местах кормили реже, чем били. Арестанты имели свои способы защиты от беспредела. Мойки, лезвия, бритвы. Уникальные, простые и наиболее популярные средства для облегчения жизни. В умелых руках человека, не знающего страха и жалости к себе, оно превращается в орудие самообороны.

Вот только используешь её только против себя, но, за редким исключением, это работает. Когда хотели отвезти туда, где жизнь не мила, то арестанты начинали вскрываться. Резали руки вдоль, вспарывали животы, заодно вытаскивая кишки, и разрезали шеи. Тогда считали, что умереть не так уж и страшно. В лучшем случае, несколько месяцев проведёшь на больничной койке.

Всё равно увезут туда, где пройдёшь через все круги ада, сломают руки, отобьют всё, что только можно отбить, еще и коленки будут смотреть в другую сторону. Иногда и этот способ не помогал.

Некоторых перевязывали на скорую руку и в таком состоянии везли до места назначения. Если выживает, то хорошо, если нет, то и чёрт с ним. В некоторых лагерях выносили коробку этих самых моек, некоторые уже окровавленные. Явно намекая, что это не поможет.

В различных попытках уехать побыстрее с этого лагеря искали различные способы. Кто-то зарабатывал туберкулёз специально, другие имитировали его, и различными способами зачерняли себе лёгкие перед флюорографией. Мойки не помогали в тех случаях, когда ты уже на месте, и дальше местной санчасти тебя не увезут.

Поэтому приходилось искать варианты оригинальнее. Смекалочка, помните? Некоторые эти лезвия глотали. Можно было сделать ежика из гвоздей или моек, чтобы наверняка, и тоже еле проглотишь. Шансы уехать на больничку увеличивались, но возрастал и шанс не доехать до нее. Всегда оставался вариант остаться инвалидом после такого: ходить в туалет или есть через трубочку.

Но такой вариант всегда мог произойти и в лагере, если кому-то из козлов или администрации ты не понравишься, или же просто не повезёт.

Пока телефона все ещё нету, мы продолжаем работать с письменным текстом от нашего заключённого. Спасибо всем тем подписчикам, которые согласились поучаствовать в расшифровке почерка.

Раньше всю романтику тюремной жизни можно было прочувствовать с самого начала. Сначала тебя встречал доброжелательный следователь, который всеми правдами и неправдами добивался правдивых показаний и явки с повинной.

Хотя, правда и не была нужна, необходимы только слова, подтверждающие его версию произошедшего. После нескольких дней такого радушного приёма тебя запихивали в переполненный воронок.

Дальше везли в СИЗО, где два варианта развития событий: либо попадаешь в переполненную хату, где на одну шконку приходится по четыре человека, либо попадаешь в пресс-хату, где гораздо просторнее, но встречают здоровые ребята, которые без лишних вопросов сбивают с ног и лупят до потери сознания.

Потом шли суды. Виновен ты или нет, это не важно, все уже знают лучше тебя, что и зачем ты сделал. Оставалось только определиться со сроками наказания. Дальше оставалось только ждать этапа на лагерь. Много вещей с собой не брали, всё равно отнимут по приезду, да и мешаться будут. Забегать в воронок надо было быстро и резко, под бодрые крики “Быстрее, животные”.

Сама поездка проходила без приключений, но по приезду тебя уже ждал коридор из мусоров с дубинками. Гуськом, под градом ударов нужно добежать до шлюзов. Можно было немного передохнуть.

Очередной шмон, и, наконец, карантин-лагерь. Самое красное и жестокое место. Пятнадцать суток ты будешь грушей. Либо бьют, либо валяешься без сознания. Иногда висишь на крюке. Даже в спокойные минуты, ты вскакиваешь от любого шороха. После всего уже выпускали в лагерь. Если зона красная, то злоключения продолжались. Никуда не выезжая, можно было раскрутиться ещё на несколько лет, взять пару статей и улучшить статистику раскрываемости.

Иногда администрация совместно с козлами отнимали у заключённых квартиры и остальное имущество. Подход находили ко всем. Оставалось только молиться или прощаться с жизнью. После такого путешествия человек менялся. Становился скрытный, хитрый, замкнутый. Сплошной комок нервов с отбитой башкой и сломанной психикой. Появлялась озлобленность, прежде всего, по отношению к власти. Если на воле попадался тот, кто его бил, а такие люди, поверьте мне, запоминаются, то без промедления совершалось новое преступление.

Как такая исправительная система должна была ставить человека на правильный путь - не совсем понятно.

После длительного периода самоуправства, когда каждый лагерь представлял из себя небольшое государство со своими нравами и законами, наступило самое беззаботное время.

Алкоголь, наркотики и телефоны хлынули в лагеря нашей области. Делай, что хочешь, живи, как душа пожелает. В столовую большая часть зоны вообще не ходила. Можно было в лёгкую затянуть вольной еды. Каждый день жгли костры и делали шашлыки, пока не надоест.

Существовал отдельный барак, где на всю зону делали брагу и гнали самогон. Стабильно, по вечерам там собирались самые главные алкоголики, а после проверки, а под утро разбредались по своим спальным местам, чтобы после всё повторилось по кругу. Однажды эту лавочку чуть не прикрыли, когда кабинет начальника отряда начало заливать спиртом.

Но любители алкоголя отстояли это заведение и продолжали, казалось, бесконечные пьянки. Посылки и передачки, состоящие из одного сахара, никого не удивляли и не вызывали лишних вопросов. Всё и так было понятно.

На промзоне тоже было много специалистов по алкоголю. Некоторые туда только за этим и ходили. Немного поработают, нажрутся, а потом кое-как, через силу шли и, шатаясь, проходили через вахту, дыша сильным перегаром. Некоторые огородники выращивали марихуану.

Был такой интересный период, когда сигарету было найти сложнее, чем легалку (синтетический наркотик). Поначалу было довольно интересно, но концовка вышла достаточно печальная.

Некоторые жадничали и не выдерживали, падали во время проверки, кто-то даже поймал передоз и умер.

В общем, после этого синтетику (легалку) в лагере запретили блатные, оставив более натуральный продукт.

К сожалению, нередко пьянки заканчивались драками и какими-то событиями, которые потом обсуждал весь лагерь. То контролера под шконку засунут, то козлы с обиженными начинают лупить, или блатным угрожают физической расправой.

Не обходилось без выяснения отношений и очередных жмуриков (трупов) с последующей раскруткой ещё на несколько лет.

Начальник зоны говорил, чтобы зеки переходили на наркотики, наркоманы хотя бы не буйные, курнут и сидят, кайфуют.

Вся администрация и охрана в эти светлые времена недалёкого прошлого тоже чувствовала себя вольготно. Половина была в вечном запое, их никто не видел трезвыми. За опохмелкой они бегали к зекам. Некоторые приходили ночью на барак, брали там баян и устраивали концерты. Там же и засыпали, потом утром искали свои штаны.

Охранники на вышках всё время спали, либо зависали в телефонах. Так было до тех пор, пока им внутри не поставили камеры видеонаблюдения. Большинство телефонов, которые забирали у зеков, не уходили из зоны, а продавались из-под полы. Всегда можно было найти что-то достойное, причём недорого.

Главное, не светиться с ним на бараке. Иногда контролеры просто забирали их себе, дарили различным родственникам. Особо интерессные персонажи начинали названивать чужим жёнам и подругам, на таких сами зеки жаловались в отдел безопасности. 

Различных комиссий, путешествующих по лагерям, было довольно мало. Редко кто из них заходил на территорию зоны. Обычно вся проверка заканчивалась в чьей-то бане или охотой в местном лесу. И обязательное застолье для дорогих гостей.

В общем, было много всего более интересного, нежели простая прогулка по лагерю. 

Если надо было что-то сделать по дому, вскопать землю или посадить картошку, то всегда можно было позвать зеков, которое и сами рады будут прогуляться за забором. Лишь бы были сигареты, ну, а если нальёшь, то вообще сделают все в лучшем виде. 

Для осужденных, которых выводят за зону на различные работы, необходимо найти конвой, который будет за ними следить на те времена. Эти охранники от нечего делать могли сбегать в магазин за водкой,или до дома за самогонкой. Сами напьются и работяг споят. Иногда можно было увидеть такую картину: два зека тащат на себе конвоира, иногда даже не одного, а один несёт их служебное оружие, автомат Калашникова.

Убегать из такого лагеря никто не хотел.

cripo.com.ua