Кого сажают в России, Белоруссии и Казахстане по статье «Наемничество»

Не известно ни одного случая, когда по статье «наемничество» под суд попал бы россиянин, воевавший в составе вооруженных формирований самопровозглашенных ДНР и ЛНР.

Белорусский фронт украинской войны

По данным КГБ Белоруссии, в Украине в разное время повоевали 58 жителей республики (реальная цифра может быть гораздо более серьезной). Отличительной особенностью белорусского добровольческого потока являлось примерно равное количество симпатизантов Украине и ДНР-ЛНР. В этом проявлялась давняя специфика белорусского правого движения, сформировавшаяся еще в 90-е годы прошлого века: есть пророссийские белорусские ультраправые, ориентирующиеся на «русский мир» и «славянское единство», и есть собственно белорусские националисты, считающие украинских националистов дружественным движением. Уже в 2013 году члены белорусских националистических организаций принимали активное участие в украинской «Революции достоинства», а одним из первых погибших в столкновениях с «Беркутом» был белорус Михаил Жизневский.

Самый известный белорус, участвовавший в донбасской войне — Сергей Коротких, по прозвищу «Малюта». Коротких интересен тем, что представляет «смешанный тип» белорусского ультраправого. В 90-е годы «Малюта» принимал участие в оппозиционном протесте, был близок к правому Белорусскому народному фронту, за что, по его словам, был исключен из школы КГБ. Разочаровавшись в прозападной оппозиции, Коротких вступил в белорусское отделение «Русского национального единства». Затем, уже в Москве, участвовал в деятельности другой ультраправой российской организации — Национал-социалистического общества. С 2014 года «Малюта» воевал на востоке Украины в рядах батальона «Азов» (большую часть личного состава «Азова» во время активной фазы войны составляли украинские националисты). В декабре 2014 года президент Петр Порошенко вручил Сергею Коротких украинский паспорт.

Судьба белорусов, которые, отвоевав, вернулись на родину, складывается не так гладко.

В январе 2016 года на совещании по вопросу охраны государственной границы Лукашенко заявил, что некоторые участвовавшие в войне на Донбассе белорусы «позируют уже в Минске с оружием».

«Наше отношение к таким воякам, которые воевали в Украине с той или иной стороны, вы знаете», — сказал Лукашенко силовикам и в свойственной ему жесткой манере потребовал от пограничников, милиции и КГБ «мгновенно разбираться» с такими людьми, так как «никаких позеров, никаких боевиков в стране быть не должно».

Впрочем, правоохранители начали плотную работу по «украинским белорусам» еще до грозных президентских наказов. Региональные управления МВД вели учет граждан, выезжавших в Украину с целью участия в боевых действиях. А в конце 2015 года в Уголовный кодекс Белоруссии были внесены изменения, позволившие привлекать к ответственности даже участников боевых действий, действовавших без корыстной составляющей — одного из главных квалифицирующих признаков статьи «Наемничество», схожей с такой же статьей российского УК. После этих изменений уголовного кодекса МВД передало в Генпрокуратуру и Следственный комитет для «правовой оценки» 16 материалов проверок в отношении 24 граждан республики, «которые принимали либо принимают участие в боевых действиях на территории Украины в составе вооруженных формирований с обеих сторон конфликта».

Корыстный мотив — главная головная боль силовиков, желающих привлечь к уголовной ответственности людей, воевавших без санкции государства в другой стране. Как правило, для идейно мотивированного добровольца вопрос денежного вознаграждения не является первостепенно важным. Такой доброволец воюет, движимый силой своих убеждений, зачастую не зарабатывая на войне, а наоборот, тратит на войну собственные деньги: покупает за свой счет обмундирование и амуницию, из собственных сбережений обеспечивает себе «карманные расходы».

Сергей Коротких. Фото: belaruspartisan.org

Конечно, российские репрессивные органы, вольно трактуя любые законы и действуя исходя из политического заказа сверху, свободно могут привлечь по статье «Наемничество» человека, вступившего в украинский добровольческий батальон (даже если этот активист не получал там никакой зарплаты), но при этом игнорировать и массовый поток наемников из России в ДНР-ЛНР в 2014–2015 годах, и работу ЧВК «Вагнера» в Сирии в 2016–2017 годах. Однако белорусские милиция и КГБ, судя по всему, более законопослушны, чем их российские коллеги. Поэтому до появления в УК Белоруссии статьи 361-3 ) КГБ и МВД вынуждены были сооружать обвинения по другим статьям.

Например, 20-летнего Станислава Гончарова по прозвищу «Террор-машина», успевшего повоевать в батальоне «Азов», приговорили в Витебске к семи годам колонии усиленного режима за хулиганство, разжигание расовой и национальной вражды, а также за грабеж. Судили Гончарова формально не за его деятельность в Украине, а за ультраправую активность в самой Белоруссии — со своей уличной группировкой он преследовал местных антифашистов и «лиц неславянской внешности».

Более интересна история Тараса Аватарова — жителя Белоруссии, который, по его собственным словам, полтора месяца пробыл в зоне Антитеррористической операции в Донбассе в составе подразделений «Правого сектора» (запрещен в РФ). Аватарова задержали в конце 2015 года на вокзале в Минске, когда он возвращался из Украины домой. Внимание милиционера привлек бронежилет, который виднелся из-под куртки у спавшего на лавочке Аватарова. Помимо бронежилета при обыске нашли осколочную гранату к станковому гранатомету и сигнальный пистолет. Следствие настаивало на том, что у Аватарова была не просто граната, а сделанное на ее основе самодельное взрывное устройство. Сам Аватаров утверждал, что граната 1979 года выпуска вообще не была боеспособна. Тем не менее, беларус был приговорен за хранение и контрабанду оружия к пяти годам лишения свободы.

Первым белорусом, отправившимся за решетку по новой, «некорыстной» статье 361-3 белорусского УК, стал житель Витебской области Алексей Ершов, сражавшийся на стороне ДНР. В сентябре 2017 года его приговорили к двум годам ограничения свободы без направления в исправительные учреждения. Витебский областной суд признал Ершова виновным в «идеологическом наемничестве». Изначально ему вменяли в вину обычную статью «Наемничество», но доказать получение Ершовым денег за участие в военных действиях не удалось. Это первый осужденный в Белоруссии боевик самопровозглашенных ДНР-ЛНР.

Казахстан, напуганный призраком сепаратизма

В сентябре 2016 года, одновременно с судом над Алексеем Ершовым завершался суд в другой части бывшего СССР — в казахстанском городе Семей (бывший Семипалатинск). Там тоже судили бывшего боевика ДНР, воевавшего в Донбассе с июля по декабрь 2016 года.

В Казахстане, как и в Белоруссии, уголовный кодекс пополнился статьей о некорыстном незаконном участии в боевых действиях  Причем в Казахстане эта статья появилась еще в 2014 году — судя по всему, белорусы использовали казахский законотворческий опыт.

Именно по этой статье (а также по статье «Незаконное приобретение оружия») и судили жителя Семея. Его приговорили к 3,5 годам лишения свободы условно.

Евгений Вдовенко. Фото: личная страница в Одноклассниках

Граждане Казахстана, засветившиеся в Донбассе, очень часто не задерживаются на свободе. В 2014 году по той же статье 162-1 суд Астаны отправил на пять лет в колонию участника сепаратистского «ополчения» Евгения Вдовенко. В апреле 2016 года к трем годам колонии был приговорен житель города Атырау — в рядах «ополчения», научившись обращению с зенитными установками, он вел огонь по украинским беспилотникам. В ноябре 2016 года за участие в боевых действиях без признаков наемничества получил три года условно боевик ЛНР, житель Усть-Каменогорска.

Все задержанные экс-боевики в своих показаниях указывали, что попали на восток Украины примерно тем же путем, что и сторонники «русского мира» из РФ: находили в интернете контакты российских структур, занимавшихся переброской добровольцев, приезжали в Ростов-на-Дону и далее незаконно пересекали российско-украинскую границу, не контролирующуюся киевскими властями.

У властей Казахстана, как и у белорусского режима, есть свой резон бороться с доморощенными сторонниками «Новоросии». Казахстан — этнически неоднородное государство, с обширными русскоязычными территориями на севере и северо-востоке. В 90-е годы проблема сепаратизма в Казахстане была довольно серьезна. Впоследствии вопрос перестал быть таким острым из-за растущей миграции русского населения в РФ. Но Астана по-прежнему помнит о потенциально взрывоопасных «северных территориях», и люди, прошедшие боевую школу сепаратизма, считаются угрозой.

Россия: «наемничество» избирательного действия

Российские законотворцы тоже думали над тем, как реформировать статью УК, предусматривающую ответственность за наемничество. Но, в отличие от Белоруссии и Казахстана, в России целью было не подведение под уголовную ответственность новых категорий граждан, а наоборот, вывод из-под этой ответственности тех, кто воюет на стороне донбасских сепаратистов или на стороне сирийского режима Башара Асада в рядах нелегальных ЧВК. В апреле 2016 года депутат Госдумы Максим Шингаркин (фракция ЛДПР) внес в парламент законопроект «О внесении изменений в статью 359 УК». По мнению Шингаркина, статья «Наемничество» в действующей редакции «не позволяет гражданам Российской Федерации осуществлять гуманитарные миссии с оружием в руках, защищая свою жизнь и здоровье, здоровье лиц, подвергающихся насилию со стороны неправомочных структур на территориях иностранных государств».

Понятно, что под «гуманитарными миссиями» и «защитой лиц, подвергающихся насилию», имеется в виду война на стороне ДНР-ЛНР или сирийского режима. Впрочем, законопроект вернули обратно Шингаркину в связи с «несоблюдением требований регламента Государственной думы».

На самом деле российская правоприменительная практика по статье «Наемничество» никак не мешает организации, обучению и финансированию наемников, воюющих на Донбассе или в Сирии. Как уже говорилось, статья «Наемничество» угрожает только тем россиянам, которые воюют на стороне Украины.

2 октября 2017 года стало известно о том, что Следственный комитет завершил расследование уголовного дело по «наемничеству» в отношении россиянина, неонацистского активиста Романа Железнова, уехавшего в Украину в 2014 году и вступившего в пресловутый батальон «Азов». В СК заявляют, что Железнова, находящегося за пределами РФ, будут судить заочно.

Роман Железнов. Фото: личная страница ВКонтакте

Именно заочно осудили по статье «Наемничество» в июне 2017 года другого россиянина из «Азова» — Артема Широбокова. Советский районный суд Самары приговорил его к пяти годам лишения свободы.

Александра Разумова приговорили в Москве к семи годам колонии — его обвинили не только в «наемничестве», но и в «возбуждении ненависти». По версии следствия, Разумов пытался вербовать в подразделения украинской националистической организации «Правый сектор» двух сотрудников российской полиции. В «Правом секторе» заявили, что Разумов никогда не состоял в рядах этой организации.

Российская статья «Наемничество» требует установления в суде корыстного мотива. В российских условиях управляемые в ручном режиме суды могут установить все что угодно и найти признаки наемничества даже в получении бойцом на фронте пачки сигарет о волонтеров. Но есть еще одна возможность множить уголовные дела, штамповать заочные аресты и заочные приговоры, не связываясь с громоздкой 359 статьей.

Из-за того, что организация «Правый сектор» была признана в России в 2015 году экстремистской, все россияне, хоть как-то связанные с ПС, автоматически попадают под уголовное преследование. В 2017 году было возбуждено уголовное дело в отношении пяти граждан России: Игоря Чудинова, Геннадия Хамраева, Георгия Стоцкого, Романа Стригункова и Александра Валова. Следственный комитет усмотрел в их действиях признаки преступлений, предусмотренных ч. 1 и ч. 2 ст. 282.2 УК РФ (руководство деятельностью экстремистской организации и участие в ней). Причем если Игоря Чудинова и Геннадия Хамраева обвиняют в участии в боевых структурах ПС, то Стоцкий, Стригунков и Валов виновны в том, что участвовали в митингах и шествиях движения.

В сентябре 2017 года Чудинов и Стоцкий были заочно арестованы. Также был заочно арестован самый известный россиянин, состоящий в «Правом секторе» — пресс-секретарь организации Артем Скоропадский.

В Брянске идет суд над россиянином Денисом Бахолдиным — ему тоже вменяется участие в запрещенном движении «Правый сектор». Бахолдин эмигрировал в Украину в 2014 году, но в 2017 году поехал в Россию навестить родителей. Его задержали на границе и поместили в брянское СИЗО.

Ранее, в 2015 году, в Ивановской области суд приговорил к двум годам лишения свободы условно 19-летнего местного жителя, пытавшегося выехать в Украину, чтобы вступить в ряды «Правого сектора». В этом же году полтора года колонии дали 21-летнему россиянину Александру Додонову — тоже за членство в «Правом секторе».

Рапортуя о возбуждении уголовных дел в отношении россиян-«правосеков», Следственный комитет заявил, что «работа по установлению и привлечению к уголовной ответственности участников организации „Правый сектор“, вне зависимости от их гражданства, будет продолжена».

«Следственный комитет еще раз предостерегает российских граждан, которые полагают, что можно принимать участие в различного рода авантюрах, локальных вооруженных конфликтах на стороне запрещенных экстремистских организаций и об этом никто не узнает. Это не так. Сведения об их „вылазках“ рано или поздно станут известны российским правоохранительным органам и привлечение к уголовной ответственности за подобные деяния это лишь вопрос времени», — сказано на сайте ведомства.

Как показывает практика, в «различных авантюрах» можно участвовать спокойно, не опасаясь Следственного комитета, лишь воюя на стороне сконструированных Кремлем квазигосударственных образований ДНР-ЛНР, или на стороне диктаторских режимов Ближнего Востока.

Через донбасский фронт прошли тысячи россиян. Главным мотивом многих из них было именно материальное вознаграждение. Безработные семейные мужчины из провинции, обремененные кредитами, нашли на войне возможность выбраться из своих финансовых катастроф. Они принесли смерть и разрушения в соседнюю страну. Многие из них погибли. Этот конвейер смерти стал возможен, потому что статья «Наемничество» была просто отключена волевым политическим решением, и не угрожала ни самим наемникам, ни тем, кто организовал их обучение и прибытие на территорию Украины.

Статья «Наемничество» не работает до сих пор. Безработные и перекредитованные россияне вновь едут на войну — теперь уже в Сирию, не стесняясь указывать в анкетах нелегальных частных армий свою цель — «заработок».

Автор:  Роман Попков, Открытая Россия