Путин, Германия, SPAG. Как в России мафия стала государством

03 октября 2017

758

Путин, Германия, SPAG. Как в России мафия стала государством

В Германии на 72-м году жизни после продолжительной болезни скончался известный журналист-расследователь Юрген Рот. С 1970-х годов и до самой смерти он публиковал книги о коррупции, торговле оружием, мафиозных структурах. В России больше всего известна книга Юргена Рота (на фото) «Гангстеры с Востока. Новые дороги криминалитета», вышедшая в 2004 году. Книга рассказывает о тамбовской преступной группировке, деятельность которой расследовалась в Германии.

Расследование вызвало большой дипломатический скандал: при обысках в фирме SPAG («Санкт-Петербургское общество по управлению недвижимостью и капиталовложениями») были найдены документы с подписью Владимира Путина, а также Владимира Смирнова (первый глава кооператива «Озеро» в Ленинградской области). Расследование прокуратуры Дармштадта (земля Гессен) в отношении девяти подозреваемых было закрыто в 2009 году за истечением срока давности.

Открытая Россия публикует интервью с Юргеном Ротом, записанное Анастасией Кириленко 15 июля 2015 года, и частично вошедшее в фильм «Хуизмистерпутин».

— Расскажите о вашей книге «Гангстеры с Востока». Как возникла идея? Как всплыло имя Путина?

— В том, что касается Владимира Путина, существует черная дыра: с какими фирмами он был связан, как именно он заработал свои деньги, и насколько тесно он сотрудничал с криминальными группировками. И это было тем более интересно потому, что имелась связь с Германией, с одной стороны, у тамбовской мафии. С другой — были связи фирм, работавших в Германии, и, в частности, SPAG, которая сыграла главную роль.

Началось все с того, что Владимир Путин был лично в 1992 году в Германии, встретился здесь с нотариусом, а также еще одним участником, который вскоре и соосновал SPAG.

Что выяснилось благодаря последующим поискам, а именно в Петербурге: SPAG имела теснейшие связи с Владимиром Смирновым. Владимир Смирнов стал, так скажем, связующим звеном между тамбовской мафией с одной стороны, Владимиром Путиным — с другой, и фирмой СПАГ здесь в Германии.

— Что именно вы имеете в виду?

— Смирнов был центральной фигурой. Во-первых, он был личным другом Владимира Путина. Все фирмы с иностранным участием за границей организовал он. Он, как правило, присутствовал на всех собраниях директоров SPAG здесь, в Германии. Доказано, что Смирнов много раз встречался с Кумариным (Владимир Барсуков, считающийся лидером тамбовской ОПГ. — Открытая Россия) в Швейцарии. Это выяснило Федеральное ведомство полиции Швейцарии. Таким образом, Смирнов, как я уже несколько раз сказал, стал связующим звеном между криминальной организацией «Тамбовская» и государственным руководством, в данном случае — с Владимиром Путиным. Владимир Смирнов играл очень большую роль, и как только Владимир Путин переехал в Москву, он сразу же переехал вслед за ним и там очень высоко поднялся в иерархии, чего, видимо, заслужил упорным трудом (усмехается).

— С чего началось ваше расследование?

— К своим выводам я пришел после прочтения первых указаний на это в отчете Федеральной разведывательной службы Германии об отмывании денег наркокартелей в Лихтенштейне. Этот отчет поднял переполох в Германии. И в маленьком абзаце была упомянута фирма SPAG как инструмент для отмывания денег от торговли наркотиками. В то время у меня были довольно хорошие контакты с тогдашней прокуратурой, мы вместе ездили в Лихтенштейн. Прокурор проводил там расследование, а я сопровождал его. И стала вырисовываться история, которая приняла большое политическое значение. Но когда были обыски в офисе SPAG в Морфельден Вальдорф (пригород Франкфурта-на-Майне. — Открытая Россия) 13 мая 2003 года, федеральный канцлер был поставлен в известность, хотя это не было нормальной практикой. Министр внутренних дел России был также проинформирован об обысках в SPAG, что было еще одним признаком того, что речь идет о деле большой политической важности.

В своей книге я все это в основном описываю, это уголовное дело, в котором речь идет об отмывании денег в сотрудничестве с криминальным объединением — тамбовской мафией — и тогдашним заместителем мэра Санкт-Петербурга Владимиром Путиным. И это придало делу высокую политическую значимость.

— Какой в действительности была роль Путина? Управляющий SPAG Маркус Резе сказал в интервью немецкому радио (и отрывки даже были включены в годовой отчет SPAG), что он бы и рад поработать с Путиным, но ничего подобного не было, что Путин был советником без зарплаты, что это было «нормальной практикой» для совместных предприятий с Россией.

— В том, что касается «не получал никакой зарплаты», я не знаю, могут ли слова Маркуса Резе, которые он произнес в то время, когда эта история взорвалась, не быть поставлены под серьезное сомнение.

Речь шла о том, что Путин занимался созданием коммерческих компаний за границей, потому что он отвечал за приватизацию. И при этом он не забывал угодить своим политическим и бизнес-контактам. И SPAG была в этом важнейшим инструментом. После основания SPAG он совершенно точно больше не играл лично никакой большой роли. Но в этом больше и не было никакой необходимости. На своих приватизационных гешефтах он завел себе посредника, которым и был тот самый Владимир Смирнов. И вот этот Владимир Смирнов как раз играл решающую роль, потому что он основал множество фирм в налоговых раях, и SPAG просто была вплетена в сеть этих фирм.

— В книге вы опубликовали приложение с документами. Один из них — доверенность на управление акциями SPAG на имя Владимира Смирнова. Подписана самим Владимиром Путиным, дата 17 декабря 1994 года. Объясните, что это за документ?

— Менеджеры SPAG всегда говорили, что Путин не имеет к этому вообще никакого отношения. А этот документ, и он также находится в уголовном деле, в материалах расследования, стало быть, показывает, что он в начале был очень активным (в SPAG), хотя потом уже нет. Но в его участии впоследствии, на самом деле, больше не было необходимости, так как его друг, его «амиго» Смирнов сыграл роль важнейшего связующего звена с тамбовской мафией. При этом Путин тоже, естественно, также имел взаимоотношения с тамбовской мафией, а именно в случае с Санкт-Петербургским морским портом и определенными людьми там.

В принципе, это было очевидным. Иначе SPAG никогда бы не получила такого влияния, особенно в Петербурге, где она официально управляла зданиями в центре города. В Германии она, например, не играла особенно большой роли. Тогда, например, нефтяной бизнес в Петербурге, который велся через компанию «ПТК», точно таким же образом просто не мог функционировать иначе. Это всегда была протекция, предоставленная Владимиром Путиным и Владимиром Смирновым криминальным структурам, в данном случае — тамбовской, с одной стороны, а с другой были каналы для отмывания денег через фиктивные компании, компании-помойки в налоговых раях или, как в нашем случае — через SPAG — с другой.

— Какие деньги отмывала SPAG? Правда ли, что колумбийского наркокартеля?

— Вначале было такое подозрение. Потому что в совете директоров SPAG заседал также господин Рудольф Риттер. Риттера в Лихтенштейне подозревали в отмывании огромных объемов денег колумбийской мафии, полученных от торговли наркотиками. Он имел там контакты, что является установленным фактом, но на суде он сказал «я не знал, что это деньги от продажи наркотиков». Суд ему поверил, и он за это, в принципе, так и не был осужден. Но Риттер был, так скажем, связным в Лихтенштейне. Подозрение в том, что он отмыл деньги от продажи наркотиков, остается, однако юридически так и не не было доказано, поскольку он «ничего не знал».

— Брат Рудольфа Риттера был членом правительства Лихтенштейна?

— Да, у него брат в правительстве Лихтенштейна, но они не поддерживали отношений, так что здесь нет никакой связи.

— Было ли справедливое расследование возможным, либо у Риттера имелись связи на высоком уровне, которые могли этому помешать?

— Нет, по крайней мере, в этом случае нельзя обвинить правительство Лихтенштейна в халатном отношении к расследованию.

Но важно другое. В том что касается Лихтенштейна и связи со SPAG, есть две важные вещи. Федеральная прокуратура, специальная прокуратура и глава правительства поручили министру юстиции господину Фроммельту попытаться заполучить этот отчет Федеральной разведывательной службы. Они прилетели в Берлин и сначала получили резкий отворот-поворот, затем попытались снова. Я знаю это из разговора с тогдашним министром юстиции, который сказал: вначале Федеральная разведывательная служба подняла эту историю на высокий уровень, потому что там был задействован Путин, однако впоследствии было решено, что вообще не было никакого интереса заниматься этим делом. И на эту историю просто накинули политическое покрывало. И это всего лишь один из многочисленных признаков того, что этот скандал был прикрыт политически, дело не хотели расследовать, не хотели, чтобы информация из доклада Федеральной службы разведки, независимо от того, насколько серьезной она была, распространялась дальше. Поэтому работе прокуратуры Дармштадта активно мешали.

— Чем эта история закончилась? Ведь никого не осудили.

— Конец истории состоял в том, что расследованию Дармштадской прокуратуры активно пытались помешать. Но расследование также вело федеральное управление уголовной полиции Германии. И федеральное управление уголовной полиции получило возможность только через год после того как прошли обыски в SPAG, поехать в Петербург и встретиться там с шефом тамбовской мафии, который, конечно, показал им себя в наилучшем виде, то есть, конечно, он выдавал себя за обычного бизнесмена. Следственные органы в Петербурге и Москве блокировали работу, не было никакой возможности сотрудничества. Немецкие законы гласят, что когда невозможно предъявить доказательства, что эти деньги пришли напрямую от криминальной торговли, то тогда невозможно доказать отмывание денег в принципе.

А кроме того, в Берлине и Бонне обнаружилась политическая воля — не позволить продолжать вести расследование. Это значит, что прокурор был практически один без поддержки.

Все знали, что «Тамбовская» — это криминальная, мафиозная организация, очень опасная и мощная, что она имеет в Петербурге огромное влияние. И это привело к тому, что расследование просто еще немного поплескалось, то есть его еще куда-то передавали, а потом по истечении срока давности оно было прекращено.

— А каков был ответ Путина на все это?

— Лично я у Путина ничего не спрашивал. Я сконцентрировался в основном на том, что происходило в Германии, хотя я и ездил в Санкт-Петербург в связи с делом SPAG. Однако в пресс-службе Путина всегда говорили, что он не имеет к SPAG никакого отношения. Это можно было прочитать в СМИ, по меньшей мере, в западных СМИ. Но это обычная болтовня политических деятелей.

— Некоторые строчки в книге замазаны. Почему?

— Управляющий SPAG Маркус Резе подал в суд против книги. Некоторые места были замазаны черным. Однако в конце концов после разбирательств в последующих инстанциях и эти зачеркнутые второстепенные строчки были «отбелены». Основное — роль Путина, Смирнова, отмывание денег, тамбовскую ОПГ и так далее зачеркнуть не удавалось с самого начала. Резе был, естественно, недоволен тем, что я присутствовал при обыске у него, а затем еще и получил исчерпывающую документацию по этому делу, которой было достаточно, чтобы писать книгу. Однако это проблема всех журналистов-расследователей: источники нельзя называть, чтобы у них не возникло проблем, а с другой стороны, возникают проблемы в судах. Поэтому я не особо беспокоился о нюансах: основной посыл книги предельно ясен. Было расследование в отношении SPAG — фирмы, в которой был задействован Владимир Путин — по подозрению в отмывании денег. Оно было закрыто за истечением срока давности. При этом есть совершенно конкретные связи с тамбовской ОПГ и Владимиром Смирновым, и следы ведут в Лихтенштейн. Вот этого никто никогда не затирал.

— Как бы вы ответили, who is Mr Putin?

— Трудно сказать в нескольких словах. Путин в моих глазах — это продукт КГБ, который работает с преступными сообществами тогда, когда ему нужно, который построил свою власть на большом архиве КГБ/ФСБ, используя нужную информацию как компромат, как инструмент шантажа. Он построил на этом свою власть. Я могу судить по ситуации в особенности в 90-е годы. Он всегда был скрупулезным, и я думаю, что это не изменилось вплоть до сегодняшнего дня, скорее, наоборот.

— Что вы думаете о будущем России?

— Я все чаще предаюсь грустным мыслям о будущем Европы... Будущее России зависит от того, насколько сильным сможет стать гражданское общество. А оно в настоящее время очень слабое. В России, по моему мнению, сложилась деспотия. Путин и его круг, силовики, останутся у власти настолько долго, насколько это возможно. И мой самый большой страх — то, что возникнет открытый конфликт, и холодная война станет горячей. Я принадлежу к поколению, которое боялось ядерной войны. И, к большому сожалению, сегодня этот страх вернулся.

— Вы имеете в виду, что в России поменяли закон о применении ядерного оружия?

— Я опасаюсь того, что Путин в какой-то момент упрется в стену и захочет пробить ее любыми средствами. Запад старается его дальше не раздражать в надежде, что в обозримом будущем будет возможно сломать путинскую систему. Это сложно, почти невозможно, учитывая современную геополитическую ситуацию, но это единственная надежда. В принципе, нам остается только надеяться на то, что что-то поменяется. Но Путин, естественно, делает все, чтобы нормальное гражданское общество с критическими мыслями просто не возникло. И поэтому эта система может жить еще очень-очень долго.

—Путин поддерживается деловыми кругами Германии. Мафия, о который вы пишете, их не смущает? Каково будущее такого сотрудничества?

— Мировая экономика не знает морали. Этических установок в экономике не существует. Если речь идет о деспотии, то речь не идет о сотрудничестве, это же просто бизнес, доход, прибыль. И это справедливо для всех стран. У немецких фирм хорошие отношения с Россией, потому что традиционно у них были связи в СССР, которые сохранились до сих пор. И поэтому в деловых кругах чрезвычайно распространено относительное одобрение действий Путина. Речь идет о газе, стратегических ресурсах, и в этих областях немецкие политики готовы сотрудничать с Россией.

Есть этот отвратительный пример нашего бывшего федерального канцлера Герхарда Шредера, поступившего на службу в дочернюю структуру «Газпрома». Матиас Варниг — центральная фигура, которой он был уже во время ГДР, работая в Штази, — он занят на руководящих постах в крупных коммерческих структурах России. В общем, есть много людей, которые, благодаря сложившимся связям в период ГДР-СССР занимаются сегодня тем же самым в ФРГ и России. Рано или поздно Путин уйдет, и, возможно, что-то поменяется, но пока что экономические отношения развиваются хорошо.

Но то же самое касается и американцев, которые до сих пор проворачивают с Россией лучшие гешефты. Действует двойная мораль, что для демократических стран довольно постыдно. С одной стороны, мы видим выступления о том, что Путин деспот, плохой человек, давайте-ка объявим ему блокаду, чтобы наказать его. И в это же самое время крупные концерны заключают с ним сделки.

— Поменялось ли что-то в связи с войной в Украине ? Приняты санкции.

— Санкции не затрагивают крупные концерны. Крупные энергетические предприятия в США и Европе продолжают сделки с Россией, прямо или опосредованно. Речь идет о сырье. У меня такое впечатление, что санкции задуманы так, чтобы самые крупные сделки с Россией оставались возможными.

Последняя книга Юргена Рота должна быть опубликована посмертно. Уже будучи в больнице, страдая от тяжелой болезни, Юрген Рот сообщил мне: «Я все-таки смог закончить книгу. Это будет сравнение классической итальянской мафии с мафиозными кланами в России, Турции, Венгрии и с „кланом Трампа“. Мой тезис: правящие кланы в этих странах работают как классические мафиозные структуры, то есть мафия оккупирует государство».

Анастасия Кириленко, опубликовано на сайте проекта Открытая Россия