Почему Китай решил максимально жестко наказать Литву

19 декабря 2021

745

Почему Китай решил максимально жестко наказать Литву

Если в Пекине решат, что задействованные меры дали нужный результат, в будущем мы еще не раз увидим подобные драмы.

Кризис возник не на пустом месте. Исходя из идеологических соображений и стремясь заручиться поддержкой США, Литва и прежде относительно легко нарушала китайские «красные линии». Например, эту прибалтийскую страну регулярно посещал далай-лама, которого в Пекине считают лидером тибетского сепаратизма. Визит далай-ламы в 2013 году и его встреча с президентом Далей Грибаускайте вызвали первую китайскую попытку «наказать» Литву. Был отменен визит заместителя министра коммерции КНР, приостановлены переговоры по совместным экономическим проектам, а литовские чиновники упоминали, что еще какое-то время действовали некоторые торговые ограничения.

Тем не менее примерно через полтора года отношения Пекина и Вильнюса наладились. Литва, как и другие страны Центральной и Восточной Европы, участвовала в созданном в 2012-м с участием КНР формате «16+1» (позднее, после вступления Греции, – «17+1»), вызывавшем на первых порах изрядную обеспокоенность в Брюсселе.

По мере развития китайских проектов «Пояса и Пути» Литва благодаря выгодному географическому положению стала рассматриваться как перспективная транзитная страна. Она стала играть определенную роль в китайском транзите, главным образом связанном с транспортировкой почтовых отправлений в Европу.

Обсуждались проекты китайских инвестиций в порт Клайпеды. Однако масштабные планы китайского транзита и инвестиций так и не реализовались. По состоянию на 2020 год Литва была на одном из последних мест в ЕС по объему привлеченных китайских инвестиций (они не достигали и $100 млн). Вероятно, виной тому и политические факторы, и экономический климат в Литве, и наличие более привлекательных вариантов.

Порт Клайпеда так и не дождался китайских инвестиций

Cathouse Studio/Vostock Photo

Не слишком крепкими были и китайско-литовские торговые связи. КНР не была для Литвы значимым экспортным рынком. Литовская торговля почти целиком ориентирована на ЕС и Россию. В доковидном 2019 году литовский экспорт в Китай составлял $309 млн (18-е место), импорт – $1,04 млрд (10-е место).

Разумеется, речь идет о прямых торговых связях. В Литве, как и в большинстве других восточноевропейских членов Евросоюза, отсутствует крупный национальный бизнес. Промышленность представлена главным образом производством материалов и компонентов для продукции крупных международных компаний.

В силу вышеизложенных причин литовцы в какой-то момент решили, что ничего не потеряют от ухудшения отношений с Пекином, но зато, вписавшись в антикитайскую кампанию, сблизятся с США. Постсоветская Литва уже опробовала такую модель поведения в отношении России. Вероятно, этот опыт был сочтен удачным и экстраполирован на Китай. Россия, до сих пор являющаяся крупнейшим экономическим партнером Литвы, не особо использовала свои возможности для наказания Вильнюса. Стоило ли опасаться китайцев?

Отношения начали портиться еще в 2019-м, когда литовские спецслужбы впервые назвали КНР угрозой национальной безопасности (утверждалось, что китайцы развели в стране шпионскую активность и пытаются заполучить секретную информацию). Затем Литва отказалась от проекта строительства системы связи 5G, который должна была реализовывать Huawei, а после и вообще от всякого китайского телекоммуникационного оборудования – дескать, оно может быть использовано для шпионажа. В мае 2021 года Литва вышла из формата «17+1», а в августе было принято решение об открытии в Вильнюсе представительства Тайваня.

Тут важно понимать, что речь идет именно о представительстве, а не посольстве. Пекин в принципе не возражает против наличия в других странах неофициальных тайваньских представительств, обслуживающих экономические и культурные связи и выполняющих консульские функции. Но КНР тщательно следит за соблюдением протокольных формальностей – ни при каких условиях эти представительства не должны обзаводиться атрибутами полноценных посольств. В частности, название «Тайвань» по китайскому настоянию должно заменяться именем главного города острова – Тайбэй (например, в России действует «Тайбэйско-Московская комиссия»; а в Олимпиадах тайваньская сборная участвует под названием «Китайский Тайбэй»).

Открытие представительства в Литве произошло на фоне резкого обострения тайваньской проблемы и усиления поддержки Тайбэя со стороны Вашингтона. Соединенные Штаты в последнее время прямо способствуют постепенной легализации международного статуса острова, продвигая его членство в структурах ООН, убеждая немногие малые страны, все еще признающие независимость Тайваня, не рвать с ним связи. Кроме того, в созванном недавно американцами «саммите демократий» Тайвань участвовал наравне с суверенными государствами.

Реакция Китая на действия Литвы оказалась предсказуемо резкой. Пекин отозвал посла из Вильнюса, а литовскому послу было велено покинуть КНР. Уровень дипломатических отношений был понижен. Прекратился транзит литовских грузов и, разумеется, любые разговоры об инвестициях.

Это дало возможность США и их сторонникам в Европе вволю повозмущаться и раскритиковать «авторитарную империю» за то, что она обижает маленькое государство. В западной прессе вышло множество публикаций, сочувственно описывающих неравную схватку мужественной Литвы и КНР. Госсекретарь Энтони Блинкен и парламентарии ряда стран сделали заявления в поддержку Вильнюса. Казалось, что на этом всё и закончится.

Однако в Пекине решили иначе. В конце ноября – начале декабря стало известно, что Китай удалил Литву из своих таможенных реестров. Сделано это было без лишнего шума и громких заявлений. Но в результате прибалтийскую республику стало невозможно указать в качестве страны происхождения товара при его ввозе в КНР. Из-за этого любой литовский экспорт в КНР стал в принципе невозможен. Через некоторое время Китай возобновил таможенное оформление литовской продукции, но все процедуры были максимально удлинены. В прошлом такой метод блокирования экспорта успешно использовался китайцами в отношении некоторых других стран, в том числе Австралии.

Пекин не остановился на достигнутом: прекрасно понимая, что объемы прямой торговли малы, он решил попробовать использовать мощь своего внутреннего рынка для организации корпоративного бойкота Литвы. Ряд международных компаний с производствами на литовской территории либо закупающие литовское сырье и материалы столкнулись с требованием КНР прервать экономические связи с этой страной. Подобная мера, насколько это известно, прежде не применялась в китайских санкционных кампаниях.

Таким образом, на Литве как на малой, не слишком влиятельной и экономически незначительной стране, отношениями с которой не жалко пожертвовать, Китай тестирует впечатляющий арсенал мер. Пример Литвы – другим наука: Пекин ясно дал понять, что ждет того, кто поставит под сомнение вопрос территориальной целостности КНР.

Едва ли Китай надеется таким образом изменить литовское поведение: скорее, речь идет о наказании и применении максимально широкого набора средств экономической войны с целью проверки их действенности. Если Китай сумеет, наказывая Литву, добиться ухудшения ее социально-экономических показателей, это будет означать, что возможности КНР по проведению политики экономического давления и принуждения резко выросли.