«Получал два миллиона рублей зарплаты, полтора отдавал за коммуналку»

11 сентября 2017

496

«Получал два миллиона рублей зарплаты, полтора отдавал за коммуналку»

Колхоз «Столбун» расположен в селе Столбун Ветковского района Гомельской области на границе с Россией. Там — почти 1,5 тысячи жителей. Мой бывший начальник сразу свел меня с председателем колхоза — Эльбрусом Шахнавазовичем. Он предложил поехать в город. По дороге я рассказал о себе: «В Украине осталась беременная жена. Она имеет еще детей от первого брака. Хочу забрать всех». Ответил: «Семья большая, дом нужен соответствующий». Дома в селе одноэтажные. Мне же выдали двухэтажный коттедж. Двор — 40 «соток», еще 30 «соток» огорода. Есть сарай для дров, свинарник, стойло для лошадей и сеновал. Везде — бардак, валяются памперсы и бутылки. До меня там жила женщина с пятью детьми. Отдала их в детдом, потому что нечем было кормить.

Выпросил у соседей грабли и топор, сгреб мусор. Половину сжег, остальные собрал в кучу. Подъехал мужик на бричке, предложил бесплатно все вывезти. Два дня наводил марафет. С первого дня начали прибегать соседки. Говорили: «Здесь будет толк, каким двор хорошим стал».

В каждом дворе в Столбуне есть огромный сеновал, курятники, конюшни. Люди держат лошадей. Дворы — большие огороды. Каждый третий мужчик имеет трактор. Пашут огороды себе и соседям.

Артем Гришачев, 26 лет, строитель. Родился в райцентре Пятихатки Днепропетровской области. Отец — прораб, мать работала в прачечной на железной дороге. После девятого класса пошел на работу. «Нужны были деньги, так как мать болела раком». Работал строителем в Крыму, в женской психиатрической больнице под Запорожьем. Ухаживал за скотом в Бердянске, клал плитку в Киеве. В позапрошлом году уехал в Беларусь. Три недели работал в колхозе «Столбун», год — строителем в Гомеле. Путешествует автостопом. Пишет рэп. Имеет старшую сестру Анастасию и младшего брата Максима. Живет в Приморске Запорожской области. С гражданской женой Оксаной воспитывают сына 2-летнего Дмитрия

Соседи думали, я — беженец из Украины. Перли мне сало, мясо, сыр, молоко, консервацию, яйца. Затарили так, что некуда было класть. Видел — что-то несут и у калитки говорил: «Не надо. У меня нет холодильника, все испортится».

Напротив жила семья беженцев из Донецка — мужчина, женщина, их сыновья, теща и тесть. Безалаберые. Крестьяне говорили: «Бессовестные. Сначала помогали им. Хотя у них четыре мужчины в доме, однако толку никакого».

В селе говорят на белорусском вперемешку с русским: каго, чаго, йон, яны, яна. По-оусски разговаривали те, кто приехал из РФ.

Зажиточно живут те, кто не работает в колхозе. В соседнем селе есть люди, которые имеют по три трактора, КамАЗы. Уже не они зависят от колхоза, а он — от них. Поскольку нуждается в их технике.

У белорусов не принято здороваться с незнакомцами. Выхожу на работу, навстречу — парни. Протянул руку другу. Он на меня покосился. Второй — тоже.

Висят бигборды с надписями: «Пересек двойную сплошную — стал пешеходом». За нарушение правил дорожного движения сначала штраф, потом — административный арест, дальше — тюрьма. По перегар за рулем на пять лет лишают прав и конфискуют машину. Белорусские менты — неподкупные.

Если есть собственное дело, нанимаешь работников, то должен стать ИП — «индивидуальным предпринимателем». Если налоговики узнают, что не сделал этого, стопроцентно посадят.

Почти все дома — деревянные, потому что леса много. В частном секторе Гомеля на 5-километровой улице есть всего четыре или пять домов из кирпича. Все — фасадом выходят на улицу, заборы — по живот. В Украине перед дворами сажают цветы, у них — нет ничего.

Первые пять дней жил без света. Электричество отрезали за долги. Затем колхоз их погасил.

В доме не было даже газовой плиты. Стояла печь, но топить было нечем. За три дома от меня жил дядя Саша. Сказал: «Мой брат имеет пилораму. Поедем, возьмем дров». Так и сделали.

Печь топил ежедневно. Начала чадить, потому что дымоход не чистили пять лет. Сосед дал устройство для чистки. Я вылез на крышу, но забыл закрыть вход в печь. Вошел в дом, а там — все в саже. Все это увидела соседка. На следующее утро, когда шел на работу, она попросила ключи. Вечером возвращаюсь — весь дом блестит, соседка встречает с блинами и повидлом. Спросил, что ей должен. Ответила: «Вижу, ты сам стараешься, вот и решила помочь. Ничего не надо».

Впоследствии в дом привезли холодильник, кровати, тумбочки, новый котел. Заменили все, что надо.

За разрешение на работу заплатил 900 000 белорусских рублей (1113 грн. — ред). Поставили мастером по реставрации конструкций. Должен был ходить по отрядам и прибивать доски, которые коровы отломали. Со мной работали одни алкаши. Через четыре дня пришел к председателю: «Я — строитель. Хочу нормально работать, а не ходить с алкашами». Он взял меня ремонтировать его дом.

Эльбруса Шахнавазовича назначили председателем колхоза за две недели до моего появления. Строители приезжали на работу с 2-литровой бутылкой пива. Председатель ругался: «Всех бы выгнал. Но больше некого брать». Просил привезти бригаду из Украины: «Все здесь отремонтируете, построите, будут зарплаты».

Люди говорили: «Ты не тот колхоз выбрал. Ему капец». Пересказал это председателю. Он ответил, что сам еще не разобрался. Через три недели вернулся к разговору: «Поднял все документы. Колхозу действительно капец. Однако я подниму за два года. А до этого всем наполовину срублю зарплаты. Тебе здесь делать нечего. Езжай в город». Подбросил мне заказчика. Работал у него год.

Чтобы найти жилье в Гомеле, ходил по частному сектору и расспрашивал. Вышел в шесть вечера, через два часа уже договорился. Белорусы добрые и гостеприимные. Знают о ситуации в Украине, о беженцах. Берут всех, не боятся. Говорят: «Украина — наша сестра, украинцы — братья».

В Гомеле жил у Павла. Он работал слесарем в школе. Получал 2 миллиона рублей зарплаты (2630 грн. — ред), полтора отдавал за коммунальные услуги. Говорил: «Главное, чтобы была бульба. Подвал должен быть забит». Он когда-то служил во Львове. Знает песню «Ой, на горі та й женці жнуть». Пел ее. Месяц жил у Павла бесплатно, потому что искал работу. Он говорил: «Не парься. Бульба-лук есть, продержимся».

Белорусское сало не вкусное, потому что его не солят.

Роман Кабачий, опубликовано в журнале «Країна»