«Распутин» и пустота

05 сентября 2017

1361

«Распутин» и пустота

Внутри просторно, как на вокзале. Я не был здесь во времена «Либрерии» и не знаю, что поменялось, кроме вывески. Я не видел Владимирова после нашей маленькой стычки в декабре 14-го и не знаю, поменялся ли он.

Занимаю столик в углу, заказываю кофе.

Наконец появляется хозяин заведения. Садится напротив, начинаем беседовать.

Как получился «Распутин»

- Я хотел сделать улицу народных ресторанов, предлагал главе города строить на Татышевом или на улице Загородной. Глава сказал, что там далеко все точки подключения, и идея провалилась. Потом я придумал сделать улицу ресторанов разных стран. И это должен был быть первый. Итальянский. Такая идея зародилась на фоне экономических  успехов России. Амбициозно, конечно, но мне захотелось. Может быть, потому что раньше у меня в основном были народные проекты – «Масленица», «Матрешка», «Калинка-Малинка». Их довольно много было.

Проект делали японцы, которые специализируются на ресторанах и отелях. В основном они на Западе выполняют заказы для серьезных клиентов – таких, как Ален Дюкасс. Сделали десять проектов,там, кроме "Либрерии" и "Пчел и меда", был еще русский ресторан, американский, испанский и так далее. Но воплотить удалось только два из десяти. 

В общем, потратил кучу сил, средств, нервов. Само строительство для меня было первым опытом и обошлось дороже, чем я думал. Плюс кризис наложил свой отпечаток. Но стартанули очень успешно. У нас здесь был итальянец шеф-повар, ученик самого Джорджо Локателли, у которого рестораны в Лондоне и Дубае. Многие говорили – такой бы ресторан в Барселоне или Нью-Йорке открыть, цены бы ему не было. Не для Красноярска такой высокий уровень. И джаз-клуб, который был внизу, тоже стартанул хорошо, но из-за кризиса в первую очередь пострадала категория людей, которая туда ходила – телеведущие и так далее. А потом, в связи с известными событиями в Бобровом Логу, мне пришлось потратить еще немало средств, чтобы перевести персонал сюда.

- Обидно было отдавать «Хозяин тайги»?

- Конечно! Столько сил вложено. “Хозяин тайги”, когда мы туда пришли, был убыточным и дотационным. Им никто нормально не занимался. Там рыбы намороженной было – тонны. Качество, понятно, соответствующее.

Его сперва предложили Ващенко, потом нам. Он отказался, мы согласились, хотя очень сильно рисковали. Два с половиной года вытаскивали ресторан. И поваров пришлось менять, и часть персонала. Все это время реально ничего не зарабатывали. Но сделали в итоге лучшее заведение в Сибири.

- Очень смелое заявление.

- Я имею в виду качество кухни, не сервиса. Сервис, к сожалению, сумасшедшая проблема и в Красноярске, и в России.

И когда потом случился конфликт с краевой властью, я на ровном месте получил проблемы не только в Бобровом Логу, но и по другим объектам – сейчас в Доме офицеров у нас отсуживают два заведения, “Султан Сулейман” и “Славное”. С компаньонами разногласия…

- “Калинка-малинка” и “Океан гриль” – тоже уже не ваши?

- Да. Вышел из них.

- «Калинка-малинка» интересная была.

- Мы экспериментировали с кухней народов СССР, люди потом эти идеи утаскивали в другие города, в Москве что-то похожее стали делать. У нас было пятнадцать республик, я поваров в эти республики отправлял учиться национальной кухне. Открывались где придется, не имели блатных связей, как некоторые мои коллеги. В подвалах, где могли найти. До сих пор большинство проектов живет. Всего два проекта закрылось, скажем так, по причине плохого места – «Баклажан» и «Шатер».

- Сколько заведений вы потеряли?

- «Гадалов» продал партнеру, ребята были недовольны, что меня власти мочат, я сказал – выкупайте мою долю. Из «Султана Сулеймана» я вышел, из «Микса» вышел, в центре только «Огонь и лед». Так… шесть, семь, восемь… девять заведений у меня осталось. Если столовые считать, то одиннадцать. Столовая в Сбербанке – там задрали аренду, скорее всего, и оттуда уйдем. Возможно, и это связано с накатом на меня. Как я слышал, поставлена цель – забрать самые прибыльные предприятия, здесь навредить, там договор расторгнуть. Люди из самых известных предприятий Красноярска говорили – Владимир Владимирович, категорически не рекомендовано с вами сотрудничать. Называть не буду, чтобы никого не подставлять.

Когда был кризис 13 года, мне многие говорили – Владимир, продавай все, уходи в деньги. Все, кто желал мне добра, говорили – если экономика рухнет, тебе твои заведения будут в тягость, потому что заведения надо содержать, платить зарплаты. И я почувствовал кризис, особенно в заведениях премиального класса пошел жесткий откат.

И лодка «Наутилус» плыла по синеве…

- С чего вы начинали?

- Ресторанами начал заниматься после кризиса 1998 года, когда в очередной раз мой бизнес навернулся. До этого я работал в основном челноком, где-то с 90 года, начинал с минусов…

- Это как?

- С долгов. Занимал деньги под большие проценты.

- У бандитов?

- Нет, по сути, у своих же предпринимателей. Только самые блатные, у кого были связи сумасшедшие, могли в банках брать кредит. Чиновники и их друзья. Один товарищ мне тогда занял две тысячи долларов, сумма небольшая, особенно по нынешним временами, но с тех денег я и стартанул. Потом мне давали и по 50-60 тысяч долларов.

- Под какой процент?

- Я брал под 60 процентов. Несколько раз из-за кризисов распродавался под ноль и начинал все сначала.

 Куда только не ездили – Китай, Турция, Польша. Вроде и зарабатывали что-то, но кризисы все обнуляли. В 1998 году турки мне доверили очень большой товарный кредит, на полтора миллиона долларов. На мои деньги люди выкупили магазин на Высотной, в итоге меня обманули. Но с турками я рассчитался, хотя тогда их все кинули. Остался опять с нулями.

Начали думать с товарищем, чем дальше заняться, доллар высокий, возить что-то невыгодно. Решили заняться ресторанным бизнесом, потому что в этом хоть немного понимали – работали официантами и учились в Торговом институте. Денег не было, случайно взяли помещение в аренду без отделки, кафе «Наутилус» оно тогда называлось. Или «Масленица»? «Масленица»! Денег на мебель не было, где-то взяли пластиковую. И панели канадские копеечные, вот и весь интерьер. И отсюда начал путь «Наутилус». Было весело, хотя и много головняков – драки случались регулярно.

- Это же тот «Наутилус», где стриптиз был?

- Мы одни из первых завели в городе стриптиз. Я там провел два года, молодой был. Потом открыли кафе «Али-Баба». Тогда многие ныне известные рестораторы, в том числе Горенский, приходили, спрашивали – вот, хочу открыть блинную, вот пельменная на Красрабе зарабатывает 200 или 300 тысяч в месяц, большие деньги, тоже так хочу. В итоге у него получились «Перцы».

- Забавно! А что за пельменная такая?

- Советских времен пельменная на «Спутнике», по-моему, еще живая до сих пор! Уникальная пельменная. Большинство проектов навернулось, ни один советский ресторан больше не ресторан, там или офисы, или еще какая ерунда. Ну, кроме «Туриста», может быть.

И вот Горенский и другие, глядя на нас, мечтали сделать что-то подобное. «Колорадский Папа» - ребята у нас отдыхали и решили открыть свое заведение. Анатолий Ващенко, помню, привел Валентину Дружинину, которая у них вдохновитель всех проектов. Она мне предложила делать что-то типа «Перцев». Концепция была хорошая, но у нас не было подходящего помещения, и они стали делать «Перцы» сами. Идею построить ресторан там, где сейчас «Фон Барон», придумал я в свое время. Мне посоветовали подойти к Демирханову, сказали, он решает вопросы. Я подошел, объяснил идею, что-то даже нарисовал. В итоге он пропал. А через некоторое время я узнаю, что там ресторан строят.

Поэтому я считаю себя, может быть, не таким крутым ресторатором, как Ващенко, но в каком-то смысле причастным ко всем ресторанам в этом городе, и очень хорошо, что их много, потому что рынок повышает качество.

Игроки рынка

- Я всегда говорил, что на рынке появится куча игроков из крупного бизнеса, в первую очередь строители. Так и получилось – стали открывать детям, женам.

- Например?

Егоров – отель «Хилтон», в нем куча ресторанов. Потом Болтриков, строитель, «Биргартен» открыл сыну. Коропачинский вместе с Ващенко «Че Гевару» открывал. Наш Гена Торгунаков планировал несколько ресторанов открыть, но не срослось. Абасов открыл несколько ресторанов в «Соснах». «Лезгинка» тоже его. Очень крупный игрок – Мурадян. У него вообще интересная история, он начинал свой бизнес с ресторана «Шатер», потом с Пимашковым подружился, и пошло-поехало – сначала взял рынок, а потом вырос в офигенно крупную строительную компанию. Ресторан в «Сибири» довольно мощный, он забирает все крупные события в городе под банкеты и фуршеты. Довольно серьезный игрок на ресторанном рынке, услуг кейтеринга и банкетов.

Из совсем свежего – рядом с нашим рестораном, мы уже подписали договор, скоро появится «Макдональдс».

- Егоровский?

- Нет. Ребята серьезные из Новокузнецка, тоже не из ресторанной сферы, взяли франшизу.

- А здание, где мы сидим, оно ваше?

- В аренде. Мне страшно назвать цифру, во сколько обошелся проект. Натуральный камень, оригинальный дизайн. Но я считаю, что Красноярск достоин не только панельных зданий. Если бы ресторан был в центре, отдача была бы выше. Но где уж получилось найти место. Зато огромная парковка. И так как предполагалось несколько ресторанов и два торговых центра, это большое достоинство. Проценты банковские были высокие, мне пришлось продать здание, новый владелец относится ко мне лояльно, в связке работаем неплохо.

- Если не ошибаюсь, как раз когда разразился кризис, вы и открыли для себя Фейсбук.

Тогда в моей жизни произошло много событий. Я впервые пошел на выборы. На меня свалились проблемы, связанные со строительством. У меня начался не то кризис среднего возраста, не то андропауза. Мне не стыдно об этом говорить. Появилось такое ощущение, что мне ничего не надо. В половом плане я не пострадал, чисто психологически.

Будь как я! Не пей, как свинья!

- Скажите, зачем вы шли в горсовет? Застройщики понятно, им нужно было перекроить Генплан и построиться. А у вас какая цель была?

- Меня звали много раз. В Заксобрание в том числе. От ЛДПР звали, я отказался, порекомендовал вместо себя Побилата. И в горсовет. А в тот раз получилось так – у меня уже появились доходы, и я видел, что вокруг пьянство, наркомания, пытался с этим самостоятельно бороться, даже журнал издавал. У меня была идея открыть спортивные секции, я в молодости занимался боксом, и сейчас являюсь вице-президентом федерации бокса. Несколько лет подряд от 30 до 60 процентов прибыли отдавал на спортивные соревнования. В общем, один человек мне сказал – ты за справедливость, вот и иди борись за нее в горсовете.

- Вы и прославились впервые благодаря Олимпиаде в Сочи.

- Я вообще был на трех Олимпиадах. А началось с того, что однажды решил – съезжу-ка я на чемпионат мира по футболу. В Америку. Это был 1994 год. И мне очень понравилось! Правда, я тогда сгорел катастрофически. Атмосфера незабываемая – там и мексиканцы, и со всего мира люди, все цветные, все веселые. С тех пор побывал на многих чемпионатах мира и Европы. Парочку пропустил из-за кризисов, о чем жалею сильно. Ну и, наверное, я был одним из первых, кто выставил флаг с надписями «Россия», «Красноярск»…

- «Владимиров и К»…

- Это уже потом! И время от времени меня показывали на весь мир, и это было супер. Конечно, засветился в Сочи, там таких флагов вообще сначала практически не было. Потом уже взяли пример, писали на флагах названия своих городов – Самара, Новосибирск. И сейчас на всех чемпионатах мира такие флаги, и мне это нравится.

- Когда на вас эта известность обрушилась, не случилось головокружения от успехов? Вдруг вы стали человек-мем.

- Нет, я человек приземленный, в друзья ни к кому не лезу, понимаю свой уровень как довольно низкий, у меня нет друзей-олигархов, я не шикую… Дети, конечно, учились не здесь, но я предлагал им выбор – Красноярск, Москва или заграница, выбрали заграницу. Чем сейчас, кстати, не всегда довольны. Там учили одному, а здесь многие вещи делаются по-другому – по родству, по блату. Я ничего не просил для них, про меня один вице-мэр как-то сказал – вот единственный депутат, который ничего не попросил для себя.

- Вы богатый человек?

- У меня все в детях и в заведениях, на счете нет ни копейки. У супруги свой бизнес.

- А если на чемпионат захотите поехать?

- Ну, мы же работаем! Отдаем долги и зарабатываем сами.

Отметим сына

- Вы самый известный красноярский блогер, популярнее, наверное, Василия Дамова и Дарьи Мосуновой. Вы к этому целенаправленно шли?

- Я просто шебутной. Мне нравится с людьми общаться, на вопросы отвечать. Журналистов не беру, они ребята грамотные, а из остальных я единственный, наверное, на все отвечаю и со всеми общаюсь, из депутатов уж точно.

- А за вас кто-то пишет?

- Ни разу никто не писал! Я писал всегда сам, и первый год писал ужасно. Зарегистрировался в Фейсбуке по совету сына, кстати. Я считаю, что я в Фейсбуке учусь. Читаю всех, чтобы составить мнение о происходящем.

- А то, что вы там сами пишете, вам больше пользы принесло или вреда, как считаете?

- Сложно сказать. С одной стороны, я стал лучше писать. Практически без ошибок. Минус – разучился писать ручкой.

- И все? Все минусы?

- Кто-то считает, что о чем-то нельзя писать. Но я за свободу слова. Без экстремизма и национальной розни. Многие боятся обсуждать межнациональные отношения…

- Но вы с Наталией Подоляк не боитесь!

- Да. Вот, скажем, по ларькам почему столько бились – там, оказывается, азербайджанцы торговали контрафактной водкой. Ларчик просто открывался. Они не виноваты в этом, люди приехали зарабатывать деньги. Важно не ставить одну нацию выше другой, не платить, скажем, такие дотации Чечне. Меня убеждают, что лучше мир такой ценой. Но извините меня, а если Сибирь в заднице находится? Должна быть политика одинаковая для всех.

- До ваших неприятностей, связанных с выборами в ГД, вы ведь были ярый путинец, фотографировались с Валуевым и другими видными единороссами.

- Естественно, когда подъем был, эйфория была, я защищал президента всеми силами, даже стихи писал мощнейшие. И до сих пор к Президенту отношусь хорошо, потому что это президент моей страны.

- Судя по Фейсбуку, вы склонны довольно легко менять свое мнение на противоположное, если кому-то удастся аргументированно возразить. Вы сразу – «да, наверное», «да, может быть»…

- Я доверяю всем, пока мне не сделают какую-то гадость, как Высоцкий. Из-за этого страдаю, между прочим. Могу изменить свою точку зрения, если понимаю, что был неправ. Это касается и ситуации с вами, которую мне до сих пор припоминают и ставят в укор. Мне один товарищ говорит – сходи исповедуйся и покайся. Я отвечаю – да мне вроде каяться не в чем, я ничего ни у кого не украл. Грехов нету практически. Спрашиваю – а долги Бог может простить? Он говорит – ну, вряд ли. Посмеялись. Не то чтобы я сам верующий, скорее нет, но в храме ощущаю себя лучше. Когда выхожу, мне легко на душе становится.

- Как относитесь к строительству собора на Стрелке?

- Я – положительно. Мне нравятся соборы. Я считаю, лучше храмов в архитектуре ничего и нет. Я был в городах, где много храмов, мечетей. В Стамбуле их очень много. И они украшают город. Надеюсь, и у нас собор украсит набережную.

- Просто место малость неудачное.

-Я никогда не пойду против, я уже и Владыке это сказал. Раз там уже стоит памятный крест, место освященное, то, как православный человек, я не могу возражать.

Я, кстати, сам там хотел ресторан разместить. Чиновники мне показывали место, обещали. Потом оказалось, что участок давно продан москвичам. Те хотели огромный торговый центр там построить, но отказались от этой идеи и отдали землю городу.

Наркоманы, нацисты, шпана

- Кстати о религии. Вот есть такой Талюк, которого называют серым кардиналом «Патриотов России».

- Я с ним общаюсь день да через день.

- Он сайентолог, если я правильно понимаю.

- Не знаю, какой он религии. Меня он вербовать не пытался. Я одно время занимался борьбой с наркоманией. Десятками получал сообщения, кто торгует наркотиками. Сейчас такого нет, новый генерал немного порядок навел. На зоне у нас половина цыган, в основном женщины друг за другом отсиживают, дети торгуют, за ними стоят мужья, бароны и так далее.

- А Талюк тут каким боком?

- Он тоже пытался реабилитацией заниматься, по своей методике.

- Ну да, «Нарконон».

- Мы с ним ездили, смотрели, как Ройзман с наркоманией борется. Там финансирование, конечно, серьезное. Весь цвет бизнеса. Ребята, которые нас встречали, говорили – мы, екатеринбуржцы, ни один завод москвичам не отдали! Вот они в свое время собрались и решили: у нас не будет цыган. Показывали ролики, как они боролись с цыганами.

- А вы знаете, кто эти ребята? Спортсмены, синие и «Уралмаш». Чисто бандитская организация.

- Ну теоретически да.

- Не теоретически, а практически. И что, вы хотели «Красноярск без наркотиков» сделать? Наркоманов к батареям приковывать?

- Один в поле не воин. Если бы наше предпринимательское сообщество помогло…

- То есть наши бандиты…

- Ну даже если так скажем. Те, у кого деньги есть. С моими деньгами это сложно, я это понял.

- Анатолий Петрович Быков – каково его влияние в вашей жизни?

- Я с ним знаком давно, но каких-то отношений у нас никогда не было. С тех пор, как я в партии, мы, конечно, общаемся, но довольно редко. Я к нему очень хорошо отношусь и знаю, что это взаимно, потому что я не предавал. В отличие от многих. Переобуваться на ходу я считаю неправильным. Я и компаньонов своих не предавал никогда.

- Зато партия вас после выборов оставила один на один с нарисовавшимися проблемами.

- Не могу сказать про партию. У партии есть лидер, Иван Серебряков, есть лидер фракции в горсовете, Вячеслав Гордеев.

- У них нет неприятностей. Неприятности только у вас.

- Ну да. Может быть, потому что их нет в социальных сетях?..

Город без мэра

- Вы голосовать будете за Акбулатова?

Я пока даже не понимаю, кто будет кандидатом, кроме него. Мне звонили, спрашивали, не хочу ли я пойти. Если бы партия решила, что я достоин, я бы не стал отказываться. Реально, чтобы наш город привести в порядок, нужен очень сильный человек, который бы не боялся никого, просто воевал со всеми. Потому что реально, куда ни копни, везде чьи-то интересы есть. И если все эти гнойники не вскрывать, мы никогда не выберемся из нынешнего положения, когда нет ни дорог, ни парковок, строят что попало, мусор кругом и так далее.

- Шукреич явно не из тех, кто на это способен.

- Он мне импонирует как человек, но он очень мягкий. Я думаю, просто так воспитан. Он работает правильно, но у нас в Сибири, как я в шутку написал, нужен Егоров. Мне там прокомментировали, что вот он коррумпирован, строит что попало. Но в любом случае нужен жесткий человек. Чтобы и казна пополнялась, и ремонт делали. Для ремонта точно нужно привлекать иностранных специалистов, особенно инженеров. В Дубае, например, весь инженерный состав – американцы и англичане. Поэтому там дороги классные. А у нас…

Помню, «Монолит» приходил с проектом стройкомплекса напротив «Планеты», я посмотрел, сказал – какая-то городьба! Обратитесь к японцам! Они обратились к японцам, сделали замечательный проект. А теперь мне жалуются многие, что качество жилья там ужасное. Как мы тогда шутили, проект японский, воплощение «Армянстрой». А строят вообще таджики. У меня знакомый в Канаде занимается строительным бизнесом, он говорит: у меня любой строитель знает больше русского инженера. Было, конечно, очень обидно. Он в Москву однажды подряжался строить и попал на серьезные деньги – у меня, говорит, все по часам расписано, а там то бетон не подвезли, то рабочие заболели.

- С нашими инженерами и промышленными дизайнерами результат очевиден – ремонт проспекта Мира.

- Нужно растить профессионалов. Вот пример. Я много где был, могу сказать, что по сравнению с Хабаровском и Владивостоком у нас общепит вообще отличный. В Екатеринбурге я ничего вкусного не нашел даже. Вроде кафе много, но вкладывают не в поваров, а в дизайн интерьера. Мы с покойной Мариной Бесфамильной хотели Сибирскую школу поваров и официантов создать. Но это большие деньги.

- Последний вопрос. Вот мы сидим с вами в «Распутине», вашей штаб-квартире. Я вижу, народу немного. Каждый день так?

- Сейчас время неподходящее. Народ идет с 19 часов. По выручке мы сейчас выходим на уровень «Хозяина тайги». Все работает, мы ничего закрывать не собираемся. На фоне всех этих передряг потеряли некоторых людей, они ушли к конкурентам. Вот это печально. В целом, можно сказать, все нормально. Хорошо даже!

- Что ж, спасибо. Удачи вам!

Владимиров прощается, оглядывает полки, поправляет книги, стоящие, как ему кажется, не совсем ровно. И уезжает. 

/articles/5573-chechenskie_kollektory_popali_pod_ugolovku_za_zamurovannye_dveri_dolhnikov