В Самаре судят банду «чёрных риелторов», убивавших воспитанников детдомов из-за квартир

23 августа 2021

2502

В Самаре судят банду «чёрных риелторов», убивавших воспитанников детдомов из-за квартир

Расследование дела «черных риелторов» началось в Самаре еще в 2019 году: первые подозреваемые, которых, помимо всего прочего, обвиняют в убийстве нескольких человек, оказались под арестом еще тогда. Среди предполагаемых жертв – пенсионер МВД, проживавший в одиночестве и поэтому не сумевший защитить себя и свою собственность, а также не менее двух выпускников детского дома, которые погибли от руки злоумышленников около десяти лет назад.

Одной из жертв «черных риелторов», вероятно, стала 19-летняя Наталья Асиянова. Девушка пропала в Тольятти в 2011 году, а в 2012 ее тело со следами насильственной смерти обнаружили на трассе «Сызрань». Как показала экспертиза, ей связали руки и нанесли восемь ударов молотком. Незадолго до того, как исчезнуть, Асиянова получила квартиру от властей Тольятти, положенную ей как выпускнице детского дома.

Примерно в этот же период на пустыре нашли тело еще одного бывшего детдомовца, 20-летнего Виктора Никонова. На нем не оказалось обуви и верхней одежды, причиной смерти, предположительно, стало переохлаждение.

На той же трассе, где нашли тело Асияновой, был обнаружен и труп последней жертвы «черных риелторов» — 54-летнего ветерана МВД Андрея Индеева, которого вывезли в лес и нанесли ему 55 ударов ножом, а потом размозжили голову.

В 2019 году по подозрению в причастности к этим убийствам были задержаны риелтор Лилия Малебская, ее гражданский муж Дмитрий Скороход, бывший спортсмен-кикбоксер Евгений Никольский и еще несколько человек. Никольского, который был в отношениях с Асияновой, уже признали виновным в совершении убийства, однако он отказался признать вину. Дело Малебской начали рассматривать в августе 2021 года. По версии следствия, банда, созданная предприимчивой женщиной, «работала» в период с 2007 по 2019 год, а ее жертвами становились не только сироты, но и старики, алкоголики, наркоманы и просто доверчивые граждане. Кто-то из них просто лишился квартир, кто-то – еще и жизни.

Игра на доверии

Лилия Малебская, эффектная женщина средних лет, мать недееспособного сына-инвалида, на первый взгляд едва ли может произвести впечатление хладнокровной манипуляторши, распоряжавшейся судьбами и жизнями людей – возможно, именно поэтому предполагаемые жертвы ей доверяли – за что впоследствии и поплатились.

Интересно, что в «резюме» Малебской немало эпизодов, указывающих на возможные проблемы с законом. Как , ее бывший муж мог быть связан с криминальными кругами – об этом косвенно говорит случай в конце 90-х, когда мужчину, его супругу и их друзей во время отдыха на Волге обстреляли неизвестные: произошедшее могло быть актом бандитских разборок, обычных для того времени. Экс-супруг также мог познакомить бывшую жену с нужными людьми, которые впоследствии пригодились ей в квартирном «бизнесе» — например, с Никольским. В нулевых Малебскую подозревали в мошенничестве и хулиганстве. А потом, вероятно, она решила играть по-крупному.

Как рассказывают знакомые Натальи Асияновой, девушка, будучи выпускницей детдома, рассчитывала на положенную по закону квартиру, но после общения с чиновниками тольяттинской мэрии ее энтузиазм поубавился – оказалось, что очереди на социальное жилье приходится ждать не один десяток лет. Однако там же девушку обнадежили, предложив обратиться к риелтору Лилии Малебской, которая будто бы может помочь в решении вопроса. После этого предприимчивая дама взяла в оборот наивную выпускницу детдома.

В какой-то момент Асиянова и ее подруга с подачи Малебской оказались в наркоманском притоне и поняли, что эта квартира им знакома – раньше здесь жила еще одна сирота из детдома, Наталья Кошурова, и ее маленькие дети. Как оказалось, Кошурова тоже стала жертвой «черных риелторов», но, по крайней мере, осталась жива. По ее утверждению, Малебская помогла ей получить квартиру, как и Асияновой, а потом стала спаивать девушку, после чего некие люди уговорили ее взять кредит и повезли к нотариусу, где она, будучи в невменяемом состоянии, подписала какие-то бумаги и осталась без квартиры. Вместо этого Малебская переписала на Кошурову койко-место в деревенском бараке. Впрочем, для нее история завершилась относительно благополучно – она вышла замуж, и на материнский капитал семья приобрела коттедж в соседнем регионе. А в бывшей квартире Кошуровой возник притон, в который Малебская приводила многих своих клиентов для «обработки». Асиянова, как и большинство из них, подсела на запрещенные вещества, но потом поняла, что ее пытаются обмануть – после чего ее и убили. Новую квартиру, которую помогла получить Малебская, Асиянова так и не увидела.

Действовали с размахом

Как считают следователи, в банду Малебской входили несколько человек, которые выполняли черную работу – собственно, занимались убийствами. К таковым причисляют Евгения Никольского, который в 1998 году был впервые осужден за похищение человека, сожителя Малебской Дмитрия Скорохода, до знакомства с ней, предположительно, занимавшегося мелким рэкетом, уроженца Дагестана Камила Камилова, имевшего репутацию бандита и подозреваемого в убийствах пенсионера МВД Индеева и детдомовца Никонова, а также Петра Орлова, ранее осужденного за убийство участкового и за изнасилование. Не исключено, что последний причастен к исчезновению очередной воспитанницы детского дома Надежды Барменковой и ее двухлетней дочери, которые считаются пропавшими без вести.

Кроме того, Малебская задействовала и так называемых «актеров», которые присутствовали на сделках с недвижимостью, в регистрационной палате и у нотариусов, представляясь именами тех, кто уже погиб или был похищен. Фото этих людей вклеивались в документы жертв. Эта роль, по данным правоохранителей, принадлежала Екатерине Бегуновой и Ольге Лобановой, которые, как и предполагаемый организатор преступлений, оказались на скамье подсудимых. Иногда к делам привлекали и детдомовцев, готовых стать соучастниками за смехотворный гонорар в 5000 рублей. Некоторые из них также были информаторами Малебской, получая 500-1000 рублей за интересующие ее сведения.

Малебская не открывала никаких ИП или юрлиц, всеми бумажными делами занимались другие люди. Документы обычно подписывала глава реального риелторского агентства Елена Заборская. Она пошла на сделку со следствием и сейчас ее обвиняют только в мошенничестве. Еще одна фигурантка дела, риелтор Людмила Елчева, может получить срок за организацию убийства, так как именно она подписывала договор о продаже квартиры с женщиной, изображавшей уже погибшую Наталью Асиянову. Впрочем, не исключено, что ее могли использовать втемную. Подделкой документов и подписей занималась Екатерина Мартьянова, также заключившая сделку со следствием и получившая шесть месяцев ограничения свободы.

Это далеко не все фигуранты дела «черных риелторов» в Тольятти. В качестве свидетеля по нему проходит бывший следователь Олег Зуев, который занимался перекупкой квартир – он и ранее попадал в поле зрения правоохранителей в связи с подделкой документов и махинациями со сбережениями пенсионеров. Еще один фигурант – Сергей Баринов, муж подруги Малебской, который приложил руку к силовому захвату – с участием полиции – квартиры воспитанника интерната для умственно-отсталых Александра Колесникова, а впоследствии стал ее собственником.

Не стоит забывать и о том, что у Малебской были свои люди в мэрии Тольятти: именно они советовали детдомовцам обратиться к «проверенному риелтору». СМИ писали о двух чиновницах, которые, предположительно, могут быть связаны с главой банды «черных риелторов», но следователи не заинтересовались их персонами. Это бывший старший специалист отдела по распределению жилплощади Гузель Гурбанова и ее экс-руководитель Элина Зайкова. На данный момент обе чиновницы уволились из администрации.

Масштабная проблема

Отметим, в начале 2010-х годов эпизоды с отъемом жилья у воспитанников детских домов происходили не только в Тольятти, но и в других регионах. Из-за того, что подобные схемы получили широкое распространение, в 2013 году были внесены коррективы в правила предоставления жилья сиротам в России: квартирами запретили распоряжаться в течение пяти лет, чтобы избежать таких ситуаций. На этот срок собственником жилья остается государство, а по его истечении можно оформить эти квартиры в соцнайм с перспективой дальнейшей приватизации.

Отчасти это помогло, но проблема по-прежнему остается актуальной. Как отмечают эксперты, мнения которых  газета «Известия», зачастую детдомовцы не осознают ценности недвижимости ввиду того, что оно достается им бесплатно, а они до этого много лет жили в детском доме на всем готовом. Такое инфантильное восприятие действительности нередко приводит к тому, что сироты становятся жертвами обмана. К тому же, они не лучшим образом устанавливают внешние границы и не всегда умеют выстраивать общение с окружающими, чем пользуются мошенники. Узнать о том, где живут выпускники детдома, несложно – обычно предоставление им жилья освещается в новостях, и это порой привлекает внимание злоумышленников.

К слову, сироты лишаются жилья не только по вине мошенников – иногда к этому приводит банальное неумение организовать свой быт. У них копятся долги за ЖКУ, и квартиры забирает государство, взамен предоставляя место в общежитии. Закон предполагает сопровождение выпускников детского дома органами опеки и попечительства, в том числе, речь идет о помощи в адаптации к самостоятельной жизни, но на практике это работает далеко не всегда, и они ограничиваются лишь формальными проверками.

Положение дел усугубляется еще и тем, что в России имеется большая задолженность по жилью перед воспитанниками детдомов: в частности, по данным на январь 2020 года, в стране насчитывалось порядка 200 тысяч сирот старше 18 лет, не обеспеченных полагающимися по закону квартирами.