Как бежали из СССР, а теперь бегут из России

08 августа 2021

784

Как бежали из СССР, а теперь бегут из России

Как сложилась судьба людей, которые это сделали.

Как это было

В декабре 1974 года из Владивостока к экватору отправился туристический лайнер "Советский Союз". Его пассажирам не оформляли визы: судно не собиралось заходить в иностранные порты. Все, что было разрешено делать тем, кто плыл на лайнере – любоваться далекими берегами на горизонте, а вечером слушать лекции о положении трудящихся в странах капитализма.

13 декабря погода начала портиться, приближался шторм. Пока остальные пассажиры собирались на танцевальной площадке у бассейна, один мужчина поднялся на верхнюю, техническую палубу корабля. Он долго стоял, вглядываясь в горизонт. Рядом были заняты своими делами трое матросов, но потом двое из них ушли, а один повернулся к пассажиру спиной. Мужчина понял, что это его шанс. Он в одну секунду перепрыгнул через ограждение и нырнул в ночной океан.

Новости по теме: В московском СИЗО накрыли поставщиков мобильных телефонов заключенным

Мужчину звали Станислав Курилов, хотя он предпочитал имя Слава. Когда его пропажу обнаружили, его искали несколько часов, но не нашли и объявили пропавшим без вести. На самом же деле Курилов три дня, без сна, без воды и без пищи, один плыл в океане. Он преодолел почти сто километров и добрался до филиппинского острова Сиаргао, чтобы начать новую жизнь за границей. Когда на родине узнают, что беглец выжил, его заочно приговорят к 10 годам лишения свободы за государственную измену. Но лишить его свободы уже не получится.

Курилов – один из самых известных беглецов из СССР за границу. Его вдова Елена Генделева-Курилова рассказала Сибирь.Реалиям, как он планировал побег и что с ним произошло после.

* * * * *

Станислав Курилов родился 17 июля 1936 года. Он рос в Семипалатинске (сейчас это город Семей в Казахстане), где вокруг лишь бескрайние степи.

"Там до любого моря бесконечно далеко. Но первое слово, которое сказал маленький Слава, было слово "вода". На стене в родительском доме висела картинка с парусником на волнах. И когда Слава ее увидел, то испытал первое в своей жизни религиозное переживание. Он просто заболел морем", – рассказывает Елена Генделева-Курилова.

Сам Курилов так это описывает в своей автобиографической книге "Один в океане":

"Помню улицу в маленьком провинциальном городе, дом и комнату, где я обычно сидел за столом и неохотно делал уроки. За окном, через улицу, я всегда видел высокий серый забор. Мне приходилось смотреть на него каждый раз, когда я поднимал голову от книг. Я ненавидел этот серый забор, потому что он стоял между мной и тем загадочным внешним миром. Иногда мне удавалось смыть его усилием воли. Я мысленно представлял себе большие океанские волны, и они, накатываясь, постепенно сносили его начисто. Передо мной открывались неведомые дали – тихие лагуны тропических островов с пальмами на берегу, одинокий парусник вдали у горизонта и необъятный простор океана. Но когда я уставал мечтать и приходил в себя, я видел перед собой снова неумолимый серый забор…"

В пионерлагере Слава самостоятельно научился плавать, а в десять лет на спор переплыл Иртыш, едва не погибнув под винтом проплывающего мимо судна. В пятнадцать лет сбежал в Ленинград, чтобы устроиться юнгой на Балтийский флот.

"Родители уехали, Слава остался на попечении бабушки с дедушкой. Они недоглядели – и Славе удалось какими-то правдами и неправдами добраться до Питера. Конечно, юнгой его не взяли, ведь никаких документов у него не было, – рассказывает Елена Генделева-Курилова. – Призывная комиссия ему отказала. Но Славу не так-то просто было остановить".

Юный Слава Курилов с родителями

Новости по теме: У матери олигарха Фирташа случился инсульт: ее самолетом доставили в больницу Киева

Отслужив в армии, Курилов подал документы в Ленинградское мореходное училище. А когда из-за проблем со зрением его "забраковала" приемная комиссия, – поступил в Гидрометеорологический институт на специальность "океанограф". После окончания вуза он работал инженером-гидрологом на Байкале, жил в избушке неподалеку от поселка на острове Ольхон. В его обязанности входил сбор информации с 13 метеостанций у северной части озера. Курилов говорил, что больше всего в этой работе ценил возможность полного уединения.

Остров Ольхон на Байкале

Затем Курилова, молодого и перспективного специалиста, пригласили в Геленджик на Черном море, в подводную исследовательскую лабораторию "Черномор".

"Возглавлял лабораторию Анатолий Викторович Майер. Он обучал команду океанографов выживанию в море. Они по две недели жили, как полулюди-полурыбы, как акванавты, на глубине в 30 метров. Большую часть времени проводили под водой и даже ночевали на скале, чтобы утром снова броситься в воду, – рассказывает Генделева-Курилова. – Слава провел под водой более двух тысяч часов – это его зафиксированный стаж аквалангиста. Майер учил ребят правильно действовать в экстремальных ситуациях: например, когда начинался шторм, они на крохотной лодочке неслись к берегу прямо на скалы. Одно неверное решение, секунда промедления могли стоить жизни".

Через несколько лет, стоя на верхней палубе лайнера "Советский Союз", Курилов не испугается надвигающегося шторма, а наоборот, использует его в своих интересах.

"Любой другой человек подумал бы: может, лучше отложить прыжок? Но Слава, наоборот, подсчитал, что огромные океанские волны дают ему дополнительный шанс не разбиться при ударе о воду, – рассказывает вдова Курилова. – С верхней палубы до воды было 14 метров. Штормовая волна могла прибавить или убавить 6 метров высоты, как повезет. Но Славу это не пугало, а радовало".

Станислав Курилов

Исследования команды Майера привлекли внимание знаменитого океанографа Жака- Ива Кусто: он пригласил советских коллег из "Черномора" совершить совместную экспедицию через Тихий океан к берегам Туниса.

"Ради этого проекта Слава окончил штурманские курсы. Он готовился три года. Но в Институте океанологии начались интриги. И сам Майер слишком выделялся, и его команда тоже всем стояла как кость поперек горла. Они были чересчур известными и независимыми. Такая вольница никому не была нужна, – рассказывает Генделева-Курилова. – Многим не понравилось и то, что их заметил и пригласил Кусто. В итоге в экспедицию отправили другого человека".

Вскоре работа с "подводным домом" прекратилась, а группу водолазов Майера разогнали. Стала призрачной и мечта Курилова о заграничной поездке. Он и до "Черномора" каждые три года подавал документы на выезд на границу, но каждый раз получал отказ. Отец Курилова в годы войны побывал в плену, а сам Станислав считался неблагонадежным, поскольку учил английский и практиковал йогу – странные увлечения для советского человека. Кроме того, родная сестра Курилова жила в капстране: она вышла замуж за индийского студента, с которым познакомилась во время учебы, и уехала с ним сначала в Индию, а затем в капиталистическую Канаду. Курилов рассказывал, что во время очередного посещения ОВИРа он случайно увидел свое личное дело: на нем стояла печать: "Посещение зарубежных стран считаем нецелесообразным"."Слава записал тогда: "Я наблюдал, как корабли моих мечтаний уходили за горизонт один за другим". Все, что было интересно, что радовало в жизни – все это было остановлено, распущено, разбито, закрыто под ключ… Это был какой-то серьезнейший кризис внешней жизни. Она зашла в тупик, и перспективы были самые унылые", – рассказывает его вдова.

Однако 15 ноября 1973 года тогдашней гражданской жене Курилова Жанне попалось на глаза объявление в "Вечернем Ленинграде". Жителей города приглашали в круиз на лайнере "Советский Союз", "из зимы в лето" – в плавание к экватору через Тихий океан и тропические моря.

"Тур на круизном лайнере стоил диких денег – 350 рублей (почти три зарплаты научного сотрудника в институте – ред.) Это была огромная сумма. Но Жанна видела, как душит Славу ситуация, в которой он оказался. И она нашла эти деньги и послала его в этот круиз, – рассказывает Генделева-Курилова. – Но взяла с него слово, что он не совершит никаких безумств: Жанна предполагала, что от Славы можно ожидать нечто в этом роде".

Сам Курилов написал про свое путешествие на лайнере так:

"Меньше всего лайнер был приспособлен для побега – как хорошая, добротная тюрьма. Линия борта шла от палубы не по прямой вниз, как у всех судов, а закруглялась "бочонком"– если кто и вывалится за борт, то упадет не в воду, а на округлость борта. Все иллюминаторы поворачивались на диаметральной оси, разделявшей круглое отверстие на две части. Я надеялся незаметно отправиться за борт через один из них, но это полукруглое отверстие годилось разве что для годовалого ребенка! Чуть ниже ватерлинии по обе стороны судна от носа и до кормы были приварены подводные металлические крылья шириной полтора метра. Для прыжка с борта нужно было бы разбежаться по палубе и нырнуть ласточкой, чтобы войти в воду как можно дальше от корпуса и этих крыльев. Такой прыжок трудно выполнить с верхних палуб, где есть разбег, – высота их превышала двадцать метров, и на ходу это мог сделать разве только Тарзан".

"После тщательного осмотра кормы лайнера глазами будущего беглеца я понял, что прыгать можно только в двух местах: между лопастью гигантского винта и концами подводных крыльев, там, где струя воды отбрасывается от корпуса. На корме главной палубы, возможно, не будет туристов — у самого борта стояли баки с мусором. Расстояние до воды отсюда было метров четырнадцать. Мне приходилось много раз прыгать в море со скал десятиметровой высоты или с надстроек небольших судов. Но с такой большой высоты, на скорости..."

13 декабря Курилов совершил тот самый прыжок с борта "Советского Союза". В книге он пишет, что в тот момент в океане не было никаких огней: ни луны, ни звезд. Прыгая, он думал, что ему предстоит проплыть до ближайшего острова Филиппин лишь около 17 км. При этом возможности спокойно изучить маршрут у него не было – карту ему увидеть удалось лишь мельком. Также у него не было с собой компаса.

В итоге расстояние до берега оказалось почти вдвое больше, к тому же беглеца отнесло в океан течением. Плыть до берега пришлось около 100 км: на это Курилов потратил три ночи и два долгих дня. Его спасло не только то, что он отлично плавал, но и то, что он серьезно увлекался йогой: это тоже помогло ему сконцентрироваться и преодолеть себя и океан.

"На Байкале, на острове Ольхон, Слава практиковал йогу по 12 часов в день. Отдавал ей все свободное время. Если нужно было отвлекаться на работу, то занимался, сколько уж получалось, но не меньше 4 часов в день. – рассказывает Генделева-Курилова. – А в 1973 году, незадолго до побега, у Славы были как раз очень интенсивные практики. Он открыл для себя новые уровни в йоге, совершенно туда погрузился. Это одна из причин, почему он был невероятно физически сильным и выносливым человеком".

В своей книге Курилов писал, что для того, чтобы выжить в океане, в первую очередь ему нужно было победить страх, а чтобы оставаться в сознании, нужно было удерживать ритм движения и дыхания. За маршрутом он пытался следить по звездам.

"Лайнер стремительно удалялся. Я чувствовал огромное облегчение – ведь только что я ушел живым и невредимым от страшного вращающегося винта, – писал Курилов в книге "Один в океане". – И я наконец полностью осознал, что совершенно один в океане. Помощи ждать неоткуда. И у меня почти нет шансов добраться до берега живым. В этот момент мой разум ехидно заметил: "Зато ты теперь окончательно свободен! Разве не этого ты так страстно желал?!"

Когда Курилов доплыл до филиппинского острова Сиаргао, за три дня его тело покрылось светящимся планктоном и начало фосфоресцировать, светиться голубым цветом. Сам беглец вспоминал, что, когда очутился на суше, он танцевал сиртаки от счастья.

Остров Сиаргао на Филиппинах

Его увидели рыбаки из поселка Генерал Луна и доложили о находке властям. Ни документов, ни денег у Курилова не было, поэтому его отправили в тюрьму, где содержали нелегальных мигрантов и бродяг.

"Поначалу в Славе подозревали советского шпиона. Его допрашивали, причем очень серьезно. А потом переправили в форт Бонифачо, где начальником тюрьмы был видавший виды подполковник. Он понял, что Слава никакой не шпион, что это не тот тип человека. И они с ним подружились, – рассказывает Генделева-Курилова. – Подполковник даже брал его с собой в походы по местным барам".

"Славе светило просидеть в тюрьме бесконечно долго. Ему сказали: "Найдите родственников, которые за вас заплатят, и тогда мы вас выпустим". Единственной родней за границей была сестра Анжела. Но ее еще нужно было найти в Канаде, – рассказывает вдова. – Но его приятель-подполковник отвел заключенного в канадское посольство, где согласились начать поиски Анжелы и довольно быстро ее нашли. Сестра выступила поручителем и оплатила перелет по маршруту Манила – Токио – Торонто ценой в 2 тысячи долларов".

"Комиссия по эмиграции и депортации Филиппин выдала Славе забавный сертификат: он подтверждал, что это тот самый русский, которого местные рыбаки нашли на берегу острова Сиаргао после того, как он прыгнул с борта советского судна. Когда Слава с этой бумажкой оказался в Канаде, в Министерстве внутренних дел его запомнили надолго. И каждый раз, когда он туда приходил, улыбались: а, мол, этот тот самый, которого нашли рыбаки", – вспоминает Генделева-Курилова.

Жизнь в Канаде Курилову пришлось начинать с чистого листа. Он работал в пиццерии, в пекарне, за три доллара в час чистил днища кораблей в порту, но вскоре смог найти работу по специальности: устроился в частную компанию, занимавшуюся продажей оборудования для подводных погружений по всей Америке.

"До богатства и благополучия было далековато. Но Слава уехал не для того, чтобы стать богатым человеком. Для него главное было стать свободным человеком в свободной стране", – подчеркивает Генделева-Курилова.

В своей книге Курилов писал, что больше всего в СССР ему не нравилось то, что все жили в страхе:

"Я жил в государстве, где люди постоянно боялись чего-нибудь. Я видел страх в их глазах, в их позах, в манере говорить друг с другом, постоянно прислушиваясь и оглядываясь. Больше всего это чувствуется в столичных городах, в провинции отчаяние и безнадежность ощущаются меньше. Трудно поверить, что в стране существует множество здоровых, сильных мужчин, объятых постоянным страхом, трудно жить среди них".

В 1985 году в Тель-Авиве Курилов познакомился с журналисткой Еленой Генделевой. Они поженились, после чего он переехал в Израиль и устроился в Институт океанографии в Хайфе.

Станислав Курилов с Еленой Генделевой

В январе 1998 года Курилов участвовал в водолазных работах на Кинерете, более известном в России как Тивериадское озеро. Освобождая от рыболовных сетей аппаратуру, установленную на дне, он запутался в сетях и выработал весь воздух.

"Слава очень испугался. Темнота, сети – это была ситуация, очень похожая на смерть. И он понял: это смерть предупреждает о своем приходе", – рассказывает его вдова. И это действительно было так: погружение в Кинерете 29 января стало для Курилова последним: в тот день на поверхность он уже не поднялся.

Интервью опубликовано на сайте Сибирь.Реалии

Марина Аронова

* * * * *

От хоккея до шахмат: кто из спортсменов бежал из СССР и России на Запад и почему

Белорусская легкоатлетка Кристина Тимановская, которая отказалась возвращаться в Минск после того, как руководители сборной отстранили ее от соревнований на Олимпиаде в Токио, и обратилась в полицию, попросив убежище, – далеко не первая спортсменка из стран бывшего СССР, которая поступила похожим образом. Еще во времена Советского Союза несколько российских спортсменов, в том числе звезды мирового уровня, смогли бежать на Запад, вызвав масштабный скандал на родине. Кого-то не устраивала жизнь под постоянным наблюдением спецслужб, кто-то хотел больших материальных благ, а кто-то был уверен, что их карьера лучше сложится именно на Западе, где власти не будут ей препятствовать.

Настоящее Время вспоминает самые громкие истории "спортивных побегов" из СССР (и России) и рассказывает, как сложилась судьба людей, которые это сделали.

Людмила Белоусова и Олег Протопопов, фигурное катание

Белоусова и Протопопов были чемпионами в парном фигурном катании на коньках на Олимпиадах в 1964 и 1968 годах, чемпионами мира и Европы 1965-1968 годов, чемпионами СССР 1962-1964 годов и 1966-1968 годов, а также одними из самых известных спортсменов 1960-х и 70-х годов. Они бежали на Запад в 1979-м: во время гастролей остались в Швейцарии. На тот момент Протопопову было уже 47, Белоусовой – 44. Они не были действующими членами сборной, но были солистами Ленинградского балета на льду, слава которого также гремела по всему миру.

Белоусова и Протопопов на Олимпиаде в Гренобле (Франция) в 1968 году

Спортсмены, по их собственным словам, долгое время не помышляли о побеге, но все изменилось, когда их не пустили на их третью по счету Олимпиаду:

"Нас никуда и не думали везти, – вспоминал Олег в книге "Непревзойденные". – Про нас сказали, что если мы выиграем третьи Олимпийские игры, то останемся за границей. В то время оснований для этого не было. Не знаю, кто это сделал, но в то время сказать такое – это был самый подлый удар ниже пояса".

Причины эмиграции, по словам фигуристов, у них были чисто творческие: пара США обвинили "Интерпайп" Пинчука в нечестной конкуренции и повысили пошлины на трубыа, что им нужны только лед и возможность кататься, которой их лишают в СССР из-за их возраста:

"В балете на льду я чувствовала себя подавленной, униженной. Мне все время тыкали, все время придавливали. Поэтому мы решили: будет возможность – нам там нечего делать", – признавалась Белоусова в интервью.

В СССР после их побега разразился оглушительный скандал, а упоминания о Белоусовой и Протопопове исчезли даже из спортивных справочников. Эхо этого скандала отзывалось десятилетиями. К примеру, когда на Олимпиаде в Калгари в 1988 году Белоусову и Протопопова пригласили выступить на показательных выступления, советская делегация пригрозила, что сборная СССР в этом случае бойкотирует церемонию закрытия.

"Особенно досталось моей сестре и ее мужу. Он работал в Госбанке и был главным инженером какого-то отдела – его ставку сразу снизили до половины. Для семьи это было очень тяжело", – вспоминала Белоусова.

Виктор Корчной, шахматы

Знаменитый советский шахматист и многократный чемпион СССР Виктор Корчной стал невозвращенцем в 1976 году – после международных соревнований в Амстердаме он отказался возвращаться в СССР и решил остаться на Западе. Ему было 47 лет. И хотя он был не первым бежавшим из СССР шахматистом (первым это сделал в 1921 году Александр Алехин), его решение также привело к огромному скандалу.

Виктор Корчной в 1973 году, на заднем плане шахматист Тигран Петросян

"Есть много людей, которые считают меня диссидентом, думают, что я боролся за распад Советского Союза. Наверное, полностью это отрицать нельзя, – Франция ужесточила карантин. – Советские власти навязали мне войну, и в этой конфронтации я занимал "диссидентскую" позицию. Я должен был бежать из СССР из-за того, что моей шахматной жизни угрожала опасность".

Семья Корчного осталась в СССР, и после этого у его родных возникли большие проблемы – особенно у сына. Как и в случае с Белоусовой и Протопоповым, в СССР была развернута кампания по дискредитации спортсмена, а его имя перестали упоминать в спортивных новостях. Когда Корчной победил в матче претендентов на шахматную корону и готовился его матч с Анатолием Карповым, в новостях его называли просто "претендент".

После побега Корчной жил в Швейцарии, куда после распада СССР переехал и его сын. Гражданства СССР и звания мастера спорта его лишили, но вернули после распада СССР.

Кроме Корчного бежали из СССР еще несколько шахматистов:

одессит Лев Альбурт попросил политического убежища в 1979 году на проходившем в ФРГ Кубке чемпионов по шахматам. После этого он играл за сборную США;

шахматист из Узбекистана Игорь Иванов в 1980 году сбежал из самолета на пересадке в Канаде, возвращаясь с турнира на Кубе, и также попросил политического убежища. Но карьера обоих спортсменов после побега была гораздо менее яркой, чем у Корчного.

Гата Камский, шахматы

Возможно, самым известным шахматным побегом после побега Корчного стало невозвращение в 1989 году в СССР шахматного "вундеркинда", шахматиста Гаты Камского (настоящее имя Гатаулла Сабиров). После одного из турниров в Нью-Йорке его отец Рустам Камский, мастер спорта по боксу, принял решение остаться вместе с сыном в США.

Камский в интервью США обвинили "Интерпайп" Пинчука в нечестной конкуренции и повысили пошлины на трубы, что сам не принимал решения о побеге: за него все решил отец.

"Мне тогда было 14 лет. За меня все решил папа, он заранее спланировал этот шаг. В 1988 году мы играли в юношеском чемпионате, и мой отец планировал встретиться с представителями Американской шахматной федерации, чтобы получить их приглашение. Уже тогда мой отец планировал побег на Запад, – объяснял он. – Мы связались с ФБР. В конце концов, в последний день турнира в Нью-Йорке, люди из ФБР вошли в зал и, когда моя игра закончилась, забрали меня и моего отца в наш номер в отеле и оцепили его. Затем они погрузили нас и наши вещи в фургон и отвезли в главное здание ФБР в Нью-Йорке. После этого отца подвергли длительному допросу, в котором приняли участие три-четыре человека. У моего папы есть талант говорить и описывать события так, чтобы вовлекать людей. В общем, он нарисовал для них все это так, что они предоставили нам политическое убежище".

Камский позже признался, что его побег был организован не из-за того, что спортсмена якобы преследовали на родине за то, что он был татарином, а для того, чтобы подтолкнуть его карьеру: в шахматной сборной в США было гораздо меньше конкурентов, чем в сборной СССР.

Гата Камский во время приезда в Казань в 2011 году

"Отцу удалось объяснить, что я могу принести Америке титул чемпиона мира по шахматам. В Советском Союзе всегда была проблема очень высокой конкуренции. Всегда было много феноменальных талантов, и, несмотря на то, что я дважды выигрывал чемпионат России среди юниоров, мне не удавалось побывать на международных соревнованиях, – говорил Камский. – Все решения в этой сфере принимал Государственный комитет спорта по шахматам. Именно они решали судьбу шахматистов. Если по какой-либо причине вы им не понравились, они могли полностью положить конец вашему таланту. Папа понял, что с ним будет тяжело бороться".

В 1991 году Камский стал чемпионом США и добился права играть с Анатолием Карповым матч на первенство мира под эгидой ФИДЕ. Матч он проиграл, а после этого его карьера пошла на спад.

Сергей Немцанов, прыжки в воду

Прыгун в воду Сергей Немцанов, один из основных претендентов на победу в прыжках с вышки, пытался бежать на Запад во время Олимпиады в Монреале в 1976 году. Но на тот момент ему было лишь 17 с половиной лет, и советские спецслужбы смогли опротестовать побег – Канада давала убежище лишь с 18 лет.

Сергей Немцанов в 1979 году

После побега к спортсмену обратилась его родная бабушка, которая воспитывала спортсмена во Фрунзе (сейчас Бишкек, Кыргызстан), а затем в Алматы. Женщина, вырастила Сергея в одиночку (его отец служил летчиком в группировке советских войск в Венгрии, а мать не могла заниматься ребенком). Она попросила Немцанова не бросать ее одну и вернуться в страну. В итоге через три недели спортсмен все-таки вернулся в СССР.

Условием возвращения Немцанова домой канадские власти поставили требование, чтобы к спортсмену не были применены какие-либо санкции. Это обещание было сдержано: Немцанов закончил институт, а в 1979 году выиграл чемпионат СССР и пробился в олимпийскую сборную. Но после этого его карьера фактически завершилась из-за проблем с алкоголем. Спустя много лет Немцанов все-таки уехал с семьей в США: туда пригласили на учебу его сына Дениса, который также стал прыгуном в воду.

Владас Чесюнас, гребля

Олимпийский чемпион 1972 года в гребле на каноэ, многократный чемпион СССР бежал из Литвы в 1979 году, уже будучи тренером. Он уехал в немецкий Дуйсбург, попросив политического убежища в ФРГ. Но КГБ провел спецоперацию по похищению спортсмена – и Чесюнаса вернули на родину.

Владас Чесюнас в 1972 году

Советская пресса позже заявляла, что Чесюнас якобы не собирался бежать из СССР, а "попал в сомнительную компанию", а затем вернулся добровольно. Но в ФРГ настаивали на том, что спортсмен был именно похищен советскими спецслужбами. В 2002 году в телефонном интервью газете Los Angeles Times Чесюнас сказал, что вернулся из Западной Германии "добровольно", но советские власти грозили ему тюремным сроком за его дезертирство. А в 2018 году в еще одном интервью спортсмен сказал: "Домой я вернулся по собственному желанию. Но если бы я знал, как мне потом будет тяжело в СССР, то остался бы в Западной Германии. Я три месяца ходил в КГБ как на работу, писал объяснительные, давал показания. Напряжение было такое, что я слег в больницу".

Александр Могильный, хоккей

Известный советский хоккеист бежал на Запад 1 мая 1989 года, сразу после завершения Чемпионата мира в Стокгольме: он попросил политическое убежище в США. Позже выяснилось, что побег спортсмена был совершен не по политическим мотивам: его готовили скауты хоккейной команды Buffalo Sabres, с которой он подписал контракт.

Александр Могильный, фото NHL Hall of Fame

Через двадцать два года после побега в США Могильный в интервью "Спорт-Экспрессу" отметил, что уезжал из Москвы "нищим человеком" и сделал это по экономическим соображениям:

"Я уезжал из Москвы нищим человеком. Я был натуральный нищий! Я был олимпийским чемпионом, чемпионом мира, трехкратным чемпионом СССР. При этом не имел даже метра жилья. Кому нужна такая жизнь? И эти грамоты с медалями?" – откровенно заявил он.

В НХЛ Могильный сделал впечатляющую карьеру. Он один из пяти российских хоккеистов, набравших более 1000 очков за карьеру, а также первый российский хоккеист, ставший капитаном команды НХЛ.

Сергей Федоров, хоккей

Чемпион мира по хоккею в составе сборной СССР в 1989 и 1990 годах Сергей Федоров исчез из лагеря сборной СССР летом 1990 года накануне Игр доброй воли в Сиэтле (США). Вскоре он начал играть за клуб НХЛ Detroit Red Wings.

Сергей Федоров в матче против Беларуси в 2010 году

С учетом того, что его побег пришелся на 90-е, Федорова не лишили гражданства, из-за чего он через год блестяще отыграл за сборную СССР на Кубке мира, а затем и на других соревнованиях. Федоров, как и Могильный, говорил, что причины его побега были экономические: НХЛ платила совсем другие деньги. В составе "Детройта" Федоров трижды завоевывал Кубок Стэнли и стал первым европейцем, получившим приз лучшему игроку регулярного сезона НХЛ. Карьеру он закончил лишь в 2012 году.

Юлия Степанова, бег

Российская бегунья Юлия Русанова бежала из России уже в 2010-е, и также с большим скандалом. Это произошло после того, как она вместе с мужем Виталием Степановым, бывшим сотрудником Российского антидопингового агентства (РУСАДА), стала информатором Всемирного антидопингового агентства WADA и рассказала о масштабной программе допинга в российской легкой атлетике.

Юлия Русанова (Степанова) в 2011 году

Степанова сама долго использовала допинг (инъекции тестостерона, анаболические стероиды и эритропоэтин) по предложению своего тренера Владимира Мохнева, а сотрудники РУСАДА покрывали ее и делали так, чтобы ее анализы на международных соревнованиях были "чистыми". Однако в 2013 году спортсменка все-таки была поймана и дисквалифицирована. После этого Степанова и ее муж стали информаторами WADA и записывали разговоры о допинговой программе с тренерами, спортсменами и врачами.

На основе рассказанного ими был снял документальный фильм "Секретный допинг: как Россия добивается побед" (нем. Geheimsache Doping – Wie Russland seine Sieger macht) телекомпании Das Erste. Он закончился отстранением легкоатлетической сборной РФ от Олимпиады и масштабным расследованием в отношении российских властей.

После начала расследования Русанова с мужем и восьмимесячным ребенком уехали из РФ. С 2014 года они жили в Германии, затем попросили политического убежища в Канаде, а позже переехали в США.

Опубликовано в издании Настоящее время