Создание отрядов самообороны — самый действенный способ защиты фермеров от рейдерства

02 августа 2021

1981

Создание отрядов самообороны — самый действенный способ защиты фермеров от рейдерства

Уже месяц в Украине работает рынок сельскохозяйственных земель. Покупать землю могут пока только физические лица и не более 100 гектаров. В правительстве говорят: особого ажиотажа нет, заключено немногим более 1400 сделок, отмечает  hromadske.

Одна из возможных причин — покупать в Украине землю рискованно из-за рейдерства. Еще два года назад бывший министр экономики Тимофей Милованов в интервью hromadske предупреждал: в уникальную украинскую землю не вкладывают деньги из-за «уникальных проблем с рейдерством и с судами».

Всего в прошлом году в Украине зафиксировано 849 случаев рейдерства (в том числе и земли). В этом году уже 322 случая — такие данные приводит система анализа судебных дел «Опендатабот». За этими цифрами нередко стоят убийства, пытки, поджоги, уничтожение и «отжим» урожая.

На что готовы рейдеры для получения лакомого куска земли? Как этому противостоят фермеры и чем может помочь государство? И что надо сделать, чтобы рейдерство в Украине наконец исчезло?

Новости по теме: Большие намерения Бокарева

Пожар на ферме ООО «Княжицкий», 2018 год. Фото: Руслан Фірсов/Facebook

Сгоревшая ферма

Татьяна Руденко из поселка Княжичи под Киевом работает в сельском хозяйстве более 40 лет. В начале 2000-х она возглавила ООО «Княжицкий», а уже через пять лет, по ее словам, там начались попытки рейдерского захвата.

«По генеральному плану застройки села, сельское хозяйство, например, молочно-товарную ферму, планировали уничтожить и построить там жилье. Был создан союз владельцев земельных и имущественных паев. Он выпускал сертификаты неустановленного образца, а глава сельского совета ставила на них печать», — говорит Татьяна Руденко.

Татьяна Руденко рассказывает о поджоге фермы ООО «Княжицкий» и рейдерстве земли. Фото: hromadske

За это против главы сельского совета было возбуждено уголовное дело. «Мы выиграли и вернули право на собственность. Но где-то в 2010 году мы узнали, что тогдашняя глава сельсовета отдавала не только имущество, но и землю под хозяйственными дворами», — рассказывает Татьяна.

После этого, по ее словам, попытки рейдерства не прекратились. Однажды к ней пришли неизвестные, которые угрожали поджечь ферму:

«Один из них начал все разбрасывать, бить. Они говорили, что если не отдам документы или деньги, будет гореть все: ферма, дом, будут стрелять и бить. Я нажала на кнопки, сбежались люди, дельцы эти убегают, я вызываю полицию. Было возбуждено уголовное дело, но его уже несколько лет не расследуют вовсе».

В сентябре 2018 года ферма загорелась, сгорело 700 тонн сена.

Новости по теме: Скигин "получил в наследство" Трабера

«Поскольку решение сельского совета было отменено, им надо было уничтожить, спалить урожай. Чтобы забрать землю», — говорит Татьяна Руденко.

Урожай тоже попытались отобрать.

«Я утром приехала на поле — два поля змолочены, на одном я ловлю три комбайна без номеров, на втором — некоего Андрея Ведмидя. В лесополосе сидят спортивного телосложения молодые люди. С одной стороны человек 50, с другой 50. Я вызвала правоохранителей, приехали мои механизаторы — так их били, не пускали», — рассказывает Руденко.

Она говорит, что на войну за землю у нее ушло 12 лет, но все суды выиграла.

Неизвестные люди пытаются отобрать урожай на земле, принадлежащей ООО «Княжицкий». Фото: Предоставлено hromadske

«Эта война шла очень долго. Правоохранительные органы Броварского района закрывали это дело. Поддержку я получила в Генеральной прокуратуре, в областной полиции. И хотя сначала была квалификация “самоуправство”, то Ведмидь все-таки получил 184-ю — это грабеж, разбойное нападение. Потому что он похитил у меня зерна на 3 миллиона, разул моих механизаторов, моих людей», — говорит Руденко.

Впрочем, точка на этом не поставлена, поскольку Ведмидь, по ее словам, решение суда игнорирует и насильно засевает ее землю.

«Исполнительная служба не реагирует, полиция куплена, он засеял землю в этом году. Только и остается брать автомат и стрелять», — говорит женщина.

В комментарии hromadske Андрей Ведмидь, который называет себя предпринимателем и говорит, что зарабатывает арендой земельных участков, отметил, что не понимает, почему Татьяна Руденко обвиняет именно его.

«Я не занимаюсь посевом. Те земли, что у нас были, мы сдали в аренду», — сказал Ведмидь и отказался в дальнейшем общаться на эту тему. Не прокомментировал он и уголовное дело, возбужденное против него.

Чтобы защититься, фермерам приходится создавать собственные отряды самообороны. Со стороны государства надлежащей защиты они не чувствуют, а частным охранным структурам не доверяют.

Президент ассоциации фермеров Украины Николай Стрижак. Фото: hromadske

«Они (частные охранники, — ред.) предлагают и юридическое, и силовое сопровождение. Но я вижу, что сегодня они пришли нас защищать, а вчера отбирали у кого-то хозяйство. Нам проще собраться и самым защититься», — говорит Анатолий Гайворонский, руководитель Ассоциации фермеров в Днепропетровской области. 

Президент Ассоциации фермеров Украины Николай Стрижак также убежден, что создание отрядов самообороны — самый действенный способ защиты.

«После того, как фермеры объединились и организовали отряды самообороны, в Кировоградской области за один год в сто раз уменьшилось число бандитских нападений», — говорит Николай Стрижак.

По его информации, больше всего силовых захватов — в районах с плодородной землей. Это Кировоградская, Днепропетровская, Черкасская, Полтавская, Винницкая области.

Сергей Кондратюк   фото из семейного архива. Летом 2019-го Сергея Кондратюка нашли застреленным в комнате с ружьем в руках. Фото: Предоставлено hromadske

«Поменял электронные ключи»

«Фермерское хозяйство у нас достаточно большое и является лакомым куском для всех. Фермеры между собой конкурируют, и у отца был конфликт с одним из членов другого хозяйства. А больше конфликтов ни с кем не было», — рассказывает Анастасия Кондратюк.

Летом 2019-го ее отца нашли застреленным в комнате с ружьем в руках. Следствие пришло к выводу, что это самоубийство. Но дети не верят, говорят, что у отца были фермеры-конкуренты, которые мечтали его устранить.

«Мы увидели изменения в реестре юридических лиц. Владельцем стал некий Коваленко Сергей Николаевич. До этого мы его не видели и не знали. Перерегистрация была на основе договора купли-продажи. Якобы мой отец этому Коваленко продал свое хозяйство за 300 тысяч долларов. Договор был оформлен через товарную биржу, там есть вопросы к его юридическому оформлению. Плюс стоят подпись и печать отца, но он не мог этого сделать», — говорит Анастасия Кондратюк.

«Со стороны Коваленко больше никаких шагов не было, он к нам не заходил, не показывался. Единственное, что он поменял электронные ключи, мы могли даже подать отчет в налоговую. Тогда мы написали жалобу в Минюст», — рассказывает она. 

Сейчас в суде слушается дело о действиях регистратора Виктории Липчук. Она, по мнению следствия, якобы незаконно перерегистрировала предприятие Кондратюка на Коваленко, поменяв не только владельца, но и главу, и адрес фермерского хозяйства. Адвокат регистратора говорит, что его подзащитная действовала правомерно, но комиссия при Министерстве юстиции считает иначе.

 Иван Кондратюк должен был унаследовать хозяйство отца после его смерти. Фото: hromadske

«Регистратору представляется определенный набор документов. В них содержится информация, которая должна соответствовать той, что находится в реестре юридических лиц. Ей был подан документ — решение основателя. В то время в реестре основателем значился Кондратюк, только потом документы подал Коваленко. Но даже тогда — закон говорит, что любая купля-продажа недвижимого имущества должна быть оформлена у нотариуса», — объясняет адвокат семьи Кондратюков Андрей Неход.

После жалобы детей Кондратюка комиссия Министерства юстиции через суд отменила перерегистрацию, на предприятие наложили арест. Но сын умершего смог вступить в права наследования только через шесть месяцев, а за это время образовался значительный налоговый долг.

Адвокат регистратора Леонид Бирюлин в комментарии hromadske отметил: он убежден, что ее действия были законными. 

«На мой взгляд, такими своими действиями пострадавшие просто пытаются избавиться от долга», — сказал защитник.

Второе уголовное дело — о рейдерстве предприятия из корыстных побуждений — находится на стадии досудебного следствия. Сергей Коваленко, который в реестре значится новым владельцем, проходит по этому делу свидетелем.

«Я дал человеку (Кондратюку, — ред.) 300 000 долларов. У нас был договор купли-продажи с отсрочкой вступления в силу. У него была возможность рассчитаться, и этот договор аннулировался бы в одностороннем порядке. Но у них случилась беда. Я попросил вернуть долг, они отказали, тогда я пошел в ЦНАП», — рассказывает Коваленко.

Он говорит, что считает себя потерпевшим, а рейдерить никого не хотел: «Я просто хотел вернуть свое. Вот и все».

Анатолий Гайворонский рассказывает, что самый эффективный способ защиты от рейдерства — самооборона фермеров. Фото: hromadske

Глава Ассоциации фермеров Днепропетровской области Анатолий Гайворонский говорит, что рейдеров сейчас очень трудно привлечь к ответственности.

«Во-первых, это работа наших правоохранительных органов, во-вторых — законы написаны так, что привлечь их к ответственности почти невозможно», — рассказывает Гайворонский. 

По его мнению, фермеров убивают или доводят до самоубийства, чтобы воспользоваться временем, пока родственники погибшего вступят в наследство:

«Наследники вступают в права наследования через полгода. Поэтому хозяйство остается неконтролируемым, есть свои юридические коллизии, и таким образом это проще сделать (перерегистрировать на других людей, — ред.)».

Гайворонский считает, что такие преступления прикрывались на высоком уровне.

«Раньше деньги заносили в юстицию, чтобы когда фермер обратится в комиссию, которая должна отменить решение регистраторов, комиссия затягивала бы этот процесс — чтобы можно было захватить силой. Это хорошо продуманное и юридически организованное преступление, за которым стоят высокие чины», — рассказывает он.

В министерстве подтверждают, что раньше оно играло большую роль в рейдерских захватах, но уверяют, что сейчас проблема решена.

«Снести головы этим “змеям Горынычам” было несложно. Но среднее звено осталось. У людей, у которых есть опыт рейдерских захватов, появляются идеи попробовать снова», — рассказывал нам министр юстиции Украины Денис Малюська.

Он также жаловался, что дела о рейдерстве не доходят до суда.

«Мы отменяем незаконные регистрационные действия, возвращаем собственность, защищаем права владельцев, но правоохранительная система оперативно не подхватывает наши решения и не доводит дела до приговоров. Поэтому чем рискуют рейдеры? Ну, окей, их регистратора отключат от системы, он потеряет профессию. Но они компенсируют, дадут 10, 20, 50 тысяч долларов, он найдет другую профессию. Но если бы регистраторы понимали, что они получат приговор суда, нам бы работать было легче», — рассказывал он в интервью hromadske.

В Офисе противодействия рейдерству, работающем при Министерстве юстиции, рассказывают, что за 2020 год к ним поступило почти 3600 жалоб, касающихся государственной регистрации. Рассмотрели из них почти 2500 Но случаи, где есть очевидные грубые нарушения закона, учитываются отдельно, потому что их рассматривают по особой процедуре.

«В течение 11 месяцев 2020-го по такой процедуре было удовлетворено 49 жалоб в сфере государственной регистрации (41 — в отношении бизнеса и 8 — в отношении недвижимости). Это позволило оперативно вернуть имущество и бизнес законным владельцам», — рассказали hromadske в Офисе противодействия рейдерству.

Адвокат семьи Кондратюков Андрей Неход уверен, что в законодательстве должно наконец появиться юридическое определение рейдерства: «Как мы можем бороться с чем-то, когда не знаем, что это такое?»

Соглашается с ним и президент Ассоциации фермеров Украины Николай Стрижак:

«Рейдерства у нас нет. Это бывшая юстиция придумала слово, потом сказала, что это новое явление, а с ним бороться мы не можем, потому что у нас недостаточная законодательная база».

Также, по мнению Нехода, способствовать этому должны и суды, создав своего рода «красную кнопку».

«То есть, как только ты узнал, что тебя рейдернули, ты бежишь в суд, он принимает решение об аресте и сразу все блокирует. И дальше ты подаешь иски, но уже знаешь, что никто не перепродаст, — говорит Неход. — Поскольку когда ты приходишь в полицию и говоришь о рейдерстве, они не видят сразу, что в реестре сейчас, что было раньше. А пока все это проверяется — это неделя, два, за это время уже все перепродают».

Мы не боимся освещать сложные темы, потому что стремимся рассказывать обществу правду. Вы можете помочь нам в этом, присоединившись к сообществу Друзей hromadske. Мы финансируемся благодаря поддержке читателей, рекламе и международным донорам.

Татьяна Грушко считает, что ее мужа убили из-за посягательства на его фермерское хозяйство. Фото: hromadske

Пытали всю семью

«Подошли, взяли моего мужа под руки, а этот, которому дали команду на все лезвие загнал нож в правое подреберье. И для меня мир перестал существовать — я поняла, что эта рана несовместима с жизнью. Он еще и толкнул его так, что кровь просто хлынула», — со слезами на глазах рассказывает Татьяна Грушко.

Предновогодний семейный ужин в декабре 2018-го обернулся трагедией. К ним с мужем, который руководил фермерским хозяйством в Днепропетровской области, приехали дети с внуками. Когда сели ужинать, в дом ворвались трое в масках, всех связали и начали пытать.

«Не поняли, где деньги, и позвали показать. Когда мы зашли в комнату — девочки были с одной стороны, зять лежал связанный на полу. Меня бросили к девочкам, а мужа повели в комнату — там у нас был сейф. Слышим выстрелы. Я начала кричать: “Что вы там делаете?” Через некоторое время мужа выводят, и я сразу заметила, что у него на левой руке нет мизинца. Он сказал дочери, чтобы та из комнаты вынесла наши сбережения для ее ребенка», — вспоминает Татьяна.

Они отдали грабителям около 20 тысяч долларов. Но, по ее мнению, им были нужны вовсе не деньги, а жизнь ее мужа.

«Он всю жизнь работал инженером, затем стал заместителем председателя колхоза. А когда колхозы распались, поговорил с другими, и они собрались в одно общество. Но денег было недостаточно. Мы заложили под это и свой дом, и машину, все. Это были страшные дни. Банкиры звонили и днем, и ночью. Он первые лет пять вообще постоянно был в работе, я не видела его. За первые год или два отдал все долги», — говорит Грушко.

Татьяна Грушко с мужем Александром, которого убили во время ограбления. Фото из семейного архива. Фото: предоставлено hromadske

Сейчас дело слушается в суде, продолжается допрос свидетелей. Задержанных трое — Владимир Божаткин, Валентин Канивец, Даниил Павлюченко. Их адвокат Анатолий Кирпань говорит, что обвиняемые вину не признают, в день убийства они якобы были в другом месте, и у них есть алиби.

Адвокат потерпевших Дмитрий Уманец говорит, что его клиенты уверены: это именно те люди, которые и совершили преступление.

«Они их четко узнают и по голосу, и по цвету и посадке глаз, носу, бровям. Все понимают, что это заказное убийство, но кроме догадок, доказательств этому пока нет», — говорит Уманец.

Согласно обвинительному акту, мотив — ограбление. Однако пострадавшие уверены, что убийство совершили, чтобы “отжать” фермерское хозяйство.

«Муж ездил на встречу, говорил, что идут какие-то гонения на наших фермеров, в Украине нам не дают жить. Я спрашивала конкретно, а он говорил, что это, наверное, из-за той продажи земли, которую введут в будущем (рынок земли, — ред.). Еще говорил, что хозяйство ему предлагали продать, но цена вдвое, втрое меньше. Он был против, сказал, что это значит — оставить людей ни с чем. Нападавшие ничего конкретного не говорили, единственное, что когда выводили моего мужа уже с простреленным пальцем, главный прятал себе за пазуху какие-то документы. Возможно, они его заставили что-то подписать. Но что это, мы до сих пор не можем понять», — рассказывала нам Татьяна Грушко.

Председатель Ассоциации фермеров Днепропетровской области Анатолий Гайворонский говорит, что такая схема — убийство под видом ограбления ради захвата хозяйства — тоже существует.

«Я всех этих пострадавших очень хорошо понимаю, потому что я сам пострадавший по девяти уголовным делам. Мне косили урожаи, жгли технику. В 2015 году воры наняли дельтаплан и “опрыскали” мне 530 га подсолнечника — уничтожили его. Я их всех отловил, передал полиции. Ни одно уголовное дело пока не доведена до конца», — рассказывает Гайворонский.

Поле в Днепропетровской области. Фото: hromadske

Что делает государство

В Офисе противодействия рейдерству при Министерстве юстиции Украины говорят, что физическая атака на имущество или бизнес — это лишь вершина айсберга. Обычно все начинается с внесения изменений в государственные реестры. Но, как говорит руководитель Офиса Виктор Дубовик, не каждое нарушение в области госрегистрации можно трактовать как рейдерство.

«В последнее время количество случаев дерзкого, очевидного рейдерства в сфере государственной регистрации существенно сократилось. А в большинстве случаев мы констатируем, что решения государственных регистраторов, которые были обжалованы, полностью соответствовали закону», — рассказывает он.

Он объясняет, куда надо обращаться в каждом из случаев:

«Если неизвестные пытаются незаконно проникнуть на частную территорию с целью захвата недвижимого имущества, нужно обращаться в правоохранительные органы, а не в Офис противодействия рейдерству. Помочь в случае силового сценария рейдерской атаки мы, к сожалению, не можем. Но мы можем искоренить ее первопричину. Если были незаконные регистрационные действия, то в кратчайшие сроки (в случае очевидных, грубых нарушений законодательства — в течение суток) Министерство юстиции Украины может их отменить».

Также он рассказывает, как изменились подходы Министерства к борьбе с рейдерством:

«В январе 2020 года мы полностью обновили состав антирейдерской комиссии, провели ее “ребрендинг”: изменили не только ее название (Коллегия вместо Комиссии), но и подходы к работе и порядке рассмотрения жалоб. Открыли “горячую линию” Офиса противодействия рейдерству, ввели механизм рассмотрения жалоб в течение 24 часов в случае очевидных нарушений при регистрации, ввели электронные жалобы».

В Министерстве юстиции добавляют, что значительно облегчить борьбу с рейдерством может специальное программное обеспечение, которое автоматизирует определенные процессы.

«Мы работаем немного в ручном режиме, а хотелось, чтобы рейдерства не допускал просто софт. Процесс адаптации законодательства и доработки программного обеспечения продолжается, и я очень жду, когда софт сможет подхватить нашу работу», — говорит министр юстиции Денис Малюська.

По мнению адвоката семьи Кондратюков Андрея Нехода, для эффективной борьбы с рейдерством этого недостаточно.

«Нужно создать методические материалы на уровне МВД, Нацполиции и Министерства юстиции, которые объединяли бы, во-первых, схему фиксации, во-вторых — совместное расследование таких преступлений», — говорит он. Также адвокат считает, что должно быть более суровое наказание за подделку документов.

«Потому что сейчас это не считается тяжким преступлением. Сроки привлечения к ответственности — три, максимум пять лет. Пока идет следствие, суд, уже и вышли сроки, человека освобождают от отбывания наказания, а он в это время продолжает рейдерить», — говорит юрист.

В последние годы в Украине приняли ряд антирейдерских законов, которые должны защитить имущественные права владельцев и пользователей земельных участков и ввести предохранительные механизмы против рейдерских атак на недвижимое имущество, в том числе и на земельные участки. Последний из таких законов, №3774, приняты в апреле этого года в первом чтении.

Виктория Рощина,  опубликовано в издании hromadske