Как Ливан из прекрасной страны превратился в распавшееся государство

11 августа 2020

2569

Как Ливан из прекрасной страны превратился в распавшееся государство

Накануне бомбардировки Хиросимы Хезболла в Ливане показала, что то, что американские умники делают с помощью всяких Опенгеймеров, Фейнманов, каких-то тангенсов и прочих сложных вещей, — она, Хезболла может сделать с помощью двух вечных ингридиентов Failed state: самого обыкновенного нитрата аммония и раздолбайства, пишет Юлия Латынина, на сайте Радио Эхо Москвы.

… Важная, конечно, международная история на этой неделе — это история про город Бейрут. Это не история про нитрат аммония и про порт. Это история про деградацию Ливана, который еще в 50-х годах был страной первого мира, а сейчас — четвертого. И если подумать, это удивительно, потому что обычно считаем, что XX век был веком прогресса. Вот Ливан принадлежит к числу тех стран, которые вместо прогресса испытывают явный регресс.

Собственно, что произошло? В 13-м году предприниматель Гречушкин грузит на старое корыто, купленное у соседа киприота НРЗБ 2750 тонн нитрата аммония. Судно идет в Мозамбик. За него заплатило аванс правительство. Капитан называл, что типа Гречушкин получил миллион долларов. Но, разумеется, это всё морские байки. Ну, это даже смешно. Это то, что рассказывают матросы.

Гречушкин не платил зарплату предыдущему экипажу, искал попутный груз. Судно сначала зашло в Пирей, потом в Бейрут. Бейрут — это такой пиратский порт. Это один из портов, в которых царит беспредел и вымогательство, особенно по отношению к таким лохам как Гречушкин.

То есть это обычная схема в таких портах. Там накручивают левые счета и услугу, придираются к состоянию судна и документам. А если попросил помощи капитан судна из-за аварии — просто любую сумму можно насчитать на срочность. Судовладелец начинает спорить. Пока судно в порту, свои местные компании поставляют ему всё втридорога, судно вязнет в долгах. Так делали не только в нигерийских портах, не только в Ливане. В России так делали ...

… Собственно, в Бейруте, где порт контролирует Хезболла, там была та же самая история, потому что, когда стали грузить попутный груз — классика жанра: «Вы знаете, вы тут погнули крышку люка». Без взятки грузить отказались. Гречушкин, соответственно, отказался от всего, не заплатил ни капитану, никому.

Ю.Латынина: Нет в нашем мире продуманных террористов. Они есть только в голливудских фильмах

А самое удивительное, что судно потом утонуло. Утопили его прямо у портовой стенки из-за течи. Потому что после отъезда капитана и старшего механика местные просто не смогли справиться с поддержанием парохода наплаву. То есть, согласитесь, вообще, судно не меньше миллиона всяко стоит. В конце концов, его металлолом можно продать — все равно 400 тысяч выручишь. Какой уровень технологий должен быть в этом порту у Хезболлы, чтобы просто оно утонуло.

Кстати говоря, то, что судно было оформлено на компанию, в которой было только одно судно по принципу «один оффшор — одно судно» — это совершенно нормальная практика, здесь не надо видеть никакого заговора, потому что так делают все судовладельцы, чтобы не нести всеми остальными своими судами ответственность за то, что происходит с другими судами.

Причем обратите внимание, что в нормальных портах такие вещи достаточно быстро разрешаются, если в порту пароход застревает по какой-то причине: владелец разорился, не платит за стоянку, срочный ремонт. Тогда местный суд быстро накладывает на судно арест. Судно и груз продаются с аукциона.

Прежде всего, деньги идут экипажу в счет долгов по зарплате, только потом кредиторам. Груз переходит к новому покупателю, он его вывозит. Никаких проблем, это все может занять несколько месяцев, максимум два-три года, если уж какая-то совсем замороченная юрисдикция. Но вот если судебной системы нет, как в случае Бейрута, то тут происходит то, что там происходило. И, собственно, тут и пароход утопили и груз взорвался.

Еще раз: в нормальной стране этого не может происходить. Вы знаете, в Израиле был в порту Хайфы завод, который делал токую же селитру. Там, вообще, были склады, в которых было 10 тысяч тон этой селитры. Давно говорили экологи, что надо перенести, потому что не дай бог что-то пропадет. Давно перенесли.

Что дальше произошло. Хезболла, видимо, пыталась ту селитру продать. Это уже написала газета Bild. Через связанную с собой фирму, почти 3 тысячи тонн. Кому? Асаду, своему союзнику. Но там таможенники давили на суд, а судья не одобрил покупку, видимо, потому, что сэкономили на взятке. То есть хотели украсть, но даже этого не смогли.

В общем, оставили это все на складе. Причем есть фото, как эти мешки лежат. Понятно, что там эта селитра потеряла свой товарный вид, потому что она спеклась, превратилась в неразбиваемую массу. Но, конечно, в жизнь не поверю, чтобы там лежало все 2750 тонн. Понятно, что ее понемногу воровали и перерабатывали. Заодно хранили в том же порту другую взрывчатку, которая, собственно, и загорелась первой, когда стали делать раздолбайскую сварку.

И две вещи я хочу сказать. Первое: я хочу, чтобы все понимали, что то, что взорвалось в Бейруте, если бы оно не взорвалось в Бейруте, оно бы рано или поздно взорвалось в других городах, в том числе, европейских. Не потому, что кто-то ее туда специально для этого завез, а потому что, когда ее по беспределу отжали у владельца, ее контролировала Хезболла. Никаких других способов использования этой взрывчатки не существовало.

Второе: поскольку порт контролируется, как и всё в Ливане, Хезболлой, нет никаких шансов, чтобы там лежало 2 750 тонн селитры с 14-го года и чтобы их не скоммуниздили, не съединороссили. То есть это был склад Хезболлы, на складах Хезболлы рванула взрывчатка. А перед этим, видимо, рванули там ракеты, или что там было — взрывчатка, отобранная по беспределу.

И четвертое: это, конечно, вопрос обезьяны с гранатой. Потому что если страна управляется террористической организацией — а Ливан управляется Хезболлой, — то такие вещи происходят. Это вот как «Боинг» над Украиной. Это «Боинг-2». Дайте обезьяне гранату — рано или поздно это произойдет.

Кроме этих очевидных умозаключений есть ряд неочевидных. Вот, например, у меня вопрос. Представьте себе, приходит такой корабль в Бейрут. Капитан уходит, садится новая команда, выходит в море, подходит к американскому авианосцу или просто к обычному круизному лайнеру. Авианосец говорит: «Уйди! Куда идешь?» вот до авианосца остается 300 метров, корабль взрывается. Сколько остается от американского атомного авианосца? Ну, наверное, не больше, чем от Бейрута.

Что мне нравится в этой ситуации, что, получив в свои руки атомную реально атомную бомбу, просто случайно по беспределу украв груз, Хезболла(*) даже не задумалась, что можно снять такой голливудский фильм со взрывом авианосца и предпочла просто тупо заработать бабла, продав Асаду, да и там не смогла.

Потому что вот знаете, нет в нашем мире продуманных террористов. Они есть только в голливудских фильмах. А есть Донбасс. Вот в Ливане Донбасс. А всякий Донбасс подразумевает, что человек еле умеет писать и читать. Потому что, если бы он умел писать и читать, он бы занимался другим делом. Точно так же, как эти вагнеровцы, которые ехали в Белоруссию.

И вот мы смотрим на голливудские фильмы и думаем, что там такие продуманные люди, которые строят сложные схемы, а на самом деле это, в общем, клиенты интерната, скажем так, для детей с навыками первичной грамотности, которые так же, как в Донбассе, думают о том, как забацать большие бабки и строить всякие схемы, которые не получаются.

Теперь, собственно, важная вещь, которую я хочу сказать. Это как раз история о том, что мы привыкли считать, что XX век — это век прогресса. А Ливан представляет собой образец супербогатой страны, которая деградировала за несколько десятков лет до уровня Луганска. Счастливая мечта американских левых, что никакой полиции. defund the police — вот этот лозунг реализован в Ливане. И мы видели, чем оно кончается.

А, вообще, если, конечно, называть главную причину деградации Ливана, она очень смешная и очень простая, она называется: мультикультурализм. Вот мой любимый Томас Соуэлл. Я очень всем сейчас рекомендую этого экономиста, великого просто американского мыслителя. Он как раз говорит, что это новоязовское слово «мультикультурализм», которое выговорить-то сложно, заменило хорошо знакомое, старое слово «балканизация».

Балканизация — это когда в одном государстве проживают разные этнические, религиозные общины с непримиримыми противоречиями, что автоматически ведет к деградации общественных институтов и замена их паравоенными организациями, которые защищают интересы этих общин. И автоматически эти организации в основном состоят из уродов, потому что сейчас не XII век и в XXI веке умные люди зарабатывают другим способом.

И я как-то не могу, поскольку я еще историк, и, в том числе, очень много занимаюсь именно этим регионом… Вообще, чтобы было понятно, городу Бейруту 5 тысяч лет. И вот носители иврита поймут, что такое Бейрут. Это бейрут — колодцы. Это не на иврите, а на ханаанском, потому что 5 лет назад это был ханаанских город.

И 3,5 тысячи лет назад там сидел какой-то несчастный человек, которого звали Риб-Хадда, вообще-то, он был царь соседнего Библоса, но он сбежал от разбойников как раз в Бейрут, и писал фараону, потому что это как раз тогда была провинция Египта: «Война разбойников против меня жестокая. Наши сыны и дочери, и утвари — больше нет их в доме, потому что они проданы в землю НРЗБ для нашей еды, чтобы мы выжили».

Вот как сказал другой древний человек, которого звали Экклезиаст, ничто не ново под солнцем. И вот как это начиналось? Напомню, что после того, как Ливан перестал быть частью Римской империи, долгое время там не было ничего хорошего, пока в XIX веке в нем не начались вновь обширные контакты с Европой, и в нем не началось, прежде всего, разведение шелковичного червя. И тогда был грандиозный бум шелководства НРЗБ, который повлек за собой рост банков, рост университетов.

Именно тогда построили этот порт, который в основном возил этот шелк в Марсель. Британцы построили дорогу от Хайфы в Сирию. Это была супекрутая дорога.

Тогда Бейрутом правили совершенно потрясающие люди. Например, там был человек, которого звали Салим Али Салам, который начинал никем, который вырос в олигарха. И этот олигарх не считал, что надо придерживаться Бейруту и Ливану своего уникального нравственного, духовного пути. Как раз его дочка, которая училась в Англии, первая в Бейруте сняла покрывало со своего лица. Дружил с христианскими епископами.

И самое главное, что тогда это был христианский город. В 1911 году на 77 тысяч христиан населения приходилось 36 тысяч мусульман. Опять же тогда просвещенные леваки еще не знали, что весь Ближний Восток — это непременно место, где господствует ислам, а все остальные религии… в общем, им там не место.

И вот после того, как в 43-м году получает Ливан независимость, это процветание продолжилось. Тогда слово «как бейрутская лира» означало стабильность финансовую. Поскольку суннитское население к этому времени увеличилось, то все богатые суннитские государства приезжали в Бейрут отдыхать. Женщины в бикини. Сумасшедший рост недвижимости. Плюс всякие изгои, диссиденты из арабских стран туда приезжали. Все бейрутские банки имели очень высокий рейтинг. Через них тогда вся ближневосточная элита отмывала свое бабло.

И проблема началась после войны за независимость Израиля, в которой, если вы помните, арабы проиграли. И согласно резолюции ООН надо было создать два государства: Израиль и Палестину. И после проигранной 6 арабскими государствами войны против Израиля та часть Палестина, на которой надо было организовать арабское государство, отошла Иордании.

И, собственно, в этот момент может было организовать Палестинское государство на этой территории. Но вместо этого Иордания организовала на этой территории PLO — Организацию освобождения Палестины.

Вы спросите, чего же они собирались освобождать, если эта территория в этот момент находилась в Иордании? Ответ: они собирались уничтожать Израиль. Это и называлось «освобождение», как у Оруэлла.

И, собственно, я вам рекомендую прекрасную книгу Леона Юриса The Haj, в которой прекрасно описано, что при этом происходило, и как весь народ, согнанный в лагеря беженцев, становился заложником террористов, и ему нечего, собственно, было делать, и у него не было никакого вертикального роста, как воевать. Потому что любую фабрику, любое производство, которое пытались организовать на этой территории — первым делом туда приходили боевики, и происходило всё, как на Донбассе.

Так вот король Хуссейн завел себе этот рак. После того, как в 67-м году он проиграл войну Израилю, то годику к 70-му Арафат и его товарищи, они подумали очень простую вещь: «Вот с Израилем воевать как-то сложно, у них есть армия, они стреляют. Мы тут сидим в Иордании. Большая часть иорданского населения — палестинцы, правит ими хашимитская династия. Мы как раз пронизали всю структуру этого общества. Мы в армии, мы в столице, мы среди высокопоставленный чиновников. Почему не свергнуть этого короля Хуссейна, не забрать себе власть в Иордании?»

К этому времени вообще в Иордании можно было палестинцу убить иорданского солдата, играть головой в футбол — и все молчали. Но когда они попытались убить короля Хуссейна, тот в ответ начал тотальный террор. В ответ было убито несколько тысяч палестинцев. Просто лупили по палестинским лагерям из танков, артиллерии и минометов.

Поскольку и убили не кровавые евреи, про прогрессивной мировой общественности до этого дела не было.

Я говорю о том, как произошло превращение Ливана из прекрасной страны в распавшееся государство. И возвращаясь к 1970 году, когда после того, как Организация освобождения Палестины пыталась убить короля Иордании Хуссейна. Ответом ей был сплошной террор. Организацию освобождения Палестины выкинули из Иордании. У них нашелся новый патрон — Сирия, потому что, естественно, ни одна нормальная страна не брала их себе на территории, в том числе, и Египет. Но сирийцы тоже не стали селить этот рак на своей территории, разъедающих государство, а поселили их в Ливане.

И вот, собственно, это было начало конца. В процветающую богатую страну завезли Донбасс. И я не могу отказать себе в удовольствии процитировать статью Дэвида Шиклера из The New York Times — это еще та The New York Times, из 80-х годов.

Так вот в крошечные деревеньки приходят палестинцы, арендуют дом. Сначала делают казино, потом перестают платить деньги. Когда хозяева просят дом обратно, показывают просто фигу. Типичное было поведение. Вот один молодой палестинец Юсеф Алифре говорит: «Хорошо, что они ушли, — это после войны, когда их израильтяне выкинули, — потому что когда кто-то из них чего-то хотел, он брал это, а если его просили заплатить, он убивал владельца».

Или вот решили ограбить дом него Хухайро Латки. Зашло подразделение. Сказали: «Мы слыхали, что у вас тут американский шпион». Американского шпиона не нашли. Но когда подразделение вышло, то холодильник, телевизор и всё прочее уехали вместе с ним.

Автомобили просто отбирали как у владельцев, так и у торговцев. Особенно популярно было отбирать их на блокпостах. Если заплатишь деньги, можно было получить машину обратно. У фермеров забирали часть урожая. То, что осталось, продать было невозможно. Потому что цены стали ниже, потому что покупатель, который покупал теперь продукты фермеров, должен был платить PLO. Фермеры стали разоряться, люди перестали работать. Вот прекрасный рассказ человека, который заведовал дорожным строительством. Жалуется: во-первых, PLO ворует оборудование; во-вторых, раньше рабочие работали 8 часов, а теперь они работают 5, а если сделаешь ему замечание, он может тебя и застрелить.

Как я уже сказала, полиции больше не было, как хотят левые. Вот жалуются полицейские: «Если кто-то кого-то застрелил, палестинцы его сразу защищали». Скоро в страну приехали разные искатели Донбасса из Бангладеш, Шри-Ланки и так далее. Города превращались в военные базы. Оружие хранилось около церквей и больниц. Еще популярностью пользовались археологические раскопки в Сирии. 12-летние мальчики кооптировались в войска.

Это нравилось далеко не всем палестинцам. И вот описывает, в частности, автор статьи, как ливанские доктора пытались давать мальчикам белые билеты, и мальчики жаловались, что если они не будут тренироваться как боевики, они не смогут устроиться учиться в школу, которую финансируют агентство по делам палестинских беженцев.

Вы спросите: Как же так, при чем здесь школа и при чем здесь боевики? Очень простой ответ Юсефа Саеда, 25-летнего палестинца: «Персонал школы — это члены PLO.

Вместо светофоров в города использовались автоматы Калашникова. Едет такой, стреляет перед собой, чтобы ему расчистили дорогу.

Теперь, конечно, так больше не пушит, а пишут вот так. Вот отрывок из книжки, которую напечатал НРЗБ Дарона Аджемоглу и Джеймса Робинсона: «Наплыв палестинских беженцев из Иордании в начале 70-х годов дестабилизировал обстановку в Ливане». Естественно, была резня. Христианский городок Дамур был например, вырезан весь. Тогда на Запад побежали первые беженцы, в основном это были христиане-марониты. Другие христиане стали делать свои организации, которые тоже занимались насилием. Теперь в Ливане уже, с одной стороны, были PLO, с другой — фалангисты. Происходила постоянна резня, поскольку палестинцы параллельно обстреливали территорию Израиля. В итоге в 82-м году израильтяне вошли на территорию Ливана. PLO была вынуждена уехать из страны.

Была известная история с Саброй и Шатилой, которая произошла после того, как фактического лидера фалангистов Башира Жбари избрали президентом, тут же его взорвали. Сделали это, видимо, сирийцы, потому что фалангисты тогда думали на палестинцев. И при полном попустительстве израильской армии они вырезали лагеря беженцев Сабра и Шатила. Это были районы, которые находились в Бейруте.

И, собственно, как я уже сказала, слово «беженцы» не совсем в данном случае применимо. Потому что речь идет о деклассированном населении, которое специально своим же начальство, в том числе, женщины и дети, содержатся в таких ужасающих условиях, что единственным способом вырываться из этих условий и сделать карьеру — это стать боевиком. Женщины и дети в этих ситуациях служат щитом для боевиков.

И это было, собственно, вторым этапом, потому что после того, как PLO покинуло страну, то об этой стране вспомнил Иран и стал финансировать уже другие организации, которые, в конечном итоге, превратились в Хезболлу и которые были уже не суннитские, а шиитские. И пока в стране было 30–40% христиан, страна была приличная. Как только христиане убежали, большая часть их покинула страну, то что — ту замечательную дорогу, которую построили россияне, разрушили, блокировали.

Сейчас Ливан получает 80% питания за границей. И, собственно, тот самый генерал Сулеймани, которого угрохал Трамп, он построил Хезболлу как раз, который разъел изнутри Ливан. И на сегодня все богатые страны Персидского залива просто запрещают своим гражданам ехать в Ливан, потому что они сунниты. А Хезболла — шииты. То есть страна 80% нефти и 80% продовольствия получает за границей.

И, собственно, бардак, который царит в стране, мы можем видеть по истории этого судна, которое было схвачено с тем, чтобы его конфисковать, но вместо того, чтобы его конфисковать, его угробили. И вместо того, чтобы продать его груз Асаду… тоже не получилось, а взорвались сами.

Сколько там электричества не будет в городе, непонятно. Там раньше было где-то не очень долго — несколько часов в день электричество. Армия — это Хезболла, аэропорт контролирует Хезболла, порт контролирует Хезболла. И в 2005 году Хезболла и сирийцы взорвали Рафика Харири, премьера. Это был самый богатый, влиятельный суннит в Ливане, который, собственно, напрямую работал с семействами саудовцев. И после убийства Харири всё, конечно, начало идти к новой войне.

Это к вопросу о дифандинге полиции и мультикультурализме, который, как ехидно замечает Томас Соуэлл, на самом деле называется «балканизацией».

* * * * *

Многомесячный ливанский уличный протест, утихнувший из-за вспышки коронавируса, снова набирает обороты после смертельного взрыва 4 августа. Этот взрыв унес жизни 160 человек, 6000 ранены, 21 пропал без вести. На улицы Бейрута вновь вышли сотни тысяч людей, которые, как и прежде, требуют отставки и уголовной ответственности для всей ливанской верхушки. Однако на этот раз протесты приняли совершенно иную форму, отмечает Вадих Эль-Хайек, на сайте издания Новая газета.

В своем гневе из-за фактического соучастия руководства Ливана и «Хезболлы» в массовом убийстве, протестующие штурмовали ряд правительственных зданий, включая министерства иностранных дел, экономики, окружающей среды и  энергетики. Также они захватили здание ассоциации банков. 

Захват правительственных зданий. Фото: Джозеф Салиба / для «Новой»

Как пояснил «Новой» один из участников протестов Махмуд Масри из Триполи, митингующие сделали это в знак протеста против запрета обналичивать долларовые счета. Местные банки переводят сбережения в национальную валюту по официальному многократно заниженному курсу. Это фактически лишило средств к существованию большинство ливанцев и погрузило страну глубочайший гуманитарный кризис. 

«Это — знак того, что все они несут ответственность за смертельный взрыв в порту Бейрута», — сказал нам Махмуд Масри. Фото: Джозеф Салиба / для «Новой»

Захваты учреждений были по сути символическими: всего через несколько часов протестующие покинули их. Однако за эти несколько часов фото из правительственных зданий, взятых под контроль гражданами Ливана, облетели весь мир. На фасаде ливанского министерства иностранных дел (которое до недавнего времени возглавлял Жубран Басиль, зять нынешнего президента Мишеля Ауна, рассматриваемый «Хезболлой» как его наиболее вероятный преемник) были вывешены два больших красных знамени. Надпись на одном из них гласила:

«Бейрут — город без оружия». 

Баннер на здании МИД. Фото: Джозеф Салиба / для «Новой»

Это прямое обращение к группировке «Хезболла», которая держала под контролем порт, а также хранившиеся там оружие и взрывчатку. Второй баннер сообщал: «Бейрут — столица революции». 

Фото: Джозеф Салиба / для «Новой»

На Мартирс Скуэр, площади Мучеников, названной так в честь ливанских патриотов, казненных тут турками в ходе Первой мировой, митингующие установили виселицы и петли, на которых висели картонные фигурки, символизирующие видных ливанских политиков. «Это — знак того, что все они несут ответственность за смертельный взрыв в порту Бейрута», — сказал нам Махмуд Масри. 

Виселицы в Бейруте. Фото: Джозеф Салиба / для «Новой»

Субботние протесты ознаменовались еще одним прецедентом: впервые ливанцы открыто выступили против «Хезболлы», определив ее в качестве террористической силы.

«Террористы, террористы, "Хезболла" — террористы», — кричали люди на площади Мучеников. 

Фото: Джозеф Салиба / для «Новой»

«Хезболла», вооруженная шиитская группировка, использующая террор в качестве центрального аргумента в собственной международной политике, в Ливане — легальная политическая партия, имеющая колоссальное влияние на парламент и правительство. «Хезболла» применяла оружие и террор и против собственных граждан, с самого первого дня протестов в октябре 2019 года. Демонстранты неоднокатно подвергались нападениям и обстрелам, в том числе и с применением боевого оружия. Задокументировано, что стреляли сотрудники специальной «парламентской полиции», контролируемой «Хезболлой», а также и неустановленные лица в штатском. Были жертвы. А, например, пожарные Бейрута отказались использовать водометы против протестующих.

4 августа в порту погибли десять пожарных, которые приехали тушить пожар, возникший в результате первого взрыва. В этот момент прозвучал новый взрыв. 

Последствия взрыва. Фото: Джозеф Салиба / для «Новой»

В воскресенье под давлением улиц подали в отставку шестеро депутатов парламента. Пятеро из них — христиане. Между тем, именно на христиан в руководстве страны сейчас активно опирается «Хезболла». Эти отставки означают, что

правительство и государство, контролируемые «Хезболлой», начали терять массу необходимого христианского прикрытия. 

Фото: Джозеф Салиба / для «Новой»

Политическая система Ливана — это парламентская система: граждане избирают членов парламента, а те, в свою очередь, избирают президента, который, согласно конституции, должен быть христианином-маронитом. Отставка шестерых депутатов вызвала дебаты в других парламентских блоках и может привести к еще большему количеству отставок.

В воскресенье патриарх маронитов кардинал Бшара Эльрай призвал правительство подать в отставку и провести досрочные парламентские выборы.

Подала в отставку министр информации Маналь Абдул Самад.

Посол Ливана в Иордании Трейси Шамун объявила о своей отставке в прямом эфире, во время ток-шоу. Она заявила, что «они (политический класс) должны уйти, и должны быть проведены парламентские выборы на основе нового закона».