Исповедь экс-прокурора: дактилоскопия хоббита и кладбищенские постоянно ездят митинговать

24 июня 2017

2082

Исповедь экс-прокурора: дактилоскопия хоббита и кладбищенские постоянно ездят митинговать

Завершаем публикацию воспоминаний экс-прокурора Сергея Цыркуна об особенностях профилактического учета неформалов, работе частного детектива, южно-русской школе полицейской коррупции и руководителях надзорного ведомства, под чьим началом ему в разные годы приходилось служить.

Устинов. То, что при Устинове (Владимир Устинов занимал пост генпрокурора в 2000-2006 годах — МЗ) началась подмена реальной работы бумажной — это факт. Но Устинов не заслуживает ни похвалы, ни ругани; это коснулось всех силовых структур. Где начинается формализм — туда приходит и коррупция. Если следователя хорошенько нагрузить отчетами, посадить на него семь начальников… Их стало неимоверное количество.

Мы развлекались тем, что брали служебные справочники 1980-х годов и сравнивали с нынешними. Там, где работал один человек, вырастали отделы и управления: начальник, замнчальника. Во время процесса над лимоновцами я был заместителем прокурора района по судебным делам. До этого я занимал такую же должность, но по следствию — был начальник следственной части. Хорошо ли, плохо ли, но управлялся. Года через два-три на моем месте работали заместитель прокурора по следствию, помощник прокурора по следствию, начальник следственного отдела и его заместитель. Четыре руководителя. Каждый из них был загружен отчетами и планами больше, чем я в свое время.

Фарцовщики. Районный отдел милиции тебя крышует, а приедут из МУРа. Если МУР тебя крышует — с министерства приедут, заберут. Договариваешься с министерством — кагэбэшники прихватят. Вот знаменитое дело фальшивомонетчиков, которых расстреляли — Рокотов, Файбишенко, Яковлев, их там больше 15 человек привлекалось.

Легендарный московский валютчик и фарцовщик Ян Рокотов и его сообщники Владислав Файбишенко и Дмитрий Яковлев были арестованы в 1960 году и осуждены на восемь лет лишения свободы. На следующий год в СССР началась кампания по борьбе с незаконными валютными операциями и черным рынком, Никита Хрущев на Пленуме ЦК КПСС цитировал письмо рабочих Ленинградского металлического завода, которые требовали расстрелять валютчиков, «чтобы не поганили они впредь неподкупную репутацию честных советских людей, не дышали с нами одним воздухом и не смели называться гражданами СССР».

Дело было пересмотрено, и Рокотов с товарищами получили по 15 лет колонии.

1 июня 1961 Президиум Верховного Совета СССР принял указ «Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил валютных операций». Дело Рокотова отправили на новый пересмотр, а уже 16 июля его расстреляли в Бутырской тюрьме. При этом предусматривающая смертную казнь поправка в статью 88 УК РФССР (нарушение правил о валютных операциях) была внесена только через год — 25 июля 1962-го.

«Многим памятно, например, дело Рокотова и Файбишенко, обвиненных в 1961 году в подпольной торговле драгоценностями и незаконных валютных операциях. Президиум Верховного Совета принял тогда закон, предусматривающий смертную казнь за крупные имущественные преступления, когда они уже были присуждены к тюремному заключению. Состоялся новый суд, и задним числом — что нарушает важнейший юридический принцип — их приговорили к смерти. А затем по этому и аналогичным законам были осуждены многие, в частности за частнопредпринимательскую деятельность, за организацию артелей и т.п. В 1962 году был расстрелян старик, изготовивший несколько фальшивых монет и зарывший их во дворе», — писал о деле Рокотова Андрей Сахаров.

Была еще искусствовед Надежда Эйделис — тоже, по-моему, получила высшую меру, но единственная из всех осталась в живых. Эйделис пощадили, она была настоящим искусствоведом. Решили, что искусствоведов расстреливать не будем.

Но с Эйделис тоже все плохо получилось: она была родом из Баку, ее туда перевели досиживать срок. И когда освобождалась ее сокамерница, известная азербайджанская уголовница, Надежда ей дала адрес своей матери, чтобы она зашла ее и проведала. Та зашла ее и проведала. Зашла, зарезала и ограбила квартиру.

Так вот, эти ребята-фальшивомонетчики были внештатные сотрудники МУРа. Они сдавали своих конкурентов, они многих посадили. А сгорели они на том, что валютные операции передали в ведение КГБ. С кагэбэшниками у них связи не было, и их всех замели.

Кстати говоря, Яковлев с КГБ договорился, он им много дал информации. Редчайший случай, КГБ вышел с ходатайством о сохранении ему жизни, то есть они свои обещания выполнили. Но там был приказ Хрущева, и расстреляли.

На этом деле закончилось карьера председателя Мосгорсуда судьи Громова. Скорее всего, это был очень порядочный человек. Он мог это сомнительное дело скинуть любому из судей, и максимум получил бы партийный выговор за потерю бдительности. Но он сам принял дело к производству, сам его рассмотрел и назначил максимальный приговор, когда тогда был возможен по закону — 15 лет лишения свободы. Узнав о приговоре, Хрущев заявил, что таких судей самих судить надо, и потребовал внести протест, причем генпрокурор Руденко отказался это сделать. Хрущев сказал, что должность генпрокурора дана ему не пожизненно. Руденко внес протест, и председатель Верховного суда под сильнейшим давлением Хрущева этот протест удовлетворил — вернул дело на новое рассмотрение в новом составе суда. Судья Громов был снят с работы, исключен из партии и уволен без пенсии, а тех ребят приговорили к смертной казни, применив указ, который был издан уже после приговора.

Форум. Есть форум прокурорских работников, когда-то давно я на нем общался. Он общедоступен. Но там есть закрытые разделы, куда имеют доступ не все. Там не просто прокуроры, а только те, кому люди доверяют. Там собрались люди, резко отрицательно относящиеся к коррупции и клановости. Они много знают, поэтому общаются закрыто. Этим форумом очень заинтересовались и прокуратура, и СК. Меня вызывали на допрос. Нашли повод — якобы по какому-то делу, которое я расследовал за 15 лет до этого. Но вопросы, которые мне задавались, не имели никакого отношения к делу: чем я занимаюсь, где проживаю, с кем общаюсь. Допрашивал меня какой-то следователь, но там присутствовал начальник следственного отдела, с которым мы были знакомы по прежней службе, и показывали меня начальнику следственного управления московского — он как будто случайно приехал и заходил в кабинет на меня посмотреть. Видимо оценивали, насколько я представляю угрозу в плане распространения сведений.

Хоббит. Когда-то создали ИАГ (информационно-аналитические группы — МЗ) в каждом отделе милиции. У начальника стояли папочки этой группы — [надо] заполнять. И он ставит на учет всех подозрительных, кто живет в районе. Но тут тоже свобода творчества не допускалась. Были разработаны стандарты, что в каждом районе должны быть выявлены хиппи, панки, рокеры, фанаты, скинхеды. И чтоб были обязательно! Вот где хочешь ищи, но найди хиппи!

Там суть была вот в чем. Если совершается преступление с какими-то признаками [причастности] неформалов, то отрабатывали тех, кто в папке. При этом доходило до абсурда. Мне один начальник ИАГ говорил: «У меня есть папка "быки"». И он меня спрашивает: «А что такое "быки"? У меня в районе ни одного человека, который бы себя так называл. И что делать, мне нужно выявить "быков"!» Существовала папка «ваххабиты». И мне в одном районе человек жалуется: «У меня в районе ни одного "ваххабита"». А должен быть, ноля в графе быть не должно! Значит, не работаете. Короче, надо было выявить ваххабита.

А в это время проводили перепись населения всероссийскую, и кто-то ради прикола назвался хоббитом по национальности, любую можно было называть. И он этого хоббита переписал в ваххабиты. В папке он появился. Человека вызвали, откатали пальцы, сфотографировали.

Хованское кладбище. У меня, например, есть знакомый, работает на Хованском кладбище. Так вот, раньше каждый таджик, который работал на кладбище, платил 30 тысяч в месяц. Их отдай — остальное твое. А какое там остальное — всего ничего. Пришел Чабуев и сказал: мало, пусть платят 90. Слово за слово, вы знаете: Чабуев привез «кавказов», таджики кликнули своих, и началось.

14 мая 2016 года на московском Хованском кладбище произошламассовая драка, сопровождавшаяся перестрелкой. Погибли трое (по другим данным — двое) человек, 14 были госпитализированы. Организатором беспорядков следствие назвало директора кладбища, члена Общественного совета при СК Юрия Чабуева: согласно обвинению, он пытался силой вытеснить с территории кладбища трудовых мигрантов из Таджикистана.

Так вот, человек работает на кладбище. У него работы перед Пасхой невпроворот. А ему звонят и говорят: после работы поедешь на площадь Революции митинговать. Дают мобильный телефон. А он не поехал — я лучше пива попью. Выходных нет, скажу, что этого Иван Петровича не нашел, не дозвонился. Площадь-то большая. Кладбищенские, они постоянно ездят митинговать — они же теперь ГБУ.

Цветочный терроризм. Нацболы вообще-то в Минздраве себя плохо вели. Я помню, в их защиту выступал Дмитрий Быков, он тогда был близок к Лимонову. Он поэтому свидетелем и пришел. Он назвал действия нацболов «цветочным терроризмом». Пришлось в прениях в заключительной своей речи сказать, что они пришли в Минздрав не с цветами. Они ворвались в отдел, где работали одни женщины. Нацболы с помощью строительных пистолетов привели в негодность дверь, они выбили окно. Они зачем-то сбрасывали со стола компьютеры, рвали бумаги, поливали их водой. То есть просто гадили, объективно говоря. Причем учреждение какое выбрали — из охраны там был только старик-вахтер, которого они оттерли, ввалившись толпой в 35 человек. Если это действительно такая революционная партия, то положили бы пять здоровых охранников. Вот я сравниваю их с теми же народовольцами, например. Не представляю себе, чтобы Михайлов и Кибальчичвломились в Земскую управу, взяли этих барышень и вытолкали их пинками.

Первого пришедшего туда милиционера они укусили за ухо — это что-то низкопробное, детское, подленькое, пакостное. Их судили за это, а не за то, что они национал-большевики. Никаких политических статей им не вменяли.

И здесь моя совесть чиста.

Циркуны. Была такая Циркуновская сотня Харьковского слободского казачьего полка. Мои предки были сотниками и в казачестве состояли с XVII века. В Харьковской области есть поселок Циркуны, где эта сотня размещалась. Для кого-то казачество — как полицейская служба. Знаете анекдот? Ребенок спрашивает отца-прапорщика. «Пап, а если тебя из армии выгонят, то ты чего будешь делать? — В милицию пойду. — А из милиции выгонят? — В пожарный надзор пойду. — А если оттуда выгонят? — В налоговую пойду. — А если оттуда выгонят? — Да чего пристал, все равно работать не буду!». У нас сейчас людей в погонах вон сколько, кого только нет: какие-то инспекции, федеральные агентства, и все в мундирах, все в кителях, одни фуражки! И начальники отделов, и замначальники, и помощники, и черт знает кто, и у всех на лобовом стекле флажок трецветный, спецпропуска и льготные пенсии по выслуге. Вот если казаков воспринимать как нечто подобное, то...

Да, казаки тоже могут находиться на госслужбе, быть внесены в реестр, воинские части казачьи есть. Это с одной стороны. А с другой стороны, ни у таможенников, ни у пожарного надзора, ни у каких-то там инспекций по недвижимости нет традиций круга, избрания атамана, отчета атамана перед своим кругом. Атамана не может снять с должности вышестоящий атаман, не имеет права. Его даже не может снять с должности круг вышестоящей организации.

Если искать где-то отдушину для местного самоуправления в России, то это казачество. Здесь есть элементы коллективной самообороны. Я знаю случаи на юге, когда силами казаков удавалось противостоять уголовным группировкам типа Кущевской — там, где полиция с ног до головы куплена, где не найдешь правды ни у прокурора, ни у судьи.

Чайка. Я его, разумеется, застал — он исполнял обязанности генпрокурора еще в 1990-е годы. Тогда была прокурорская чехарда. В один из промежутков (в апреле-августе 1999 года — МЗ) Чайка был и.о., причем не один месяц. Помню, у нас за убийство поймали одного местного криминала по кличке Чайка, много шуток было на эту тему.

Чайка в 1990-е, надо сказать, очень позитивно был воспринят. Это был первый генпрокурор, который обеспокоился материально-техническим снабжением низших звеньев — районного и областного. До этого у нас была одна пишущая машинка на троих и один ксерокс, причем стоял он в суде. Надо было ехать туда и получать письменное разрешение начальника суда. А первый факс появился, когда мы его изъяли с места преступления: была какая-то бандитская разборка в офисе, все было забрызгано кровью, и под этим предлогом мы его изъяли.

Чайка был практик, хозяйственный человек. Было много историй банно-массажных вокруг этого. Но зато материально-технически он нас обеспечил. Стали решаться проблемы с транспортом, с ремонтом зданий и так далее. За это он пользовался авторитетом. Потом уже пошли вокруг него терки — в принципе, не столько он сам, сколько сыновьями своими он известен… А то, что в прокуратуре создалась абсолютно коррупционно-клановая система, это так. В некоторых субъектах федерации все знали, что кадровые решения принимались за деньги.

Частный детектив. Я после прокуратуры пять лет занимался частным сыском. Это для души, денег на этом не заработаешь. Потому что частный сыск в России не развит. Открою секрет Полишинеля: на 90% частный сыск — это прокладка между оперативниками и заказчиками. Что-то надо для спецслужб, чтобы прослушали и добыли.

Кто-то просил меня должника найти, чтобы с ним разобраться. Что значит разобраться? Ну вот человек денег взял и встал на лыжи. Может, с ним так хотят разобраться, что я потом окажусь на скамье подсудимых. В частном сыске много криминала, если не жульничать и не мошенничать. Спецсредства использовать запрещено, полномочий никаких. Я не стал продлевать лицензию.

Червонец. Была у судей распространенная кличка — Червонец. Так называли судей, которые, если закон позволял, давали срок не меньше 10 лет.

Школа. Я работал в центральном аппарате Генпрокуратуры и изучал дела со всех субъектов. Я много дел читал, с коллегами общался, специальную литературу читал. Уголовных дел мной изучено десятки тысяч.

Щекотливое дело. В 1990-х возникла такая система: у председателя суда, когда появлялось щекотливое дело, были один или два понятливых судьи. Этот судья выносил такое решение, какое надо. Это или заказ сверху, или политическое дело. Блатной всегда понятлив и более зависим.

Экстремизм. В мое время мои коллеги отрицательно относились к политическим репрессиям. Даже если кого-то неприятного для нас или морально нечистоплотного пытались привлечь по 282-й статье, у нас было внутри ощущение, что это не настоящие преступники.

Все, кто сидит по 282-й статье — политзаключенные. Эту статью надо отменять безусловно.

Эта статья существовала с первых лет советской власти, только название все время менялось: антисоветская агитация, распространение сведений, порочащих строй, разжигание розни. В 2003 году при Путине ее сильно расширили, сделав резиновой. По 282-й статье, если ее широко применять, посадить можно всех — как Солженицын описывал глухонемного плотника, которого посадили за антисоветскую агитацию. В федеральном законе об экстремизме есть совершенно дикие нормы. Объявляя человека экстремистом, его ставят вне закона: он не может пользоваться счетами, банковскими карточками. И как вообще жить в такой ситуации? Хуже, чем в индийском кастовом обществе.

Юг. К выходцам с юга [в органах] несколько настороженное отношение. Их иногда называют шашлычниками. Дело в южных традициях, многое принято обсуждать за свадебным столом. Там места санаторные, курортные, это всегда присутствовало. Считалось, что южные области более коррумпированы, чем север. На юге, например, человек [на госслужбе] индивидуально честным быть не может. Мне рассказывал приятель из криминальной милиции округа, что он когда-то ездил туда в командировку. И порядок был там такой: милиционер расписывается за свою зарплату, разворачивается и уходит. Все получает начальник, а остальное — твое. Причем это считалось хорошо. Начальник не вредный, не жадный, не обкладывает данью. Расписался — иди, все, что заработаешь, твое.

Я. На момент увольнения я был уже винтиком, то есть никем. Я был просто человеком, который оглашал обвинительное заключение.

Автор: Сергей Смирнов, МЕДИАЗОНА