Самый коррумпированный следователь России: как Черкалин вскрыл тайны Бастрыкина

26 мая 2020

817

Самый коррумпированный следователь России: как Черкалин вскрыл тайны Бастрыкина

Вместо уголовного преследования взяточников Александр Бастрыкин обманул президента и отправил за решетку тех, кто пытался изобличить коррупционеров. Подробности этой истории, а также подоплека убийства зампреда ЦБ Козлова и дела генерала Сугробова от непосредственного участника событий — в материале ПАСМИ. 

В начале мая издание “Коммерсантъ” опубликовало статью о новых эпизодах взяток бывшего замначальника управления «К» службы экономической безопасности ФСБ Дмитрия Фролова. По данным журналистов,  полковник Фролов ежемесячно получал во время обедов в кафе «Кофемания» и других заведениях по 100-150 тысяч евро от руководства небольшого банка «Кредитимпэкс». Участниками криминальной схемы называют председателя правления банка Дмитрия Катаю, двух его акционеров — Георгия Шкурко и Алексея Куликова, а также советника главы банка по безопасности, генерал-майора контрразведки в отставке Игоря Шахова. А раскрыл эту схему бывший глава «банковского» отдела управления «К» ФСБ России Кирилл Черкалин, который сам находится в СИЗО по обвинению в мошенничестве и получении взяток.

Прокомментировать эту статью и подробно рассказать о коррупционной связке банкиров и чекистов под прикрытием СКР в интервью ПАСМИ вызвался Дмитрий Целяков, экс-сотрудник КГБ и бывший руководитель подразделения МВД, которое занималось расследованием в банковской сфере. Он показал уникальные документы и сообщил, кто ликвидировал их группу, позволил годами выводить триллионы из страны и обеспечил карьерный рост будущим миллиардерам из ФСБ.

Знакомые имена

— 

— Информация, которую напечатал «Коммерсантъ», не относится к достоверной, так как следствием не было объективно и всесторонне изучены все аспекты преступной деятельности, например, Дмитрия Фролова или Алексея Куликова. По официальной версии следствия, в 2007 году Фролов от этих товарищей получал деньги, проценты, и при этом они все это вскрыли в 2020 году за счет показаний Черкалина. 

Как-то это некрасиво все смотрится, потому что по Фролову и по всем этим лицам все это было вскрыто уже давно. Есть к примеру, отдельное поручение о производстве оперативно-розыскных мероприятий от  07.09.2007 года. Подписал следователь СК при МВД Геннадий Шантин, уголовное дело №169277 – это по дагестанским банкам, часть 3 статьи 210, то есть до 20 лет осуждение. Вот, пожалуйста, эти фамилии — Куликов, Катая, Шкурко.

 

И когда сейчас Следственный комитет утверждает, что они только открыли для себя эту новость… Но ведь все документы были у Александра Ивановича Бастрыкина. Он их изымал в Следственном комитете при МВД в интересах Куликова и других лиц, которые обратились к Бастрыкину в октябре 2007 года. С жалобой на то, что мы якобы незаконно проводим обыски в «Кредитимпэкс»,  изымаем документы, обратился Катая, потом показания в отношении сотрудников милиции давал Куликов. Поэтому Александр Иванович об этом знает уже с 2007 года, а мы знали это раньше, с ноября-декабря 2006 года, когда данная группа лиц попала под оперативную разработку нашей группы.

— Они занимались незаконными банковскими операциями с обналичиванием денежных средств и выводом их за рубеж. Также банк Куликова специализировался на «кидках» и, с помощью определенных сотрудников, на «отжиме» имущества других лиц. Они подбирали людей, которые стояли на их потоке, потом они смотрели, что эти люди слабые и посылали туда определенных людей – обычно милиционеров. Была у них еще милицейская бригада, если  следствие не установило. После этого они получали свои незаконные доходы.

Но если учесть показания свидетелей, которые знали их намного раньше, чем мы (мы эти показания задокументировали), то Куликов является учеником Ивана Мязина — Мязин учил Куликова «отмывать» деньги. Я полагаю, что их связь образовалась с 2004 года, так как Иван Мязин – старый «обнальщик». 

А с Евгением Двоскиным, который вступил в его команду, его познакомил учредитель банка «Абсолют», И дальше они работали отдельной командой, а Куликов работал отдельно, после чего две банды слились вместе, потому что им было выгодно. Они забирали большую часть рынка обнала и транзита в Москве, и объединяли свои «крыши». И если брать Фролова и Куликова, то надо брать сразу и Ивана Мязина, и Евгения Двоскина, тогда будет полное расследование, потому что банды слились.

Кто кому платит

— У Куликова основное должностное лицо, которое было близко к нему, — это Дмитрий Фролов. По Дмитрию Фролову справки направлялись в УСБ ФСБ, материалы из Следственного комитета МВД направлялись в Генеральную прокуратуру, также я относил справки, где фигурировала фамилия Фролов, Виктору Васильевичу Золотову, который в то время был начальником службы безопасности президента. 

— Я недавно прочитал статью, что Куликов, которому дали 10 лет тюрьмы, уже вышел на свободу. То есть, буквально, отсидев три года в СИЗО, он уже вышел на свободу, – о чем тогда говорить? Просто в силу каких-то сложившихся обстоятельств убрали Фролова, убрали Черкалина, да?

— Мне сложно сказать про руководителей. Вопрос заключается в том, что само по себе следствие не идет по пути, чтобы вскрыть всю коррупционную сеть, посадить всех «обнальщиков». Нет, делается по-простому: например, Куликов завтра будет свидетелем по делу Фролова, будет тыкать в него пальцем и говорить: «А вы знаете, Ваша честь, я ему платил». Ваша честь скажет: «Ну, Фролов, вы виноваты». 

Но тогда возникает вопрос к Бастрыкину: почему Куликов в 2007 году не рассказывал про Фролова вам, Александр Иванович? А рассказывал про плохих милиционеров, которые мешают работать его банку. И так каждый «обнальщик» прошел через Александра Ивановича Бастрыкина, в 2007 году тыкая пальцем в милиционеров и не говоря, кому они платят. А милиционеры тыкают пальцем и говорят: «Они платят вам, это заказ». Но это же правда заказ был.

Самый коррумпированный

— Бастрыкин, вообще-то, является другом Владимира Владимировича Путина, он вместе с ним учился на одном курсе в университете. Соответственно, у него есть своя независимость, у него есть свой номер телефона, с которого он может позвонить президенту или пойти в администрацию. Это другая величина. А то, что Александр Иванович очень трепетно относится к ФСБ – это приятно, потому что очевидно в свое время к нему очень трепетно относился Комитет государственной безопасности, где я работал.

— В 2007 году Бастрыкин был один. Он пришел на волне подъема, соответственно, он брал все справки ФСБ, брал звонки своих друзей и реализовывал это все как борьбу с коррупцией. На самом деле, просто выводили банды из-под удара, вывели все крупные банды, которые только существовали в этой стране. Зачем это ему надо? За деньги, за что еще? Получает он деньги. Он просто говорит: «Я честный». Не бывает честного человека, мы все не без греха. Но Александр Иванович – это, по-моему, самый коррумпированный следователь, который существовал в Российской Федерации и в СССР.

— По делам! По делам мы можем говорить. Когда у нас, извините… Вы, Александр Иванович, вставляете в свое постановление, которое я вам раньше давал, Двоскина: у Двоскина, условно говоря, сотрудники вымогают деньги. Но, Александр Иванович, к вам уже пришел целый пакет документов от ФБР, что Двоскин находится в розыске, что у него аннулирован паспорт, что у него то, пятое, десятое… Где объективная истина? Управление «К» и Фролов никак не могли повлиять на Бастрыкина, но могли повлиять другие люди, которые замыкались на Куликова, — Иван Мязин, Двоскин…

— Как кто курировал… Управление «М» курировало. Выносили деньги в генеральную прокуратуру, «шестая служба» курировала.  Иван Ткачев курировал. Куликова он курировал, охрану давал. С НДС помните ситуацию – Никандров?

НДС-то кто у нас? У нас Куликов делал НДС. Тоже занимался НДС-ом. «Кредитимпэкс» банк там был. Куликова же не посадили, правильно? СКП его не посадил. Если смотреть, Куликова посадило МВД, но в СКП он везде лишь свидетель везде, но ни разу не был обвиняемым.

На страже обнала

— Дело в том, что они меня собираются «закрыть», мне было известно заранее. Первый раз они меня хотели «закрыть» в январе 2008 года, сфабриковав дело по статье 286. У них выхода не было, надо было меня как-то устранять. Была такая свидетель Тропина, которая дала показания на Двоскина, что Двоскин имеет «левый» паспорт, проживал в США и как бы полный расклад.

Ввиду того, что ее показания были очень острые и болезненные для Двоскина, Тропину пригласили или привезли в Следственный комитет и под принуждением начали склонять к даче заведомо ложных показаний в отношении меня. То есть они пытались меня посадить на ее показаниях, что я ее принуждал, привозил, избил в Ростове или изнасиловал. Но дело в том, что когда они все это сформировали, оказалось, что в Ростове меня не было – я туда не летал. И из-за этого только мне повезло, что они меня не посадили в январе 2008 года. А дальнейшие события развивались очень просто. Уже по техническому контролю мы задокументировали, что они собираются меня «убрать», это был апрель-май.

— Разговаривал Двоскин с Чувилиным. Чувилину пообещали домик в Ницце, чтобы он был провокатором или потерпевшим, я не знаю, там же роли они меняют все время. 

  Я поехал делать выемку документов Двоскина в паспортном столе, а там сидит милиционер и не дает мне документы на основании постановления о выемке. Я его спрашиваю: «Почему вы мне документы не даете, я провожу следственные действия». «А вот у меня здесь письмо с УСБ ФСБ, его адрес закрытый, мне сказали сразу информируйте их». Мне пришлось с ним поговорить, объяснить ему, что он работает в МВД, что у него есть министр внутренних дел, что я из центрального аппарата, и то, что адрес закрыт, это не свидетельствует о том, что ты мне не обязан сейчас предоставить все документы по выемке. 

Дальше я попросил набрать этот номер телефона, переговорил с «шестой службой», договорился, что я к ним приеду в приемную ФСБ. Я  приехал туда и откровенно сказал, что мне нужна помощь, что меня собрались в  апреле-мае, устранить сотрудники управления «М» ФСБ России путем провокации. Была предоставлена информация по негативным событиям, которые могут произойти, была предоставлена информация по Двоскину – полный пакет документов, по ФБР, по по «обналу». Говорю: «Руководству передайте, давайте мне поможем, Родину защитим». Они: «Хорошо, мы передадим».

— Руководством тогда был Олег Феоктистов и Иван Ткачев, я так понимаю.

Левак для Медведева

— А дальше я уже передал Двоскина ФБР, и на следующий день меня арестовали. Буквально 9 июня я передаю информацию в ФБР о Двоскине и его там потом арестовывают, а 10-го меня уже самого арестовывают. Мне всегда было интересно, как меня закрыли. Каждому человеку интересно, как можно закрыть человека, который знает, что в отношении него будет провокация, так ее совершить и еще закрыть человека… 

Я отнес справки Золотову, я подстраховался в марте, поехал к начальнику охраны Дмитрия Анатольевича Медведева – Михееву, «Мише». Отдал справку. Если, говорю, Миша, кто-то придет с «левой» справкой, вот – справка. 

И потом я уже сопоставляю факты, я же вижу, кто был у Дмитрия Анатольевича 9 числа. А 9 числа там был Бастрыкин. 9-го уголовного дела в час еще не было, а оно появилось на меня в 17 часов. Соответственно, логично предположить, что Бастрыкин приехал к Дмитрию Анатольевичу с «левой» справкой, в которую вложил «левую» информацию и получил визу. И после этой визы возбудил уголовное дело.

— С «леваком» с полным.

— И возбудили в 17 часов дело. в 13 встретился, в 17 возбудили.

— Это я сопоставил. Я же знаю, как работает верх государственной власти. Я же там работал, охранял. А для чего он пошел – а чтобы меня потом никто не вытащил из СИЗО, он будет говорить с этой визой, что уже доложено президенту.

Карма Дрыманова

— Здесь существует закон: вы пишете заявление, на это заявление должна быть какая-то реакция. Туда вложены фамилии, определенные факты и они обязаны проверить. Приехал полковник тогда еще Дрыманов, он опустил глаза, начал писать объяснение. Ну, естественно, уехал.

Что он там делал, кого он опрашивал – это я потом узнаю, когда истребую материалы. Единственное, мне понравился один прокурор, который тоже приехал, потому что у меня там была сумма взятки четыре миллиона долларов. Он приехал меня опрашивать. Я с прокурором честно говорю: «Слушай, ты как – по-честному или нет»? Он говорит: «Я по-честному готов, но я их боюсь всех – это мафия». Дрыманов если глаза опустил – получил своего генерала, а тут честно сказал – это две большие разницы. Я-то его понимаю, он меня понимает.

— В итоге да, были такие гнуснейшие материалы вынесены отказные, когда эти пишут, что ты врешь – там один том дела. Представь, оперативное дело, там куча томов с прослушкой, а те пишут – был один. Пишут на черном – белое. Сейчас Дрыманов сидит, но это его карма, ты пойми. Ты получил своего генерала, ты доволен. Я майором сижу – мне нормально, я зато с людьми общаюсь. Чувилин и Горбунцов и все – они говорили, что они честные банкиры, да? Ну, через 13 лет ты видишь, какие честные банкиры.

— Дело в том, когда это началось – началось в 2005 году, когда я с Геной Шантиным вскрыл дело про 238 миллиардов… Но ты пойми, есть тупиковые ситуации, когда ты не можешь идти против волны. Тупик ситуации заключался в том, что начала расти нефть и, соответственно, приток денег. Высокое налогообложение, все уходят от налогов, лавина растет – ты не можешь остановить лавину.

— Но вы, понимая все это, продолжили…

— Нет, я просто открыл новое направление, а здесь просто был вынужден продолжить, потому что меня вызвал один человек и обвинил в убийстве Козлова. Я приехал к Гене и говорю: «Ладно, продолжим дальше крошить этот сектор». Вот и все, банальность. И мы продолжили дальше.

— Мы шли параллельно. Меня обвинили в убийстве Козлова – первого в этой стране.

— Один из заместителей начальника ДЭБ МВД России. Заявили, что я ставил прослушку за Козловым, что я плохо о нем отзывался.

— А вы ставили на него прослушку?

— Да нет, конечно! Если бы я ставил на него прослушку, об этом знало бы руководство, правильно? Да, у меня были с ним неприятности. Они были связаны с тем, что он мне сорвал одну операцию – отозвал раньше времени лицензию у банка. А что такое – зайти уже в «убитый» банк? Это – не найти документов, не найти сервера. Я был расстроен, пришлось заново все выстраивать.

Слабое звено

— Я сейчас объясню. Дело в том, что причастность Фролова к убийству Козлова просто фактически невозможна. Фролов мог сокрыть данные о реальных убийцах, да, это было. Где-то в 21.30, через 20 минут после покушения, по нашему техническому контролю проходит разговор между Джубой и Белозеровым — это бывший сотрудник федеральной службы налоговой полиции, работал на Джубу. И он говорит: «Я встречался с сотрудниками ФСБ, отвечать за убийство будет Френкель, даже если он не виноват, так как он является самым слабым звеном всей системы». Буквально через 20 минут всплывает Френкель, правильно?

В это время Френкель встречается с Двоскиным, с Мязиным… Джуба – мы проводим в отношении него активные мероприятия, он убегает, объявляем его в розыск, Френкель продолжает встречаться с Двоскиным, с Мязиным, в то же время Белозеров начинает работать на Двоскина и Мязина информационно. И в итоге через пять месяцев нам рассказывают, что следственная группа задержала заказчика – Френкеля. У нас, получается, Френкель через 15 минут после убийства возник, да? Но тогда его должны были задержать через 20 минут, да? Если он возник через 15, что он заказчик – откуда они узнали-то? Или они подвели его к этому.

Потому что когда в декабре или ноябре Гена Шантин состыковал другие записи, там четкая картина выстроилась, и не вела она к Френкелю, а вела она к другим людям.

— Не помню. Я передал эту справку начальнику департамента, но тогда было уже поздно – дело передали в суд, а учитывая, что Юрий Чайка лично доложил президенту… Ну, сами понимаете, что за это дело теперь отвечает Чайка, и неважно, что Френкель или Пупкин – он сядет, правильно? И разворачивать никто не будет.

— Ну, как – у нас же расследуют преступление, там участвуют несколько, там должен участвовать ГУУР, представители ДЭБа и ФСБ – управление «К», потому что это кредитно-финансовая сфера. Соответственно, следователь – он же ничего не понимает в этом, он далек он рынка. Например, я завтра вас выведу – убил Пупкин и сыновья,  вы же возьмете этот след и будете по нему работать. Потому что вы же сами не пойдете добывать информацию как следователь – он же сидит, он же не добывает информацию. То, что ему принесут, он найдет — гильзы, еще что-то. А дальше что он найдет? Ничего.

Ошибка генерала

— Они уперлись в группу Магина, условно говоря, но это была одна группа. А у меня их было – все, все группы. . А у меня их было – все, все группы. Если они уперлись в одну группу, плюс еще те, кого они по оперативным экспериментам арестовывали, но это была, говорю, самая большая ошибка.

Я объясню. Например, что я по Кожину читал – это серьезно, одного Кожина достаточно, чтобы Сугробов сел, правильно? Там не обязательно Магин. А учитывая общий интерес, естественно, накапливается негатив со всех сторон.

— На тот момент он никто не был. Такого вообще я не слышал, он всплыл уже позже, Магин.

— Он тогда стал, да. Здесь вопрос не только в Магине, здесь вопрос в том, что те, кто окружает, например, наверху.. Вот, сидит Сугробов, а наверху – все в коррупции. Ну и что он будет? Он всем надоел, его взяли – и съели.

Политическое дело

— ?

— Давайте исходить из реальности. Сугробов проводил оперативно-розыскные мероприятия, дальше дела шли в суды, людей осуждали. Но где была прокуратура, где был суд? Все проверяли доказательства, да? Следователи проверяли. Но тогда почему Сугробов за это отвечает? Сугробов не сажает людей в СИЗО, сажает следователь вместе с прокурором в СИЗО, а суд подтверждает. Почему эти люди не отвечают, а Сугробов отвечает? Если Сугробов сфальсифицировал что-то, покажите, что он сфальсифицировал, а следователь это не увидел, прокурор, судья это не увидел. А человек об этом писал. Должны посадить всех — прокуроров, следователей и судей – вот и все.

— Дело в том, что для всех понятно, и наверху понятно, что дело кривое. Оно чисто политическое. Все порешали задачи, всем хорошо, Сугробова нет, все довольны. Все при каком-то интересе.

— Давай исходить из реальности. Смели весь департамент по борьбе с организованной преступностью, если по-большому взять, да?

— Снесли – не снесли, здесь вопрос другой, здесь политика. Давайте исходить из политики. Те играют в политику, эти деньги хотят. И вот это все накапливается, и вы не знаете, что произойдет завтра, тем более, что с таким генеральным прокурором, каким был Юрий Яковлевич Чайка, который не может просто прийти и сказать, что это все незаконно. Он на все соглашается, вместе с Гринем сидят, молодцы – они что, не видели дела что ли? По Куликову, по этому – все видели. Взяли бы и не подписали обвинительное заключение.

— А вы спросите у них, почему они подписывали. Через некоторое время, через лет 10 им всем зададут вопрос, если кто еще останется жив, только другие следователи. Дело сотрудника следственного комитета, он должен быть независимый процессуальный орган. Была генеральная прокуратура в старые времена – она была каким-то минимальным барьером между КГБ и МВД. Да, войны были определенные, но был какой-то барьер, но у нас же сейчас все барьеры полностью слились в экономическом экстазе, он их него не вылезают уже сколько лет – двадцать. В экономическом экстазе выстроились – все слились. Ну, и эти уже привыкли писать под диктовку. Какое обвинение напишем? Такое. Что сочиним? Такое.

Не тот президент

— Да, вы знаете, у нас ситуация-то в стране сейчас совсем другая. Если в 2000-2001-2003-2006 годах президент был другой – он был просто другой. У него другой был подход и к системе, и к людям, глаза у него горели. Сейчас у него глаза уже не горят, и ему все равно. Ну чего – просто двадцать лет человек не может занимать одну и ту же должность и быть всегда в курсе.

— Ему уже это не интересно. Это уже прошлое. Чего заглядывать в прошлое? Ну, был Сугробов – таких Сугробовых будет еще сколько, правильно ведь? Был Целяков, ну таких Целяковых еще столько… Никому это уже не интересно. Например, банки – берем запись его в 2006 году, что говорили — надо все эти группы пресечь, уничтожить, то, пятое, десятое… Проходит определенное количество времени, смотрим, сколько лицензий у банков отозвано – ну, и все. То есть в принципе – пустота. И это уже здесь не болезнь Владимира Владимировича вот такая, а то, что создали вот эти – система такая. Она не такая, вертикали нет, горизонтали нет, она разбита на очаги, там хаос и непонятно что.