Правительство Сербии возглавила открытая лесбиянка. Как это стало возможно?

Социальный прогресс — удивительно нелинейная штука, а уж его формальные атрибуты вдвойне. Представим, что мы находимся где-то в начале 1970-х и сравниваем состояние общественных нравов в двух соседних странах: Франции и Испании. Во Франции имеем два века революций, традиционный либертинаж, только что прошли студенческие протесты. Кажется, там уже все позволено, а если что-то все-таки еще нет, то и это позволят буквально на днях. Одновременно в соседней Испании царит архиконсервативная военная диктатура Франко — католический Иран, где женщинам запрещено устраиваться на работу без разрешения отца или мужа. 

В этой ситуации кажется глупым задавать вопрос, в какой из двух стран раньше легализуют однополые браки. Тем не менее время показало, что правильный ответ тут — в Испании. Причем не просто раньше, а на целых семь лет и при гораздо меньших протестах.

Похожая ситуация с сегодняшней Восточной Европой. Если спросить, какая страна в регионе будет первой, где правительство возглавит открытый представитель ЛГБТ, то самым естественным ответом будет — в ближайшие годы никакая. В наши-то трампистские времена торжества новых правых. Ну, а если где-то там, на горизонте столетий, то, возможно, в Чехии, в Словении или в Эстонии. В небольшой, сильно вестернизированной, благополучной и не особо набожной стране.

Предположить, что правильным ответом будет Сербия, и не в 2050 году, а уже сейчас, невозможно. И тем не менее это так. Вчера премьер-министром Сербии стала Ана Брнабич — не просто первая женщина на этом посту, но еще и первая открытая лесбиянка.

Конечно, высокий пост Аны Брнабич — это формальный атрибут социального прогресса, и он совсем не говорит о том, что ситуация с правами ЛГБТ в Сербии лучшая в Восточной Европе. Во-первых, открытая лесбиянка — это не то же самое, что открытый гей. В мачистских балканских обществах однополая женская любовь вызывает куда меньшее возмущение, чем однополая мужская. Хотя все равно вызывает, и немалое.

Во-вторых, по Конституции Сербия — парламентская республика, и премьерский пост там вроде бы важнее президентского, но это только формально. На деле, как и во многих других восточноевропейских странах со слабыми институтами, все решают конкретные личности. В новейшей истории Сербии бывало, что премьер был действительно важнее, а бывало — что президент; и во всех случаях это мало зависело от того, что написано в Конституции.

Сейчас Сербия в очередной раз переходит из фазы, когда главный премьер, в фазу, когда главный президент, потому что этой весной тогдашний премьер Вучич разгромно выиграл президентские выборы. Это он лично решил, что лучшей заменой ему на премьерском посту будет Ана Брнабич, а не сама она возглавила партию и привела ее к победе на парламентских выборах.

Формально предложение президента — только начало, Ане Брнабич нужно еще добиться поддержки парламента. Но на деле Вучич настолько уверенно контролирует парламентское большинство, что мог выдвинуть в премьеры кого угодно — депутаты одобрили бы. 

Выбрав именно Брнабич, Вучич, понятное дело, думал не про защиту прав ЛГБТ, а совсем про другие качества нового премьера. Во-первых, она беспартийная — никакой собственной базы ни в правящей партии, ни вне ее. Во-вторых, она женщина-лесбиянка, а значит, успех в сербской публичной политике ей не светит и она не сможет использовать премьерский пост для того, чтобы конкурировать с всемогущим президентом. В-третьих, она выдающийся профессионал: у Брнабич хорошее западное образование, куча международных контактов, большой и успешный опыт работы на руководящих должностях и в Сербии, и на Западе — в техническом отношении она справится с премьерской работой куда лучше, чем политиканствующие функционеры правящей партии.

Важно тут и то, кого Вучич не назначил премьером. Потому что фаворитом считался тертый сербский политик Ивица Дачич — лидер входящей в правящую коалицию Социалистической партии Сербии. Несколько лет назад Дачич уже был премьером, сейчас он министр иностранных дел. Пост главы правительства Дачичу прочили не только за прошлые заслуги, но и как пророссийскому политику с хорошими контактами в Москве. Считалось, что Вучич сейчас очень активен на западном направлении, и, чтобы сбалансировать этот крен, лучше всего во главе правительства подойдет Дачич.

Но президент Вучич решил, что Сербии балансировать ничего не надо, а надо, наоборот, крениться еще сильнее. Потому что Брнабич известна своими проевропейскими взглядами, а назначение премьером женщины, да еще и открытой лесбиянки вызовет восторг в западных столицах.

Вучич, хоть и был в 1990-е в Европе в черных санкционных списках за сотрудничество с Милошевичем, научился гениально манипулировать западными стереотипами. За несколько лет у власти он без особых уступок смог переломить привычное восприятие Сербии как главного bad guy Балкан, став любимым балканским лидером Запада. И назначение Брнабич — это еще один маневр из той же серии. По сути, выбрав Брнабич премьером, Вучич еще больше укрепляет режим своей личной власти, уничтожая остатки институциональных ограничений. А на Западе ему за это рукоплещут как невиданному либералу и прогрессисту, который внес огромный вклад в дело эмансипации женщин и ЛГБТ.

Тем не менее, хотя самого Вучича в этом деле права ЛГБТ заботят в последнюю очередь, побочный эффект от его решения все равно будет для Сербии очень серьезным. Парадоксальным образом получается, что авторитарный режим может повысить уровень толерантности в обществе гораздо быстрее и успешнее, чем демократия.

Если оценивать уровень развития институтов, свободы СМИ, политической конкуренции, разделения властей, то Сербия сейчас окажется на одном из последних мест в Восточной Европе. Но в гораздо более демократических странах региона такое назначение было бы невозможно. Крупная партия не рискнула бы двинуть в премьеры представителя ЛГБТ, потому что потеря даже пары процентов поддержки могла бы стать для нее роковой.

А вот Вучичу нечего бояться. Он уверенно контролирует и парламент, и общественное мнение, и ведущие СМИ. Кого бы он ни назначил премьером, его власти ничто не угрожает.

Ана Брнабич на премьерском посту не будет заниматься защитой прав ЛГБТ — это никогда не было частью ее политической программы. Она просто не скрывает своей ориентации. Но и этого достаточно для того, чтобы сильно изменить сербское общество. Из-за признаний Брнабич крупнейшие сербские госСМИ сейчас вынуждены упоминать эту часть ее биографии, причем в нейтральном контексте. Вучичу задают на эту тему вопросы, и он, национальный лидер и отец родной, отвечает, что сексуальная ориентация — это личное дело каждого, дискриминировать на этом основании недопустимо. Мало того, СМИ показывают и тех сербских политиков, кто выступает против Брнабич из-за ее ориентации, и их показывают уже в негативном свете — они же против решений самого президента.

История нового премьера Сербии еще раз доказывает, что на самом деле Западные Балканы намного более европеизированные и развитые общества, чем принято считать. Это совсем не царство дикости, предрассудков и ненависти, которому еще расти и расти до уровня цивилизованного и толерантного Евросоюза. Конечно, отставание есть, но балканские общества готовы приложить все усилия, чтобы стать полноценной частью Европы, чтобы европейцы воспринимали их как равных. Всего 20 лет назад Александр Вучич в сербской Скупштине требовал убивать по сто боснийских мусульман за каждого убитого НАТО серба. Сегодня он привел в Скупштину открытую лесбиянку и требует избрать ее премьер-министром. Трудно представить более стремительный прогресс.